* * *
На сыром полу камеры, окутанная темнотой и тишиной, Нивелин потеряла счет времени. Угрюмые охранники, заперев засов решетки, равнодушно зашагали прочь, и только Хамон какое-то время стоял напротив, смотря на нее с сожалением и тревогой. Будто бы ему было на самом деле жаль. Нивелин же было стыдно посмотреть огру в глаза, словно она и в правду в чем-то предала его доверие. Дрожа то ли от холода, то ли от страха, Нив припала спиной к ледяным прутьям клетки и обессиленно сползла вниз, смотря вслед удаляющемуся силуэту Хамона, пока не осталась совершенно одна в мрачном подземелье. Снова. Все повторилось точь-в-точь, спустя почти год: вот ее скрутила охрана и потащила по лестнице; привела в темную и сырую тюрьму, толкнула в камеру c прутьями из холодной стали, и оставила наедине со страхом, паникой, непониманием и собственными путающимися мыслями. Вот только сейчас никто не появится, чтобы спасти ее… И она должна сделать это сама. Нивелин отползла от стены и легла спиной на шершавый и холодный пол, пока цепи, державшие клеть, злобно скрежетали от каждого ее движения. Тело трясло… Но уже не от страха и холода… а от того, что предстояло сделать. Буравя взглядом потолок клети, Нивелин усмехнулась — кое-что в этот раз все же было по-другому: год назад гвардейцы поймали напуганную девочку, у которой охрана отобрала все вещи, даже очки, посчитав опасными артефактами. Тогда — они испугались обычного человека. Теперь же ее хоть и обыскали, но не подумали забрать, вплетенный в волосы ловец снов, — магический талисман. Ее не боялись.. Считали простой сумасшедшей. Хотя сейчас она уже не человек. Благодаря им больше не человек. Нивелин расплела из волос ловца снов и закрепила на ледяных прутьях, а затем снова легла и глубоко вздохнула, ощутив неровный шершавый пол каждой клеточкой тела. Ее трясло — от того, что предстояло сделать; от того, что в эту минуту она отчетливо понимала — она больше не человек. И, как ни крути, только ее не-человеческая природа может помочь ей выбраться. Нив всматривалась в черноту потолка, вслушиваясь, как едва уловимо колыхаются на сквозняке перья и мелодично переливающиеся талисманы на ловце снов. Внезапный страх уколол сердце словно шпагой: а если она не сможет даже уснуть? Нивелин зажмурилась, сжалась, и сделав глубокий вдох, медленно выдохнула, расслабляя мышцы, искусственно дав телу ощущение покоя. Уснуть. Нужно всего лишь уснуть. Колыхание перьев. Мелодия талисманов. Свет кристаллов. Уснуть… Холод пола. Сырость воздуха. Одиночество… Всего лишь уснуть Колыхание перьев… как колыхание тюли на бабушкином окне в жаркий летний день. Когда набегаешься по воздуху, и после обеда клонит в сон. Уснуть… Мелодия талисманов… как колыбельная, напеваемая когда-то мамой. Уснуть… Свет кристаллов как свет плафонов в гостиной, где она снова обнимет родителей. Снова увидит их, когда вернется. Непременно вернется, нужно только… Уснуть… Нивелин со всех ног бежит по переулкам старого Лорьяна. Перед глазами проносятся неизменные с годами старомодные каменные дома, цветные витрины, разрисованные вывески, неспешно едут велосипедисты, а в воздухе витает запах лаванды, свежей выпечки и моря. Нив не обращает на них никакого внимания. Она бежит все быстрее, пока наконец не добегает до угла улицы Патри, откуда сразу мимо аллеи парка Жуль Фери, сворачивает на набережную. Лохматого бездомного пса Нивелин замечает в толпе прохожих, и кидается следом. Он чует ее, ловит ее взгляд, но проворно бежит к концу парковой аллеи, где оборачивается, задорно гавкает, будто дразня ее, и кидается дальше. Налетая на прохожих, сбивчиво извиняясь, Нивелин прибегает к мосту Роан, смотрит, как пес оказывается на середине и останавливается. Нивелин стоит у начала моста и выжидающе смотрит в синие, холодные и безумные глаза. — У меня хватило решимости, — кричит она наконец. Пес заходится прерывистым лаем, похожим на задорный смех, и его тело содрогается, сжимается, а затем распрямляется, превращаясь в человеческое. — А жизнь тебя ничему не