* * *
Печать на стене подвала полыхнула зеленым огнем. Из густой тени, захвативший почти всю дальнюю часть каменного подвала штаба, вышла красивая блондинка со стройной фигурой и аккуратно уложенными локонами. Одежду ей заменяло какое-то тряпье, в которое она наскоро замоталась, и широкий красный платок, прикрывавший ее плечи. Блондинка неспешно прошла по подвалу, покачивая бедрами. Невра наблюдал за ней какое-то время, и хмыкнул. Если бы не грубый металлический протез, заменяющий левую руку от локтя, и не метательные ножи на набедренном ремне, блондинка действительно бы показалась несчастной путницей, брошенной на обочине дороги. Шайтан недовольно зарычал, но Невра потрепал его по холке, — Тише, дружище, это свои, — сказал он, и фамильяр сел у его ног, но предостерегающе оскалился. — Твоя рыженькая мне нравится больше, посимпатичнее будет — со знанием дела сказал Невра. Блондинка улыбнулась, обнажив заостренные зубы. — За последние тридцать лет никто не жаловался, — хмыкнула она хриплым низким голосом. Невра не подал вида, хотя внутри его брезгливо передернуло. А еще, этот облик Айры насторожил его. Считалось, что гули оборачиваются юными девушками, когда выходят на охоту… Его предшественница предупреждала об Айре, и советовала не доверять ему. Гуль, кем бы он ни был, остается падальщиком. И хотя за время службы в гвардии Айра ни разу не дал повода усомниться в себе, Невра вполне отдавал себе отчет в том, что гуль подчиняется ему номинально. Как сложилось еще при прошлом правителе Эль, Айра следил за обстановкой на отдаленных рубежах Элдарии. Он неделями пропадал на миссиях, всегда одиночных, и один черт знал, контролировал ли он свою сущность… и свои склонности. Но, пожалуй, только у Айры были тайные ходы и лазейки по всей Элдарии, и из всех разведчиков гвардии, он был самым лучшим, Невра это признавал. Стоило ли дальше закрываться глаза на его возможные похождения, или стоит разобраться, — вопрос, который мучал Невру каждый раз, когда гуль возвращался с докладом. Айра принял свой обычный облик, и пожал командиру руку, ничуть не смутившись оскала черного галлитрота. — Через неделю Ренгар вернется на Пепельные острова, — сказал Айра, сверкнув ярко-зелеными глазами. — Ты их видел? — спросил Невра, нахмурившись. Никто из вернувшихся разведчиков не нашел и следа миссионеров. Проще говоря, их видел только Айра, и только в ту единственную ночь… — Не видел, — сказал гуль, заложив руки за спину. — Но я знаю… Я обошел весь крайний Архипелаг, и многие говорят, что через семь дней на юге будет виден парад пяти лун. Невра хмыкнул. Обычно на небе Элдарии обычно видна только одна луна — разная в каждое время года. При хорошей погоде, иногда можно различить три. Но увидеть на небе все пять — большая редкость, и возможно это лишь раз в несколько лет только в определённых точках Элдарии. — И? — спросил глава Теней, намекая, что редкое природное явление — не ответ и не объяснение для такого серьезного заявления. — Он… чувствует связь с парадом, — хрипло сказал Айра. — Он не пропустит его… Я знаю. В прошлый раз, когда парад пяти лун был виден из Эль, Ренгар похитил Сонеко, чтобы принудить ее участвовать в ритуале. «Кто эта Сонеко?», — хотел спросить Невра, — «И что за ритуал?», — но раздумал, решив самостоятельно посмотреть в хрониках. Нечего выдавать при Айре свое ненадлежащее знание истории, и еще раз подчеркивать, что гуль втрое его старше, опытнее и осведомленнее. — Думаешь, Ренгар… захочет повторить ритуал? — протянул Невра, зайдя издалека. Айра хмыкнул. — Это невозможно, — разведчик нервно дернул плечами. — Но я подумал, что мы сможем выследить его и узнать о его планах. — Мне казалось, нас больше интересовали