Домашний и дикий

— Белый нек, как занятно, — принц поманил Линчи пальцем, и тот подполз к нему, настороженно топорща хвост. Принц приподнял его за подбородок, расцарапывая когтями кожу до крови. Когти у него, кстати, сверкали зловещим кинжальным блеском. — Кто твой отец и где он? — спросил принц, слизывая кровь с пальца. — Его звали Реми из клана Мурхаз. Он сгинул в человечьей тюрьме. — А своего отца по семени ты знал, белый нек? — оскалился принц. — Нет, мой принц, — Линчи мотнул хвостом и снова его поджал. — Что ж, я полагаю, ты будешь рад узнать, что твой второй отец — четвертый принц Карион? — Да... рад, — растерянно растопырил уши Линчи. — Раз твоя кровь позволяет это... За твои заслуги я принимаю тебя в имперский клан младшим слугой, Линчи-человекоубийца, — торжественно сказал принц. — Спасибо, мой принц, — Линчи поцеловал ему руку. "А как же я, — подумал Дайме, приподнимаясь, — у нас же был свой клан... семья..." На глазах его выступили слезы. Линчи бросал его, он оказался имперским неком и теперь забудет, наверно, их короткую любовь. Линчи обернулся на него: — А позволено ли мне будет привести моего мурри в клан? — Как угодно, — пожал плечами принц и снова пнул человека: — приготовь их и доставь во дворец. — Да, — прошептал человек и тоже захотел поймать его руку, чтобы поцеловать. Но принц расцарапал его щеку и ушел. Человек долго смотрел ему вслед. — Ты хочешь, чтобы принц стал твоим главным мужем, — заинтересовался Дайме, и человек вдруг стал красным. А Линчи заржал: — Что за глупости тебе в голову приходят. Дайме подошел к нему и потерся носом о шею, ласкаясь: — А что такое мурри? Это как муж, да? — Как очень-очень любимый муж, — Линчи прикусил его за ухо и погладил у хвоста, и Дайме почувствовал, как между ног все наливается жаром от этой мимолетной ласки. Он тоже погладил Линчи и обвил его ногу хвостом. — Давайте, потрахайтесь еще у меня в коридоре, благородные имперские неки, — буркнул человек, вставая с колен. Линчи недовольно зашипел, а Дайме смутился и благонравно вытянул хвост, поправляя челку. Человек ушел вглубь квартиры, и они пошли за ним. — Ты сам захотел стать рабом принца? — спросил Линчи, наблюдая, как тот накладывает себе мазь на царапины и морщится. — Не твое дело. Дайме сочувственно покивал: — Принц тебя не любит и станет твоим мужем, только если ты его пленишь. И не надейся на свадьбу без этого, — сказал он и склонил голову набок, изучая человека. Тот вроде бы был ничего так, симпатичным. Глазастым, как нек, только кожа плохая, как у всех людей. Рыхлая и щетинистая. Человек разозлился и выгнал их из ванной, но они не обиделись. Линчи возбужденно покрутился на месте, а потом напрыгнул на Дайме: — Во дворце будем жить, представляешь, мелкий? Нет, ты только представь себе... Имперский клан теперь наш. Он лизнул Дайме в губы, сверкая глазами, а потом слегка укусил и впился коготками в ребра. — Ай, прекрати, — извивался Дайме, — во дворце слугами будем, что такого. — Ничего ты не понимаешь, глупыш, — смеялся Линчи. И Дайме улыбался, радуясь вместе с ним непонятно чему. Хотя здорово, конечно, что он всех имперских неков увидит. Живых прекрасных кукол. *** — Эй, Мейсон, у тебя что-нибудь есть пожрать, — Линчи нагло полез в холодильную камеру. — Рыбка там или молоко для моего мурри, — он обернулся и подмигнул Дайме. Жизнь снова стала прекрасной и удивительной, даже более удивительной, чем когда он торговал лунной пылью и дрался с неками соседнего клана за территорию. Только вот Дайме был грустным каким-то. Наверное, ошеломлен милостью второго принца и оказанной им честью, а еще конечно же внезапной высокородностью Линчи. Хотя по семени не очень считается, это если только родичи соизволят признать. — Не трогай там ничего, — крикнул Мейсон из ванной, но поздно, Линчи уже заметил маленький пакетик, припрятанный среди пучков зелени. Считалось, что вонючие человечьи приправы перебивают запах дурман-травы. — Это ты для принца держишь, что ли? Его высочество и так может весь квартал выебать, — заржал Линчи и тут же сжевал два стебелька. Годное растение. Он протянул пакет Дайме: — На вот, погрызи для аппетита. Дайме подозрительно принюхался, а потом сунул в рот листик. Линчи же занялся рыбкой, которую нашел в человечьем холодильнике. Сам он больше всего любил сырую, полежавшую в солнечный день в тени лимонного дерева. Но Дайме же привык ко всяким необычным блюдам и прочим извращениям, а Линчи так хотел угодить ему, прямо горло перехватывало, когда он об этом