* * *
Утро выдалось прохладным. Ветер, ворвавшийся в медпункт через открытое окно, заставил поежится. Нивелин тронула ладонью кончик носа — холодный. Она замерзла даже в одежде под шерстяным плащом. Нехотя, Нив села на кушетке, и болью спина дала ей знать о ночах, проведенных на полу в камере, и за библиотечным столом. — О, доброе утро! — раздался голос у нее за спиной. Нив машинально натянула плащ до подбородка, оборачиваясь на голос. За небольшим столиком она увидела девушку с серебреными волосами, широким лицом и заостренными ушами. Она ей приветливо улыбалась. — Так ты тот человек, из-за которого начался переполох? — Д-да… — нерешительно ответила Нив, надевая очки. — А вы… — Я Эвелейн, старшая медсестра Эль, — она встала из-за стола. — Странно было застать тебя сегодня в медпункте. — Меня зовут Нивелин, и… Простите, за беспокойство, но мне сказали, я могу переночевать здесь, — Нив на мгновение показалось, что медсестра неодета, — на Эвелейн были только шорты и короткий топ с накидкой, не закрывающей практически ничего. — Я точно не в вашей комнате? — Эвелейн рассмеялась. — Нет, — деликатно улыбнулась медсестра. Нив слезла с кушетки, сворачивая плащ. — Если перейдешь через мостик и по коридору, то там будет душ. Такому предложению Нивелин обрадовалась, так как уже три дня она ходила и спала в одной и той же одежде. Нив даже не удивилась, что в медпункте журчит ручей, а душевая снова больше похожа на внутренний сад, — тихий и умиротворенный. Забыть бы еще, что она здесь в плену… И что плана побега до сих пор нет. Вернувшись в приемную медпункта, Нив к своему удивлению столкнулась там с Керо. Он сбивчиво о чем-то говорил, то и дело кусая губы и краснея. — О, вот и ты! — обрадовался архивист, как только увидел ее. — Я узнал, что ты здесь, и… Пришел узнать как ты. — Спасибо, но не стоило вол… — На самом деле, я, конечно, пришел не за этим. А только сказать, что… у меня тут выдалась свободная минутка и… я только хотел спросить.. Эвелейн, тебе ничего не нужно? Какая-то помощь? — Медсестра подняла на него глаза, отрываясь от сортировки аккуратных бланков в ящике стола. — Нет, благодарю, — сказала она, едва заметно улыбнувшись. — А ну, может, я бы мог… Я справлюсь с твоим архивом за пять минут. — Очень мило с твоей стороны, Керошан, но не стоит. Нивелин тем временем присела на кушетку и погладила яйцо фамильяра. — Он до сих пор не вылупился? — озадачено спросил Керо. — Нет… Я…вчера пришлось оставить инкубатор в комнате, и, признаться, я бы все равно не разобралась, как им пользоваться. — О, это легко. Я все сделаю, если хочешь. — А…я могу оставить его здесь? — спросила Нив, посмотрев на Эвелейн. Медсестра только слегка нахмурила брови. — Пока он вылупляется, я не против. Но потом обязательно забери его. Боюсь, сабали здесь не место. Керо помог ей перенести инкубатор в медпункт и установить нужную температуру для согрева яйца. — Завтра утром он уже вылупится, — довольно сказал Керо. — Тебе нужно будет заботиться о нем. Не волнуйся, они вполне самостоятельные. Главное — оставляй ему еды, и он сможет питаться сам. — А чем его кормить? — Нивелин прикусила губу, поняв, что ничего не знает о фамильярах. — Сабали едят ростки хлопка, — пояснил Керо. — Я занесу тебе немного на первое время, а потом ты сможешь купить их в магазине, или нарвать в лесу. — Купить? — переспросила Нив. — Но у меня нет денег… Керо не успел ответить, так как дверь медпункта открылась и на пороге оказался Эзарэль. — Хм, — протянул он с хмурой миной, переводя взгляд с Керо на Эвелейн. — Я бы пожелал тебе доброго утра, Эви. Но, вижу, компания у тебя не ахти, поэтому не