Цикл Пепел. 1 часть. Ты - Пепел. Я - Пепел.

Обряд чтения священных Рун был незамысловатым, но весьма действенным. Все же не зря он потратил время в Библиотеке, хоть что-то путное вышло из той затеи и помимо сомнительного знакомства с Холмсом. Из недр старой холщовой сумки Джон извлек ритуальные свечи и чаши. Необходимые руны, что были заранее им заботливо выструганы из дерева, тоже были извлечены из сумки. Утомительные прогулки по унылому району дали свои плоды - ему посчастливилось наткнуться на клочок живой природы на территории одного заброшенного дома. Зелень отвоевала себе место у грязных кирпичных стен и потрескавшегося асфальта и теперь радовала глаз изумрудной травой. Редкие деревья воинственно тянули тонкие ветки к солнцу в просветах обвалившейся крыши, и Джон не мог не восхититься подобному упорству. Это место сразу пришло ему на ум, когда он держал в руках маленький потрепанный томик и лениво листал пожелтевшие страницы. Оно было практически идеальным для проведения обряда. Ему оставалось только наложить несколько отпугивающих мелкую нечисть чар и заняться поиском всех необходимых вещей. Повторная Регистрация после стольких прошедших лет не гарантировала изменения его ситуации в лучшую сторону, скорее наоборот, так что ничто не мешало Джону попытать счастья в обряде и спросить Судьбу. И для этого у него осталось всего два дня. Джон не торопясь вычертил на земле простую пентаграмму, потом воткнул свечи по краям и расставил плошки. В них плескалась прозрачная вода, кровь пойманной крысы, вино и застыл янтарем тягучий мед диких пчел. Самым сложным было раздобыть даже не чистой воды, для этого он не поленился сходить в церковь – а мед, терпкий, вересковый, настоящий, а не тот, что продавался в Теско. Его пришлось выменять на амулет удачи, что он сделал еще в Афганистане, и что теперь для него не работал. В середину он поставил самую большую плошку, бросив на ее дно земли. Поклонившись на четыре стороны, Джон замер, только губы быстро зашевелились. Он просил благословения у Трех Дев, из которых именно Скульд(1) он хотел быть услышанным. Осеняющий знак на мгновенье всколыхнул воздух - знамение, что все пройдет гладко, и он получит свои ответы. Ритуальным ножом ему служил небольшой кинжал с обгоревшей рукояткой. Когда-то давно металл тускло подмигнул ему из золы на окраине степного селения. Он провел грязным пальцем по черным вмятинам и поспешил отогнать непрошенные мысли. Вслед за кинжалом последовали другие детали обряда: перо белого сокола, засушенные листья дурман-травы, горбушка хлеба и пожелтевший зуб лесного хищника. Все это он раздобыл без труда на местном рынке на прилавках ведьм. Когда утром он выглянул в окно, и его встретило небо, затянутое тяжелыми темными тучами, готовыми вот-вот разродиться холодными каплями дождя, на него снизошло умиротворение. За ним пришло и понимание, что это был правильный день. Природа готова была умыться в небесных потоках и умыть серые дома и улицы Лондона. Он выбирал себе новую судьбу и хотел заглянуть за завесу будущего, и дождь был хорошим предзнаменованием. Зажглись свечи, неохотно разгоняя сырость городского дня. Джон склонился над деревянными рунами и зашептал слова обряда, которые специально выучил наизусть, чтобы не читать по бумажке. Потом обмакнул руны в плошки, «окрасил». Он спокойно взял кинжал в руки, тот ободряюще блеснул ему тусклыми металлом. Короткий взмах, и из свежей раны на руке побежали тугие капли крови, падая в черную землю. Теперь он начал метать и складывать воедино значения выпавших рун. Сначала пришли две руны: человек, который сложил руки в зовущем жесте, и глаз - она пришла дважды, красноречиво говоря, что кто-то за ним наблюдает. Руна с сундуком, или руна владения сказала, что он что-то приобретет, но многое потеряет. Руна с животным с рогами и горбом говорила, что что-то кончится в его жизни, а что-то начнется. А затем руны замолчали, разделившись на две дорожки: с одной стороны – все хорошее, с другой – все плохое. А его путь лежал посередине, но все время петлял. На самый важный его вопрос пришла самая первая руна, замыкая круг. Человек, зовущий кого-то. Он смутно помнил, что это означало только то, что это как-то