думал. Дед рассказывал, так всегда перед гоном бывает. — Где же тут сковородка, — пробормотал Линчи. Он знал два человечьих способа приготовления рыбы: варить и жарить. В поместье они, кажется, ели странно жареную рыбу. Или вареную? Надо попросить человека помочь. — Мейсон, иди сюда. Дайме подозрительно затих, а потом вдруг повалился на пол с громким душераздирающим мявом. И начал кататься на спине, сжимая в руках пакет. Травы в нем стало значительно меньше, а в штанах у Дайме топорщилось все. — Ты в порядке, — забеспокоился Линчи. — Голова не кружится, не тошнит? В кухню вбежал Мейсон: — Ты! Ты зачем ему это дал, он же домашний! — Был домашний, теперь вольный, — развязно сказал Линчи, пялясь человеку прямо в глаза. И вдруг подумал: может, Дайме соскучился по сексу с человеком? Он же раньше делал это, вдруг ему такое нравится. — Боже, когда вы уже оба уйдете отсюда. — Когда захотим. Приготовь нам рыбу. Мейсон страдальчески прикрыл глаза. Тяжело быть рабом, наверное. А Линчи поднял с пола Дайме, обнимая, тот мурчал и ласкался к нему. — Пойдем, я тебе хорошо сделаю, — прошептал он, чувствуя, как у него тоже теплеет в паху от желания. Это все от травы и приближающегося гона, думал Линчи, а еще от любви. Дайме же согласился стать его мурри, не сказал ничего против. Значит, и от своих нечат не будет его гнать, ну, когда они появятся. В его старом клане ни у кого не было общих нечат. Они завалились в кровать, пропитанную тяжелым человечьим запахом. Тонкий аромат Дайме чувствовался от этого еще острее. — Дашь? — Да, — тихо мяукнул Дайме, выгибаясь, до того сильно его плющило. — Хочешь меня? Или с человеком хочешь? — не унимался Линчи. Стащил с него штаны и осторожно вставил. Сейчас они были лицом к лицу, он кусал Дайме в шею и облизывал ключицы, а тот не отвечал, только подмахивал и стонал. Подлый домашний нек. Линчи ему так и сказал, а Дайме заплакал. — Тихо, — прорычал Линчи и опять его укусил. Не до крови, конечно, в любовной схватке кровь ни к чему. — Будешь мне нечат давать? Будешь, ну? — приговаривал он на каждый толчок, удовольствие раскручивалось в нем, прошибая от макушки до кончика хвоста. — Буду, буду, — зарыдал Дайме и вдруг забился под ним, кончая. И Линчи тоже сорвался в оргазм, такой сильный и яркий, а ведь это еще не гон даже. Наверное, у них с Дайме вместе начнется, как у настоящих мурри, думал он позже. После того как отлюбил Дайме еще несколько раз. — Кружится все, — хныкал Дайме, когда Линчи его переворачивал, вытирая со всех сторон мокрым полотенцем. — Пройдет скоро. Ты много слишком травы сгрыз. Принести тебе рыбки? — Да, есть очень хочется, — Дайме зарылся в одеяло и задремал. На кухне Линчи выбрал для него самые аппетитные кусочки и отнес в спальню, красиво разложив на тарелочке. Дайме проснется и сразу поест. А сам вернулся к человеку, тот слишком уж легко его слушался, явно что-то замышлял. — Сдать бы вас полиции, — вздохнул Мейсон, садясь вместе с ним за стол и включая визор. Линчи не стал его одергивать, в конце концов, это же принца раб, пусть тот его и воспитывает. "Продолжается расследование зверского убийства, совершенного прошлым вечером в поместье Ганфурт", — сказал черный человек из визора, и Линчи вспомнил, что у людей не только шерстка, но и кожа может быть разного цвета. — Кстати, зачем ты его так разодрал? — спросил Мейсон, расковыривая рыбу вилочками. — Так получилось, — оскалился Линчи. — Я очень злобный и дикий нек. Он яростно впился зубами в рыбью голову, урча от удовольствия. Вкусно было приготовлено, хоть и человек делал. — Ну, это даже к лучшему. Теперь говнище такое взбурлит, никто не захочет купить себе опасного нека. — Купить? — не понял Линчи. Дайме ведь объяснил ему, что у них с человеком был брак, типа клана. — А как же эти... браки их законные? — Это прикрытие, — засмеялся Мейсон. — На самом деле неков продают и покупают, как рабов, и прав у них в так называемом браке не больше. Если не веришь мне, у Дайме спроси. — Не смей даже думать о нем так, — зашипел Линчи, хвост его мотался из стороны в сторону. — Дайме никогда не был человечьим рабом. — Не был, успокойся, — примирительно поднял руки Мейсон. — Надо смыть краску с твоих ушей и хвоста, у меня есть специальное средство. — Ладно, извращенец, тебе лишь бы полапать. После ужина Мейсон натер ему хвост и уши вонючей белой жидкостью, и тут же начало щипать и чесаться. На хвосте подозрительно пенилась краска, постепенно светлея, и Линчи испугался даже, вдруг самый кончик отвалится.