Я выбираю уничтожение

      У Мэддисон Шиффер день не задался с самого утра.       За завтраком она вылила на себя горячий кофе, затем на работе успела поругаться с коллегой, которая оказалась любовницей начальника. И теперь Мэдди грозит увольнение.       На этом список приключений девушки не закончился. Решив, что работа бухгалтером у идиота, которому компания досталась только из-за связей отца, ей не нужна, Шиффер ушла из офиса с улыбкой на устах.       И вот, выйдя из офиса, девушку ждал еще один сюрприз – неожиданно, посреди светлого и ясного дня, начался ливень.       Разумеется, Мэддисон не взяла с собой зонт и изо всех сил постаралась как можно быстрее добраться до дома, пока окончательно не промокла.              Подойдя к пешеходному переходу, девушка попыталась прикрыть голову руками, чтобы защититься от холодных капель. До зеленого света оставалось всего три секунды, и вроде вот-вот Мэдди дойдет домой, но по всем законам жанра, проезжающая мимо машина окатила девушку водой с ног до головы. Бежевое платье и такого же цвета босоножки мгновенно поменяли цвет, а розовая сумочка с шлепком упала в лужу. Фыркнув, Мэддисон наклонилась, чтобы поднять свою вещь, но светофор уже показывал зеленый свет, и люди мощным потоком сбили ее с ног и повалили просто в лужу.        - Черт, - громко выругалась Шиффер, поняв, что падая, не только разодрала колготки, но и в кровь сбила коленку...       Отправив грязные вещи в стирку, Мэдди зашла на кухню и заварила себе горячий чай, чтобы согреться.       И только она присела за стол, как в дверь позвонили. Громко вздохнув от досады, девушка поспешила открывать дверь.       Пришедший человек удивил девушку.        - Алекс? Что ты здесь делаешь? – Бывший парень, а это был именно он, отодвинул девушку в сторону и прошел внутрь квартиры.        - Ну, и где он? – крикнул пришедший, по пути сбивая со стола старинную вазу, которая с грохотом упала на пол и разбилась.       - Где кто, Алекс? Почему ты здесь? Уходи! – девушка попыталась остановить непрошеного гостя, но тот лишь толкнул ее на пол.        - Любовник твой! - На этих словах хозяйка квартиры учуяла от Алекса довольно сильный запах алкоголя, от чего поспешила выпроводить его из квартиры.       - Алекс, во-первых, мы уже расстались. Во-вторых, если ты сейчас же сам отсюда не выйдешь, то я вызову полицию, и они сами тебя выведут.        - Что, думаешь, раз нашла себе кого-то, то теперь можешь командовать мной? Не дождешься, - процедив сквозь зубы, Алекс схватил ее под руки, и вышвырнул в подъезд, наглухо захлопнув за собой дверь.       Больно ударившись ребрами, девушка громко зашипела и рефлекторно ухватилась за левый бок.       Мэддисон слишком хорошо знала Алекса и понимала, что стучать в дверь бесполезно, открывать ей не собираются.       «Ничего страшного, вызову полицию и все будет в порядке» - думала девушка, ища в карманах халата телефон. Но его там не было.       Простояв под дверью несколько минут, Шиффер поняла, что лучшим выходом из ситуации будет сперва добраться до родителей, ведь за год жизни в Нью Йорке у нее так и не появилось друзей, в основном благодаря ее бывшему парню.       Выйдя из дома, девушка подошла к проезжей части и увидела такси, в которое сразу же запрыгнула.        - Хобокен, 11-я авеню, и побыстрее.       Да, сперва водитель скептически посмотрел на Мэддисон, но все же завел мотор и машина тронулась с места.              Спустя двадцать минут автомобиль прибыл к месту назначения, и когда водитель уже собрался озвучить сумму, которую надо заплатить, Мэддисон ловко выпорхнула на улицу - платить было нечем.              И вот, подойдя к больнице, в которой работала мать Мэдди – Амелия Шиффер, девушка почти зашла, но внезапный голубой луч с неба, который моментально создал циллиндрической формы коридор буквально в десяти шагах от больницы, заставил девушку замереть.              Световая вспышка была видна не более десяти секунд. Девушка кинулась в его сторону. На месте, где минуту назад стоял газетный киоск, теперь была огромная яма. В самом центре впадины, сквозь пыль девушка смогла разглядеть очертания человека, к которому спустилась незамедлительно.       