буду. — Прости, Эз, — иронично улыбнулась Эвелейн, — но микстура от заносчивости у меня закончилась. Зайди позже. — Нив заметила, как усмехнулся Керо, а эльф еще сильнее нахмурился. — Ты… — повернулся он к Нивелин. — Я говорил с Мико. Ты можешь свободно перемещаться по зданию штаба, но строго по моим поручениям. — Спасибо, Эзарэль, — сказал Керо. — Убедить ее было нелегко, вы должны понимать, — продолжал эльф, потерев висок. — И условием Мико было, — он выдержал паузу, — ты можешь ходить только в наручниках и наморднике. Вот, — он потряс непонятной штукой из цепи и кожи в руке. — Хамон выдал мне комплект. — Что? — Нивелин почувствовала ком в горле. — Эт-то шутка? — Я похож на шутника? — эльф приподнял одну бровь. — У меня нет времени. Надевай и за работу. — Нивелин попятилась назад. Это уже слишком. Даже для пленника. — Но Мико не могла дать такого абсурдного распоряжения! — вступился Керо. — Не веришь? Иди, поговори с ней. — По тону эльфа и выражению лица Керо Нив поняла, что «поговори с Мико» здесь, пожалуй, самая сильная угроза. — Не смешно, Эзарэль, — Эвелейн поднялась и скрестила руки на груди. — Нет, — расплылся он в широкой улыбке. — Как раз очень смешно! — весело сказал эльф. -Пфф… Видели бы вы свои лица! — Старайся не обращать на него внимания, Нивелин, — посоветовал Керо. — Правда, то, что она может передвигаться по штабу? — Правда, — сказал он. — Меня раздражает, когда за мной увязываются хвостом. — Ладно, — он повернулся к Нив. — Твое задание на сегодня, — он выдержал театральную паузу, — не попадаться мне на глаза до вечера.* * *
— И все же он нарушает приказ Мико, — сказал Керо, когда Эзарэль покинул медпункт. Но Нивелин была очень рада, что ей не придется проводить очередной день в обществе эльфа. Однако, ее сразу обеспокоил вопрос: — А что же мне тогда… — хотела спросить она, но дверь медпункта распахнулась, и на пороге оказалась невысока девушка лет пятнадцати на вид, с темными волосами и хитрыми взглядом. — О, не ожидала, что с утра здесь будет столько народу… — было видно, что она несколько озадачена. — Карен, — сказала Эвелейн, — что у тебя опять стряслось? — Ничего, — ответила девушка, забегая в медпункт и захлопывая за собой дверь. — Эвелейн, спрячь меня! — Но от кого? — удивилась медсестра. — От Невры. Он заставляет меня сидеть с детьми в убежище, пока взрослые заняты на реконструкции — она скривилась так, будто бы ей поручили чистку уборных. — Мы не можем отлынивать от заданий, — строго сказал Керо, но Карен только закатила глаза. — Я не отлыниваю. Я рада взять друго…оой, — она резко втянула воздух и повернулась к Нивелин, — ты человек! — Это Нивелин, — представил ее Керо, пока она сама думала, что ответить. — Новый гвардеец Абсента. — Прикольно, — улыбнулась Карен, разглядывая ее с любопытством. — Так я права, ты человек, — констатировала девочка, и Нив отметила, впервые в Эль на нее смотрят без страха и подозрения. — Что ты здесь делаешь? — Ну.я…я здесь ночевала… — Карен покатилась со смеху. — Да не в медпункте! В Элдарии. — Я здесь случайно… — Нивелин пожала плечами, не зная, что ответить. — А ты любишь детей? — неожиданно спросила Карен, широко улыбаясь. — Не знаю, — протянула Нив. — По крайней мере, не имею ничего против… — Супер! Поменяйся со мной заданием! — довольно вскрикнула Карен, хлопая в ладони. — Я даже не знаю… — Нив в сомнениях прикусила нижнюю губу. — А можно?* * *
