* * *
Сырые гроты логова встретили Ашкора тревожной и звенящей тишиной. Ни шороха, будто бы в их горном убежище все вымерло. Или, притаилось… «Приятно, когда тебя дома ждут, паршиво — когда поджидают», — любил шутить Нат. А на их ли стороне еще остатки ордена, и ждут ли они его возвращения, предстояло только выяснить. Ашкор сделал шаг с печати, и она бесшумно закрылась, не оставив за собой даже легкой дымки. Мысленно дракон отдал должное способностям и навыкам этой Найтили: телепорт сработал бесшумно, перенес его быстро, высадил точно в месте, а после перемещения он не чувствовал себя вывернутым наизнанку. Все было хорошо, вот только портал ведьма открыла односторонний, потребовав, чтобы обратно он вернулся только с союзником. С Лейфтаном. А валяющегося в припадке Натиена она оставила в башне, как заложника. Ашкор лишь презрительно хмыкнул, когда Найтили объявила ему свое решение. — Лучше свяжи и не спускай с этой мрази глаз, — предупредил ее дракон, покидая башню. — В припадке он может валяться неделю, а может и три дня — черта с два угадаешь! Не вздумай упустить его! Ашкор прекрасно знал, какое влияние Натиен оказывает на баб: даже самые стервозные и неглупые всегда проникаются к нему жалостью и незаметно для себя попадают под влияние. А с лунатиком Ашкору о многом необходимо было потолковать лично, когда тот вернётся в себя. Но сначала предстояло уладить дела с Лейфтаном. Ашкор не был уверен, что бывший, теперь уже, компаньон не убьет его. Лейфтан уже давно должен был получить послание, и сейчас наверняка был на полпути к логову. Оставалось только ждать. Ашкор миновал извивающийся коридор, облепленный бело-желтым сталагмитом и вышел в центральный грот. Здесь еще тлели фонари, искря остатками магического запала, — значит, отсюда ушли не так давно. Дракон еще раз осмотрелся и прошел вдоль обшарпанной стены, ловя каждый шорох, проскальзывающих в катакомбах. Едва ли встреча с Лейфтаном будет приятной, но Ашкор был готов — он ведь знал, что рано или поздно их союз закончится. Нат предупреждал. Но не говорил только, что закончится так быстро и так погано… Хотя и не так, как предсказывал этот хренов пророк! Со злости Ашкор придавил сапогом разросшуюся грибницу на сыром полу. Расхаживая от стены до стены мрачного грота, он снова думал о том, как связался с лунатиком. Связался вопреки тому, что Лейфтан говорил не доверять этому полоумному… Говорил, что тот больной, и что гвардейцы сохранили ему жизнь из жалости. Но в тот чертов месяц Ашкор был на пределе. Их с Лейфтаном план чем дальше — тем больше заходил в тупик, они тратили время, силы, и все без результата — ни на шаг не приближаясь к тому, чтобы добраться до Кристалла и найти способ уничтожить его. Даже когда Ашкор предпринял отчаянную попытку разбить его… После треклятого провала вся их работа свелась к тому, что Лейфтан медлил, что-то досконально изучал, а Ашкор то и дело носился по его поручениям. И в момент, когда дракону окончательно опостылело быть на побегушках, на его дороге и возник Натиен, будто бы зная наверняка, что это удачный момент, и Ашкор наверняка его выслушает. И то, что сказал лунатик, объясняло многое. Во-первых, Кристалл оказался защищен самым, пожалуй, неочевидным и извращенным способом — проклятье Воинствующей Луны заточило его силу, но одновременно сделало неуязвимым. Будто бы заключило Оракул в клетку, за непрошибаемыми прутьями которой она оказалась недосягаема, — ни для кого и ни для чего, — ни для молитвы, ни для меча. Поэтому у его отца ничего не вышло. Поэтому Ренгар штурмовал Штаб напрасно. Поэтому все, что пытаются делать они с Лейфтаном… просто смешно. Натиен, черти бы его разодрали, говорил убедительно — чтобы уничтожить Кристалл, нужно сперва снять цепочку проклятья… А вся проблема состояла в том, что печать этого треклятого колдовства спрятана, по предположению лунатика, не в этом мире, — иначе гвардейцы давно бы сообразили, как снять ее. Ашкор толком не понимал, что за место описывал Нат — какую-то грань между мирами, редкостную клоаку, образовавшуюся из неудавшегося моста из Верхнего мира в Нижний. А попасть туда может далеко не всякий, — и, черт возьми, — никто