* * *
— Итак, ты все собрала? — не меняя холодного выражения лица, Эзарэль приподнял вверх одну бровь. — Да, проверяйте, — почти с вызовом сказала Нивелин. Ее голос звучал неприятно уверенно, и эту звонкую уверенность отражало все стекло лаборатории, будто поддерживая Нивелин тонким гулом. — Фамильяры? — спросил Эзарэль, проводя пальцем по перечню листка с заданием. — Сорок восемь детенышей. Шесть сабали, три беколы, семь пимпелей, пять корко, четыре клювокрыла, три берифлора, две далафы, пять крилязмов, шесть киампу и семь джипинку, — без запинки выговорила Нивелин. — Завтра утром фейри погрузят их на корабль, как только его подадут к пляжу. — Ладно, — хмыкнул Эзарэль. — Еду для них? — Да. Провианта на две недели для каждого. — Ну и что ты взяла? — скептически спросил эльф. — Восемьдесят четыре цветка хлопка, сорок два ростка бамбука, девяносто восемь редких лотосов, семьдесят сахарных яиц, пятьдесят шесть сочных гусениц, сорок два полуночных фрукта, двадцать восемь медовых фруктов, семьдесят эскимо, восемьдесят четыре замороженных сфер, девяносто восемь сахарных облак. Эзарэль был удивлен, но в последний момент все же взял контроль над своим лицом и вернул ему беспристрастное выражение. — Какая дотошность, — нагоняя пренебрежительности в голос, сказал он. — Аптечка? — Собрана. — Паек? — Взяла. И на вас тоже. Эзарэль постучал пальцем по красной столешнице лаборатории. — Походный набор? Нивелин выругалась про себя. Последний предмет из списка она еще не нашла. А пока она приходила в себе после разговора с Мико, отнявшим у нее все душевные силы, Эзарэль нашел ее и потребовал отчета о подготовке к путешествию. Правда то, как ей удавалось отвечать на его вопросы, возвращало ей силы и уверенность. Вплоть до этого вопроса. — Я, — протянула Нивелин, — как раз занимаюсь этим. — Где ты будешь искать набор в такой час? — спросил Эзарэль заметно повеселев. — В лавке Котофеев, — Нивелин с усилием сохраняла невозмутимость. — Ну-ну, — сказал эльф, расплываясь в улыбке.* * *
Чертыхаясь, Нивелин почти выбежала на рынок. Обычно лавочки сворачивали уже после заката, но слишком довольное настроение Эзарэля посеяло в ней зерно тревоги. Перепрыгивая через одну ступень, Нив спустилась с парапета. Разноцветные крыши рыночных палаток переливались в закатном солнце. Между рядами постепенно загорались магические фонари с волшебным синем огнем, собиравшие вокруг себя рой мелких насекомых. Приятно пахло травами и маслом. Нивелин прошмыгнула в торговые ряды, маневрируя между последними покупателями, еще прохаживающихся по рынку. Звук гремящих цепей ворот, закрывающих рынок на ночь и первые продавцы, начавшие убирать товар в массивные сундуки, подстегивали ускориться. Скоро появятся фейри с большими метлами, чтобы убрать рынок перед закрытием, и тогда охрана точно выдворит всех запоздалых покупателей. Запыхавшись, Нивелин остановилась возле нужной палатки, хозяин которой лениво собирал товар с прилавка. Сбивающимся после забега голосом она объяснила, что ей нужно. — Сожалею, — сказал ей любезный серый кот, проводя лапой по жестким торчащим усам, — но последний походный набор уже продан. Разочарование тупой болью отозвалось где-то в груди. Нет. Нет. Нет. Нет! Нивелин до боли закусила губу, во всех красках увидев, как будет ликовать Эзарэль над ее неудачей. Она не выполнила всего, что написано в листе задания, а значит, провалила его. Первое. Ответственное. Задание. — Я вижу, вы сильно удручены, — печально сказал котофей. — Мне очень, очень важно найти этот набор, — отчаянно сказала Нив, оперившись на прилавок обеими руками. — Может быть у вас все-таки есть еще, или… — Я сожалею, — кот лизнул лапу и дернул хвостом. — Но возможно, вы