миссионеры… — А кто по-твоему, привел их? — резко спросил Айра. — Они попадали в Элдарию и раньше, — заметил Невра. — А о Ренгаре ничего не было слышно уже лет двадцать. — Пятнадцать, — поправил Айра. — Сгинул пятнадцать лет назад, прихватив с собой мою руку, — оскалившись сказал он, и похлопал по металлическому протезу. — Хочешь, чтобы я отправил тебя на острова? — уточнил Невра. Айра растянулся в улыбке, будто б говорящей: «мне твой приказ не нужен». — Я думал, ты сам захочешь там быть и разобраться во всем, — сказал гуль, прищурив глаза. И, помолчав, добавил, — Ты мне не доверяешь? Невра заметно напрягся, пытаясь понять, к чему склоняет его Айра. Хоть и болтали по углам, что он покалечил и едва не отправил на тот свет Натиена — одного из прошлых глав гвардии Тени, Невра сомневался, что гуль хочет избавиться от него и занять его место. За эти годы у Айры была не одна возможность возглавить гвардию Теней, и он всегда отказывался. Сам. — Через неделю в Эль соберется совет делегаций, — сказал он, скрещивая руки на груди. — Я не могу уехать. Айра лишь пожал плечами. — Мое дело — доложить, — сказал он. — И предупредить. Пока эмиссары будут мусолить, что делать с дюжиной миссионеров, к нам подберется новая угроза. — Какая угроза? — спросил Невра, задумчиво потрепав край шарфа. В одном Айра был прав, что бы этот гуль не задумал, — пора ему самому разобраться в происходящем. Зеленые глаза Айры полыхнули в полутьме подвала. — Восход Воинствующей Луны.* * *
Мутить перестало только к вечеру. Порядком устав маяться в каюте, Нивелин вышла на палубу за глотком свежего воздуха. Капитан Солано по-прежнему стоял у руля, крича что-то существам, перетягивающим парус. Раньше Нив не заметила «команду». Они были похожи на маленьких, шустрых человечков в белых колпачках и холщовых штанах. Только приглядевшись, Нивелин разглядела, что их кожа на самом деле зеленого цвета, а тела непропорциональны — руки длиннее туловища, головы немного больше, чем должно быть при таком теле. — Кто это? — спросила Нив подойдя. — Гремлины, — хмыкнул спрут. — Ты же не думаешь, что корабль плывет сам, сам меняет курс? — Я… просто не видела их днем, — пожала плечами Нив. Капитан рассмеялся. — Разумеется. Они невидимы при солнечном свете. — Вот оно что, — рассеянно улыбнулась она. — Хочешь есть? — спросил Солано. — Нет, — тут же замотала головой Нивелин. После отравления, которое она себе устроила, при одной мысли о еде начинало тошнить. — У вас есть пресная вода? — Весь провиант в гостевой каюте, — ответил Солано. — Возьми там все, что тебе нужно. Нивелин спустилась с палубы вниз, и, пройдя по коридору, между дверьми в пассажирские каюты, попала в корабельную гостиную. Там за просторным столом сидел Эзарэль, погрузившись в какие-то бумаги. Нивелин хотела уйти, но эльф заметил ее. — Ты все-таки жива, — констатировал он. — Человеческий организм выносливей, чем кажется. — Сожалею, что и этим доставляю тебе столько неудобства, — тут же огрызнулась Нивелин и, пройдя в гостиную, налила воды из стеклянного графина. Эзарэль покачал головой. — Ты могла себя убить, — прохладно сказал он. — И ты был бы рад, — резко ответила Нив. — Ты готова умереть, лишь бы доставить мне удовольствие? — едко спросил эльф. — Я так много для тебя значу? — Оставь меня в покое! — сквозь зубы прорычала Нив и, громко поставив графин на стол, развернулась к выходу. — Так ради чего? — спросил Эзарэль ей вслед. — Я учусь, — сказала она, остановившись в дверях. — Пфф… Ты никогда не научишься алхимии, по справочнику готовых рецептов, — нравоучительно сказал Эзарэль. — Это не для твоего ума. — С умом у меня все в порядке! — горячо выпалила Нивелин, развернувшись. — Да? — насмешливо спросил