из них… Так и начались их поиски Ходящего, который бы мог перетащить чертову печать в этот мир. Но поиски кончились ничем и поставили под угрозу все их дело. И сейчас Ашкор уже не был уверен, не выдал ли тогда лунатик очередной бред за истину. И это еще предстояло вытрясти из него. Ашкор вышел из системы гротов как раз в тот момент, когда Лейфтан поднялся на плато. Пару секунд оба стояли не шевелясь, смотря друг на друга, не отрываясь. — Единственная причина, которая оправдала бы твое предательство — смерть, — сказал демон, чуть небрежно склонив голову. — Но ты, подонок, жив. — Ренгар в Элдарии, — процедил Ашкор, напрягшись. — И это не домыслы! — Лейфтан не повел и бровью, — на его руках замерцали черные искры. Ашкор прекрасно знал, что это означало. — Да я видел его, как тебя сейчас! Он собирает армию. Притаскивает людей… мертвых, твою мать, людей! Зашивает в них големскую магию, и они становятся покорными зомби! Когда магистр будет готов, он призовет орден. У нас больше не будет союзников! — Еще и принес дурные вести, — Лейфтан резко шагнул вперед, меняя свое обличие. Ашкор за долю секунду выхватил меч. — Есть и хорошие! — дракон выставил оружие вперед. — Я нашел новых союзников. Ведьма, ненавидящая гвардии также, как и мы! — С чего ты взял, что мне есть до этого дело? — У нее есть магия, которой она наделяет живых тварей, делая их почти непобедимыми! Пара сотен таких не оставит от стен Штаба и камня на камне! Все, что тебе нужно — познакомиться с ней. — Не указывай мне, — сказал Лейфтан, перейдя на суровый шепот. Ашкор глянул на него с нескрываемой злостью. — Не угрожай мне, — сквозь зубы процедил он в ответ. Лилово-желтая аура обвила Лейфтана, и он напал, резко шагнув вперед. Ашкор отскочил, закрывшись мечом, зная, что магическую защиту демона ему так просто не пробить — Лейфтан уже ни раз прибегал к этой своей силе, когда предстоял особо важный «разговор». Дракон проворно перемахнул на другую сторону плато, но атаковать не спешил. Когда Лейфтан обернулся — нарочито медленно и вальяжно, — и двинулся на него, Ашкор недобро усмехнулся. Лейфтан резко оттолкнулся от выступа и налетел на противника, концентрируя в руке всю свою силу, отчего его ладонь загорелась золотым свечением. Ашкор не двинулся с места. Быстрым движением он перекинул меч в левую руку, и, сделав короткий выпад с разворотом, поймал атаку Лейфтана, выставляя мощный блок предплечье к предплечью. В противоборстве сила на силу Ашкор взял вверх, и, навалившись на клинч всем весом, отбросил противника назад. Зрачки Лейфтана сверкнули и сузились, и дракон не стал медлить, чтобы не дать демону времени распознать и оценить всю его новую силу. Концентрируясь на своей ненависти, думая в эту секунду лишь о том, как он ненавидит их промедление, ненавидит гвардии и неблагодарных элдарийцев, он сложил печать правой рукой и кинул ее на меч. Сталь тут же занялась белым пламенем. Лейфтан тем временем бросил в него две зажжённые черно-лиловые печати. Ашкор сумел отскочить от одной, но вторая угодила в плечо. Доспех бы защитил его, но на драконе была лишь куртка, найденная в ворохе тряпья в башне Найтили. Он сдавленно прорычал, когда огонь охватил черную материю и обжег тело. Не теряя времени, Ашкор перехватил меч обратным хватом, чиркнул по земле в сторону Лейфтана, посылая к противнику полосу белого огня. Тот, как и предвидел Ашкор, взмахнул вверх, и дракон догнал его ударом меча в бок. Лейфтан чуть пошатнулся, но тут же атаковал. Ашкор встретил атаку печатью. Черный и белый огонь схлестнулись, отдача от атаки ушла вверх, и взорвалась градом искр в небе. А секундой позже изрядно громыхнуло, и подхваченный эхом грохот еще несколько секунд гулял в долине. Ашкор отступил на шаг, все еще закрываясь мечом в левой руке. Лейфтан стоял готовый напасть снова, несмотря на то, что кровь из раненного бока нещадно залила белоснежные штаны. Оба смотрели друг на друга не отрываясь, ненавистно. — Твою мать! — первый сказал Ашкор, сплюнув кровь под ноги. — Мы привлечем к этому месту нихрена не нужное внимание! Лейфтан распрямился. И, спустя секунду, его свечение погасло, и он принял привычную форму. Бок тут же