Его желание

      Первым пошатнулся РиперТейл. Стал эпицентром расходящейся по мультивселенной волны, которая несла мирам полный и окончательный конец. И жители миров ощутили его приход. Разом потеряли силы, упали где стояли. Слабость длилась недолго, но они не могли прийти в себя, встать и поверить в благополучный исход неведомого недуга. Благополучного исхода и не было. Все Фриски или их роль исполняющие всех миров мультивселенной, словно по команде, словно загипнотизированные, давясь слезами, нажали на перезапуск.       Начался новый цикл. Но в нем существовало одно важное отличие – вместо Фриск в мире появлялся Чара или персонаж, выполняющий его роль. И он хотел лишь одного – устроить геноцид! Начался отсчет последних восьми часов старых порядков перед приходом еще более древних.       Некоторым мирам повезло. В них не произошел перезапуск. И одним из таких счастливчиков был ДримТейл. В этой альтернативе не было ни человека, ни жителей, никого кроме двух яблочных братьев, которые как раз переместились в ДримТейл для переговоров. Их сопровождали слуги Найтмера.       Когда все произошло, скелеты находились у пня великого древа.       — Меня будто вывернули и перевернули! — выдавил Дрим, с трудом поднимаясь с земли.       За ним вертикальное положение принял Найтмер. Но ему поплохело, и он уподобился Инку – срыгнул на пол черную слизь. Хоррор решил не вставать и продолжил лежать. Киллер сел и пытался сфокусировать взгляд. Он спросил:       — Что произошло?       Ни Дрим, ни Найтмер, ни, тем более, Хоррор ответить ему не могли.       — Кое-что ужасающее, — вместо них ответил некто, кого кошмары и Дрим еще ни разу не видели. Из широко открытого портала, словом похожего на те, что создавал Инк, на скелетов взирал юноша со звёздами в глазах. — И, наверное, мы все умрем.       Вопреки сказанному во взгляде юного скелета читались восторг и азарт. За его спиной стоял еще более странный ребенок. Какой-то серый, разноглазый, с плавающей короной над головой и с еще более нетерпеливым пылающим энтузиазмом взглядом.       И этот второй ребенок сказал нечто совсем уж невероятное:       — Наконец мы можем познакомиться с нашими «отцами»! Это так здорово, Палет!       На добрую минуту и Дрим, и Найтмер замерли в попытках осмыслить услышанное.       — Эээ! — единственное разумное, что они смогли выдавить из себя. — Умрем? Отцы? Дети, вы о чем?       Хоррор и Киллер уже смогли подняться, но новость, что у их командира есть дети, пророчащие смерть, чуть не заставила их вновь пасть на пол.       Пока ошарашенные взрослые приходили в себя, юные скелеты вышли из портала. И начали рассматривать братьев.       — Как мне и говорили, — заключил тот, которого звали Палет. — Я похож на Дрима, но характер унаследовал от Инка, когда тот красной краски перепьет.       — А я похож на Найтмера? — спросил второй. И задрал кверху вторую пару рук, сотворенных из знакомой черной слизи.       За колошением лишних конечностей Найтмер наблюдал как загипнотизированный.       — Еще как, Радиер. Вы с ним одно лицо! Хотя в кого ты характером удался не соображу. Не в Эррора это точно.       Дрим, бросил полный непонимания взгляд на брата, который дышать забыл от происходящего абсурда. Сходства между внезапно появившимся серым ребёнком и Найтмером не нашел. Ребенок вон какой улыбчивый и счастливый, а его брат злой и унылый. А при чем тут Инк и Эррор?       — Подождите! — пришел Дрим в себя. — Вы кто? Откуда? Что происходит? И с чего вы решили, что вы наши дети?       Найтмер отмер следующим и добавил вопросов:       — Мне казалось, для размножения секс нужен, а я… ну… ни разу… в общем у меня не может быть детей!       За спиной Найтмера зафыркали кошмары, Дрим смутился, дети заулыбались аки акуленыши.       — О! Для появления таких детей как мы, секс не нужен, — подмигнул Палет и вернулся во все еще открытый портал. — Идите за нами. Пора вам кое о чем узнать. И друзей с собой возьмите. С ними тоже кое-кто хочет познакомиться.       Первыми в портал, как ни странно, вошли Киллер и Хоррор. Их одолело любопытство. Какие такие дети хотят с ними познакомиться: новые жертвы, новое мясо? За ними, все еще пребывая в растерянности от неожиданного знакомства, вошли Дрим и Найтмер.       И обомлели!       — Добро пожаловать в мир слияний!       Перед ними открылся огромный мир, кишащий жизнью, как всполошенный муравейник. Все куда-то бегут, откуда-то появляются, куда-то деваются. И почти все жители этого мира юные Сансы.       