«Играть с детьми, — не мыть лабораторию», — убеждала себя Нивелин, спускаясь к выходу из здания штаба. Но что-то внутри говорило ей, что она, возможно, не так расставляет акценты. Все зависит от того, какие дети, а то мытье посуды может показаться сущим праздником. — Привет, красотка! — Невра возник перед ней неожиданно, как всегда хищно улыбаясь. Нив открыла рот, но все же удержалась от вскрика. — Д-доброе утро, — неуверенно ответила она. — И куда мы так торопимся? — спросил Невра, окидывая ее взглядом с головы до ног. — Кажется, тебе запрещено ходить одной, м? — Нивелин уже сотню раз пожалела, что отказалась от предложения Карен и Керо проводить ее. С каждой просьбой она чувствовала, как больше и больше обременяет гвардейцев, и очень тяготилась своей зависимостью. — Мне разрешено перемещаться по штабу, если я выполняю задания, — сказала она, собравшись. Невра тем временем неспешно обошел вокруг нее, и она поняла, что путь обратно на лестницу отрезан. — Да, неужели? А что делать, если ты врешь? — усмехнулся Невра, едва заметно проведя языком по верхней губе. Сердце Нивелин подпрыгнуло к горлу. — Я не вру, — теряя твердость в голове и отступая назад, сказала она. И тут решилась пойти ва-банк. — Если не верите, идите поговорите с Мико. — К ее счастью, фраза возымела должный эффект. — Нет уж, уволь, — недовольно сказал он, лишившись игривого настроя. — Но ты не сказала, куда идешь. — Мне поручили присмотреть за детьми в убежище… — А вот тут врешь! — обрадовался Невра. — Я сам распределял это задание, и досталось оно… — Карен, — выпалила Нив, снова сбив собеседника с толку. — Мы поменялись. Мне сказали, что я могу поменяться заданием с другим гвардейцем, — на всякий случай прибавила она, хотя если Карен и могла бы ее обмануть, то Керо и Эвелейн вряд ли бы позволили. Во всяком случае, хотелось верить. — Ладно, — протянул Невра, решив не задавать больше вопросов. — Пошли, познакомлю с этими симпатягами. — То, как он произнес последнее слово, еще раз заставило Нив усомниться в своем решении. За дверьми штаба взгляду Нивелин вновь предстала пестрая рыночная площадь, но не сей раз уже оживленная, а не едва проснувшаяся как прошлым утром. Нив хотелось бы хоть одним глазком посмотреть, что продают на таком диковинном рынке, но их путь свернул вправо, и привел на площадь небольшого поселения. Шли они в полной тишине. Всего один раз Невра спросил, как она находит Элдарию. Нив ответила только: «хорошо», не поняв, был ли вопрос сарказмом, — все-таки в Элдарии она пленница, и Нивелин запрещала себе забывать об этом ни на минуту.* * *
Детвора встретила Невру радостными криками, кинувшись ему навстречу. Нивелин отметила, что чуткие и открытые, какими всегда бывают дети, едва тянулись бы к кому-то злому, или нечестному. Теплая дружба Невры и детей ее приятно тронула, и пришлось признать, что Невра и самой ей был в чем-то симпатичен. У него были приятные черты лица и живой, веселый взгляд. Небрежность в одежде и прическе давала ему некоторого хулиганского шарма. Нивелин понимала, что сложись ситуация по-другому, его слова и полунамеки льстили бы ей, а не пугали. Заметив ее изучающий взгляд, он ухмыльнулся и еле слышно сказал: — Эй, эй, не так горячо. А то детки распустят слухи быстрее, чем ты закончишь свое задание. -Воспользовавшись ее замешательством, Невра поспешил ретироваться. — Ну, оставляю тебя с этими милахами, — и почти на ухо шутливо добавил. — Они те еще спиногрызы. Нивелин оглянула детей. Восемь ребятишек лет шести-восьми. Вполне себе обычные дети, если не считать, что у некоторых виднелись рожки или хвостики. Она никогда еще не имела дел с таким количеством детей… — Эмм… Привет! — поздоровалась Нив, стараясь говорить, как можно уверенней. — У тебя странный язык, — сказала девочка с рыжими кудряшками и пушистым лисьим хвостом. — И странная одежда, — подхватил крепкий невысокий