Из больницы вышло несколько человек, в том числе и Амелия Шиффер. Последняя, увидев свою дочь, побежала к ней.        - Мэддисон, что ты… - но закончить не успела, так как подойдя к обрыву заметила на дне человека.       Но сама Мэддисон, ничего не видя и не слыша, пыталась оказать помощь. Перевернув изнеможденное тело, спасительница увидела ужасающее зрелище: окровавленное и обожженное лицо, слегка закрывали спутавшиеся, затвердевшие от запекшейся крови волосы, из-за чего вообще было сложно понять, какого они цвета; непонятная металлическая одежда была пробита в нескольких местах, из которых было видно кожу кусками. От увиденного девушке стало плохо.       Посмотрев на свою дочь, женщина подошла ближе, и, наклонившись к бесчувственному телу, прощупала пульс.        - Еще дышит, - произнесла скорее для себя, а потом резко обернувшись к собравшимся людям, закричала, - сюда! Скорее, у нас есть жертва!       Это была женщина. На руках у Амелии она едва слышно вдохнула воздух и широко распахнула глаза. «Помогите», одними губами прошептала она и снова погрузилась в небытие.        - В реанимацию ее! Быстро!, - Отдавая последние распоряжения, доктор Шиффер обратилась к дочери:        - Мэдди, успокойся, она жива. – Мать мягко обняла девушку и помогла ей подняться, - пойдем, выпьем чаю…        - Чаю? Мама! Ты видела это? – все еще пребывая в шоковом состоянии Мэддисон резко оттолкнула маму, - я… я не хочу чай. Я лучше пойду домой...       Доктор Амелия Шиффер тяжело вздохнула и направилась на дежурство, на ходу думая, что скорее всего новоприбывшая пациентка не выживет. А если и выживет, то скорее всего будет инвалидом, учитывая состояние, в котором ее нашли.       Женщина подошла к отделению интенсивной терапии, где работала, и спросила медсестру:        - Куда отвезли пациентку с многочисленными ранениями, которая только поступила?        - О, доктор Шиффер, вас искал доктор Санчес. Он сказал, чтобы вы срочно к нему подошли. Он все объяснит...       Недолго думая, Амелия направилась к старому другу, и сразу же, с порога спросила:        - Санчес, что с ней? Она еще жива?        - Она еще жива. Правда, находится на грани, - Адам ухмыльнулся и продолжил, - у нее не нашли никаких документов, так что я надеюсь, что она не станет очередной Принцессой Доу*.        - Не шути так, не очень хочется, чтобы сюда прибыла полиция.              Подойдя ближе к окну, доктор Санчес рассуждал вслух:               - Понятия не имею, что с ней случилось, но я совсем не шучу, Эми. У нее слишком большая потеря крови, слишком много странных ран и ожогов. Удивительно, что после такого она еще вообще дышит, - врач тяжело вздохнул и продолжил, - минуты через две будет готов рентген, а пока и без него могу сказать, что у нее есть несколько сломанных ребер.        - Что ты имеешь в виду под «странными» ранами? – непонимающе спросила женщина.        - Раны на ее теле не ножевые и не от огнестрельного оружия, они… просто странные. Как будто что-то отрывало кожу от тела. Еще эти ожоги…        - Ты же видел ту пробоину в земле? Возможно, оно как-то заде…       Заведующую реанимацией перебила вбежавшая в палату медсестра, которая принесла готовый рентген-снимок и отдала его Адаму. Санчес сразу же принялся его рассматривать на свету. И чем дольше он на него смотрел, тем сильнее его глаза расширялись и лицо вытягивалось от удивления. Промолчав пару секунд, врач передал снимок Амелии:        - Посмотри на это. Кажется, катодную пушку пора менять. С ней явно что-то не так.       Женщина в ответ лишь промолчала, так как была тоже ошарашена увиденным.        - Это бред. Это невозможно. С таким количеством посторонних предметов в организме не живут. Да, ты прав, Адам, рентген пора менять, - Шиффер подняла взгляд на своего друга, у которого глаза засияли недобрым огоньком.        - Но ты только взгляни на это, - едва не крича от восторга,мужчина выхватил бумаги из рук Амелии, - если аппарат не ошибся, то это же чертова сенсация! Посмотри! Её легкие, печень, почки состоят не из эпителиальных тканей, а из… из чего-то другого! Послушай, Шиффер, мы обязаны вызвать журналистов, чтобы те взглянули на нашу Принцессу Доу.       