учит, — говорит Натиен, оказавшись на мосту. — Я говорил тебе, что здесь за тобой следят. Нивелин вздрагивает, оборачивается, но улицы вокруг пусты. — Я должна сбежать из Эль, — говорит Нив, и ее голос дрожит. — У тебя есть семь минут, — усмехается Натиен и кидает ей пузырек. Нивелин ловит его и с сомнением осматривает: сделан из неопалимого алхимического стекла; закрыт пробкой с алмазным напылением; внутри — черная, смолянистая жидкость, не пропускающая свет, а если пузырек встряхнуть — пенится, оставляя кислотно-желтые разводы. Даже сквозь сон Ниивелин без труда понимает, что в ее руках — жидкий куаф, сильнейший реагент кислотного типа. Не торопясь, смотря Натиену в глаза, давая ему понять, что прекрасно знает, что делает, Нивелин открывает пузырек и капает на мостовую всего одну каплю… И мост в одно мгновение рушится. — Больше не боишься? — спрашивает Натиен, усмехаясь на другой стороне обрушенного моста и кивает вниз. Нивелин спокойно смотрит, вслед падающим обломкам. Вода внизу становится черной, будто бы вязкой, смолянистой, а река начинает бурлить и вверх поднимаются сине-лиловые испарения… Но она не боится. Нив поднимает глаза и встречается взглядом с Натиеном. Он выжидающе стоит напротив и пристально смотрит. — Семь минут, — повторяет Натиен. — Это моя последняя подсказка. — Спасибо, — отвечает Нивелин, и делает шаг вниз.* * *
Шум из коридора доносился даже через закрытые двери зала с Кристаллом. Мико нахмурилась от досады, что даже ночью ей не дают спокойно проверить защитные печати на Кристалле, но потом насторожилась, — что последи ночи могло вызвать такой переполох? Вместо ответа в следующую секунду двери распахнулись, и в зал буквально ворвалась охрана Эль и Лейфтан. — Ты же отбыл в Баленвию, урегулировать… — начала было глава Эль, непонимающе глядя на своего советника, но тут заметила, что Лейфтан в буквальном смысле не похож сам на себя — обеспокоенный, взвинченный. Мико не видела его таким несколько лет. — В чем дело? — Это я должен спросить тебя, в чем дело! — сказал Лейфтан на повышенных тонах. — Что ты творишь?! Ты с ума сошла! — Лейфтан? — кицунэ опешила и растерянно моргнула. — Лейфтан пытаться прорваться в подвал к пленнице, — басом ответил Хамон. — Мико сказать, никого не пускать, и Хамон никого не… — Он же вытащит ее оттуда! — выкрикнул Лейфтан, схватившись за голову. — По щелчку пальцев — вытащит… Мико похолодела от его слов, ее руки затряслись, но она не подала признаков волнения. — Мы опечатал врата и выходы. Все возможные лазейки в подвале закрыты ловушками, — начала она, но взгляд Лейфтана заставил ее усомниться в собственных словах. В собственных силах. В собственных гвардиях… Мико поджала губы, кивнула Хамону, и в сопровождении охраны стремительно покинула зал с Кристаллом, опечатав двери. Ступени тюрьмы мелькали перед глазами, проносились с неистовой скоростью. Топот шагов отстукивал по камню тревожный ритм. Но громче всего стучало ее собственное сердце, рвущиеся из груди… Она не могла ошибиться. Только не в этом. Только не в этот раз… Подвал. Еще одна лестница, ведущая в тюрьму. Перед входом в подземелье охранники взволнованно переглянулись и сняли печать с прохода… В нос Мико ударила прохлада и сырость. Встревоженным взглядом она пробежалась по клетям, свисающим над бурлящей черной водой. В тишине тюрьмы было слышно, как они качаются на тяжелых цепях — совершенно пустые, все до единой. Слишком поздно. — Пленница… — сдавлено проговорила Мико. — Предупредите охрану подземных врат! — тут же скомандовал Лейфтан. — Пусть перекроют тоннели, выходящие в море! — Простому человеку не уйти морем, — сказал охранник, смотря на черную воду. — Она наверняка захлебнулась. — Простому человеку, — Лейфтан с горечью рассмеялся. — Простому человеку! — он посмотрел на Мико, и она отвернулась, не вынеся его взгляд, полный досады и разочарования. Как она могла так глупо оступиться… Все они были правы на счет нее — Сонеко, дхарла Пандора, — она слабая, глупая, ни на что не годная… Рядом, рыча и хмурясь, стоял