мальчишка с медной кожей — Странный запах, — добавил мальчик с волчьими ушками. — Она просто человек. — Правда? — Что ты будешь с нами делать? — вопросы посыпались от детей со всех сторон, и Нивелин даже не успевала отслеживать, кто именно говорит с ней. — А что вы обычно делаете? — спросила она громче, чем нужно, чтобы перебить разрозненные детские голоса. — Мы играем, — ответила рыжая девочка, глядя на нее как на глупую. Нив провела языком по губам. — Расскажи нам крутую человеческую игру, — потребовали новые подопечные. — Даже не знаю…- на минуту задумалась Нив. Она еще по пути пыталась вспомнить какие-нибудь незатейливые детские игры, но на ум ничего не шло, а ее собственное детство, казалось таким далеким, будто его и не было вовсе. — Как на счет салочек, или жмурок, — наконец нашлась Нив. Она умышленно не стала предлагать прятки, так как боялась потерять всех детей из виду. — Ужасно скучно! — запротестовали дети. — Давайте пойдем играть в лес! — предложил кто-то. — Да! В лес! — поддержали остальные. Но Нивелин идея не понравилась. — Вам разрешают играть в лесу? — уточнила она. — Да! — закивали дети. Это вполне могло быть правдой, но что-то уж сильно засветились их лица. Так обычно улыбаются, предвкушая грандиозную шалость. — В другой раз, — сказала Нив. — Сегодня будем играть на площади. — Так будет безопасней, решила она. Во всяком случае, детей ей передали здесь, и указаний на то, что можно уходить в другое место не было. — Но во что здесь играть? — Мы можем сыграть в «Монаха и краски», — предложила Нив. По правде, это была единственная игра, которая пришла ей на ум. Дети переглянулись. — Мы не знаем такой игры! — Но вы же просили показать вам человеческую игру, — нашлась Нивелин. — Она интересная, вы сами поймете, — она повела ребят к ближайшей лавочке, чтобы рассказать им правила, молясь, чтобы игра пришлась им по вкусу. Дети оказались рады новой игре, однако, набегались достаточно быстро. Нивелин предложила им сыграть в «Съедобное-несъедобное», и один из ребят даже принес вместо мяча свою старую тряпичную игрушку, но игра не пошла. Во всяком случае, ей так показалось, так как что бы она ни называла, дети откидывали как «несъедобное», — о таких блюдах и фруктах они даже не слышали. Зато сами ребята нашли забавным предлагать ей решить, съедобным или нет является то или иное незнакомое название. Так в процессе игры, Нивелин узнала, что «честок», «даффала», «корко» — это живые создания, фамильяры, а вот «ментоловый стейк» и «полуночный фрукт» вполне годится в пищу. Во всяком случае, так утверждали ее новые приятели. Пора было переходить к следующей игре, и Нив хотела предложить классики. Но едва принявшись рисовать, она заметила, что на лавке напротив сидел мальчик, весь в слезах. Стирая здоровые капли с раскрасневшихся щек, он смотрел на них лимонно-желтыми глазами, и горько всхлипывал каждый раз, когда компания детей заливалась смехом. — Почему ты не играешь с нами? — спросила Нивелин, крикнув через всю площадь убежища. Мальчик только вытер лицо желтым шарфом, перекинутым через плечо, и отвернулся. — Это Мери, — сказала ей рыжая девочка-лиса. — Мы не хотим с ним играть. — Но почему? — Он украл на складе хлеб и раскидал по убежищу. — За его выходку нас всех наказали и запретили играть в холле гвардий! — А там было столько мест для пряток! — Мне нужен был хлеб, чтобы накормить моего фамильяра! — выкрикнул Мери. — Фамильяры не едят хлеб, дурак, — ответил ему меднокожий малыш. — Тихо, — вмешалась Нив. — Или мы больше не играем, — она выдержала паузу, пока гул детских голосов не стих. — Бросать друзей в беде — неправильно. Вам сейчас