закровоточил с удвоенной силой. — Пожалуй… Мы увлеклись, — сказал он, нарочито растягивая слова, но тяжелое дыхание выдало его напряжение и усталость. Ашкор в ту же секунду бросил меч, раскалившийся докрасна, и сорвал с себя подпаленную куртку, материал которой расправился и противно прилип к коже. — Ты не владеешь в полной мере своей новой силой, — протянул Лейфтан, смотря, как пламя на плато постепенно угасает. — Достаточно, — ответил Ашкор, тяжело дыша, — чтобы в следующий раз ты не отделался одной поганой царапиной. — Так вот как ты решил с нашим союзом… — Это ты решил! — перебил дракон. — Я все делаю для нашего плана! — Шляешься черте где вместо того, чтобы действовать. — Да, я вляпался в одно дерьмо! — зло сказал Ашкор. — Да, дери меня галлитроты, ты предупреждал… Но я нашел нам союзника! Встреться с ней, с тебя убудет? Она не какая-нибудь ярмарочная фокусница, а серьезная баба, и настроена решительно. Сможешь использовать ее силу и знания в своих целях! «А еще она не скажет мне как изжить Ренгара, если я не приведу тебя, » — добавил Ашкор уже про себя, и замер с непроницаемым выражением лица, опасаясь, что пристальный взгляд Лейфтана вычислит его двойную игру. — Хорошо, — наконец протянул гвардеец. — Но взамен ты сделаешь кое-что, — он обошел камни, все еще полыхающие где-то подожжённой сухой травой, и встал лицом к ущелью. — Через две недели, в преддверие церемонии, Штаб откроют для паломников. Охрана будет на каждом углу, и скорее всего, поддерживаемая отрядами стран Альянса. — Ты же не собираешься атаковать именно в этот день? — на всякий случай спросил Ашкор. — У тебя неделя, чтобы привести в чувства Ната, — продолжил Лейфтан, будто бы не услышав вопроса. — Призовите остатки ордена, воспользуйтесь его лазейками и наведите там шороху… Чтобы этот день все запомнили надолго. — Прирезать пару паломников? — Сам выбери способ… Если еще не разучился… вести дела. Ашкор мысленно выругался. — Не разучился, — сказал он вслух. — Но мне кое-что потребуется. — Ты испытываешь мое терпение, — сказал Лейфтан, наконец повернувшись к нему, снова концентрируя черные искры на ладони. — А ты разбрасываешься союзниками! — вспылил дракон. — Убить меня хочешь? Ну валяй. Останешься один. Совершенно один! Потому как даже свора продажных шкур из гвардии заключили сделку со мной и твоим уродом-братом, а не с тобой! Так что валяй! — он демонстративно раскинул руки в стороны, показывая, что даже защищаться не будет. — Ты десять лет сидел в гвардии без дела, и твоя «месть» не двигалась с места, пока не появились мы. — Заткнись уже, — тихо, но жестко сказал Лейфтан, опуская руку, — и выкладывай, что тебе нужно. — Девяносто кусков маны, — ответил Ашкор. — На первое время. Он подался назад, уверенный, что Лейфтан снова атакует, но тот если и решил испепелить его, то только взглядом. — Деньги будут, — наконец сказал Лейфтан. Сказал спокойно, хотя внутри его раздирало от такой откровенной наглости. — Найдешь всю сумму в том же месте через три дня. А с твоей союзницей я встречусь, когда сам сочту, что это необходимо плану. — Как хочешь, — бросил дракон, прикрывая досаду. — Но, Ашкор, — демон выдержал показательную паузу, — только попробуй подвести меня еще раз.* * *
Суета и приготовления захлестнули Штаб волной. Как только Гвардия Света объявила об открытии дверей на три дня паломничества к Кристаллу, в преддверии церемонии выбора Глашатая, на плечи гвардейцев упали дополнительные заботы. Как поняла Нивелин, в эти три дня любой житель Элдарии мог не только попасть в Штаб, но и пройти к самому Кристаллу, а значит, через неделю в Штабе обещало быть в четыре-пять раз больше народа. А еще, в ходе подготовки она узнала, что по каким-то причинам паломничество не открывали последние лет десять, и все гвардейцы на административных постах представляли себе организацию весьма посредственно. Кроме подготовки к размещению и угощению всех паломников, в Эль готовили благотворительную ярмарку, собранные средства с которой должны были покрыть расходы гвардий на охрану и постой паломников. А если все пойдет хорошо, то хватит и на помощь беженцам Убежища. Нивелин нравилось вертеться в общем