Фронт

       Глубоко вздохнув, Джон открыл глаза. За окном светало, первые, пока еще несмелые, лучи солнца бились в окно, оставляя следы у Гарри на лице. Тот нахмурился, протестующе помахал руками и перевернулся на другой бок, но затем, видимо, поняв, что это бесполезно – на живот. Теперь он дышал намного тяжелее, отняв одеяло у Джона. Тот улыбнулся, и потрепал его по плечу:        - Эй, вставай! Гарри, поднимайся!        - Отвали – капризно хмыкнул Саксон, толкая любовника локтем.        - Ну вставай! – по губам Смита поползла улыбка, он ласково прикусил плечо Гарри, правое, как раз туда, где была посажена крошечная родинка.        Гарри завертелся в постели, и, смачно выругавшись, все же приоткрыл глаза. - Доброе утро, - кладя голову на подушку, сказал Джон.        - Нихрена оно не доброе. Ты меня разбудил.        - Ты все равно бы скоро проснулся. Я просто ускорил этот процесс.        - Идиот – ворчливо сказал Гарри, сладко зевнув.        Наконец, проморгавшись как следует, он открыл глаза полностью, сильно их протирая. Сел. Спустив ноги, сунул их в тапочки. Встал почти на ощупь, откровенно не желая приходить в себя от ночного сна.        - Если ты не хочешь отстоять в очереди в душе, тебе лучше поторопиться.        - А ты? – мельком взглянув на него, Саксон еще раз протер глаза. – Что, не пойдешь мыться?        - После тебя. Иди мойся, а я приготовлю завтрак.        - Эй, то есть, ты хочешь стоять в очереди и чтобы я ждал, пока ты принесешь сюда свой симпатичный зад? – возмутился Гарри.        - Я и без очереди помоюсь.        - А я почему не могу?        - Потому что ты не живешь здесь и тебе никто не уступит, в отличии от меня. Иди мойся, пожалуйста.        Хмыкнув, Саксон отправился в душ, повесив все еще сонную голову.        Джон тем временем поставил чайник и нарезал простых бутербродов с маслом и солью. Ничего съестного больше у него не было.        - Не густо, - укоризненно покачал головой Гарри, вернувшись, и, натянув футболку, сел за стол, - тебе совсем есть нечего?        - Послезавтра стипендия, да и Пит приедет от родных, привезет продукты, - улыбнулся Джон, - я не умру с голода, не волнуйся.        - Ты всегда можешь поесть у нас, – откусив кусок бутерброда, ответил Саксон, - если что.        Ответом была легкая улыбка. Джон аккуратно отпил чаю из своей кружки, посмотрев в окно. День разгорался с новой силой в полную ногу, обещая невыносимую жару. Дождя не было уже недели две. Джону до чертиков надоела такая погода.        - О чем задумался? – проследив за его взглядом, спросил Гарри.        - Думаю, что дождя опять не будет.        - Вот потому я ненавижу лето. Ад какой-то.        Джон вздохнул, посмотрев на свои руки. Понял, что Гарри буровит его взглядом, когда игнорировать его стало просто невозможно. Вздохнул.        - Знаешь, я все время думаю.        - О чем?        - О войне, Гарри. Эта мысль заела у меня в голове. Постоянно сидит там, в черепной коробке. Никак не могу ее выгнать. Что, если Гитлер и на нас нападет, что тогда? Будем воевать? Мы же не маленькая Франция, мы не можем сдаться за несколько часов. Это будет кошмар. Я не трус, вообще-то, но мне страшно.        - Да, понимаю, - кивнул Гарри, - мне тоже. На работе все тоже только об этом и говорят. Папа уверен, что Гитлер так или иначе на нас попрет. У них там, в Лиге Наций, тоже все об этом знают.        - И что делать?        - Ну, - Гарри пожал плечами, - не знаю, я делаю чертежи танков, изучаю модели самолетов. Как инженер я вряд ли могу служить для чего-то большего. Я говорил уже тебе, мы разрабатываем новые модели оружия на этот случай. Чтобы быть готовыми. Если к такому вообще можно подготовиться.        - Если он попрет, я пойду добровольцем. Медики будут очень нужны. И Пит тоже. Мы с ним уже об этом говорили.        - Надеюсь, Мисси он об этом не сказал, - мрачно заметил Гарри, - не надо ей знать о таком раньше времени. Она с ума сойдет.        - Может, все еще обойдется? Как думаешь? Есть еще такой шанс?        - Шанс есть всегда – Гарри пожал плечами. Вышло немного нервно.        Допив чай, он отставил чашку, переводя взгляд на Джона. Тот сидел, понурив голову, и облизывал пересохшие губы, как делал всегда, когда нервничал. Встав, Гарри толкнул его коленом, отчего тот повалился на кровать, и мгновенно очутился сверху. Их взгляды встретились.        - Эй, ну ты чего? – не скрывая заботы в голосе, спросил Гарри.        - Ничего. Все в порядке.        Конечно же, Гарри видел, что в порядке не все. Далеко не все. Но спорить не стал. Вместо этого накрыл сухие губы любовника своими. Снова взглянув на Джона, спокойно, но твердо, тоном, не терпящим возражений, сказал:        - Раздевайся.        - Гарри, - пристально поглядев на него своими огромными глазами, сказал Джон, - я ведь еще не мылся даже.        - По-твоему, я не знаю, какой у тебя пот на вкус, что ли? Раздевайся давай. Начинаешь ломаться, как девчонка.        - Тогда слезь с меня, пожалуйста – улыбнувшись так, что ямочки на щеках заиграли, попросил Джон.        С некоторой неохотой Гарри подчинился, не отрываясь, смотрел, как партнер снимает с себя майку и трусы.        - Твоя очередь. Так нечестно, ты все еще одет – продолжая улыбаться, заметил Джон, проведя указательным пальцем по острому плечу.        Встав, Саксон сбросил с себя одежду. Увидев неслабую эрекцию, Джон рассмеялся.        - Ничего смешного, - немного ворчливо ответил Гарри, - всю ночь мечтал тебя оттрахать. Никогда больше у тебя спать не останусь, Смит. Ты крутишься, как юла.        - Ладно-ладно, - примирительно ответил Джон, не без удовольствия отмечая, что теперь наверняка Гарри будет оставаться у него на ночь, едва только всплывет подобная возможность.        Когда Гарри навис сверху, облокотившись на кровать, Джон осторожно сполз вниз, облизав губы. Но был остановлен:        - Нет. Мне вполне хватило прелюдии длиной в целую ночь. Поворачивайся на живот.        Ох. Джон подавил вздох, чтобы Саксон не смог слышать разочарование в нем. Он все еще продолжал мечтать, что однажды все пойдет не по сценарию, заданному Гарри, и они хотя бы ненадолго поменяются местами.        - Ты помнишь о чем мы вчера говорили, да? - переворачиваясь на живот, не очень уверено поинтересовался он.        - У меня нет склероза, Смит, не волнуйся – отозвался Гарри, кладя руку ему на ягодицы.        Саксон старался, как мог. Ласка была приятной, хоть и властной. Но Джон понимал, что это – максимум, с которым он способен исполнить просьбу. Во всяком случае, пока.        Когда поглаживание перешло в шлепки, Джон выгнул спину. Он хорошо знал, что последует за этим, тем более, что любовник в этот раз отказался от коктейля в виде какого-либо вступления. Смочив пальцы, Гарри осторожно запустил их сзади, сосредоточенно засопев при этом.        - Черт, - негромко выругался он, - ты сухой, как пустыня Сахара, Смит.        Джон не мог не рассмеяться в ответ на такое сравнение.        - Чего ржешь? – притворно-ворчливо ответил Гарри. – Мне всегда приходится очень постараться, чтобы тебя разогреть. Твой зад вообще должен пульсировать от одной мысли о моем имени, черт возьми.        - У меня сердце бьется, как два, когда я о тебе думаю, - возразил Джон, - этого мало, что ли?        - Спасибо, конечно, но я тебя не в сердце трахаю – продолжал ворчать Гарри, а на попытки возразить ответил коротким поцелуем и брошенным следом за этим: - Заткнись!        Через несколько секунд Гарри все же удалось добиться желаемого и, аккуратно войдя в Джона, он стал неспешно в нем двигаться. Повернув голову так, чтобы видеть лицо любовника при этом, Джон с удовольствием отметил, что у Гарри закрыты глаза. Он ощущал его в себе с каждым толчком все ближе, все сильнее, и это было чертовски приятно. Не сумев в какой-то момент сдержать довольного стона, он выпустил его в рот Саксону, когда потянулся к губам, чтобы его поцеловать. Гарри ответил на поцелуй.        Чувствуя, как распаляется с каждой секундой все сильнее, Смит выгнулся на подушках, удобнее устраиваясь. Ни на миг не оставляя его, Гарри стал спешно целовать его позвоночник, спину, провел языком по пояснице, и, повернув его голову к себе, требовательно вонзился в рот. Толчки внутри стали сильнее, еще глубже. Джон застонал, замирая, когда Гарри оставил его, рухнув на подушки, и лег к нему на грудь, почувствовав, как тот тянет к себе, приглашая присоединиться.        - У меня от тебя крышу сносит, Джон, - все еще тяжело дыша, признался он, не открывая глаз.        