обидно, но ему еще хуже. Ведь вы — все вместе, а он… совсем один, — говоря, она почувствовала себя школьной учительницей. — Рано или поздно, вам разрешат посещать штаб, но будет ли вам по-прежнему так интересно играть, если вашего друга не будет с вами? — Дети переводили взгляды с Мери на нее. — Иди к нам, — сказала Нивелин, не желая удлинять свою нравоучительную речь. — Мы продолжим играть, но все вместе, — настояла она, и ее подопечным пришлось согласиться. Они сделали небольшой перерыв на обед, снова поиграли в догонялки, и, когда день уже клонился к вечеру, на площади появился Эзарэль. — Работы давно закончились. Ваша банда может разбегаться по домам, — сказал он практически без эмоций. Было видно, что особой любви к детям он не питает и, судя по всему, это было взаимно. — А ты давай в лабораторию. Уборка не ждет, — Нив не могла понять, почему, второй раз, поручая ей уборку лаборатории, он так лучезарно улыбается. Когда Нивелин прощалась с детьми, Мери вцепился в ее руку и попросил поиграть с ними еще немного. — Я не могу, — сказала она. — Мне нужно убирать лабораторию. Но я вернусь завтра, — пообещала она, мысленно добавив: «Если мне позволят». — Уборка лаборатории — работа домовых фейри, — хмурясь, сказала рыжая девочка, которую, как запомнила Нив, звали Ками. — Пока и моя работа тоже…- ответила Нивелин. — Меня не очень любят в штабе, — добавила она, и тут же поругала себя за жалобу, — не стоило нагружать детей своими проблемами. — Тебя тоже наказали? — спросил Мери. — В каком-то смысле, — ответила она, и, помахав сорванцам еще раз, поспешила с площади, увидев, что Эзарель не ушел, а ждет ее у поворота на рынок. — Ну и как тебе детки? — осведомился эльф, по дороге. — Отвратительно, — коротко ответила Нив, осматривая высившуюся впереди громадину штаба. На самом деле, хоть активные детские игры и утомили ее, было приятно провести с ними день. Но она не спешила признаваться Эзарелю, боясь, что он больше не поручит ей это задание.* * *
В кузнице было жарче, чем в первом храме демонов на Пепельных Островах. Лейфтан какое-то время постоял на пороге, пытаясь привыкнуть к обжигающим волнам, накатывающим из открытого очага. Но не было ни дыма, ни едкого запаха серы, ни шума вздымаемых мехов, которыми обычно полниться кузница во время работ. «Магический огонь», — улыбнулся Лейфтан про себя. Значит, он не ошибся. Мико сидела в глубине кузни. Перчатки были небрежно брошены у края очага, рукава лиловой блузки закатаны до локтя, волосы собраны в тугую косу. Синее пламя мерцало на ее левой ладони, над которой парила небольшая фигурка. Кого — пока сложно было понять. В это время, пламя в правой руке обжигало камень, завершая обработку. Кицунэ сосредоточенно следила за огнем, и даже не заметила, как Лейфтан вошел и молча прислонился плечом к стене. Камень стал вращаться сильнее, пламя заиграло яростнее. Мико прошептала заклинание, и каменная поделка, крутанувшись в воздухе последний раз, упала ей в ладонь. Глава Эль осмотрела свою работу, довольно кивнула, и поставила фигурку на небольшую столешницу, где уже располагалась дюжина маленьких статуэток. Откинув челку, Мико вытерла пот со лба, а потом опустила руки по локоть в чан с ледяной водой. И только в эту минуту заметила, что не одна. — Что-то случилось? — спросила она, встретившись взглядом с Лейфтаном. — Нет, — он небрежно мотнул головой, и прядь темных волос упала на глаза. — Просто искал тебя. У входа в зал с кристаллом сейчас дежурит пол гарнизона Эль во главе с Хамоном, — Лейфтан улыбнулся. — А это значит, одно — у тебя отдых. — Мне нужно было побыть одной и отвлечься, — сказала кицунэ, вытирая