Эзарэль. — Проверим? Нивелин насторожилась. Что еще за розыгрыш? Эзарэль покрутил в руках большое перо кровмеро. — Предположим, у тебя есть восемь камней граненого апатита. Семь из них одного веса, один на пару грамм тяжелее. Выглядят все восемь совершенно одинаково. За сколько взвешиваний быстрее всего можно вычислить самый тяжелый? Нивелин недовольно хмыкнула, все еще не понимая, в чем подвох в словах эльфа. — За четыре, — пробубнила она, сама не понимая, зачем вообще ответила, а не ушла. Эзарэль расплылся в довольной улыбке. — Неверно. Что и требовалось доказать, — он пожал плечами. — У тебя тупые шутки и тупые вопросы! — крикнула Нивелин, развернулась и убежала. — Тебе трудно приложить голову даже к решению элементарной задачи! — крикнул эльф ей вслед. — Как же ты собралась изучать алхимию? Нивелин в ярости выскочила на палубу и с силой ударила ладонями о перила борта. Черт! Черт! Черт! Какое право он имеет задавать ей идиотские задачи? Они все с подковыркой, или не имеют решения. Чертов самодовольный эльф! — Я могу прикладывать голову к решению задач! — выговаривала она в ночной воздух, чуть все крикнув от досады. Но успокоившись, Нивелин признала, что погорячилась. «Четыре» слишком очевидный и явно неправильный ответ. Если подумать, то можно разделить камни на две части и взвесить по четыре штуки на каждой чаше весов. Часть с самым тяжелым камнем будет перевешивать. Потом эти четыре камня взвесить между собой, и таким образом можно обойтись всего тремя взвешиваниями. Решительно Нивелин вернулась в гостевую каюту. — Три! — выпалила она, встав в двери. Эзарэль поднял на нее глаза из-за бумаг и довольно улыбнулся. — Неправильно. Нивелин захотелось ударить себя по лбу. — Боже, зачем я только ввязалась? — спросила она как будто в никуда. — Было же понятно, что ты просто издеваешься! — Я не издеваюсь, — спокойно ответил Эзарэль. — Я пытаюсь определить твои логические способности. Пока вижу, что с логикой у тебя слабовато. — Потому что не могу решить дурацкую задачу? — спросила Нив, насупившись. — Нет, — ответил эльф без тени издевки. — Потому что пытаешься просчитать ответ. Вычислить опытным путем. — Можно пойти иначе? — Разумеется, — поучительным тоном ответил Эзарэль. — У развитых существ вообще-то логическое мышление преобладает над образным. Хочешь знать ответ? — Допустим… — сказала Нивелин, сощурившись. — Два. — Каким образом? — Нужно взять шесть любых камней. И взвесить, положив по три на каждую чашу весов. Если группы уравновесились, то самый тяжелый в оставшихся двух, и тебе остается только взвесить их между собой. Если же одна из групп перевешивает, то ты произвольно взвешиваешь любые два камня из этой группы, и аналогично предыдущему рассуждению, получаешь ответ. Вот так. Всего два взвешивания. — Считаешь себя очень умным? — Нивелин окончательно взбесил его назидательный тон. — Нет, не считаю, — Эзарэль пожал плечами. — Так и есть. — Может я задам тебе задачку? — с вызовом сказала Нивелин, уверенная, что он откажется. Но Эзарэль только улыбнулся. — Ну попробуй. Нивелин села за стол напротив него, и немного поразмыслив, выдала самую путанную из задач, которую помнила, переделывая на элдарийский лад. — Итак, в забегах участвуют сто двадцать семь сабали, — размеренно начала она. — В первом туре сто двадцать шесть сабали составят шестьдесят три пары, победители которых выйдут в следующий тур, и еще один сабали выходит во второй тур без забега. В следующем туре — шестьдесят четыре сабали пройдут тридцать два забега. В третьем туре забегов будет шестнадцать, и так, пока не определиться победитель. Так вот, сколько всего забегов понадобится, чтобы узнать, какой сабали выиграл? Нивелин закончила условия и, довольная