сможете догнать покупателя и уговорить его перепродать набор вам. Эта идея не приходила ей в голову, но она ухватилась за нее как за последнюю соломинку. — А вы помните, как он выглядел, и куда ушел? — спросила она с вернувшимся воодушевлением. — Хм… — котофей задумчиво покрутил розовым носом. — Молодой, невысокий, темноволосый… В синей одежде. Ушел… наверное, к штабу. Мне кажется, это был из ваших, — сказал он, указав когтем на брошь гвардии у Нивелин на жилетке. — Спасибо! — быстро сказала она, и рванула к зданию штаба. На главной лестнице было людно, и настроение Нивелин снова рухнуло: не кидаться же ей теперь к каждому гвардейцу с вопросом: «А не вы ли случайно купили сегодня последний походный набор»? Закусив нижнюю губу она так и стояла на лестнице, рассеяно озираясь по сторонам. — О, а вот и ты, — услышала она ненавистный голос позади себя. Эзарэль. Руки сжались в кулаки. «Только не показывать ему всю свою обиду», — уговаривала себя Нивелин. — Команда неудачников в сборе, — хмыкнул эльф. — Заткнись уже, Эзарэль, — прошипел незнакомый Нивелин юноша. Нив удивленно уставилась на него. Кто он такой, чтобы ТАК разговаривать с Эзарэлем? Она отступила назад, чтобы невзначай не попасть под горячую руку, но эльфа такие выпады, похоже, только забавляли. — О, щенок показывает зубы, — хмыкнул он. — Эльф, я попросил тебя закрыть рот! — прорычал парень, обнажая короткие клыки под верхней губой. Нивелин отметила про себя, что он действительно, во многом напоминал щенка, которого дразнят: непослушные темные волосы взлохмачены, мохнатые уши навострены, хвост воинствующе вздернут. — Ты разговариваешь с командиром гвардии вообще-то, — невозмутимо отмахнулся от него Эзарэль. Нивелин впервые видела, что эльф так задирает кого-то, кроме нее. — Как ты уже достал, — парень поправил сбившийся на бок меховой воротник. — Я тебя ненавижу. — Я знаю и мне все равно, так что можешь подавиться своей ненавистью, — Эзарэль был доволен собой. — Считай это моральной компенсацией. — Я ни в чем не виноват, — буркнул парнишка. — Тот погром в лаборатории устроил твой фамильяр, — довольно сказал Эзарэль. — Невра тебя выгородил, но моя кара страшна и настигнет тебя, — он растянулся в улыбке. — Ты мне все еще должен за мое молчание. За то, что Мико до сих пор не знает о твоих проделках. А учитывая, что мой новый раб тоже в курсе… С тебя двойная плата, — сказал он шутливым тоном, но Нивелин знала, что он далеко не шутит. — Я в этом не участвую! — тут же выпалила Нив. Парень кинул на нее недоверчивый взгляд. — С тобой я еще разберусь, — сказал Эзарэль нахмурившись. Его тон не понравится Нивелин. — Ты раздобыла набор? — Нет, — сказала она, стиснув зубы, и сделала вид, что изучает блестящий в закате шпиль главного штаба. — Я ищу. — Здесь? — Да, здесь, — спокойно сказала она. — Кто-то купил последний набор, я хочу перехватить его. — Как глупо… — хмыкнул Эзарэль. — Когда-нибудь я точно напишу научную работу по интеллекту человека… Точнее, по его полному отсутствию. — Вообще-то… я его купил, — сказал парень, влезая в их разговор. Надежда заревом разлилась по горизонту. — Перепродай его мне, — попросила она. — Зачем тебе набор? — спросил парнишка, прищурившись. — У меня планируется поездка, а мой раб собирает меня в дорогу, — влез Эзарэль. — Выходит отвратно, но куда деваться. — Так значит он для тебя? — Нет! — выпалила Нивелин. — Именно так, — хмыкнул эльф. Нивелин мысленно чертыхнулась. Он как будто специально это делает! — Тогда Эзарэль, возьми свои слова обратно! И я, так и быть, уступлю. — Еще чего, — сказал он, скрестив руки на груди. — Хотя, ладно… буду общаться с тобой вежливо целых два дня, обещаю — Ты никогда не держишь слово, — буркнул