вихре подготовки, быть на взводе наравне со всеми. Нравилось быть причастной к чему-то большему. Волнительно, приятно, и безумно странно было говорить о себе и гвардиях «мы». Она сама не успела понять, когда и как в ее словах и мыслях появились эти: «мы готовим», «мы будем встречать», «мы проследим», «мы устроим» — ощущения себя и гвардий… будто бы одним целым. Подхватив из лаборатории ящик только что приготовленных лекарств, Нивелин поднялась в медпункт. В обеденное время в приемной было пусто, одна Эвелейн сидела за своим столом, сосредоточенно заполняя карты. — Привет! — Нив боком толкнула дверь, и та тихо закрылась. — Куда можно поставить новую партию? — Как обычно, — ответила Эвелейн, даже не подняв глаз от записей. Нивелин водрузила ящик с зельями на белый стеллаж. — Я могу рассортировать зелья и наклеить бирки, если вам некогда, — предложила она. — Как тебе будет удобно, — медсестра улыбнулась, но за этой улыбкой Нивелин не увидела ничего, кроме формальной вежливости. Эвелейн поднялась со своего места и прошла за дверь, ведущую в лазарет. Нив поколебалась несколько секунд, и пошла за ней. — Эвелейн, — она окликнула эльфийку, прикрыв витражную дверь приемной. — Что происходит? — Происходит подготовка к крайне важному мероприятию, — медсестра пожала плечами. — Едва ли ты даже понимаешь масштаб. — Я о… нашем общении… Знаешь, я в растерянности, — Нивелин развела руками. — Мне казалось, мы так хорошо ладили… Но последний месяц… я как будто что-то сделала тебе. — С чего ты взяла? — удивленно спросила Эвелейн. — Не знаю… Мы стали общаться куда реже. — Ты теперь очень много времени проводишь с алхимиками… Разве не логично, что поэтому мы не можем проводить столько же времени за разговорами, как раньше. У меня, если ты понимаешь, нет времени собираться в столовой и бесцельно болтать. — Я… правда не хочу терять в тебе подругу, — сказала Нивелин и сжала губы. — Если ты скажешь, что для меня здесь есть работа, я попрошу Эзарэля меня перераспределить, и… — С каких пор вы так хорошо ладите, что он тут же выполнит твою просьбу? — Прости? — Нивелин растерянно моргнула. — Не знаю и знать не хочу, что там между вами произошло на островах… — Эвелейн с досадой махнула рукой в ее сторону, — что он так переменил свое мнение относительно тебя. Нивелин прикрыла рот рукой. Вот так и ползут слухи… Всего лишь из одного факта, что они с Эзарэлем почти месяц выживали на острове, пока не прибыла помощь из Эль, гвардейские сплетники уже сделали скандальные выводы. — Класс, — Нив всплеснула руками. — Ладно, все ясно. Она развернулась и вышла, толкнув дверь. Внутри сильно обожгло от обиды, почти до слез. Хотя, чего еще ожидать от тех, кто с порога обвинил ее в шпионаже? Человек априори виноват. Человек априори низшая из низостей. — Нив, — Эвелейн догнала ее в приемной. — Все нормально, — сказала Нивелин, обернувшись. — Я вполне привыкла, что о человеке здесь всегда в первую очередь думают самое скверное, самое паршивое. Мне просто, — ее голос дрогнул, — казалось, что здесь есть те, кто выше этих предубеждений. — Прости… — тихо сказала Эвелейн. — Я и правда сейчас услышала себя со стороны, и поняла, насколько нелепы мои слова. Просто… Когда дело касается Эзарэля, я теряю берега… И я… не имела ввиду на счет тебя ничего такого. — Я не понимаю, — Нив покачала головой. — С самого своего возвращения Эзарэль, он… очень много говорил о тебе, — эльфийка не смотрела на нее, суетливо перебирая тесьму на одежде. — Расспрашивал, как ты справлялась в медпункте, о твоих способностях… Это все было очень формально, но я… в общем я немного заревновала. Нивелин от удивления открыла рот. — Ты издеваешься… — Нет, — Эвелейн тряхнула головой. — Это глупо, но нет. Просто… Я и Эз стали встречаться год назад… Но ничего не вышло. Я знала, что наш роман обречен, но не могла сдержаться, — она пожала плечами. — Мы расстались друзьями, и я думала, что я научилась держать себя в руках, но до сих пор… Когда он говорит что-то о какой-то девушке… Меня просто берет тоска и обида. Не могу с этим справиться. Это смешно, наверное… — Вовсе нет… — Нив прикусила губу. — В общем, Эзарэль дал тебе повышение, и