Дрим множество раз путешествовал с Инком и помогал ему проверять миры. И он с уверенностью мог сказать, что мир Слияний ему неизвестен. Этот мир он не видел не слышал о нем никогда ранее. Как и о сотнях населявших этот мир скелетов!       Рядом пробежал некто черный, с метками на щеках и в темно-синих одеждах. Но не Эррор. В обратном направлении, мимо гостей бежал кто-то цветастый, с пузырьками красок в руках и с безумной улыбкой в пол-лица. Но не Инк.       — Кто… что… как? — потеря речи поразила как Дрима, так и "кошмаров".       Что удивило еще больше, так это то, что часть жителей перемещалась порталами из мира в мир. А значит, хоть раз, но они должны были пересечься хоть с кем-то из хранителей или кошмаров. Дрим должен был слать им сны. Найтмер – кошмары. Они должны были знать о них.       Но нет. Он и Найтмер не ведали об этих странных детях. И это казалось невероятным.       Кто смог сохранить в тайне такое огромное количество персонажей-путешественников, да еще и собрать их в одном мире?       Рядом открылся еще один портал, и в мир слияний вошла новая группа персонажей во главе с одноглазой копией Рипера. А затем открылись еще порталы, и в мир входили все новые и новые существа, которых приводили странные Сансы, о которых никто раньше не слышал. Последним открылся самый большой портал, и в мир слияний хлынули жители Омеги. Вернее, та их часть, которую не утянули перезагрузки.       Зачем их всех пригласили в этот мир? И кто?       — Мы тут! — Палет помахал кому-то рукой.       — Мы тоже, — более сдержанно, чем его звездоглазый друг, произнес одноглазый Рипер.       Кому они это говорили? Ответ оказался волнительным. На земле образовалась лужа чернил. Точь-в-точь, как у Инка. Дрим даже успел обрадоваться – вдруг это Инк. Но на середине трансформации, когда тело неизвестного вытянулось, приобрело более аккуратные черты и рядом со звездой зрачка загорелся обычный зрачок, он понял, что обознался.       Чернильное существо пугающе походило на Инка, но им не являлось.       — Отлично! — сказал неизвестный. — Передайте Корице, чтобы пришла сюда немедленно.       — Есть, Босс! — отдал честь Палет и побежал к скопищу жителей Омеги.       — А с вами, — чернильный указал на опешивших гостей, — мне надо поговорить. И не перебивайте. Это важно, а времени очень мало. То, что я вам сейчас расскажу, это истинная история нашей мультивселенной, которую сегодня мы должны защитить. Даже ценой своих жизней.       — С чего это? — попытался возмутиться Найтмер. К нему присоединилось несколько других темных личностей мультивселенной. Но их заткнул всем известный разрушитель.       — Умолкни, осьминог, — Эррор вышел из нового портала. Он казался уставшим, но полным решимости. — Не до твоих детских обид. Не желаешь помогать – свяжу и выброшу в пустоту. Будешь ждать исхода, болтаясь на синих нитях. — Он повернулся к чернильному и сказал: — Папер, все готово. Жду отмашки – и начинаем. У вас что?       — Следопыты заняли позиции. Но пока там все тихо. Корректоры готовы выступить. Создатели во второй группе. Боевики в первой. Младенцы и желающие эвакуированы с АндерСвапом. — Папер сделал глубокий вдох, его зрачок-звезда загорелся гранями твердого алмаза решительности. — Да, мы готовы. Введу в курс дела наших гостей и выступаем.       Папер рассказал им нечто, о чем они и не подозревали. Нечто, что в корне изменило их мнение о судьбе их мультивселенной и их собственной судьбе. Когда он закончил, ни один из гостей мира слияний не пожелал закопаться страусом в песок – они пожелали взять в руки оружие и сражаться.       Инк не знал, где находится, да и не хотел знать. Он с трудом ощущал холод камня под собой, и лишь оно не давало ему пасть в забытье. Зрение выхватывало лишь отдельные элементы: витражные окна, белые колонны, красное и золотое, мрамор стен. В тягучей патоке, заменившей мысли, окутанной вязкой субстанцией апатии, билась одна яркая: Эррор.       Лишь это не давало хранителю потерять нить с миром и отдаться чужой власти. Ведь Эррор будет грустить о нем. Он ждет его. Там. Где-то. В пустоте.        «Эррор, это его ты боялся?»       Инку удалось сконцентрировать взгляд на маленьком, но опасном существе. Белые бездушные зрачки. Инк ничего не мог сделать. Не хотел? Не мог? Внутри так пусто: нет желаний, нет эмоций. Их забрал белый пес, все его желания и надежды. Он слизал их, как крем с торта, и теперь ликовал.       — Кто ты? — прошептал Инк.       — Я? — казалось, пес удивился вопросу. Будто не должно было быть существ, не знающих его имя. — Я – Бог!       