он. — Это и так для тебя много. — Тогда не получите набора. — Это ее проблемы, — эльф равнодушно пожал плечами. — Да, пожалуйста, — оскалился парень и поспешил по ступеням к воротам штаба. Нивелин кинулась за ним. Догнать его удалось только в холле. — Привет, — сказала она, резко останавливаясь впереди него и преграждая дорогу. Парень едва успел затормозить, и чуть не влетел в нее. — Я Нивелин. И я ненавижу Эзарэля больше всего на свете. — Поздравляю, — мрачно бросил он. — Я Хром, — он отошел назад, засовывая руки в карманы. — Чего тебе? — Ты точно не можешь уступить мне набор? Пожалуйста… Хром нахмурился, но по его лицу было видно, что он колебался. — Пятьсот маны, — сказал он, наконец. — По рукам! — с готовностью подхватила Нив, протягивая ладонь. Но вместо рукопожатия Хром только в недоумении уставился на нее огромными красными глазами, — Ты серьезно готова купить его за такую сумму? — спросил он. — У меня нет выбора, — Нивелин опустила руку. — Мне нужен набор, чтобы успешно выполнить задание. Я завершу его, и тогда Эзарэлю останется только подавиться своей желчью. — Даже так, — хмыкнул Хром. — Тогда у меня есть идея получше, — он заговорчески прищурился. — И какая же? — спросил Нивелин, наклонив голову. — Держи, — он снял набор с пояса и кинул Нив. — Отдашь, когда вернешься с задания. — Спасибо… — теперь была ее очередь удивиться. — А взамен, — подмигнул ей Хром, — Расскажешь, какая была физиономия у Эзарэля, когда он узнал, что я отдал тебе набор бесплатно. Нивелин улыбнулась. А что… может быть, у нее получится подружиться с этим Хромом. Пока он был единственным гвардейцем, с кем взаимопонимание было достигнуто в первые две минуты общения.* * *
Густой туман окутал кромку леса, и неторопливо подбирался к подножью сторожевой башни из белого шлифованного камня. Она, как одинокий часовой несла свою бессменную вахту на границе территории Эль. Вправо и влево от башни протянулась свежая траншея, из которой грозно возвышался частокол, обещавший долгий и мучительный конец нежеланным нарушителям границы. Под навесной крышей башни в колбе из плотного магического стекла мерцал зеленый огонь, означающий, что все дозорные вернулись «на базу» (как ласково называли сторожевые башни гвардейцы). С крыши башни было видно, как вдоль леса тянулась тонкая, едва уловимая полоска зеленых или желтых (на башнях, где дозорные еще не вернулись из обхода) огоньков. Ни одного красного. Значит, на границе Эль все тихо Влажный воздух, напитавшийся прохладой леса просачивался через щели внутрь башни, и, встречаясь с горячим очагом внутри, расплескивался на стены едва уловимыми каплями, от чего на базе, особенно по вечерам, было сыро. Нижние ярусы башни, где располагались спальные места дозорных, обогревались мейеринговой смесью, бурлящей в больших алхимических колбах. Но на верхних ярусах, где открывалась лестница на крышу и площадку с открытыми бойницами, от такого способа обогрева было мало толку, и чтобы оставаться в тепле, приходилось разводить настоящий костер, отчего под потолком скапливалась копоть. Алхимики уже давно обещали придумать что-то для улучшения обогрева верхнего яруса, но, как водится, всегда находились более срочные и важные дела. Дозор на каждой базе, в связи с новой угрозой, должны были нести минимум четверо. Ночью: один на сторожевом посту под крышей, трое у бойниц на верхнем ярусе. Днем достаточно было двоих дозорных, — по одному на посту и у бойниц. Так что гвардейцы могли посменно поспать. Поздним вечером на верхнем ярусе башни шла размеренная служба. Среди звуков сумеречного леса, потрескивания костра, звука точащегося оружия, шуршания книжных страниц раздавались горькие девичьи всхлипы, к