я… подумала, что не просто так… — Повышение? Что вы все заладили! — Нивелин в секунду вспылила, даже сама не поняв почему. — Где? Я все еще занимаюсь заготовкой ингредиентов и мытьем котлов, с возможностью в пик нагрузки ассистировать алхимикам на должности «подай, принеси, не мешай, уйди»! Эвелейн смущенно рассмеялась — Прости… Это было очень глупо. Ты злишься на меня? Нивелин сдула челку с лица. — Честно, из-за парня в моей жизни были разборки и похуже… С той разницей, что сейчас, клянусь своим шансом вернуться домой, — ничего не было! Просто… ума не приложу, — она покачала головой. — Где я, и где Эзарэль! — Ты очень симпатичная, — Эвелейн пожала плечами. — За столько времени наедине вполне могла ему приглянуться. — Я — человек! — Нивелин возвела глаза к потолку, — Он на дух людей не выносит, все в гвардии это знают. — Это не так… — Эвелейн грустно опустила голову. — Ты его очень плохо знаешь. — И слава богу! — тут же сказала Нив. — Ладно, к черту его. Мир? — Мир, — эльфийка улыбнулась. — Еще мне не хватало и здесь влететь в историю из-за парня. — В историю? — с интересом спросила Эвелейн, садясь обратно за свой рабочий стол. — Ну, как-то не вечеринке я замутила с одним симпатичным парнем, — Нив тоже присела на свободный стул. — Он исчез буквально через пару дней, а потом объявилась его вроде как девушка, с которой он оказывается в тот вечер поссорился. Она накинулась с обвинениями, что я разлучила ее с любовью всей жизни, а ее неадекватные подружки два месяца меня доставали в соц. сетях. Пришлось блокировать Фейсбук, — Нивелин покачала головой и рассмеялась. — Дурацкая история. — В вашем мире девушки могут… открыто соперничать из-за парня? — в ее рассказе Эвелейн удивило другое. — Ну и ну, — протянула она. — Поверь, большинство людей от этого тоже… слегка в шоке, — Нивелин рассмеялась. — Ты и Эзарэль… В голове до сих пор не укладывается. — А что? Я настолько нелепая для него пара? — спросила Эвелейн грустно. — Нет! В смысле… все наоборот. Ты такая… светлая, добрая, умная. А он… — Что он? Какой? — эльфийка пожала плечами. — Настоящего Эзарэля мало, кто видит. Он на самом деле добрый, очень умный, справедливый. Воспитанный, с идеальным вкусом и манерами. — Только не говори, что не видишь, что большую часть времени он ведет себя как высокомерный сноб… — Это всего лишь маска, — медсестра покачала головой. — Хоть иногда он и перегибает. Просто… ты не знаешь всей его истории. С годами маска все сильнее прирастает к лицу. — Эве, я… Двери медпункта распахнулись и створки ударились о стены. Нив и Эвелейн от неожиданности подскочили на месте. — Быстрее! Кто-нибудь! — в медпункт, запыхаясь, влетела Риноа. — Эвелейн! Слава Оракулу! Быстрее! — В чем дело? — медсестра тут же вскочила со своего места, а двое ребят из охраны тем временем ввели в медпункт Лейфтана. — Что случилось? — спросила Нив поднимаясь вместе со всеми. — Ри, ты напрасно подняла панику, — сказал Лейфтан с укором. — Я встретила его у ворот, — сбивчиво протараторила эльфийка. — Мы говорили… Лей, у тебя бок разодран! Эвелейн, он прятал рану под плащом и никому не хотел говорить! — Потому что это всего лишь царапина! — охранники проводили Лейфтана до приемной койки, и только потом ушли с чувством исполненного долга. — Я займусь им, — заверила Эвелейн, и Риноа тоже поспешила вернуться к своим обязанностям. Нив повернулась к Лейфтану. — Ты в порядке? — спросила она, обеспокоенно нахмурившись. — В полном, — заверил он, все еще кутаясь в плащ. — Я возвращался в Штаб через лес, а пара диких паналулу просто взбесились, увидев Амайю на своей территории. Я кинулся их разнимать, и один меня задел. Ничего серьёзного! — Дай я посмотрю, — Эвелейн подошла к Лейфтану, держа в руках комплект для перевязки, — у диких фамильяров под когтями может быть грязь и зараза. Дай хотя бы промыть. — Не стоит, — он поднялся. — Там правда ничего серьезного, Ри и ребята развели панику на пустом месте. — У тебя бок в крови, — нахмурилась медсестра. — Это не моя кровь, — Лейфтан остановил Эвелейн, смачивающую антисептиком ватный тампон. — Все правда в порядке. — Ты не дашь мне осмотреть рану, — тяжело выдохнула эльфийка. Это был не