***
Приземистые Близнецы, сложенные из темного камня, пара мрачных унылых замков, соединенных мостом, производили угнетающее впечатление. Бриенна даже пожалела Серсею, которой пришлось жить здесь после великолепия и роскоши Королевской Гавани. Родовая твердыня Фреев, хоть и была неприступной, не радовала взгляд красотой и изяществом. Тартской Деве казалось, что угрюмые башни безмолвно следят за ней провалами узких окон, их немой тяжелый взгляд словно пронзал ее насквозь. Женщина сгорбилась под плащом, пока кони цокали по мосту навстречу вышедших встречать их Фреев. Бриенна сдавленно выдохнула сквозь зубы, заметив блеск золотых локонов на тусклом осеннем солнце, ком подступил к горлу. Она невольно натянула поводья, и конь под ней заржал, недовольно заплясав на месте. Внизу кипел и ярился Зеленый Зубец, рычал, рокотал, подобно медведю, а впереди ее поджидала львица. Выпрямившись, Тартская Дева ударила пятками коня, догоняя Джейме, которому не терпелось увидеть сестру. Женщину, с которой его неуклюжая леди-жена никогда не сравнится, даже если родит дюжину златовласых львят. Черный Уолдер, лорд Переправы, выступил вперед, оставляя сестер, братьев и кузенов топтаться у входа в замок. Цепкие черные глаза скользнули по Бриенне, и едкая насмешка, отразившаяся во взгляде Фрея, была словно пощечина. Еще бы – ведь он женат на королеве, на признанной красавице, а Цареубийца превратился в жалкого калеку и спит с коровой с острова Тарт. Кровь прилила к щекам, нога запуталась в стремени, и Бриенна едва не упала на Пека, который подошел помочь ей спешиться. По толпе Фреев пробежал смех, тихий, смолкший почти мгновенно. Тартская Дева сердито одернула подол и приняла руку Джейме. Муж в ярко-алом бархатном дублете с черными рукавами и плаще с лисьей оторочкой, с волосами, сверкающими золотом, был удивительно хорош собой. И это только лишний раз подчеркивает безобразие Бриенны. Как не наряжай кобылу, кобылой она и останется. - Милорд, - широко улыбнулся Черный Уолдер, - мы рады встречать в Близнецах вас и вашу супругу. - Надеюсь, мне вы рады больше, чем Роббу Старку, - с холодной учтивостью молвил Ланнистер, и его изумрудно-зеленые глаза обратились к женщине, чей взгляд пылал диким огнем, - сестрица… с нашей последней встречи ты стала еще прекраснее. - Материнство красит любую женщину, - самодовольно заявил Черный Уолдер. Но только не твою жену, говорил его взгляд. Бриенна, путешествующая в дублете и бриджах, облачилась в платье перед самым прибытием в Близнецы. Темно-багровое, вышитое золотыми лилиями по корсажу, только подчеркивало ее лихорадочно пылающее лицо. Она силилась улыбнуться, сказать, что счастлива прибыть в Близнецы и надеется на гостеприимство лорда и леди Фрей, но язык будто прилип к гортани, а все мысли испарились под пристальными взглядами. Даже теплые пальцы мужа, сжимающие ладонь Тартской Девы, не смогли усыпить ее тревог. Сердце подступило к самому горлу, Бриенна тяжело сглотнула. Надменная усмешка искривила губы Серсеи. - Добро пожаловать в Близнецы, милорд, миледи. Не желаете ли отобедать с дороги? Вино, хлеб, может быть, немного колбасы?***
Герион в новом дублете со львом Ланнистеров, вышитом на груди, выглядел самым настоящим маленьким лордом и буквально раздувался от гордости. При виде кузена Фрея, совсем крошечного, щурящего по-младенчески синие глазки, мальчик нахмурился. - Маленький какой, - протянул он разочарованно, - я думал, он будет играть со мной и Томменом. Даже Селвин больше него, а Селвин совсем малявка. А Джоанна еще меньше, но она девчонка. - Вашу леди-мать никак нельзя назвать маленькой, - прокудахтала Толстая Уолда, и от смеха ее грудь заколыхалась под бледно-розовым бархатом. Герион выпятил нижнюю губу. - Как и вас, миледи, - выпалил мальчик и спрятал лицо в складках юбки Бриенны. Уолда поперхнулась хохотом, глупо заморгала, а Уолдер Черный хрипло рассмеялся. Его жена смерила львенка презрительным взглядом и отвернулась. Холодная надменность добавляла Серсее, урожденной Ланнистер, какой-то особой прелести, было что-то красивое в хищном прищуре глаз, бледных губах и во вздернутом подбородке. Платье из серебристо-серого шелка с высокой талией, обманчиво простое, мягко струилось до самого пола, тяжелый золотой кулон, усыпанный сапфирами, таинственно мерцал на груди королевы без короны. Чуть вьющиеся волосы ниспадали до самой талии, тонкой, не