которым гвардейцы уже привыкли и воспринимали как должное. Клайд сидел на стене башни под крышей, завернувшись в плащ, вглядываясь в темноту. Сакия точила адъяр. Кондрор дремал, прислонившись затылком к сырой стене. Раздался сигнальный свист. Сакия, Кондор и даже Мефисти, наскоро вытерев глаза, вскочили на ноги. — Это свои, — буркнул Клайд сверху и все неспешно вернулись на места. Внизу хлопнула дверь. Загромыхали ступени, и через несколько секунд на верхнем ярусе появился Бронк. — Здорова, дозорные, — весело приветствовал минотавр, снимая плащ и кидая его на лавку. — Смена прибыла. На фоне дозорных башни, Бронк, как всегда, сильно выделялся. Лощеный и ухоженный, в чистой одежде и свеже-подлатанной броне. Длинные темный волосы, красиво уложенные в хвост на затылке, короткие рога наполированы воском. В широком носу поблескивало начищенное кольцо. Сакия окинула его ироничным взглядом с ног до головы. — Это ты на смену заступить такой вылизанный явился? — хмыкнула она, поправляя сюрикен в волосах, спутавшихся и напоминающих клубок свернувшихся змей. — Пока есть возможность, предпочитаю выглядеть как гвардеец, а не как ярмарочный нищеброд, — оскалился он. Сакия с Кондором переглянулись и хмыкнули. — Ты один? — спросил Кондор, снова устраиваясь подремать. Бронк пожал плечами. — Аксил еще в лазарете, Яфи, Поднер… да и почти все остальные сейчас на задании в деревнях Эль. — Днище, — буркнула Сакия. — Кто идет отдыхать решаем по жребию? — спросила она, отложив точило. — Клайд? — крикнула она наверх. — Валите, — донеслось с поста. — Мне нормально. — А мне нет, — насупился Кондор. — С ней я больше не вынесу, — он кивнул на Мефисти. Та старательно вытирала слезы рукавами куртки. — Что у вас тут твориться? — едва не ахнул Бронк, заметив наконец, в каком состоянии сейчас юная мантикора. Та, отвернувшись, снова зарыдала навзрыд. — Меф, — протянул ошарашенный Бронк. — Что случилось?! — Но она только замотала головой и зарыдала сильнее. — Да в самом-то деле?! Что происходит?! — Сакия и Кондор только отводили глаза. — Ребята? Клайд? — Это не ко мне! — крикнул оборотень со сторожевого поста. — Сакия, объясни ему, — наконец, буркнул Кондор. — Ты не поймешь… — устало протянула нага. — Ты уже постарайся объяснить! — Ну… как тебе сказать, — Сакия поджала губы. — Меф, я расскажу ему? — Но мантикора только махнула рукой, закрывшись потрёпанной красной книжкой. — Да не тяни! — чуть ли не топнул Бронк. — Ну… дело в том, что… Ну… Люсия была влюблена в Пьерика, но он не мог жениться на ней из-за ее происхождения. Они встречались тайно, потом его призвали на войну, а Люсию теперь пытаются выдать замуж за какого-то старика. И ее почти уломали, так от Пьерика ей ждать нечего, несмотря на о, что он в плену и страдает… — без выражения передала нага. Бронк озадачено хлопал глазами, не понимая, в чем подвох. Сакия с Конором ехидно улыбались, сдерживая смешки. — Смешно вам, да?! — обижено проговорила Мефисти, отворачиваясь. — Вообще нет, — буркнул Кондор, улегшись на живот на лавку. — Если это для тебя так важно, — с полной серьезностью сказал Бронк, — могу поговорить с этим Пьериком. Он точно согласиться жениться хоть на Люсии, хоть на моей бабушке. Меф, только не плачь. — Уже все бесполезно. Она вышла за этого старика! — она всхлипнула и перевернула страницу. Кондор начал биться лбом о деревянную лавку. — Шел шестой день смены… Когда эта книжка кончится, я напьюсь в хлам, клянусь. — Подождите! — вдруг понял Бронк. — Ты так переживаешь из-за героев какой-то дурацкой книги? Мефисти замерла и, наконец, подняла на него ониксовые глаза. — Дурацкой книжки?! — вспыхнула Мефисти. — Но это же абсурд! — Бронк всплеснул руками. — О, Бронк… Знай, ты