вопрос. — Не дам, — спокойно сказал Лейфтан и поспешил выйти из приемной, избегая новых вопросов. Эвелейн с досадой кинула вату на стол. — Ничего не понимаю, — проговорила Нивелин. — Надо догнать его! — она кинулась к дверям, но Эвелейн остановила ее. — Бесполезно, — сказала она. — Лейфтан никогда не дает даже осмотреть себя… Он не доверяет врачам. — Почему? — Дело давнее… — медсестра убрала набор для перевязки обратно на стеллаж. — Мне рассказал мой учитель, бывший старший медикус Эль, эйри Сайрус… В общем, из-за ошибки врача умерла его сестра. — В смысле? — опешила Нивелин. — Как я поняла, она страдала неясной болезнью, — Эвелейн пожала плечами. — У нее случались странные обмороки, сопровождающиеся судорогами, тошнотой и удушьем. Уровень маны в ее крови скакал от минимального до максимально возможного за считанные минуты, хотя это дико и кажется невозможным, — эльфийка задумчиво замолчала, перевела взгляд в окно и продолжила. — Ее лечили, конечно. Пытались. Но ей становилось только хуже. И все, что смог предположить эйри Сайрус — нарушение обмена маны. Диагноз бредовый, но это происходило прямо на его глазах — мана девушки будто бы изменила вид и начала убивать ее. А так как ей все это время давали зелья, усиливающие собственную магическую энергию… В общем, когда поняли, что к чему, было уже поздно. Ей оставалось жить считанные дни. Нивелин осела на кушетку, прикрыв рот рукой. — Безумно, да… — кивнула Эвелейн. — Не знаю, может ли врач так жестоко ошибиться в вашем мире… — Бывает… — ответила Нив на автомате. — Эйри Сайрус был очень опытным врачом, — медсестра тряхнула головой. — Просто… случаи заболевания маны — они редки и граничат с невозможным. Наша мана — это наша энергия. Наша сила. Основа жизни. Предположить, что она может стать ядом… это все равно, что сказать, что кислородом нельзя дышать. — Подожди-ка… — Нив почувствовала, как внутри что-то обрывается и летит вниз. — Сколько сестер было у Лейфтана? — Одна, насколько я знаю… — ответила Эвелейн. — А что? — Ничего… — растерянно проговорила Нивелин и подняла взгляд на медсестру. — Как она умерла? Где? В лазарете? — Я не спрашивала таких подробностей. Да и зачем… Но я вижу, что Лейфтан до сих пор не смирился с ее смертью. И он не доверяет врачам. Жаль, я не могу разубедить его, что это всего лишь случайность… За дверьми послышались шаги и голоса, а в следующую секунду в медпункт с обеда вернулись медсестры, и приемную захлестнули рутинные дела, Нивелин поняла, что ей тоже предстоит сделать уйму всего и лучше тоже поскорее вернуться к заданиям. Но весь оставшийся день она толком не могла сосредоточиться на работе. Вся история Сонеко вдруг предстала перед ней в другом свете… и принялась терзать хуже прежнего. А что если Кристаллу необходима была жертва, и ее выбрали с «наименьшим злом» — из девушки, которой и без этого оставалось жить считанные дни? Гуманно ли это? Нивелин уже не понимала. Знал ли об этом Уолдмур? Судя по рассказу казначея — едва ли… «И он сделал то, за что я презираю его по сей день…» — сказал он ей о Лейфтане. Мог ли Лейфтан сам предложить принести в жертву свою умирающую сестру? Нивелин не могла поверить это. «Спроси их, что они сделали с Сонеко.» Руки дрожали. Нивелин поняла, что не успокоится, пока не поговорит об этом с самим советником Эль. Но чертовски совестно было поднимать такую неприятную для него тему…* * *
Полупустой стакан с глухим звуком опустился на стол. Навра какое-то время всматривался в остатки виски, а затем провел ладонями по лицу. Дела катились к чертовой матери, надо было взять себя в руки, собраться, но сил не было. Морально он был раздавлен. — Здорово, командор! — Лис, не спрашивая даже разрешения, подмахнул к его столу. — Кто знает, может уже и нет… — мрачно ответил Невра, пожимая протянутую через стол руку эльфа. — То есть? — Вчера я наговорил Мико лишнего, — вампир схватил стакан, сделал еще один глоток и поморщился. — Сейчас она занята церемонией, но после, клянусь, она меня отставит. — Настолько много лишнего? — протянул эльф. — Забей, — вампир мотнул головой. — Как ты? — Нормально, — Лис пожал плечами. — Такое дело… Можешь дать мне доступ к