Впрочем, Джон знал, что Гарри и так понимает, что он улыбается сейчас. Он тоже закрыл глаза и сомкнул руки в замок на его животе.        Видимо, им удалось вздремнуть, потому что, когда они, наконец, вышли из состояния приятного оцепенения, солнце совсем ошалело, слепя глаза, к тому же, в коридоре раздался шум, означающий только, что многие, оставшиеся в общежитии на выходных, уже встали, а может, приехали те, кто уезжал.        Коротко поцеловав Гарри в висок, Джон встал, натянув трусы. Гарри встал следом.        - Слушай, какого черта вы с Питом сюда съехали вообще? Жили бы и дальше на квартире, в чем проблема? Зато там вас было только трое вместе с хозяйкой, еще и очереди в душ не было. Да и еду, больше чем уверен, здесь тырят.        - Мы бы и жили, - пожал плечами Джон, уже застегивая брюки, - но она подняла квартплату почти вдвое. Не очень-то хотелось тратить на это все свои деньги, даже то, что удается выручить с подработок.        - Так нашли бы другую квартиру, подешевле, - возразил Саксон, надевая рубашку и каким-то нервным жестом застегивая пуговицы, - в чем проблема?        - В том, что все поднимают квартплату. Говорят, мол, иначе не выжить. Но простому студенту тем более не выжить, если тратить все деньги на квартиру. Общежитие хотя бы почти что бесплатно.        - Черт знает что такое – проворчал Гарри, пожав плечами. – Ты уверен, что тебе будет что есть? Мисси рагу готовила, когда я вчера уходил.        - Будет, - улыбнувшись трогательной заботе Саксона, ответил Джон, - не волнуйся.        Проведя приятеля до угла общежития, Джон вернулся обратно.        - Брат, у нас гостья! – сообщила Мисси, едва Гарри переступил порог дома.        - Добрый день, Гарри, - Люси встала, мило улыбнувшись, - Мисси обещала мне розы, я подумала, почему бы не зайти.        - Добрый день, Люси, - вежливо улыбаясь, кивнул Саксон, - что ж, действительно, хороший повод нас навестить. Сделаешь мне тоже чаю, сестра?        - Сейчас.        Мисси встала, поправив платье. Когда она проходила мимо Гарри, подарила ему весьма красноречивый, явно подтрунивающий лукавый взгляд. Гарри отозвался довольной улыбкой, садясь на свое привычное место за столом, скрестив ноги.        - Какие же розы тебе понравились, Люси, могу я узнать?        - Розовая, та, мохнатая, что растет возле яблони, - ответила Люси, продолжая улыбаться, - и твоя любимая, белая. Мама очень любит белые розы, но наш куст замерз. Я думаю, она обрадуется, если у нее снова будут такие.        - Никак не устоять, правда? – растянув губы в улыбке, спросил Саксон. – Я розы имею в виду, конечно же.        Мисси рассмеялась, но вовремя сделала вид, что закашлялась.        - Простите, ком в горло попал – сказала она, глядя на покрасневшую, казалось бы, от макушки до пяток, Люси.        - Осторожнее, сестренка – с преувеличенной заботой в голосе отреагировал Гарри, вытягивая под столом длинные ноги.        Мисси подала чай оторопевшей Люси и брату, что спрятал в чашке наглую улыбку.        - Оторваться действительно довольно сложно, Гарри, - придя, наконец, в себя, сказала Люси. – Такие прекрасные розы. И пахнут чудесно.        - О, кстати, о запахе, - Гарри нахмурился, - дамы, прошу меня простить. Мне стоит заглянуть в душ. Приятного вам чаепития. Мисси, кажется, там нет полотенца, не принесешь его мне?        - Хорошо – кивнула Мисси, у которой по-прежнему в глазах чертики плясали. – Я сейчас вернусь, Люси.        Спешно отправившись вслед за братом и настигнув его в ванной, Мисси шутливо стукнула его по плечу кулачком. Гарри хохотал, запрокинув голову назад, как мальчишка.        - Ах ты негодник! Ты зачем смущаешь бедную барышню? Еще бы с собой в душ ее позвал!        - О, кстати, хорошая идея. Спорим, она бы не отказалась?        - Шутки шутками, Гарри, - все еще улыбаясь, Мисси, тем не менее, стала серьезнее, - но Люси – это не твои обычные девчонки-простушки. Если не она, так ее отец или мамаша, тебе руку по локоть в случае чего оттяпают.        - Перестань, Мисси, - беззаботно отмахнулся Гарри. – Это всего лишь флирт. Ничего больше.        - И все же, будь осторожен. Пойду проверю, не сторожит ли она у душа. Постараюсь ее спровадить отсюда, на случай, если сама не поняла, что ей нужно уйти.        - Спасибо – откликнулся Гарри.        Люси, к счастью, ушла. Вернувшись из ванной, Гарри обнаружил Мисси, убирающую со стола. Подойдя к раковине, она стала мыть посуду.        - Я поговорю с отцом. Нам нужна экономка – садясь в кресло и открывая свежий выпуск газеты, сказал он. – Ты не раб и не можешь все делать сама. К тому же, сейчас такое время, что у нас должна быть статистика расходов.        - Мне не тяжело – пожала плечами Мисси.        - И все же, - продолжал настаивать на своем Саксон, - ты не рабыня, а он взвалил на тебя дом и думает, что это нормально. Рано или поздно ты уйдешь от него, и ему в любом случае нужна будет экономка, так что, лучше ее нанять сейчас. Мама заставила его взять помощницу, теперь для тебя возьмет тоже.        - Ты где ночевал?        - У Джека. У него веселая пирушка была.        - В честь чего это?        - Как будто ему для этого нужен повод. Родители уехали – Джек собрал друзей.        Мисси ничего не ответила, только продолжила мыть тарелки.        - Как дела в школе?        - Мы почти закончили уже. Два класса совсем готовы. Спасибо, что сделал парты.        - Послезавтра после работы зайду, нужно доску сделать. Я уже вытесал, только прибить теперь осталось.        Мисси, наконец, закончила хозяйничать. Вытерев руки полотенцем, села за свое обычное место за столом, в углу.        - Послушай, я хочу поговорить с отцом. Собираюсь учить беженцев. У меня все никак эта мысль из головы не выходит. Те еврейские дети – наверное, самое ужасное, что я видела. Так жаль их. Бедняжки.Теперь, когда Гитлер напал на Россию, их, наверное, больше будет, как думаешь?        - Не существенно, сюда очень тяжело добраться из России. К тому же, Сталин никого не пускает. Там, если ты убежал, сразу становишься предателем Родины. Но чаще всего и убежать не удается. Отец вчера говорил с кем-то о том, что Сталину вообще на руку, чтобы население было уничтожено.        - Но почему?        - Потому что меньше будет тех, кто захочет задать ему вопросы, вернувшись с войны. А они непременно возникнут. Все тираны одинаковы, Мисси. Сделаны из одного теста. Они любят проливать кровь реками, но не считают, что должны отвечать за свои поступки. Или просто власть сводит людей с ума.        - Ты думаешь, из России не будет беженцев?        - Малое количество. Для такой страны, как Советский Союз, две-три, четыре тысячи сбежавших – это ничто. Гораздо больше людей погибнет там и будет похоронено на своей родной земле – от рук чужих, своих, или от болезней и голода.        Мисси вздохнула, прикусив губу.        - Ладно. Есть другие, из Европы. Говорят, многие приехали из Голландии. Донна их видела – серая изможденная масса. На людей совсем не похожи. Но их тоже нужно учить, пытаться привести в порядок после всего, через что им пришлось пройти. Хочу поговорить с отцом об этом. Как думаешь, он согласится?        - Не знаю, - пожал плечами Гарри, закурив. – Сложно предугадать реакцию отца. Когда ты сказала, что это будет школа только для девочек, он ворчал. Но, видно, по каким-то одному только ему понятным причинам, не стал особо вмешиваться в это. С еврейскими детьми сложнее. Ты же понимаешь, что, очевидно, он будет принимать это решение, исходя из своего статуса, положения и того, принесет ли это ущерб его работе, или нет?        - Да, понимаю, - кивнула Мисси, - я думаю, ты все же осведомлен в этом вопросе больше меня, братец, потому и спрашиваю, какой может быть его реакция. Возможно, мне стоит его подготовить? Или лучше совсем не говорить, просто набрать детей и потом уже поставить перед фактом?        - Сказать нужно, но что он ответит – большой вопрос, Мисси, - выпустив струю дыма в потолок, он посмотрел на сестру, - впрочем, насколько мне известно, сейчас линия относительно евреев поменялась. Правительство проявляет внешнее дружелюбие, так что, возможно, твоя забота о еврейских детях может сыграть отцу на руку. Дерзай.        Докурив, он встал.        - А теперь извини, моя дорогая. Мне нужно закончить чертеж на завтра. И да, ты должна быть дома вечером. Приезжает старый друг отца, профессор Яна. Отец просил, чтобы мы оба присутствовали на ужине.