было связано с классом Оракулов. Не густо, но ему было на что рассчитывать. - Зовущий, - Джон попробовал слово на вкус. И ему на удивление понравилось. В нем было что-то новое, неожиданное. Класс оракулов и провидцев никогда его не интересовал. Ему никогда не нравилась неопределенность и изменчивость той магии, с которой обычно работали предсказатели. И слишком сложные ритуалы наводили на него уныние. Но если брать в расчет подклассы Зовущих, то он имел все шансы научиться чему-то действительно стоящему. Чем его всегда привлекало целительство, так как это эффективными и простыми заклинаниями и реальными результатами, и близко не имеющими отношения к изменчивой природе будущего. К тому же у него никогда не было предрасположенности к Видениям и Предсказаниям, и ему до сих пор верилось с трудом, что случившееся с ним могло настолько сильно все изменить. Ему предстояло многое вспомнить, многому научиться, но если и стоило с чего-то начать, то изучение нового класса было не таким уж и плохим началом. Джон аккуратно убрал все за собой, даже не поленился по мере сил развеять эфирные отголоски. Он не боялся, что его засекут, перестраховывался больше по привычке. Не было у него столько сил, чтобы хоть кого-то потревожить неожиданным всплеском, да и Ритуал изначально привлек его именно своей простотой. Он не мог отделаться от гнетущего предчувствия. Возможно, в нем действительно проснулся Дар к предвиденью, хотя он больше верил своей развитой интуиции, что не раз помогала ему в целительстве. И сейчас интуиция подсказывала ему, что его ждут проблемы. Никаких надежд с повторной Регистрацией он не связывал. Хотя себе он мог не врать – перспектива получить Метку его ужасала. Джон всегда видел магию в окружающем его мире как светящийся бурный поток чистой энергии, но теперь после всего, что он пережил и прошел, перед ним словно выросла стена из грязного стекла. Куда бы он ни смотрел, его окружало стекло, иногда толще, иногда совсем тонкое. Как когда он был у Холмса. Его не покидало чувство, будто все вокруг растеряло половину своих красок, и у него не было ни сил, ни возможности разбить это чертово стекло. Незамысловатая мелодия звонка наполнила воздух неуместным оживлением. Джон поспешил принять вызов, вернув этому мрачному месту его тишину, нарушаемую теперь только его быстрым дыханием и далеким голосом из динамика. Ему даже не надо было смотреть на дисплей, чтобы знать, кто его набрал. - Здравствуйте, Шерлок. - Джон, - чужой спокойный голос заставил сердце биться чаще, тревожа его магию и делая невидимое стекло перед глазами еще более мутным. - Вы… Мир взорвался миллионом разных цветов. Он часто заморгал и попытался встать, так и не поняв, когда он успел упасть. Резкая боль пронзила все тело, казавшееся чем-то пустым и очень легким. Когда стены перестали плясать, меняясь местами с потолком, и он смог сфокусировать взгляд и оглядеться, то увидел лишь, что лежит окруженный невыносимым сиянием. Словно куполом его закрыла чистая незамутненная магия. От шока он даже не мог пошевелить пальцами, так и лежал на земле, пытаясь осознать, что только что произошло. Слезящиеся глаза уловили знакомое очертание аркана, что раз за разом соскальзывал со светящегося купола. Его кто-то настойчиво и безуспешно пытался найти. Постепенно к нему вернулся и слух. Он смог уловить неясную мелодию, доносившуюся откуда-то сбоку. Звонок отбивал ритм в его голове вместе с пульсацией магии, на экране раздражающе светилось имя единственного в своем роде консультирующего темного мага, и у Джона не было ни малейшего желания ему отвечать. Особенно сейчас. Он до скрипа стиснул зубы и перекатился на бок. Нестерпимо ныло плечо, напоминая о ране, оставленной стрелой с проклятием. Это не мог быть откат от Обряда. И теперь он точно знал, что предчувствие его не подвело. Его неприятности и проблемы продолжали накапливаться в прогрессии. И если обычное заклинание поиска имело такие последствия, то, что будет на Регистрации, он даже боялся представлять. (1) – Скульд или одна из норн, что в германо-скандинавской мифологии представляют собой трех волшебниц, наделенных чудесным даром определять судьбы мира, людей и даже богов. Имя Скульд означает будущее.