собой, облокотилась на стол. Но Эзарэль хмыкнул и, почти не задумываясь, ответил. — Сто двадцать шесть. — Что? — чуть не вскрикнула Нив, услышав правильный ответ. Она быстро попыталась вспомнить, не выдала ли она лишнего в условии задачи, но нет. Эльф действительно ответил правильно. — У тебя что, счетная машина в голове? — с досадой спросила она. — Нет, — Эзарэль пожал плечами. — Просто раз сабали сто двадцать семь, а победить может только один, то сто двадцать шесть должны проиграть. И нужно на это сто двадцать шесть забегов. Логично? — Более чем, — пробормотала Нивелин. — Считать совсем необязательно, — хмыкнул Эзарэль. — Моя задача, — довольно сказал он. — Алхимик купил сто тридцать восемь унций пыльцы фей и лазурной пыли за пятьсот сорок маны. Сколько унций купил он и того и другого, если пыльца фей стоила пять маны за унцию, а лазурная пыль — три маны? Нивелин взяла листок и перо и наскоро записала условия. Прикинув неизвестные, она составила систему уравнений, и получила семьдесят пять унций лазурной пыли и шестьдесят три унции пыльцы фей. — Что это? — спросил Эзарэль, взглянув на ее записи. — Система уравнений, — ответила Нивелин. — Так мы на земле решаем… — Да нет же! — раздраженно сказал эльф, отнимая у Нив листок. — Ты опять пытаешься высчитать. Но с таким же успехом эту задачу мог бы решить ребенок, складывая на пальцах и отмеряя на весах! — Но мой ответ правильный? — спросила Нив. — Ответ правильный, но решение неправильное. Это задача на логику, а не на вычисление. Сосчитать можно было просто в два действия безо всяких твоих систем, — сказал он. — Смотри, если бы алхимик приобрел только один ингредиент, например пыльцу фей, то он заплатил бы за сто тридцать восемь унций шестьсот девяносто маны, — по пять за каждую. Образовавшаяся разность в сто пятьдесят маны получена из-за того, что условно мы повысили стоимость лазурной пыли на две маны. Значит, ее было сто пятьдесят пополам — семьдесят пять унций, а пыльцы фей — шестьдесят три. Нивелин слушала, делая короткие заметки, хотя иногда за ходом рассуждения Эзарэля она не успевала. — В этом твоя проблема, — сказал Эзарэль, постучав пальцем по столу. — Ты не задействуешь голову. Ищешь очевидное решение. Ты не справишься с алхимией, пока не начнешь думать. В двенадцати алхимических кругах порядка пяти тысяч элементов. А это больше десяти миллионов возможных комбинаций только для самых элементарных зелий. Как ты будешь искать нужный ингредиент? Вычисляя? Да твоей короткой человеческой жизни не хватит на это. А смесители и справочники, составленные не понятно кем и не понятно когда, тебе мало помогут, если ты не понимаешь принципа. Нивелин молчала, спокойно выслушав всю тираду Эзарэля. Она понимала, что во всем самодовольный эльф, конечно прав, и ее так подрывало спросить, с чего же начать, но гордость не давала сказать и слова. — Что ты изучала в мире людей? — спросил Эзарэль, прерывая молчание. — В школе — всего понемногу, — сказала Нивелин, пожав плечами. — В университете — информационную безопасность, и базы данных. Самая бесполезная для Элдарии специальность, — сказала она, предвосхищая насмешку эльфа. И тут Нив вспомнила шутку, ходившую по факультету. Задачку, которую легко решал первоклассник, и над которой ломали головы студенты. Эзарэль никогда не решит ее… Одна проблема, — в задаче задействованы буквы латинского алфавита, и когда Эзарэль проколется (а он точно проколется), то сошлется на чужой язык. Но прикинув возможность заменить условия эльфийскими буквами, Нивелин сказала: — У меня есть еще одна задачка, — она хитро сверкнула глазами. — Смотри сюда, — и Нив вывила на листке витиеватые буквы: E A N C L E O T N C. — Что это? — Эльфийские