Baccano. Tsudzukete. Том первый. "Прощай бутлегерство или манхэттенские разборки"

Манхэттен. Район «Маленькая Италия». Ресторан Альвеаре.       Утро встретило участников вчерашнего праздника дикой головной болью и жутким похмельем. Сейчас все сидели в зале ресторана и с кислыми минами поглощали крепкий эспрессо. Вышколенные официанты уже успели убрать все последствия попойки, поэтому обстановка зала была ровно такой же, как до вчерашней вечеринки. - А где Лак? – с лицом страдальца спросил Берга. - Он же вчера с певичкой упорхнул, - хохотнул Клэр, но тут же пожалел об этом, так как похмельная голова отозвалась болью. - Вот это мы вчера накачались, - прикрыв глаза, простонал Джакузи. - С певичкой значит, - отметил Кит. Он хоть и страдал от похмелья, но все же не убрал сосредоточенное выражение со своего лица. - Это мы с Клэром придумали, - улыбался опухший Фиро. Парень вчера неудачно решил провести спарринг с Бергой и, не успев блокировать удар, ввиду алкогольного опьянения, получил от того в челюсть. - Да сколько уже можно ему в холостяках ходить? – возмутился Стэнфилд. – Берга, Кит, вы уже женаты. Я скоро присоединюсь, - при этом парень взял Шейн за руку и нежно посмотрел на нее, - Фиро, вон подружкой обзавелся, - Вино кивнул на Эннис, и та густо покраснела, - и только наш мистер невозмутимость ночи с печатными изданиями проводит. - Клэр, да чего же ты так шумишь? – схватилась за голову Калия. - Оу, прости. – С сочувствием глянул на девушку Стэнфилд. Остальная часть похмельной компании предпочитала отмалчиваться, держась за больные головы.       Покончив с завтраком, многочисленная компания потянулась на выход к своим автомобилям, что бы дома уже окончательно прийти в себя. Фиро и Эннис проводив гостей, направились домой, чтобы еще часик поваляться в постели и обсудить вчерашний вечер. Поднявшись в квартиру, Фиро вдруг вспомнил, что сегодня в десять утра у них с Лаком должен состояться визит в строительную компанию. Коротко бросив взгляд, на висевшие на стене часы, Проченцо отметил, что у него есть еще лишних тридцать минут. Блаженно потянувшись, парень тут же рухнул на кровать прямо в туфлях, утянув за собой Эннис. - Кстати, расскажи-ка по подробнее кого вы вчера Лаку втюхали? – насмешливо спросила девушка. - А, да это Клэр придумал подсунуть ему певицу, которая вчера джаз исполняла. – Отмахнулся парень. - Ха-ха, вы думаете, он вчера с ней пошел, вместо того, что бы проводить до дома и избавиться от назойливого женского общества? – скептически вскинула бровь Эннис. - Хотелось бы надеяться, а то что-то стремно за него. Парень вроде видный, а все один. Так и с катушек слететь недолго. Он вчера так напивался, хотя по началу праведника из себя корчил, - нахмурился Фиро. – Кстати, сейчас у него и спрошу. – Парень не без труда поднялся с кровати и направился к телефонному аппарату, что бы позвонить Лаку.       Набрав номер, парню пришлось долго ждать, пока на том конце провода ему ответят. - Странно, спит или его вообще дома нет? – задался вопросом Проченцо. Но тут его собеседник соизволил поднять трубку. - Слушаю, - прохрипел сонным голосом младший Гандор. - Ну как ночка? – с иронией спросил Фиро. - Тяжко, голова болит. Что мы вчера пили? - Виски, ром, ликер, коньяк, водку…, - принялся перечислять Проченцо. - Оооо, не продолжай, мне плохо уже только от названий того, что я вчера выпил, - прервал друга Гандор. - Ты не забыл, что нам сегодня в строительную компанию ехать? - Я помню, сейчас собираться буду. Мне часа два в ванне отмокать придется, что бы я вновь на человека стал похож, - усмехнулся Лак. - Ну, давай, тогда в девять тридцать на манхэттенском мосту, - бросил Фиро. - Договорились. - Кстати, красавица с тобой? – спохватился с вопросом Проченцо, но его собеседник уже повесил трубку. - Черт, не успел спросить, - раздосадовано ругнулся парень. - Ты же сейчас с ним встретишься, - заметила Эннис, - тогда и спросишь. Парень рассмеялся и направился в душ - приводить себя в порядок.