бы мне как брат, служить с тобой была честь. — Сакия подошла и с сочувствием хлопнула его по плечу. — Пока… — Я не то хотел сказать. Это ведь не по-настоящему… — То есть сопереживать можно только реальным героям? — недовольно спросила Мефисти, и, развернувшись, демонстративно пересела в другой конец комнаты. — А смысл в твоем сопереживании? — Бронк пошел за ней. — Если у кого-то трудности, нужно помогать делом, а не… — Отстань, — огрызнулась мантикора. — Я не настроена разговаривать с теми, у кого диапазон эмоций едва ли больше, чем у поясного ножа! Сакия толкнула Кондора локтем в бок. — Ставлю сто маны, он уйдет отсюда с расцарапанным лицом. — Двести, что я не выдержу первый, — буркнул он. — Я уважаю книги, — пытался ретироваться Бронк. — Я тоже люблю почитать… — Правда? — Мефисти, казалось, готова была сменить гнев на милость. — Ну да… Последнее что я читал было… Это… Ну… — Букварь. С картинками, — подсказал Клайд, спустившись с поста. — Сакия, сменишь? — он сел напротив костра, приблизив пальцы к пламени. Нага по столбу проворно забралась наверх. — А вот и не букварь, — уязвленно сказал Бронк. Клайд вынул из голенища сапога кинжал и, насадив на него охотничью колбаску, сунул в огонь. — В Штабе, я надеюсь, дела повеселее, — пробурчал он, покручивая колбаску на огне. Бронк пожал плечами, и подсел к костру, напротив оборотня. — Скоро в Эль собирается союзный совет. Все готовятся. — Коротко и ясно, — хмыкнул Кондор, и присел к ним к костру. Мефисти отложила книжку и добавила в огонь новых поленьев. — Ну что, — хмыкнул Клайд — Пьерик ворвался отчаянно на свадьбу Люсии? Мефисти сощурила глаза. — Извиваетесь… да вы просто бесчувственное бескультурье, — констатировала мантикора, покачав головой. — И не можете понять ничего, кроме грубости, и в упор не видите, что в жизни есть нечто большее. Клайд почесал щеку, заросшую грубой щетиной. — Да куда уж нам… От зарождающийся ссоры их отвлек голос Сакии. — Ребята… Кажется, у нас гости. Все четверо подскочили к бойницам. — Ничерта не видно! — крикнул Кондор. — Сакия? — он в два рывка поднялся на сторожевой пост. — Кто-то промелькнул у края леса, — сказала нага, вглядываясь в темноту. — Клянусь «Подружкой». Кондор спрыгнул на нижний ярус и подал знак остальным спускаться. Спешно схватив оружие дозорные выскочили на улицу. Прохладный воздух жадно накинулся на них. Дозорные рассредоточились по периметру перед башней, не сводя глаз с опушки леса. Мефисти, лучше всех видящая в темноте, первая поняла, кого засекла Сакия, и натянула тугой лук, целясь в черноту. Кондор, Клайд и Бронк, проследили за направлением ее стрелы и наконец заметили, как между деревьев, справа от базы на них двигалась фигура в черном плаще. В блеклом свете луны в руках незнакомца сверкнула сталь. Ребята переглянулись. Кондор и Бронк со звоном обнажили мечи. Сакия спрыгнула с нижнего яруса башни и, поигрывая адъяром, встала рядом. — Именем, Гвардии Света, — сказал Клайд, натягивая жесткий тисовый лук, — вы вступаете в земли Эль. Уберите оружие и готовьтесь пройти досмотр. Гость и не думал подчиниться, и, с обнаженным мечом размеренно двигался прямо на дозорных. Клайд и Мефисти одновременно отпустили тетиву. Две стрелы пронзили темноту, но незнакомец широким взмахом меча отбил их. Кондор и Бронк зашли слева, тесня гостя к лесу. Опушку оглушил звон мечей. — Что, впятером на одного, — хмыкнул незнакомец, отбивая атаки гвардейцев. Уверенный, женский голос. Удар меча повалил Кондора. Гость хотел ринуться на Бронка, но следующая стрела Мефисти прибила его плащ к стволу черного дерева. Клайд выбил меч из ее руки, Сакия махнула адъяром в паре сантиметров от лица гостьи. Волна воздуха скинула капюшон с ее