испорченной родами. Здесь была и леди Рослин, леди Талли, тихая, кроткая и бесконечно печальная, но очаровательная и юная. Уолда Светлая, пухленькая и белокурая, с милыми ямочками на щеках. И Бриенна Ланнистер возвышалась над ними всеми словно скала. - Вижу, вы опасный противник, юный сир, - томно пропела Амарея Фрей, - поразили кузину Уолду в самое сердце. Прежде такое удавалось только лорду Русе. - Дедушка сказал, что я женюсь на леди Эрмесанде, - Герион шмыгнул носом и вытер его рукавом, - она на год старше меня. Матушка, - лазурные глаза смотрели на женщину доверчиво, - как думаете, я ей понравлюсь? - Не верю, что такой симпатичный маленький лорд может кому-то не понравиться, - заявила леди Амарея и улыбнулась мальчику. Улыбка не добавила красоты ее маленькому личику, лишенному подбородка. - Будь вы постарше, я бы бросила свое сердце к вашим ногам. - Твое сердце находится между ног, - заметила Серсея с очаровательной улыбкой, лучась, однако, мрачным злорадством при виде побледневшей Ами. Девушка захлопнула рот и опустила голову, остальные леди, смущенные, рассеянные, стушевались, переминались с ноги на ногу, опасливо косясь на леди Переправы. Бриенна пораженно выдохнула. Серсея только что оскорбила племянницу лорда Фрея, а мужчина только стоял и ухмылялся. Хвала Семерым, что Герион пока еще мал и не понял смысла оскорбительных речей тетки. Мальчик продолжал тереть нос, озираясь по сторонам. Наследник дома Фреев безмятежно гулил в своей колыбели. - Вы успели прямо к крестинам, миледи Ланнистер, - бросил Уолдер и обнял свою жену за талию. Холодность женщины треснула от тени улыбки, тронувшей чувственные губы, она ласково поправила одеяльце сына и охнула, когда муж вновь притянул ее к себе. - Моего сына нарекут Ланном завтра в септе Близнецов. Не окажете ли честь присутствовать? - Конечно, милорд, - слова прозвучали так, словно рот у нее кашей набит. Ланн Фрей… влияние Серсеи на мужа куда сильнее, чем можно было бы представить. Хотя, быть может, это просто желание угодить Тайвину Ланнистеру. Но все же Уолдер Черный смотрел на супругу так голодно, черные глаза жарко пылали. Он буквально околдован ею, а Серсея того словно не замечает. Ее красота волнует мужчин, будоражит фантазии, заставляет сердца биться быстрее. А чары же Бриенны заключены в умении владеть мечом и булавой. - Милорд Герион, - Уолда Светлая опустилась на колени перед мальчиком, - на псарне на прошлой неделе родились щенята. Не желаете ли выбрать одного? - Я больше котят люблю, - Герион пошаркал ногами, - но и щенка тоже хочу! Дома у меня есть кот, рыжий и усатый, я назвал его Пиратом, потому что он много ворует. Представляете, пробрался на кухню, разбил кувшин со сметаной и все вылакал! Септа Георгика смеялась, а Лисия так ругалась. - Лисия? – Уолда вежливо улыбнулась. - Кухарка наша, толстая такая, почти такая же, как леди Болтон. Слова мальчика вызвали новый приступ веселья. Обиженный выкрик леди Уолды «У меня просто кость широкая!» потонул в женском смехе. Бриенна покачала головой. Если Герион уже в столь юном возрасте пленяет леди, что же будет, когда он станет старше? Это у него не от матери, определенно. Скорее, природное очарование Ланнистеров, Джейме тоже улыбается так, что губы невольно подрагивают и растягиваются в ответной улыбке. Но, глядя на Серсею, улыбаться Тартской Деве не хотелось. Она неожиданно осознала, что они с львицей остались наедине. Черный Уолдер скрылся совершенно незаметно, и Бриенна поняла, что он сделал это нарочно. Конечно – грех ведь не позубоскалить над страшенной дурой с острова Тарт! Женщина бросила быстрый взгляд на Серсею, но та, склонившись над колыбелью, ворковала над своим сыном и, казалось, не замечала присутствия золовки. Стараясь не дышать, Бриенна подхватила юбки и мелкими шажками направилась прочь, но тихий ехидный смех окатил ее внутренности жидким холодом. - И куда же ты собралась? – пропела Серсея лукаво и тряхнула золотистыми локонами. - Боишься оставаться одна рядом с львицей? Правильно, бояться тебе стоит. Улыбка делала бывшую королеву только краше, но Бриенне ее лицо казалось искаженной гримасой, маской злобы и ненависти. Изумруды глаз женщины сверкнули остро, и она шагнула к оцепеневшей Тартской Деве. - Вижу, тебе по нраву быть леди Кастерли-Рок. Ты даже не представляешь, насколько тошно мне от того, что такая образина, как ты, носит