Хамон. Огр, будто бы не веря глазам, лично подошел к клетке, в которой оставил Нивелин, и дернул дверь, но та не поддалась: закрыта, и замок на месте, хотя клетка все равно пуста… Он отпер дверь и вошел, а затем Мико услышала, как он зовет ее. — Мико видеть это лично… — сдавлено проговорил Хамон. Взяв себя в руки, глава Эль подошла ближе, и увидела то, что так насторожило Хамона: части прутьев решетки были будто бы выломаны. Или выжжены. — Простому человеку… — проговорил Лейфтан за ее спиной. — Мико! — охрана снова ее окрикнула. Кицунэ повернулась, смотря за рукой охранника, указывающего на мутную темную воду — на ней появились кроваво-красные разводы. А в следующую время спустя… — Энтра! — воскликнула Мико, прижимая ладонь ко рту. Хамон тут же спрыгнул вниз, вместе с другими охранниками помогая истекающей кровью сирене вылезти из воды. — Скорее! — крикнула Мико. — Позовите Эвелейн! — И поднимите тревогу, — добавил Лейфтан.* * *
— Жидкий куаф, — заключил Эзарэль, осматривая срезы прутьев. — Разъел эту железяку как сахарный леденец, — эльф обернулся на Мико и охрану, и дал знак Тиффе и Алисии, что никакие тесты и проверки не понадобятся, все понятно и так. Он вышел из клетки, поморщившись от скрежета цепей. — И откуда бы Ниви взяла куаф? — спросил Невра, озадаченно взъерошив волосы на затылке. Он не так много понимал в ингредиентах и алхимии, но даже ребенку было очевидно, что едва ли такую опасную штуку могли свободно продавать на рынке любому желающему. Во всяком случае, вампир на это надеялся. — Вероятно, украла из лаборатории, — сказала Мико прищурившись. — Это реагент не из наших запасов, — возразила Тифферет. — Мы отказались держать его после нападения, это раз, — отчеканила она, приняв такое предположение главы Эль как камень в свой огород. — На складе охранные печати не тронуты, а доступа к опасным ингредиентам у Нивелин не было, это два. — Не было, — Эзарэль кивнул, поймав взгляд Мико. — Парни обыскать Нивелин, — в свою очередь сказал Хамон. — При ней ничего не найти. Гвардейцы обменялись озадаченными взглядами, и лишь Лейфтан хмуро хмыкнул себе под нос. — Нож. Теперь опасный реагент… Слишком много совпадений. — Для чего? — спросил было Эзарэль, но вошедший в эту минуту в подземелье Валькион не дал советнику Эль времени ответить. — Тоннели пусты. Прибрежные патрули ничего не видели, — сказал обсидианец виновато. — Ни души. — Не могла же она уйти в открытое море, — протянул Невра в очередной раз вглядываясь в черную воду. — Не могла, — Мико прикрыла глаза и покачала головой. — Плевать на упреки Эвелейн, пусть приведет Энтру в чувства, — жестко сказала она, направляясь к лестнице в подвал. — Только она сейчас может что-то пояснить. Времени ждать у нас нет.* * *
Нивелин вынырнула из ледяной соленой воды у берега, под сводом скал. Бледный рассветный свет едва освещал волнующиеся море и нависший над ней утес, и Нив не сразу сориентировалась, где находится. Но времени на раздумья у нее не было, едва ее макушка показалась над водой, ее снова накрыло волной. Нивелин закашляла, что было сил цепляясь за мокрые и скользкие камни. — У тебя есть семь минут… Семь минут, — повторяла она, не останавливаясь с той самой минуты, как проснулась, сжимая в руках флакон жидкого куафа. Что Натиен имел в виду? Очередная волна накрыла ее с головой, сильнее придавив к скале. Нужно было ловить момент и плыть… вот только куда? Семь минут… — Нивелин! — Нив обмерла, услышав в шипении волн и порывах ветра собственное имя. — Сюда, прошу Вас! Она обернулась, и увидела на скалистом берегу справа Уолдмура, из всех сил машущего ей руками. — У Вас синие губы, — засуетился казначей, когда Нив сумела проплыть до выступа под натиском волн. — Проклятие! О чем он только думал! Вода в это время года ледяная! — Я не чувствую холода… — заверила Нив, слегка покачал головой. — Вы становитесь как Сонеко, — нахмурившись, сказал Уолдмур, — это очень плохо, — он принялся рыться в наплечной сумке, а потом спешно вытащил оттуда небольшой