***

Манхэттен.. 23-я улица.       Поговорив с другом, Лак повесил трубку и, откинувшись на подушку, задумчиво уставился в потолок. Вдруг, какое-то шевеление с правой стороны отвлекло его внимание. Парень медленно повернул голову и с удивлением заметил лежащую рядом шатенку, которая сладко потягивалась. - Доброе утро, дорогой, - осипшим ото сна голосом произнесла незнакомка. - Мисс, прошу прощения? – вскинул брови Гандор. - Мне вчера было очень хорошо с тобой, - будто не обращая внимания на вопрос парня, пропела девушка.       Тут Гандор начал кое-что соображать. – Мисс, прошу прощения, я не помню вчерашней ночи. Сколько я вам должен? - Тут парень пробежался взглядом по комнате в поисках брюк. Найдя, интересующую его вещь, он выудил из кармана портмоне и, достав несколько двадцатидолларовых купюр, протянул их девушке. – Надеюсь, этого хватит. Лицо девушки вытянулось, купюры тут же были выбиты из руки парня, затем дама залепила Лаку звонкую пощечину. - Да как ты смеешь? Ты за кого вообще меня принял? – закричала девушка. – Гребаный мафиози, и на кой черт я только связалась с тобой? – с этими словами шатенка стремительно начала одеваться. – Принять меня за проститутку, да меня в жизни никто так не оскорблял. Пошел ты на хер, козел, - топнув напоследок ножкой, дама выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью.       Лак не особо вникал в тираду незнакомки, пошарив рукой он взял с тумбочки пачку неизменного Camel и с наслаждением закурил. Бросив взгляд на часы, Гандор отметил, что пора бы начинать собираться. Затушив окурок в пепельнице, парень направился в сторону ванной комнаты.       Насладившись горячей ванной, Лак обернул полотенце вокруг бедер, побрился и принялся за самую нелюбимую процедуру – укладку волос. Покончив с этим трудоемким делом, младший окинул придирчивым взглядом свое отражение и удовлетворенно кивнув, вышел из объятой паром ванной комнаты. Прошествовав к гардеробу, он достал кремового цвета костюм и такого же цвета федору. Быстро собравшись, парень отметил, что выходить было еще рано. С задумчивым видом Лак подошел к черному роялю, который стоял на, своего рода, возвышении, и аккуратно открыл крышку. Сев за инструмент парень, легко касаясь клавиш, начал играть произведение Джорджа Гершвина Summertime. Рояль принадлежал его матери, которая умерла, когда младшему Гандору было девять. Именно мать научила играть Лака на фортепиано.       Лукреция Бьянки была очаровательной брюнеткой с глубокими, как омуты, глазами цвета темного шоколада. Она родилась в Риме, но в виду некоторых обстоятельств семейству Бьянки пришлось перебраться в Неаполь. Девушка окончила музыкальную школу по классу фоно. Ей прочили головокружительную музыкальную карьеру, но сама Бьянки выбрала совсем иной путь, выйдя замуж за неаполитанского каморриста Фабрицио Гандора. Спустя год после свадьбы Лукреция подарила своему супругу первенца, которого назвали Китом. Счастью Фабрицио не было предела. Он безумно любил свою супругу и был безмерно благодарен ей за сына. Спустя два года у пары родился второй сын. Фабрицио назвал мальчика Бергой в честь своего деда. Еще через пять лет, Лукреция вновь забеременела. Роды проходили очень тяжело, врачам едва удалось спасти роженицу и младенца. На свет появился третий мальчик, которого Лукреция назвала Лак, что в переводе с английского означало удача. После сложных родов у женщины начались проблемы со здоровьем, поэтому Фабрицио решил перебраться вместе с семьей в США, где медицина была в разы лучше, нежели в Италии. К тому же, Фабрицио от матери узнал, что его дед является боссом небольшой мафиозной семьи в Нью-Йорке.       Жизнь в штатах далась семейству Гандор нелегко. Имея за плечами колоссальный опыт работы в неаполитанской каморре, Фабрицио был принят в ряды мафиозной семьи, которой заправлял его дед, скончавшийся за два года до приезда Фабрицио с семьей в Нью-Йорк. Молодому парню, Фабрицио на тот момент было всего двадцать пять, ничего не оставалось делать, как принять должность вышибалы в баре, который крышевал клан Гандоров. Несмотря на кровную принадлежность семье, нынешний босс не посчитал нужным баловать молодого бойца, мотивируя это тем, что он должен сам взойти на вершину преступного мира. Так и потекла жизнь семейства Гандор в Нью-Йорке.       Собрав все свои накопления за время нахождения в каморре, Фабрицио купил трехкомнатную квартиру на 23-ей улице. Жилье продавали по бросовой цене, потому что раньше там располагался наркоманский притон, в котором был убит один из членов какой-то мелкой бандитской шайки. Хозяина квартиры посадили за содержание наркопритона и квартира ушла с молотка на аукционе. Несмотря на кроваво-печальную историю жилища, Лукреция была очень рада и, как только семейство Гандор въехало в новые «апартаменты», тут же принялась делать ремонт.       