титул, принадлежащий когда-то моей леди-матери, - голос Серсеи хлестал словно плеть, - а мой дурак-братец буквально трясется над тобой и твоими щенками. Думаешь, Джейме спросил, каково мне живется среди этих безмозглых куриц? Или как я терплю муженька? Нет, он твердил только о своих ублюдках, словно других детей у него нет!.. Серсея резко замолчала, побагровев, но Бриенна только хлопала ресницами, не в силах и слова вымолвить. Пусть она ростом могла соперничать со многими мужчинами, а сталь пела в ее руках, перед хрупкой изящной леди Фрей она ощущала себя как мышь перед львом. Тартская Дева сдавленно хихикнула, но поперхнулась, когда Серсея через долю мгновения оказалась перед ней. На обезображенном гневом лице горел карминовый румянец, зеленые глаза, еще несколько ударов сердца назад похожие на льдинки, пылали ядовито-изумрудным пламенем. Ногтями урожденная Ланнистер целила в бледное как полотно лицо Бриенны. - Почему ты не сдохла вместе со своим драгоценным Ренли?! – взвизгнула Серсея, оскалившись диким зверем. - Коровы, может, и годны плодить по теленку в год, но знаешь, что с ними делают потом? Их режут. Перерезают глотки, ведь больше они ни на что не годны, - гнев королевы без короны потух так же резко, как и вспыхнул, - а где же ваши младшенькие, миледи? Мне так хотелось познакомиться с близнецами… прежде чем удавить твое поганое отродье. Не позволю твоей скотской крови марать дом Ланнистеров. - Ты этого не сделаешь, - тихо, со спокойной уверенностью промолвила Тартская Дева. Ее прозрачно-голубые глаза подернулись изморозью. Эта женщина может сколько угодно оскорблять ее и Джейме, но детей она тронуть не посмеет. Серсея гортанно рассмеялась, и ребенок в колыбели жалобно захныкал, но она не обратила на это внимания. Ее тон был нежнее шелка. - Ошибаешься. Я не такая, как ты, я – из рода львов, а ты – лишь свинья, нарядившаяся в платье. Не сделаю? Спроси Неда Старка, что я могу сделать. Скулу Бриенны обожгла пощечина. Тартская Дева покачнулась, прижав ладонь к горящей щеке. Не переставая улыбаться, Серсея плюнула ей в лицо. - Твое место в хлеву. Не волнуйся, я выделю отдельное стойло тебе и твоим телятам. Пересохшее горло опалил судорожный вздох, в ушах зашумело, но сквозь гул Бриенна услышала звенящий торжеством смех Серсеи. Ее ладонь взметнулась вверх, и леди Фрей отшвырнуло в сторону от тяжелой пощечины. Ее пронзительный негодующий крик заглушил плач Ланна Фрея. В детскую ворвались стражники, один ринулся к Тартской Деве, второй помогал подняться Серсее. Правая половина ее лица алела от удара, чуть припухла, в уголке презрительно искривленных губ темнела кровь. Женщину била крупная дрожь, она с яростным рыком оттолкнула стражника, но как-то вся обмякла и жалобно всхлипнула, когда на пороге чертога возник Джейме. - Какого Неведомого тут творится?! – Цареубийца пронзил жену недовольным взглядом, но Бриенна разглядывала тростник, которым был устлан пол. А леди Фрей не преминула воспользоваться такой возможностью. Протянув руки к брату, она сделала несколько шагов и замерла, предоставив Ланнистеру самому преодолеть расстояние, разделяющее их. Джейме обнял сестру, которая спрятала лицо у него на груди. Маленький Фрей тем временем надрывался плачем на руках у служанки. - Твоя жена ударила меня, Джейме. Набросилась на меня с кулаками… я думала… думала, она убьет меня! – голос Серсеи упал до едва слышного шепота, и мужчина успокаивающе погладил ее по спине. Бриенну не замечали, словно она невидимка, тень. Молча она взирала на то, как ее муж ласково утирает слезы своей сестры-близнеца и осторожно целует ее в опухающую щеку. Как Серсея улыбается ему и гладит по волосам. Словно кроме них в покоях никого нет. Обида горькой волной захлестнула ее сознание, ревность ядовитым шипом вонзилась в сердце и хрустальной пеленой слез застлала взгляд. Джейме будто позабыл о жене. Сестра всегда будет для него на первом месте, а не Тартская Дева, нелюбимая и ненужная. Разве Цареубийца не был счастлив, будучи членом Королевской гвардии? Может и правда… ради сестры Цареубийца пожертвует их детьми? Нет! Джейме не такой! Он не позволит… но сомнения уже распустились пышными ядовитыми цветами, отравляя женщину. Тихо она вышла из детской, чувствуя, как болит сердце, и не заметила, что супруг ринулся было вслед за ней, но Серсея, вцепившись в алый бархат дублета, удержала Джейме.