пузырек. — Выпейте, — он вложил пузырек Нив в руку. — Быстрее. До конца. Хорошо. Это Ваши вещи. Все, что не было опечатано, и что удалось собрать, — продолжая сбивчиво тараторить, Уолдмур протянул ей рюкзак. — Спасибо, — протянула Нивелин рассеяно. — А Вы… — Нет времени! — резко оборвал ее казначей. — Коса уходит под воду. Нивелин обернулась, и только в эту минуту осознала, где она: на пляже Эль! Под самым носом у гвардий… И единственный выход отсюда — каменная коса — кусок суши, выступающий только на время отлива и не видимый с гарнизона Штаба. Сейчас скалистый выступ уже затягивало водой. «У тебя есть семь минут.» — Бегите! — подстегнул ее Уолдмур. — Бегите, не сворачивайте с берега, и вы упретесь в мыс Черный Коготь — за ним начинается Дал-Риада. Если вы пересечете его, Эль вас уже не схватит… От его слов, терявшихся в порывах ветра, что-то внутри дрогнуло, сердце затрепетало, словно ужаленное. Нивелин схватила рюкзак, и, бросив на берег Эль последний взгляд, кинулась бежать.* * *
Эвелейн была решительно против, но Мико настояла на том, что они поговорят с Энтрой немедленно. Не скрывая недовольства, старшая медсестра проводила глав гвардий Эль в палату сирены. Эзарэль задержался у входа и, незаметно взяв Эвелейн за руку, покачал головой, видя, что мысленно она еще не закончила свой разговор с Мико и готовится сказать что-то, что главе Эль явно не понравится. — Я все понимаю, но не спорь с Мико, — сказал он, когда все зашли в палату. Эвелейн только нахмурилась и выдернула руку, ничего не ответив. — Я как обычно обходила территорию, — начала говорить Энтра, как раз когда старшая медсестра вошла в ее палату. — И я ясно услышала шум со стороны врат, — сирена сделала паузу, болезненно сглатывая. — Я вынырнула в тоннеле, печать была не тронута, но за ней стояла девчонка. Она сказала, что у нее срочное распоряжение… от главы гвардии. — И ты открыла врата?! — воскликнула Мико, всплеснув руками. — Только не говори, что… — Конечно нет! — ответила Энтра, сцепив зубы. Говорить ей было больно, это замечали все гвардейцы, кроме Мико, которая, казалось, была готова добить сирену окончательно за такой провал. — Я сразу заподозрила что-то неладное! Девчонка была настойчива, взволнованна… А по виду — слаба и мелковата. Я открыла печать и выпустила ее, чтобы схватить, пока она не сбежала в тоннели. — Но что-то произошло, — негромко сказал Невра. — Я приказала ей спускаться в воду, чтобы обыскать, — продолжила Энтра. — Она послушалась. Я схватила ее, и окунула, чтобы подержать внизу, пока не скажет правду — кто она, что здесь забыла, — обсидианка прокашлялась, — но она… как-то извернулась и успела облить меня кислотой, — сирена болезненно поморщилась и коснулась бока. — Подожди, вы же были в воде. Как она облила тебя в море? — уточнил Эзарэль. — У Энтры по всей левой стороне ожег от куафа, — хмуро сказала Эвелейн. — Какие еще у тебя могут быть вопросы? — Я думала, эта дрянь мне разъест ребра… — сказала Энтра, проведя языком по губам. — Девчонка отняла у меня связной талисман, и я даже не успела сообщить патрулям. Я тут же погрузилась в воду и что было сил поплыла к темнице, чтобы предупредить… — Да, но как… — снова попытался спросить Эзарэль, но Эвелейн настойчиво его перебила. — Послушайте! Энтра десять минут провела с открытой раной в соленой воде! Считаете, что это пустяки? — старшая медсестра смерила всех гвардейцев хмурым взглядом. — У нее болевой шок! Заканчивайте! — Где это произошло?! — спросила Мико. — У левого выхода из подземных врат. — Но те гроты полностью затоплены… — Отлив, Мико! — воскликнул Невра, первым связав все части мозаики. — Во время сильного отлива из подземной сети можно выбраться в сеть прибрежных гротов. Гвардейцы переглянулись. После того, как год назад одренца видели в Штабе, они засыпали все прибрежные тоннели… Но в период сильных зимних штормов вода могла вымыть насыпь… или пробить новый ход. — Если Нивелин вышла на пляж, ее должны были увидеть караульные, — сказал Валькион. — Если только Ниви не сообразила