Амелия же лишь удивленно вскинула брови и выкрикнула:        - Ты с ума сошел? Ты представляешь вообще, что будет если сюда ворвется полиция? А если они решат, что это мы с ней сделали ради экспериментов? Мы не просто попадем в тюрьму, Адам. Мне точно надо объяснять тебе, что с нами будет за незаконное проведение опытов над человеком?       Выслушав гневную тираду, он понял, что подруга права. Нельзя, чтобы это всплыло. И тем более нельзя допустить, чтобы эта пациентка умерла.        - Да. Ты права. Извини. Иди лучше и взгляни на нее сама, она в 31-ой, а я уже насмотрелся.       Женщина кивнула и вышла из палаты. Закрыв дверь, она зашла в соседнюю комнату, где к ней сразу же кинулась медсестра, которая сообщила, что состояние пациентки немного стабилизировалось. Амелия подошла к ней ближе.       «Стабилизировалось? Она была едва жива, о чем вы вообще?» - проносилось в голове у Шиффер.       Лицо неизвестной было покрыто бинтами, а сама она была присоединена к аппарату искусственного жизнеобеспечения. Вдумавшись в показания на экране, женщина поняла, что воли к жизни у этой «Доу» было больше, чем у всех людей, которых она знала за свою жизнь.       Это было невероятно, невозможно, странно, но показания девушки были в норме, будто это вовсе не она полчаса назад умирала. А в том, что неизвестная именно умирала, Амелия не сомневалась, ведь она неоднократно видела умирающих.       «Да, с такими показателями она непременно выживет» - по-доброму улыбнувшись, женщина направилась в свой кабинет.              Буквально спустя час в кабинет к Амелии постучался интерн Джеймс Уильямс:        - Доктор Шиффер? Я пришел вернуть вам вашего «Царя всех Болезней», - произнес парень, протягивая Амелии книгу.        - О, Уильямс, я уже совсем о ней забыла, спасибо, - доктор мягко улыбнулась.        - Эм, а вы почему не наносите свой боевой раскрас? Все остальные женщины в больнице сейчас усиленно делают макияж, – неловко засмеялся парень.        - О чем ты?       Женщина недоумевала. В больнице что, сейчас какой-то праздник? Или намечается корпоратив, а она забыла?        - Ну, Доктор Санчес позвонил на ТВ, и к нам едут журналисты. Вы не в курсе?        - Что он сделал?! – Амелия вскочила со своего места и буквально прокричала эту фразу, а затем, немного успокоившись, села и продолжила, - Джеймс, мне нужна твоя помощь.       Шиффер знала, что Джеймс был надежным и умным парнем, ведь он был хорошим другом ее дочери. Шиффер не сомневалась, что он поможет.        - Джеймс, в больнице находится очень странный пациент. И Санчес хочет прославиться за его счет. Его надо увезти отсюда, – женщина пыталась говорить спокойно, но дрожащий голос выдавал ее волнение.        - Док, я… я не знаю, - лишь на долю секунды в глазах Уильямса промелькнуло сомнение, - я вызову машину. Нам ведь понадобится машина?       Амелия улыбнулась своему интерну и кивнула.        - Идем, надо успеть до приезда журналистов.              Подойдя к палате, где находилась неизвестная, Джеймс задал вполне резонный вопрос:        - Док, я слышал она в ужасном состоянии. Вдруг она не переживет транспортировку?       Шиффер же в ответ открыла дверь в палату и сказала:        - Джеймс, ты парень не глупый. Посмотри на ее показатели. – Парень сделал то, что ему велели, а Амелия продолжила, - видишь? Они в норме, ей уже не нужен аппарат жизнеобеспечения. Думаю, через три дня она придет в сознание.              Улыбнувшись, Амелия отключила прибор и вместе с Джеймсом принялась перекладывать девушку на каталку, чтобы вывезти из больницы.        - Когда будет машина?        - Минут через пять.       Накрыв девушку белой тканью, парочка спасателей направилась к запасному выходу из клиники, где они и стали дожидаться машину.       - Джеймс, у меня есть еще одна просьба. Я не смогу оставить ее у себя дома, ведь ко мне может заявиться Санчес с журналистами. Прошу, пускай она побудет у тебя, пока не очнется. Мы с Мэдди будем приходить и помогать, чем надо.       