буквы? — спросил Эзарэль, вскинув одну бровь. — Ты просто капитан очевидность, — хмыкнула Нивелин. — Это последовательность. Какая? Брови эльфа сошлись в прямую линию на лбу. Он недовольно прикусывал нижнюю губу и крутил листок в руках. — Где ты взяла эту задачу? — наконец спросил он. Нивелин ощутила час своего торжества. — Ты не можешь ее решить! — обрадовалась она. — Я этого не говорил, — сказал эльф. — Откуда ты знаешь эльфийский? — Не переводи тему, — одернула его Нивелин. — Если ты и учишь эльфийский, то недолго, — Эзарэль задумчиво побарабанил пальцами по столу, — и не смогла бы придумать задачу с твоим скудным знанием языка… Значит это что-то простое… Элементарное. — А вот и нет, — возразила Нивелин, желая сбить ход рассуждений эльфа. — Эту задачу я тебе перевела. Она очень популярна в нашем мире. Эзарэль счастливо рассмеялся. — Вот ты и выдала все решение! — сказал он, щелкнув ее по носу кончиком пера. — Как же? — спросила Нив, отмахнувшись от его второй попытки задеть себя пером. — Если это задача не на эльфийском, значит, никакая зашифрованная последовательность букв нашего алфавита здесь невозможна. То есть здесь скрывается что-то, что есть у людей, эльфов и не зависит от языка… А это может быть только одно — Эзарэль широко улыбнулся, — последовательность натуральных чисел. И ответ — первые буквы цифр, — счет. Нивелин недовольно цокнула языком. — Только ты ошиблась, — продолжил Эзарэль. — Ты первой буквой написала E, и имела в виду «еrёa», но это не «один», а «единственный». Один будет «mine». — Если бы я не проболталась, ты бы не догадался! — с досадой сказала Нивелин. — Глупые задачи невозможно решить, — эльф пожал плечами, — в них отсутствует логика. — Боже, — протянула Нивелн, закатив глаза. — И почему я только сижу и разговариваю с тобой? — Видимо, слишком велико твое желание пообщаться с представителем более развитой расы, — усмехнулся Эзарэль. — Да ты… — тут же вспыхнула Нивелин. — Я подскажу тебе, можешь называть меня Herunya — «мой повелитель», — усмехнулся эльф. Почувствовав себя очень глупо, Нивелин вскочила. Почему она такая наивная? Какого черта вообразила, что Эзарэль, наконец, нормально обращается с ней. Он ведь всего лишь снова издевается. — Эй, куда ты, неразумное существо? — спросил Эзарэль, подняв взгляд на Нивелин. — Мне в кои-то веки была приятна твоя компания. Слезы закипели в глазах, и Нив поспешила покинуть каюту. К ее удивлению, Эзарэль поднялся следом. — Да на что ты на этот раз обиделась, можешь объяснить? — А ты не понимаешь?! — Нивелин резко развернулась к нему. — Нет… — совершенно искренне сказал Эзарэль. — Со всем своим хваленом интеллектом, не понимаешь? — Извини, но нет, — эльф скрестил руки на груди. — Да… Ты… — Нив сжала кулаки. Ну как можно не понимать, что каждое его слово обидно и унизительно? Но объяснять не хотелось. Пошел бы он к черту! — Melinyel! — выпалила она единственное известное ей эльфийское ругательство, подсказанное однажды Жюли. Эзарэль замер, переменился в лице, а его глаза распахнулись в недоумении. — Ч-что ты сказала? — моргнув, спросил он. — Ты меня слышал! — сквозь зубы ответила Нивелин. — Не уверен… — эльф растеряно приподнял одну бровь. — Прекрасно слышал, — прошипела Нив, скрещивая руки на груди. — «Я люблю тебя», — вот дословно, что ты сказала. — Я…не… — Нивелин пожалела, что не может провалиться сквозь землю. Если Жюли решила так зло разыграть ее, то очень не к месту. — Я сказала, что ты невозможный кретин! — Ни залилась краской до ушей. — Ах вот значит, как, — на лицо Эзарэля вернулось самодовольное выражение. Нивелин набрала в грудь побольше воздуха, явно собираясь что-то сказать. Но только шумно выдохнула и убежала к себе в каюту.