головы. — Камерия! — ахнул Клайд. Все остальные застыли на месте. — Сдаюсь, — рассмеялась гамадриада, поднимая руки. — Блин, ребята, ну вы и озверелые здесь, — она вытащила из ствола стрелу, удерживающую край ее плаща. — Мы могли тебя убить, — холодно сказала Сакия. — Какого черта ты творишь? — Просто хотела подшутить над вами, — Камерия растеряно моргнула. — А вы как накинулись… Что у вас с лицами? — Камерия! — проревел Кондор, обретя дар речи. — Разъетить тебя в корни макушкой леса!!! Совсем спятила?! У нас приказ стрелять на поражение во все, что приближается к границам! Потом рубить башку, и уже потом спрашивать, какого хрена оно здесь забыло! — И оповещать гарнизоны! — сказал Клайд. — Я чуть было не запалил красное пламя на башне! — Ладно, — виновато сказала гамадриада. — Согласна, неудачная вышла шутка. — Просто обычно у вас здесь тихо, я подумала, вам совсем скучно… — Это тебя три месяца носило по Элдарии! — сказал Бронк. — А у нас тут за это время… — Пойдемте внутрь, — сказал Клайд, оглядываясь на мрачный лес. — Значит, это правда… — проговорила Камерия, когда они поднялись на верхний ярус и, подкинув дров в костер, уселись вокруг. Кроме Мефисти, которая схватив оставшиеся колбаски, поднялась на сторожевой пост. — Что правда? — уточнил Бронк. — Лес волнуется, — сказала гамадриада, поворачиваясь к окну. — Сердце не на месте. Это сложно объяснить… Но еще в Силантрии я почувствовала какое-то непонятное волнение. Моим сестрам не спокойно. Они… как будто чего-то бояться. — И чего же? — спросил Клайд, разливая горячий напиток по жестяным чашкам. — Не знаю, — Камерия задумчиво поджала губы. — Не могу понять. Все чувствуют, что что-то изменилось. В лесу поселилось что-то… нехорошее. — Например голем? — съязвила Сакия. — Откуда здесь взяться голему? — удивилась гамадриада. — Клайд вон утверждает, что видел одного. — Не знаю… — Камерия подняла глаза на закопчённый потолок. — Сестры молчат. А наша королева закрыла свое сознание… от всех. — Ваши жалобы ей, видать, надоели, — хмыкнул Бронк, и взял со стола две жестяные чашки, одну из которых понес наверх Мефисти. — Завтра доложу Мико о миссии и попрошу поручить мне разобраться в ситуации, — твердо сказала Камерия и тряхнула головой. — Ладно, это завтра. Давайте показывайте, что у вас есть вкусненького? — уже весело спросила гамадриада потирая руки.* * *
Упаковав все вещи, Нивелин вышла на арену. Был уже поздний вечер, и территорию штаба теперь освещали яркие голубые магические фонари. С моря опять веяло прохладой, отчего на руках и ногах выступала гусиная кожа. Основные тренировки на арене должны были уже закончится, и можно было тренироваться никого не стесняясь. За прошедшую неделю Нивелин полюбила свои утренние и вечерние занятия: утром они давали необходимый заряд бодрости, вечером снимали стресс. Особенно, после такого дня как сегодняшний, хорошая разрядка ей была просто необходима. Кроме того, ей нравилось, как приятно побаливали мышцы, нравилось по-другому ощущать свое тело, хотя, объективно, продвинулась она несущественно. Медленно и размеренно Нив могла пробежать восемь кругов, быстрым — едва ли четыре. Понимая, что так дело не сдвинется, на прошлой неделе она добавила в свои тренировки разные упражнения и тех, которые помнила из занятий по физической культуре в школе и университете. Отдышавшись после забега, Нивелин зашла на полосу препятствий и повисла на одной из перекладин, используя ее как турник. Подтягиваться все еще не получалось, а без этого она не могла пройти полосу препятствий дальше участка, где нужно было залезть по канату на веревочную сетку, натянутую над ямой. Повисев до боли в плечах, Нивелин разжала пальцы и спрыгнула вниз. Она