рапортам разведывательных отрядов? — Не могу, — Невра нахмурился и залпом опустошил стакан. — Доступ к этим отчетам может открыть только Мико. Или Лейфтан. Или кто-то еще из этой своры высокопоставленных… — Невра вовремя закрыл рот и невзрачно глянул в пустой стакан. — Ты знал Воинствующую Луну Эль? — спросил Лис, не дав командиру налить новую порцию выпивки. — Нет… — Невра откинулся на спинку стула. — Айра знал ее… — еще тише сказал эльф. — Он говорил. В ту ночь, на островах. — И? — В официальных хрониках девица, называющая себя Воинствующей Луной — предательница, поднявшая бунт в гвардиях. И подумай сам… она и наш друг Натиен вполне может быть одной сворой… У нее в Штабе было много последователей… раскопав дела которых… — Мы могли бы выйти на Натиена, — задумчиво протянул Невра. — Думаешь, не выйдет? — Черт его знает… — Невра взъерошил волосы. — Но доступ достать попробую. А может еще имеет смысл поговорить с Валькионом… — Зачем? — Он и его ребята уверены, что у нас есть шпион, — сказал Невра, и Лис тихо присвистнул. — Здесь? В Штабе? — Н-да… Но кроме догадок и подозрений у них ничего нет. Все, о чем говорят ребята — и то, что нападение было рассчитано, и то, что хозяин этого существа мог находиться не более, чем за пару километров от грота, и то, что команде выживших явно хотели помочь не очнуться, — все может оказаться и совпадением. — А может и нет… — Да! Может и нет! — резко сказал Невра. — В конце концов, никому нельзя доверять! Все врут. Все что-то утаивают. Все. Гвардия Света проворачивает столько дел, в которые простых идиотов вроде нас с тобой даже не посвящают, — он со вздохом уронил лицо на ладони, поняв, что снова сболтнул лишнего. — Айра говорил, что его заставили солгать для хроник… — И это факт! — сквозь зубы выдавил Невра. — Я раньше все думал, что Шеран, — ты знал Шеран? И не важно! Я думал, что у нее паранойя. Подозрительность, свойственная всем женщинам, дорвавшимся до чисто мужской власти. Она вела на всех досье и не верила ни одной твари, — вампир плеснув в себе новую порцию обжигающего виски. — А я, кретин, верю всем! Думаю, что мы здесь одна команда и друг за друга горой! А в результате… этот шакалий выродок оказывается жив! Он убил Айру! А я не могу даже объявить его в розыск, потому что он, мать его, официально мертв! — Невра сделал еще один глоток. — Ренгар в Элдарии и тоже жив… Не перебивай. Да, мы не видели его! Как и не видели лица Натиена. Но это, чтоб меня побрали небесные ангелы, так и есть! А вот когда я говорю об этом, меня все считают придурком! Вампир тяжело выдохнул и хмуро глянул на Лиса, поняв, что слишком, пожалуй, разоткровенничался. С эльфом они никогда не были даже приятелями, и относился Невра к нему как к случайному недоразумению в своей гвардии. На последней миссии Лис показал себя паршиво, и едва не погиб. Полевые условия разведки — явно были не для него… Но за ту миссию они существенно сблизились. И, черт возьми, сейчас он был готов назвать Лиса другом. — Извини, что приходится это выслушивать, — Невра отвернулся. — Я просто… Я не знаю, что мне делать. Нутром чую, — вампир показательно стукнул себя ладонью в грудь, — они готовят подлянку на церемонии. Я не знаю, как предотвратить это. Не знаю, с чего даже начать. — Если позволишь… — осторожно начал Лис. — Я поделюсь некоторыми соображениями. — Валяй, — Невра глянул на него с недоверием. — Эта свора предателей — Ренгар, Натиен и их союзники, — уже нападала на Штаб однажды. И, судя по всему, тоже незадолго до церемонии выбора Глашатая. — Так… — Невра отставил бутылку и подался вперед. — Я тут проштудировал все доступные архивы гвардий, — Лис выложил на стол аккуратно сложенный пергамент, — пытаясь понять, как связаны орден и бунтовщики. И, собственно, — он показал командиру записи. — Начнем с головы этой своры. Воинствующая Луна. Везде пишется как Rakhadri ana-Mits, на старом языке. Кто-такая — черт ее знает. Раньше двадцать шестого года Пятой эпохи — никакого упоминания о ней вообще. Ни откуда взялась, ни когда принята в гвардию… С первых строк она называется ученицей владыки Эль; пишут, что она сильная и талантливая волшебница, но… — эльф назидательно