Доктор Шиффер понимала, что просить подобное она не могла, ведь нельзя просто взять и переложить ответственность на своего интерна, но у нее не было выбора.       Сам же Джеймс немного подумав, спросил:        - Док, а что с ней не так?       Держа в руках рентгеновский снимок, доктор вглядывалась в него, а затем, отведя взгляд в сторону, честно ответила:        - Я не знаю, мальчик мой. Но она точно не простой человек, это понятно даже по тому, как быстро она восстанавливается. Но дело не только в этом, - женщина протянула Уильямсу снимок и продолжила говорить, - Некоторые ее органы ненастоящие, они как будто искусственные, но при этом она с ними живет. Я была уверена, что невозможно заменить органические ткани на синтетические, но кому-то это удалось. Сам понимаешь, проведение подобных экспериментов должно держаться в тайне. И если правительство других стран узнает, что нашим секретным службам известны такие технологии, может начаться глобальная война.        - Да, я понимаю, - парень сухо кивнул, - пускай остается у меня. Хорошо, что она без сознания – меньше неприятностей доставит.       Подъехал серый микроавтобус, в который они поместили каталку и сели сами. Водитель, что вполне предсказуемо, спросил адрес, и Джеймс назвал свой.              Тот же день. Штаб-квартира Щ.И.Т.а              Патрик Райт уже близко трех часов следил за приборами, которые всегда показывают одно и то же. Он не понимал, зачем следить за тем, что не меняется и вряд ли изменится. Но Патрик не смел нарушить приказ вышестоящего лица, и поэтому продолжать наблюдать.       Внезапно радар начал вести себя очень странно, а на экране синим засветился город Хобокен, в котором, судя по всему, что-то произошло.       Патрик резко поднялся со своего места и сначала кинулся к двери, а затем, будто что-то вспомнив, прикоснулся к наушнику в ухе и радостно заговорил:       - Агент Коулсон! Агент Коулсон, радары что-то обнаружили. Я высылаю координаты.       И только Райт собрался выполнить обещанное действие, как прибор успокоился и все снова пришло в исходное положение.       - Вот черт! Агент Коулсон… сэр, тут все пропало. Но… но я уверен, что аномалия произошла в именно городе Хобокен,–парень запинался и это выдавало его волнение.       - Хобокен говоришь… - Фил Коулсон кашлянул и продолжил, - собирайся, мы отправляемся туда.                     Тот же день. Асгард.       Выполняя свой долг, Хеймдалль внимательно наблюдал за жизнью во всех Девяти мирах. Внезапно почувствовав что-то неладное, Смотритель миров обратил свой взор на Ванахейм, где происходило что-то невообразимое. Огромное кальмароподобное существо зависло в небе, прямо над Ванахеймом. Хеймдалль довольно долго рассматривал незваного гостя, а тот, будто почувствовав, что на него смотрят, развернулся, и мужчина ощутил на себе весь ужас от взгляда трех светящихся пар глаз. И хотя увидеть привратника было невозможно, последний был уверен в том, что эта тварь видела его. Затем существо произнесло холодным, металлическим голосом лишь одно слово. Недолго думая, Хеймдалль прервал зрительный контакт, и немедля решил оповестить Всеотца об увиденном. Перекрыв доступ к Биврёсту, привратник направился во дворец.       Надо сказать, народ довольно сильно удивился тому, что Хранитель покинул свой пост, ведь он почти никогда не нарушал своих обязанностей.       Подойдя к дворцу, стражники без лишних вопросов впустили его и Хеймдалль быстрым шагом зашел в тронный зал. Увидев царя, привратник присел на колени, и, как и подобает подданному, заговорил:       - Мой царь, Девяти мирам грозит опасность. Я сам это видел.        Один встал с трона и жестом велел пришедшему встать.        - Что случилось, Хеймдалль? Ты выглядишь взволнованно, - Всеотец внимательно всматривался в лицо Смотрителя миров, и, увидев, что тот на удивление эмоционален, нахмурился.        - Я увидел нечто на Ванахейме. Нечто, что не могу описать. Сперва я подумал, что это какое-то огромное животное… но оно разумно. Оно со мной заговорило. Это чудище промолвило только одно слово.        - Что за слово?        - «Шепард»