Сразу после переезда, старшего Кита определили в школу, а Берга помогал матери по дому и присматривал за малышом Лаки. Через два года и Берга пошел учиться, а Лукреция была вынуждена сама справляться с домашними делами и присматривать за младшим сыном, что естественно еще больше подорвало без того слабое здоровье женщины. Фабрицио тем временем в поте лица трудился на мафию, дабы оплачивать огромные счета за лечение жены. Дважды его чуть не упрятали в тюрьму по обвинению в убийстве, несколько раз он сам чуть не был убит в потасовках с пьяными клиентами бара. Несмотря на огромный риск, работа не приносила столько денег, что бы хватало на содержание троих детей и, тем не менее, семья Гандор была счастлива.       Пришло время, и малыш Лаки тоже подрос и отправился в ту же школу, где учились его братья.       Однажды, Лукреция села за рояль и начала играть сонату для фортепиано Сергея Рахманинова, маленький Лак завороженно слушал игру матери, не сводя глаз с ее рук. - Нравится? – улыбнулась Лукреция. На что малыш кивнул. С тех пор мать каждый день начала заниматься с младшим сыном фоно.       Жизнь шла своим чередом, пока клан Гандор не развязали войну с кланом Мартило. Группировка разваливалась на глазах и, Фабрицио опасался, что потеряет работу. К этому времени он был уже рядовым гангстером и часто ездил на вооруженные разборки. Здоровье Лукреции продолжало стремительно ухудшаться в связи с постоянным нервным напряжением.       В один прекрасный момент Фабрицио вызвал босс клана и предложил ему взять руководство семьей на себя, так как он кровный Гандор и по законам мафии все равно должен стать следующим боссом. Мужчина согласился, став новым доном клана Гандор. Предыдущий же босс сбежал, оставив Гандора разбираться с семьей Мартило, прихватив с собой напоследок деньги группировки. Фабрицио был далеко не глупым мужчиной, проанализировав ситуацию в семье, он понял, что войну они не выиграют и клан, как минимум распадется. Тогда Гандор решился на переговоры с боссом семьи Мартило Морсой. Переговоры шли пять часов, но все же они смогли достичь соглашения, объявив после о заключении договора о сотрудничестве между кланами. Это была первая победа Фабрицио, но вкус ее был отравлен страшным горем – Лукреция, не выдержав постоянного стресса, умерла.       К этому времени Киту уже было шестнадцать, Берге только стукнуло четырнадцать, а Лаку не исполнилось еще и девяти. Так как у Фабрицио совсем не было денег на похороны жены, ее похоронили по обычаю бедных переселенцев – под полом дома. После похорон отец принял решение забрать Кита и Бергу из школы, чтобы парни начинали вникать в дела клана и готовились присягнуть на верность дону – своему отцу.       Маленький Лак часто оставался дома один, пока отец с братьями пропадали в офисе группировки. В такие моменты он садился за рояль и играл, играл до тех пор, пока в ушах звенеть не начинало. Слезы катились градом по щекам мальчика, но ему казалось, что пока он играет мать снова рядом.       Спустя год после похорон матери, отец привел в дом паренька, который был на год старше Лака. Мальчика звали Клэр Стэнфилд. Отец тогда сказал, что у этого парнишки родители погибли в перестрелке и он, Фабрицио, чувствует свою вину, поэтому он принял решение воспитывать мальца, как собственного сына.       Братья Гандор радушно приняли нового члена семьи. Особенно к нему привязался младший Лак. Теперь мальчик уже не был одинок. Впервые за год он улыбнулся, широкой искренней улыбкой, но глаза продолжали хранить, тот холод, который поселился в них после смерти матери.       Спустя еще год, дон Морсо, который проживал в том же многоквартирном доме, что и Гандоры, привел в свою квартиру взбалмошного мальчугана десяти лет. Он был сыном его покойного друга. Мальчик лишился матери и промышлял карманными кражами. Его поймал старейшина семьи Мартило Ягурума и отвел к Морсе, что бы тот наказал наглеца, но старик Морсо решил его усыновить. Так Кит, Берга, Лак и Клэр подружились с Фиро Проченцо.       Закончив играть, Лак закрыл рояль и провел рукой по мокрым от слез щекам. Подойдя к комоду, парень осторожно взял рамку с фотографией, на которой были изображены мужчина – Фабрицио, угрюмый парень лет семнадцати – Кит, пятнадцатилетний крепыш – Берга, мальчик с серьезным выражением лица – Клэр и улыбающийся лохматый Лак. Внимательно вглядываясь в лица, изображенные на фотографии, Лак вспоминал свое детство. Картинки прошлого пролетали перед глазами, окунувшись в омут ностальгии с головой, парень прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Справившись с эмоциями, он поставил рамку на место и коротко кинул взгляд на часы. Надев федору и легкое пальто, Лак направился на встречу с Фиро.