обошла перекладину и снова попыталась залезть на нее по гладкому и скользкому деревянному столбу. «Если бы я только знала, с чем мне придется столкнуться», — думала она, перебарывая желания вцепиться зубами в этот проклятый скользкий столб. — «Я бы в детстве больше гоняла с ребятами по крышам, а не читала книжки». — Что ты здесь делаешь? — послышался голос позади нее. Нивелин вздрогнула, хватка, удерживающая ее на столбе ослабла, и она скатилась вниз. Оказавшись на земле, и вытерев пот со лба, она увидела Валькиона. Он стоял у столба напротив, прислонившись к нему плечом. В густых сумерках она узнала его только по массивной фигуре и белым волосам, выделяющимся в голубом освещении фонарей. — Я… мешаю? — ответила она вопросом на вопрос, спешно поправляя одежду и убирая прилипшие на лицо волосы. — Нет, — сказал он, слегка мотнув головой. — Просто в это время здесь обычно никого не бывает, — Валькион пожал плечами и обошёл перекладину. — Но ты не ответила на вопрос. — Тренируюсь, — сказала она, рассматривая мозоли на ладонях. — Для чего? — Я хочу показать, что я не хуже других, и могу тренироваться с другими новобранцами, — Нивелин подняла на него глаза. В тусклом свете она уловила удивление на его лице. — Извини, — наконец сказал он, — но, боюсь, у тебя не выйдет. — Почему? — нахмурилась Нивелин. — Ты можешь подтянуться на руках? — Нет, — сказала она, но тут же добавила. — Пока нет. — Ты высоко прыгаешь? — Могу запрыгнуть на эту перекладину, — Нив указала взглядом вверх. — Этого мало, чтобы пройти полосу препятствий. — Я почти могу пройти ее, — сказала Нивелин. «Кроме последнего участка», — отметила она про себя. — «И за тридцать минут вместо десяти». Но признавать свою слабость отчаянно не хотелось. — У меня еще есть три недели, — твердо сказала она. Валькион молчал, и было в этом молчании что-то намного тяжелее, всех насмешек Эзарэля. Нивелин почувствовала неприятный укол внутри. Жалость. Это чувство она научилась безошибочно определять по отношению к себе. Почти каждый, кто в Эль относился к ней хорошо всего лишь жалел ее. — Если вы внушаете каждому новобранцу, что «это невозможно», то я не удивляюсь почему в гвардиях такие проблемы. Это на корню убивает желание делать вообще что-то, — со злостью сказала она. Но Валькион весело улыбнулся, услышав ее ответ. — Смотри не скажи это Фергусу, — предупредил он, почти смеясь. — Он на такое отвечает что-то вроде: «Пусть твоя мама рассказывает тебе, что все получится, и ты преодолеешь все трудности. Мне нужен только результат» У него так хорошо получалось передавать интонации кентавра, что Нивелин невольно улыбнулась. — На деле это не так весело, как звучит, — заметил Валькион с улыбкой. — Чтобы стало понятнее, этот черт бьет шестом вот сюда, — он подошел к Нив и коснулся пальцами ее головы, чуть правее затылка. — Слепое пятно, — объяснил Валькион, поймав ее взгляд, — при всем желании и сноровке ты не сможешь отразить удар — Он обучал вас? — спросила Нивелин, проводя рукой по волосам, где только что была рука Валькиона. — Да, — хмыкнул он. — Самые страшные три года моей жизни, — тем не менее тепло сказал он и окинул арену взглядом полным ностальгии. — Но я не говорю, что это невозможно. Это потребует колоссальных усилий. Просто… пожалей себя… Ты не представляешь на что подписываешься. — Меня и так жалеют все вокруг, — Нивелин скрестила руки на груди и отвернулась. — Если еще и я сама проникнусь жалостью к себе, то единственное, что мне останется, — сесть и ждать, пока меня втянут в очередную интригу, и обвинят в вещах, которые я даже не понимаю, — сказала Нивелин. Валькион не ответил. Нивелин развернулась, и не говоря больше ни слова, поспешила уйти с арены.