руки и лицо. Лейфтан тем временем обошел ее, и склонился над статуэтками на столешнице. — Создавая големов? — спросил он, недовольно склонив голову на бок. Мико решила проигнорировать упрек в его голосе. — Големов создают алхимики, — она махнула хвостом. — А это всего лишь игрушки, — Мико спешно расправила рукава блузки и натянула перчатки. В красноватом свете остывающего очага мелькнули шрамы на ее запястьях. — Угадай лучше, какие из них из настоящего камня? Лейфтан стал по очереди брать каждую фигурку, подносить к свету и внимательно осматривать. Наконец, несколько отставил в сторону. — Вот эти, — сказал он довольно, — из магического стекла. — Черт, — Мико цокнула языком, но все же улыбнулась. — Так очевидно? — На свету у них неестественный голубой блеск, — Лейфтан пожал плечами. Мико вздохнула и принялась убирать с очага каменную крошку. — Я не практиковалась сто лет, — как будто оправдываясь сказала она. — Для чего тебе это? — Просто так, — попыталась отмахнуться Мико, но Лейфтан смотрел на нее в упор, и уже не улыбался. — Что? — с досадой спросила она, опустив плечи. — Не смотри так… Меня обучали как мага Трех Путей. А последние годы я большую часть времени просиживаю на приемах, веду советы и выслушиваю отчеты вперемешку с жалобами на соседей и нехватку продовольствия, — она сделала паузу, и продолжила уже жестче. — Я имею право на безобидное хобби. — Это не безобидное хобби… — холодно сказал Лейфтан. — Это магия Шантрнии Лунаэль. Мико, почувствовала укол обиды от такого сравнения, пусть и не очевидного. — Я не изготовляю в подвалах штаба артефакты, наделенные темной сущностью. И довольно. Мне хватило нравоучений Йонуки-сенсея. — После того как тебя подбили продать котофеям поддельный нефрит? — спросил Лейфтан, взяв со столешницы одну фигурку. — Это было глупо, да, — Мико закрыла лицо руками и покачала головой. — Тогда мне казалось это шуткой… Но сенсей был в ярости. — И мастер Гомард, — добавил Лейфтан. — Даже я помню, — он прошел от очага к стеллажам у стены напротив, незаметно убрав фигурку во внутренний карман плаща. — Я была наказана две недели, — Мико запрокинула голову и уставилась в потолок, улыбаясь внезапному приливу ностальгии. Детство теперь казалось ей таким далеким, а время обучения волшебным и беззаботным. — Никогда не думала, что буду вспоминать этот позор и улыбаться, — сказала она и принялась раскладывать инструменты по местам. — По конец сенсей взял с меня клятву никогда не использовать магическое стекло ради обмана, личной выгоды и… зла другим. — И правильно сделал, — покровительственно сказал Лейфтан. — Зная, что он не проживет после этого и месяца, я бы не дерзила тогда так сильно, — Мико погасила огонь в очаге. — И мне вдвойне стыдно перед ним, что я все равно нарушила свое обещание. Она сдернула перчатку с правой руки, зачерпнула из ящика горсть голубой пыли и сжала в кулаке. Через секунду ее руку объяло мерцающее голубое пламя. Она разжала ладонь и над ней завертелось жидкое магическое стекло. Снова стало жарко. Мико прошептала заклинание, ее руку окутало свечение. Когда оно погасло, Мико кинула Лейфтану готовую работу — мастерски созданный синий опал. Лейфтан поймал камень, и отложил, едва взглянув. — Она ненавидела энергетику опалов, — сказала Мико и поджала губы. — До дрожи ненавидела. И я делала ей поддельные украшения, — кицунэ сложила фигурки в коробку. — Глашатай обязан носить опал. — Едва ли другой был способен заставить тебя пойти против наставника, — прокомментировал Лейфтан, но Мико не ответила, — не расслышала, или предпочла проигнорировать. — Она всегда… будила в тебе самые темные стороны…