выбраться на каменную косу… — хмыкнул Невра. Положение ему не нравилось: каменная коса — единственная точка, не видимая с башен, открывающаяся из-под воды раз в трое суток на час, и не более… Нивелин не могла с такой точностью рассчитать и спланировать побег. — Бросай ищеек по следу, — скомандовала Мико, выводя вампира из задумчивости. — Срочно! — Едва ли по воде кто-то из поисковиков возьмет след, — протянул Невра, все еще думая, кто на самом деле мог стоять за побегом Нив. Мико это, судя по всему, не заботило вовсе. — Тогда отправляйся сам! — приказала кицунэ. — Босиком и по камням она не могла далеко уйти! — Мико! Я настоятельно прошу, чтобы вы продолжили вне стен лазарета, — жестко сказала Эвелейн. Глава Эль глянула на нее тяжело и хмуро, явно давая понять, что медсестра забыла, как и с кем разговаривает. — Я просто выполняю свою работу, — Эвелейн выдержала немой упрек и не опустила глаз. — Вы поняли, что делать, — Мико повернулась к Невре и Валькиону, а затем покинула медпункт.* * *
Ноги скользили по мокрым, покрытым водорослями камням, легкие больничные сандалии едва защищали от острых сколов и полипов. Но Нивелин бежала, даже не чувствуя ледяной воды и боли мелких порезов, а адреналин, разливающийся по телу, только подстегивал бежать быстрее. Нивелин не ощущала реальность, будто бы была в очередном нелепом сне, будто бы сейчас все происходило не здесь и не с ней. «У тебя есть семь минут.» Но сколько уже прошло времени? Ее уже хватились? Нивелин старалась бежать по воде, как советовал ей Уолдмур — так у теневиков и поисковых миналу меньше шансов взять ее след. Ноги утопали в остатках ила между каменными выступами, а вода все прибывала и уже доходила Нив до колен. Рюкзак, переданный казначеем, оттягивал спину, еще больше замедляя ее бег. Нивелин даже не знала, что внутри, а разбирать вещи и смотреть, что можно выбросить, не было времени. День занялся почти в полную силу, над ее головой с пронзительными криками закружили птицы. Сердце Нив ушло в пятки — что если это поисковые фамильяры? Она перебралась ближе к скалам, и, подгоняемая страхом, словно плетью, побежала еще быстрее, стараясь не думать, что будет, если ее нагонят… И что с ней тогда сделают. Вскоре коса кончилась, уткнувшись в массивную скалу. Нивелин не решилась продолжать идти, забравшись на выступ — в ее положении это было равносильно самоубийству. Поэтому даже не думая, она сняла сандалии, сунула их в рюкзак, и сиганула в воду.* * *
Лейфтан увильнул от Мико, спешившей в зал с Кристаллом, под предлогом, что еще раз поговорит с Эвелейн о состоянии Энтры и спросит, когда можно будет продолжить разговор и уточнить подробности побега Нивелин. Дождавшись, пока медсестры разойдутся на дневной обход, он проник в палату Энтры и навис над сиреной, дожидаясь, когда та сама откроет глаза. — С такой раной невозможно уснуть даже на сильных обезболивающих, — сказал он холодно. Энтра открыла глаза. — А теперь рассказывай, как все было на самом деле, — приказал он. — Я думала, ты послал ее, — сдавленно ответила сирена. — Она знала пароль. Потребовала выпустить, сказала, есть срочное распоряжение… — Энтра засипела и закашляла. — Дальше! — процедил Лейфтан сквозь зубы, хватая обсидиану за ворот больничной рубашки. — Все, как я рассказывала! Я не поверила ни единому слову! Я сказала ей подойти, хотела допросить… но она облила меня кислотой. Потом нырнула под воду и скрылась! — Ты упустила хрупкую девчонку! — Она была как безумная! Глазища как у взбесившегося мяуликса. Я клянусь, я… — Мико не уймется, да? — Лейфтан резко отпустил Энтру и обернулся — в дверях стояла Эвелейн. — Прости… — сказал он, возвращая лицу спокойное и добродушное выражение. — Я лишь хотел справиться о ее самочувствии. Со всеми расспросами мы забыли спросить у нее главное… — Это правда, — подтвердила Энтра. — Передай Мико, что я в порядке, клянусь. Все хорошо, — повторила она свою последнюю фразу. Старшая медсестра только покачала головой, и Лейфтан спешно вышел, едва сдерживаясь, чтобы не дать