Фронт

       — Спасибо, что пришли — Рани неспешно потягивала чай из кружки, иногда поглядывая в окно. — Очень рада вас видеть. И что вы, наконец, воссоединились.        Пит аккуратно обнял Мисси за плечи. Она жевала печенье, задумчиво глядя на свои колени. Она была такой уже когда Пит заглянул к ней — ещё вчера они вместе договорились пойти в гости к Рани. Он пока не решался спросить, о чём она думает.        — Что собираешься делать дальше, старик? — спросила у него Рани. Она называла его стариком с самого первого дня знакомства, говорила, потому, что у него косматые брови и ворчливый характер. Он улыбался — прозвище ему пришлось по душе.        — Устраиваюсь на работу в госпиталь. Мне позволили жить в общежитии во время отпуска только при условии, что буду работать в больнице. Буду работать санитаром. Вероятнее всего, курсы гражданской обороны тоже доведётся вести. Слышал от однокурсника, который там уже работает, правда, кочегаром, что курсы ведут интерны либо медицинский персонал.        — А вы? Уже обсуждали, что будет с вашими отношениями? — Рани осторожно посмотрела на Мисси, но та всё ещё пребывала мыслями где-то не здесь, и не откликнулась.        — Милая? — Пит аккуратно потряс её за плечо и поцеловал в висок.        — Простите, — улыбнулась Мисси, — я задумалась. Не услышала, о чём был вопрос.        — Я спрашивала, обсуждали ли вы ваши отношения? Что будете делать? Мисси вздохнула:        — Не знаю. Отец стал мягче себя вести, что по отношению ко мне, что к Гарри. Но я не думаю, что он изменит своё решение насчет Пита. Хочу поговорить с ним для начала. Мы не можем конфликтовать вечно на этой почве.        — Что будет, если он продолжит упрямиться? — в голосе Рани слышалось неприкрытое беспокойство.        — Я не знаю. И пока не хочу об этом думать.        — Понимаю — кивнула Рани.        Пит прикусил губу. Взяв со стола печенье, он откусил кусочек. Вкуса не почувствовал — чай был слишком сладкий и перебивал другие. Подавил вздох. Мисси внимательно посмотрела на него — придётся скоро выяснять, о чём он думает. Хотя ясно, что ни о чём хорошем.        Рани поднялась и стала рыться в шкафу. Когда закрыла дверцу, в руках у неё было пять довольно объемных книг.        — Слушайте, отнесите, пожалуйста, их для фронта, если есть возможность*. Хотела сама, долго подбирала, но теперь из-за отца не получается. Понятия не имею, смогу ли я вообще куда-нибудь выбираться.        Тяжело вздохнув, она положила книги на прикроватную тумбочку.        — Хорошо, Рани, — кивнул Пит, — мы отнесём. Я в ближайшее время и сам собирался, наконец, поучаствовать в акции. Подобрал много медицинской литературы. Просто никак не могу дела разгрести.        — А ты, Мисси? — спросила Рани, посмотрев на подругу. — Какие книги будешь дарить, уже выбрала?        Мисси улыбнулась:        — Это оказалось очень сложным занятием. Но да. От меня «Швейк»**, потому что я хочу, чтобы наши парни читали о войне, над которой кто-то смеётся. Гарри предложил «Шерлока», «Оливера Твиста» и несколько книг по нашей истории. Он говорит, что это будет напоминанием для наших солдат в самые трудные времена, за какую именно страну они воюют. Так что, в ближайшее время выберемся в библиотеку. Может даже завтра, посмотрим.        Рани кивнула. Из соседней комнаты послышался болезненный стон, отец, которому она ещё полчаса назад дала снотворное, по-видимому, не спал. Мисси ощутила неловкость и посмотрела на дрожащие руки.        — Посмотрю, может, ему что-нибудь нужно.        Она выскользнула из комнаты.        Вздохнув, Мисси положила голову любимому на плечо и слегка сжала его тёплую ладонь:        — Как хорошо, что ты приехал.        — Ты больше не будешь так сильно грустить? — с улыбкой спросил он.        — Не так сильно. Обещаю.        Пит быстро чмокнул её в висок, продолжая улыбаться.        Рани вернулась. Уставшая, она рухнула в своё кресло и сильно потёрла глаза, не сумев скрыть судорожного вздоха.        — Лучше бы он умер.        — Что? — спросил Пит, причём, вышло довольно испуганно.        Рани прямо посмотрела на него мрачным тяжелым взглядом:        — Было бы лучше, если бы мой отец умер в перестрелке. Сейчас он больше похож на труп, чем на живого человека. Я никогда даже представить не могла, что увижу его настолько беспомощным.        Мисси тоже думала об этом, едва впервые после ранения увидела мистера Патрика Буша. Высокий, крепкий, полный здоровья человек, которого за глаза называли «Громилой», стал похож на призрака и слаб как новорожденный котёнок. Идя к подруге в гости, она рассчитывала на что угодно, но к увиденному готова не была.        — Мало того, что весь мир ублюдки Гитлера имеют, — пробурчал Пит, — здесь, у нас, своих уродов в достатке. Твари.        — Видишь? — мягко возразила ему Мисси. — Я говорила, что носить с собой оружие сейчас просто необходимо. А ты возмущался.        — Признаю, — кивнул Пит, — был не прав.        Он выглядел зло, и Мисси не знала, то ли он злится на обидчиков мистера Буша, то ли на неё, за то, что невзначай уколола его.        Впрочем, разбираться у неё не было абсолютно никакого желания.        Молчание, которое повисло между ними, теперь было неловким, тягучим, и явно затягивалось. Рани смотрела в окно, не зная, что сказать, Мисси начала чувствовать себя нежеланной гостьей, потому торопливо поднялась:        — Рани, мы уже пойдём. Вечереет. Держись.        — Спасибо, ребята, что пришли. Заходите в гости почаще.        Она поднялась и обняла их по очереди. А потом провела и закрыла за ними калитку.        Едва они вышли на улицу, Пит аккуратно взял Мисси за руку, погладив пальцы. Она с тревогой посмотрела на него:        — Ты на меня не обижаешься ведь?        — За что? — с недоумением в голосе спросил он.        — Вышло так, что я тебя уколола. Из-за этого оружия. Я не специально.        — Глупости, — отмахнулся Пит, — я об этом даже не думал.        Она боялась этого вопроса, но не могла не спросить. Тихо вздохнула и решилась:        — О чём же ты думал?        Он несколько секунд пристально смотрел на неё.        — Если твой отец и дальше будет препятствовать нашим отношениям, я собираюсь уехать. В Детройт, в местный госпиталь всегда нужен персонал, условия работы у них сложные, зарплата небольшая, мало кто соглашается. Там живёт школьный приятель моего отца, он может выделить нам комнату. Но я боялся тебе говорить. Потому что боюсь, что ты откажешься ехать со мной. И мне страшно, что я могу сделать твою жизнь невыносимой.        Мисси стала двигаться медленнее.        — Потому ты такой задумчивый ходишь?        — Да. Эти мысли давят на меня.        — Я уж думала, ты меня разлюбил, — облегчённо вздохнула Мисси, — тебе не стоит переживать из-за этого. Я поеду с тобой куда угодно.        — Но это сложная жизнь — мягко возразил он, — я меньше всего хочу, чтобы ты страдала или тебе было некомфортно, родная.        — Я страдала — кивнула Мисси. — Без тебя. Мне было некомфортно. Без тебя. И я не хочу больше такое переживать. Я просто не смогу. Были дни, когда я едва поднималась с постели, разбитая и болезненная. Другой такой разлуки я не переживу. Я переживу эту проклятую войну, но не разлуку с тобой.        Он поцеловал её в волосы.        — Я счастлив, что ты согласна. Но всё равно чувствую себя очень болезненно. Мне хочется, чтобы ты ни в чём не нуждалась. Я не хочу, чтобы ты взваливала на себя огромную ношу проблем, вдобавок к тем, которые ты уже на себя взвалила.        Мисси долго и пристально глядела на него:        — Знаешь, единственное, в чём я действительно нуждаюсь, как оказалось, — это чтобы ты был рядом. Мир без тебя был серым. Ничто не имело смысла.        Они купили попкорн. Неспешно брели по улице. Шли домой, больше почти не разговаривая, не думая почти ни о чём, но не разжимая рук. Когда оказались у дома Мисси, вечер уже почти в полной мере вступил в свои права.        Пит застыл на месте и неуверенно топтался у калитки.        — Что такое? — спросила она, с беспокойством глядя в его лицо.        — Окно открыто, посмотри. Ты разве не зашторила окна, когда мы уходили?        Она подняла взгляд, проследив туда, куда он показывал:        — Наверное, Гарри ещё не ушёл на смену. Всё в порядке. Идём.        Он вздохнул и неуверенно поплёлся за ней следом. В коридоре звонким лаем встретил Черчилль, что ластился к ним обоим и весело повизгивал.        — Да, милый, — Пит склонился над проворным щенком, чтобы почесать его за ушком, — да. Сейчас Мисси тебя покормит. Вечно голодный бутузик. Да?        Пушистый тёзка английского сэра согласно вильнул хвостом и снова унёсся на кухню. Пит снял пальто и шляпу, разматывал клетчатый шарф. Только теперь он заметил, что что-то не так.        Мисси стояла на пороге, будто прибитая, прижав руки к груди. Выглядела довольно испуганной.        — Что такое? — почувствовав, что и сам волнуется теперь, спросил Пит.        Она тяжело вздохнула, прикусив губу:        — Отец дома.        И указала взглядом на висящее на вешалке пальто.