поднял вверх указательный палец и развернул второй пергамент, — я специально откопал фолиант с записями всех ритуалов, в которых участвовала Эль — ну там, призывы дождя, и прочая рутина, которую сейчас проводит гвардия Света. И что интересно — ни одного упоминания о Воинствующей Луне. Странно, согласен? — он поднял глаза на Невру. — Почему самая одаренная волшебница в них не участвовала? И вот еще — Мико начинает фигурировать в хрониках с двадцать четвертого года — на два года раньше Воинствующей Луны, хотя согласно этим же хроникам эта бунтовщица была названа преемницей главы гвардий до Мико. В общем, — Лис дернул плечами, — относительно нее хроники сами себе противоречат. Как будто… ее и не было вовсе. — Не было? — моргнул Невра. Он уже пожалел о выпитом алкоголе, замедлившим его реакции. — Я бы не удивился, что это… некий собирательный образ. — То есть? — Ну, так называли не конкретную живую девушку, а явления, которые происходили в Эль: один сказал то, другой сделал это… в результате все эти недовольства и выступления против дел гвардий собрали вместе и приписали одному вымышленному персонажу. Потому что, в конечном счете, враг должен был обрести лицо. И имя у этого врага говорящее: Воинствующая Луна. Воплощение демонического наследия — темного Оракула. Можно сказать, квинтэссенция мирового зла. Это выглядит логично, согласен? — Согласен. Но? — В ту ночь на островах Айра все же говорил о конкретной девушке… «Я знал девушку, называющую себя Воинствующей Луной», — вот, что он нам сказал. Да и я пока разводил детей по домам, болтал с семьями, кто периодически перекантовывается в Убежище… все, конечно, чистые слухи, но тем не менее… Она действительно существовала. И действительно называла себя Воинствующей Луной. — Но имя явно ненастоящее… — Едва ли, — кивнул Лис. — В общем эта девушка открыто предупреждала об опасности, которую таят в себе люди. Говорила о вторжении людей в Элдарию. Призывала к укреплению барьеров, отказу от порталов, и… изгнанию фейлинов. — И это средь бела дня в Штабе гвардий?! — Невра не поверил своим ушам. — И она нашла себе здесь много союзников… — Ни черта себе… Но почему? — Это ведь был самый пик активности Ренгара, — Лис задумчиво постучал пальцами по столу. — Его орден оставил кучу дыр в защите Элдарии, куда стали проникать люди, — случайно или намеренно. А в Убежище жили в основном кто? Кто пострадал от стычек с миссионерами. В гвардию и сейчас нанимается много бывших беженцев, кому больше некуда идти. Скажу откровенно — сейчас здесь каждый четвертый человеконенавистник. А в те времена вполне мог быть и каждый второй. Кроме того, люди были прямыми союзниками Ренгара, они помогли ему снять печати со склепа Шантрии. Многие в Элдарии были обескуражены и напуганы. — Не вяжется что-то… — Невра мотнул головой. — Ренгар приводил людей и заключал с ними союзы, а Воинствующая Луна требовала их изгнания и войны, то как они смогли договориться, если хотели разного? — Было то, чего, пожалуй, хотели они оба, к чему оба стремились, — уверенно сказал Лис, — захватить власть в Эль. — Допустим, но как они собирались ее поделить? — Может, намеревались предать друг друга, — Лис пожал плечами. — Но подумай вот о чем. Заговорщица и амбициозный нео-дракон планируют устроить переворот в оплоте сердца Элдарии. Не провальная ли затея? Вот если, например, мы с тобой сейчас захватим власть в Эль, что будет? — Альянс пяти пригонит сюда армию. Нас свергнут и казнят, — хмуро сказал Невра. — Именно. Если только мы не… — Лис сделал паузу, давая командиру самому осознать, что он хочет донести. — Не подчиним себе Кристалл… — медленно проговорил Невра. — Именно, — Лис радостно щелкнул пальцами. — Просто свергнув власть в Эль, они бы ничего не добились… Но если бы подчинили себе Кристалл, то у остальных — у всего мира, — не было бы выбора, только признать их новыми господами Эль… — Как они… — Невра провел руками по лицу, сгоняя остатки опьянения. — Как они собирались это провернуть? — Мне немного удалось восстановить хронологию событий того вечера, который в хрониках значится как «Восход Воинствующей луны», — сказал Лис. — Надеюсь, ты готов это услышать.