волю гневу. Пароль! Проклятье! Их кодовую фразу Натиен должно быть вытащил из его снов… Точно также, как и передал Нивелин куаф… Если бы он только заметил раньше! Треклятый ловец снов, который после их сделки воровал сновидения Нив, сработал с опозданием. Лейфтан даже не сразу понял, что так настойчиво звенит в его дорожной сумке. Но после он насторожился — на обычный сон магия ловца не сработала бы предупреждением, а значит… талисман уловил выход. А значит, что способности Нивелин действительно развиваются… Лейфтан помнил, как его грудь сжалась в предвкушении… Но пока делегация Эль, отправленная в Баленвию, нашла место для стоянки, пока он смог уединиться, чтобы посмотреть, что за сон угодил в ловушку… Увиденное заставило Лейфтана вскочить и засуетиться — в своем выходе Нивелин говорила с Натиеном. Из обрывков подслушанного разговора он понял, что Нивелин собралась бежать из Эль. К Нату… Лейфтан тут же распорядился развернуть делегацию, и отправил Мико предупреждающее сообщение с Амаей. Но на следующее утро, когда он был почти на границе Эль, ловец снов доставил ему еще один сон… Забыв про осторожность, Лейфтан прибег к своим способностям, но все равно не успел вовремя. Натиен опять обхитрил его! Снова увел Сонеко у него из-под носа. И Лейфтан понимал, что лунатик не мог провернуть все это один. Он с силой сжал кулаки. Уолдмур давно потерял свою ценность, с тех самых пор, как Мико стала придираться к каждой цифре. Он потерял свое доверие в ее глазах, и больше не так уж и нужен. А значит, не так уж и неуязвим. Лейфтан вышел из дверей Штаба. Кое-кому пришла пора напомнить, кто здесь главный. Или, во всяком случае, вскоре будет.* * *
Действие эликсира Уолдмура слабело и совсем утратило силу к обеду. Тело Нивелин похолодело, и она снова перестала чувствовать его. Она плыла. Бежала, где под нависшей скалой был хотя бы кусочек берега. Пробиралась по отвесным скалам над шипящим морем, где опасно было даже спускаться в воду. Потом снова бежала. И снова плыла. Волны накрывали с головой — ледяные, безжалостные, бросали ее как щепку на прибрежные скалы. Изнуренная и измученная, на исходе дня, Нивелин забралась в прибрежный грот и распласталась по холодному камню. Она выбилась из сил настолько, что первые несколько минут отдыха ей уже было все равно, найдут ее гвардейцы, или она сама умрет от холода. Но потом Нив сумела взять себя в руки. «Ты на пути к дому, — сказала она себе. — Не смей раскисать сейчас!» В мокром рюкзаке Нивелин нашла тяжелый шерстяной плащ, несессер с эликсирами, тунику, сапоги, завёрнутые в бумагу хлеб и колбасу. Из ее вещей Уолдмур не понятно зачем положил только тубус с ее сертификатом алхимика. Во внутреннем кармане рюкзака Нив нашла сверток с красными рубинами — валютой Дал-Риады. Нивелин сжала камни ледяной ладонью. Кем бы на самом деле ни был Уолдмур, на кого бы ни работал — он чертовски разорился на ее снаряжении. И чертовски рисковал. Нив не понимала, ради чего казначей так жертвует и так помогает ей. Только лишь потому, что ее помощь сулит выгоду предателям в будущем? Или потому что, как и многие, видит в ней Сонеко? Сонеко… Имя, которое даже у самой Нив стало ассоциироваться со страхом, болью и предательством. Но если остальные гвардейцы видели в ней Воинствующую Луну Эль и старались избавиться, или использовать, то Уолдмур, видимо, единственный, кто по-настоящему желал ей добра и хотел помочь вернуться домой. Нив не знала, сможет ли она когда-нибудь отблагодарить его. Печатью Нивелин просушила вещи, переобулась, и легла, завернувшись в плащ. Внезапно, ей стало страшно от того, что она идет в никуда. В пустоту. Ашкор сказал, что будет ждать в столице наземной Дал-Риады, в городе Каол т-ах-Летхен, если она сумеет сбежать… Но не сказал, где именно, не доверяя ей, считая, что она может пойти на попятную и сдать его гвардиям. Не зная, с чего начнет завтрашний день, Нивелин забралась в грот глубже, молясь о том, чтобы успеть проснуться до прилива… и чтобы гвардейские разведчики не взяли ее след.