Инк не смог удивиться. Но он ощутил, как нечто в груди взбунтовалось громкому заявлению и позволило чуть изменить выражение лица. Нахмуриться.       — Не веришь? — Пес фыркнул. — Очень зря.       Он говорил будто сам с собой, упиваясь победой:       — Однажды появился создатель. У любого мира он есть. И у АндерТейла тоже. Но этому создателю было мало создать мир, он сам хотел в нем жить. Но вот беда, создатели такие существа, что не могут жить в своих творениях. Потому они делают в мирах свои воплощения. И воплощением Бога Андертейла стал Я. Понимаешь, — пес лизнул свой нос, — ему нужно было кем-то быть. И этим кем-то стал Я. Вначале я не осознавал себя отдельно от него. Да и не мог, так как пока был ОН, не существовал Я. Но затем создатель покинул свой мир. — На мгновение уши пса поникли. — Кто знает, может, он просто потерял интерес к своему детищу. Возможно. И тогда-то я начал просыпаться. Должен признать, вначале мне хватало роли наблюдателя и я не желал вмешиваться. Да и не видел смысла. Человек падал, проходил путь и заканчивал историю. Иногда один раз, иногда два, иногда три. Неудовлетворенный, он искал лучшую концовку. Ну или не он, а воплощение другого создателя, который вселялся в Фриск. Неважно. Главное – это было весело!       Пес подошел к Инку вплотную, встал столбиком и приземлился на его грудь передними лапами. Опустил взгляд бусинок глаз.       — Знаешь. Время шло, и мне стало скучно быть Богом маленького мира. И знаешь, что? Я понял, что рядом с АндерТейлом появилось НЕЧТО. Так бывает, когда один человек рождает МИР, – второй восторгается им и у него рождается ИДЕЯ. Вариация на тему «а что было бы, если бы». Это был фантастический момент! — Пес подпрыгнул на месте, и его маленькие лапы чуть не скользнули сквозь ребра Инка. — Момент истины и моего рождения как СОЗДАТЕЛЯ. Я поймал чужую идею, прицепил к уже существующему миру пока еще слабого паразита и позволил идее развиться в новый мир. И знаешь, что? — Пес наклонил голову и посмотрел в глаза Инка, будто реально ждал от него ответа, — он мне понравился даже больше оригинального мира. Потому что подчинялся более простой логике. Он не имел временных линий. Лишь один прямой путь, который помог выбрать создателям Я. Признаю, я не сдержался и впервые вмешался, направил человека на путь геноцида. И вот тут случилось второе чудо. Когда Чара убила Фриск, я получил энергию. Энергию сотен жизней! Всех, кто был убит в том мире. И я уже знал, куда направить эту энергию. В пустоте росли все новые и новые идеи. Десятки создателей просили оживить их миры. И я знал, как это сделать. Но знаешь, что? — Пес завилял хвостом. — Тот мир не погиб. Как и в оригинальном мире, время в нем отмоталось назад. И вскоре он вновь был готов подарить мне энергию для рождения новых миров. Ведь Чара вновь была готова убивать. Тебе нравится правда, Инк? О том, что мультивселенная была рождена из крови и праха?       Инк не ответил. Но в глубине его глазниц блеснули слезы. Их пес слизал с особым удовольствием.       — Хех, а потом однажды появилась проблема. — Он нахмурился. — Этот парень едва не помешал мне. Запер в НИГДЕ и заставил быть НИЧЕМ. Но в этот раз он ничего не сможет сделать. — Пес повернул голову на звук открывшегося портала.       Из портала вышел Рипер, который волок за шкирку ученого Санса.       — Живой, как ты и просил, — сказал Смерть.       Саенс увидел Инка, закусил губу. Увидел Пса, и у него задрожали колени. Но ученый глубоко вздохнул и взял себя в руки. Поправил очки и даже нашел силы изобразить улыбку.       — Привет, ученая башка.       — И тебе привет, лживый божок, — пробубнил Саенс, вырываясь из хватки смерти и отходя от него в сторону. Раз он жив, то для чего-то нужен. А значит, можно и дерзить, пока кости целы.       — Попался?       — Попался, — признался ученый.       — Видишь, — Пес указал лапой на Инка, — твое творение у меня. Ты проиграл.       Инк дернулся. Чуть скосил глаза на Саенса, и в его взгляде даже промелькнула тень удивления. Он его творение? Что за черт? О чем говорит этот пес? Да что вообще происходит?       Саенс тоже удивился. Затем усмехнулся и неожиданно расхохотался. До слез. До хрипа. Он смеялся, как безумный, и его улыбка едва не делила лицо широким полумесяцем.       Рипер уже думал огреть безумца косой, когда тот прохрипел:       — Кто знает, Пес, проиграл ли я. Кто знает. До момента, пока ты не перезагрузишь мультивселенную, моя пешка еще на доске.