Домашний и дикий

Им отвели комнаты в крыле, принадлежавшем Райне-принцу. Надутый белый нек с одним черным ухом ("называйте меня господин-распорядитель") провел их в маленький "покой" на втором этаже и щедро махнул лапой: — Располагайтесь, юные неки. Дайме выглянул в окно и увидел внутренний дворик и стену соседней башни. Наверное, солнце будет сюда совсем редко заглядывать, не посушишь хвост на балкончике. Хотя балкончик здесь был очень милый: в форме луковицы, а еще там стояли резной столик, скамеечки и деревянная кушетка, заваленная вышитыми подушечками. Всего комнат в их покое было три — спальня с широкой кроватью и балдахином, большая комната с камином, мягкими диванчиками и столиками, и комната с одним узким окном, похожим на бойницу. Наверное, последняя должна была сочетать в себе функции кладовки и гардеробной, решил для себя Дайме. А большая комната — гостиная, игровая, кабинет и столовая. Он склонил голову набок, воображая себе, как распределит все по зонам. Надо будет попросить у Линчи купить новый терминал, нафотографировать обстановку и загрузить в приложение "Домовитый нек". Дайме часто играл в него дома, делая бесконечные перестановки и ребрендинги в своих комнатах... Линчи не разрешил ему взять свой терминал, объяснив это коротко и непонятно: "запалят". Но ведь с новым-то не запалят? — А где же кухня? — взволновался вдруг Дайме и посмотрел на господина-распорядителя. — Нам на камине рыбку жарить надо? — И не вздумайте, — возмутился тот, — для еды есть дворцовая кухня и обеденная зала. Линчи, прыгающий с дивана на диван (очевидно, для проверки упругости), остановился и заинтересовался: — А старшие члены клана там тоже появляются? — Да, — кивнул распорядитель, — так что если опаздываете, идите сразу на кухню. — Круто, — выдохнул Линчи. Дайме представил себе, как он давится куском рыбки, а Райне-принц пялится на него своими злющими желтыми глазищами, и поежился. Он заглянул в ванную и покрутил блестящие ручки и краники. Ванна была небольшая, вдвоем разве что только валяться можно, а чтоб поплавать — и одному места не хватит. — Нравится? — спросил распорядитель. — Скромненько, но мило, — заулыбался Дайме. — А как часто тут убирают? Но распорядитель не оценил его вежливости, оскорбленно надулся и пропыхтел: — Вот наглые низкородные приблуды, еще и уборщиков им. Сами паука включите, — он резко развернулся, чуть не заехав Дайме хвостом по носу. — Какого пау... — мяукнул было Дайме, но Линчи дернул его за ухо: — Я тебе покажу, молчи. Они оставили свои сумки в гардеробной, и распорядитель с негодующим видом повел их показывать дворец дальше. Дайме, планирующий выпросить у него еще разных шкафчиков и вешалок, обеспокоился и принялся усиленно восхищаться и нахваливать расторопность здешних распорядителей. Так что скоро их черноухий господин распорядитель оттаял и отвел в кладовые, где им выдали не только разнообразные придворные мундирчики, но и еще всякого добра. — Зачем тебе все это барахло, перепродавать что ли собираешься, — хихикал Линчи на обратном пути. — Для уюта, — пропыхтел Дайме, перехватывая свою добычу поудобнее. — Нагрузились, как мешочники на рынке, — продолжал веселиться Линчи. Дайме тоже ему улыбнулся, заражаясь счастьем своего мурри. Все же здорово, что у них будет свое место, которое они обустроят как хотят. Своя большая кровать, на которой... Дайме почувствовал, как в паху привычно наливается жаром от этих мыслей, и потянулся хвостом к Линчи. Он даже, ужасно краснея, взял из кладовой похабную картину для спальни: обнаженный юный нек, задрав хвост, ловит рыбку в ручье. Распорядители понимающе хмыкали, глядя на его выбор, а Линчи сказал: "Ммм, какая дырочка, жаль, не сквозная". Дырочка у нека на картине была розовая и крепко сжатая, как у самого Линчи, но Дайме постеснялся ему об этом сказать. Линчи показал ему, как включать и настраивать пауков-уборщиков, а потом они обнаружили в углу гардеробной холодильник, и Линчи смылся на кухню "за едой для белого друга". Дайме все развесил и расставил, ожидая его. Устроил своих кукол в нише спальной комнаты, поставил им туда маленькую лампочку и пустую резную шкатулку в качестве столика. Полюбовался получившейся красотой и решил искупаться, не зря же он натащил разных интересных солей для ванной. Он вытянулся, блаженствуя в ароматной воде, и чуть не заснул, когда появившийся Линчи вывалил целый мешок живых рыб ему на живот. — Ай, ты зачем!? — взвизгнул от неожиданности Дайме и подскочил. — А куда их девать, не в холодильник же живьем, — заржал Линчи и тоже плюхнулся в ванну. — Садись! Дайме нерешительно сел, а Линчи вдруг опустил голову в воду и с рычанием и бульканьем принялся ловить рыб у него между ног, держа при этом за руки. — Отпусти, отпусти, — хихикал Дайме, извиваясь, ему было немного страшно. Вдруг Линчи случайно укусит его за член, перепутав с рыбкой? Линчи булькнул ему в яйца и слегка прикусил, словно считав страхи. Его задница с намокшим белым хвостом весело торчала из воды, и Дайме понял вдруг, что тот изображает сценку с картины в их спальне — рыбалка юного нека. От страха и внезапного возбуждения кожа Дайме покрылась мурашками, а член выглянул из воды. А еще он чувствовал, что плавающие вокруг рыбы тоже пытаются его покусать. Линчи вынырнул и опрокинул его в воду, а Дайме протяжно замяукал, вытягивая ноги и поднимая распаленную желанием задницу повыше. И Линчи понял его и засадил с размаху, заставив задохнуться от удовольствия и легкой, тянущей боли. Дайме вцепился ему когтями в плечи и закатил глаза, мурча, а Линчи укусил его около шеи и вонзил свои когти в основание хвоста. Он двигался резко и сильно, полностью выходя и вламываясь снова, и Дайме подвывал, яростно подаваясь ему навстречу. Казалось, их любовь раз от раза приносила все больше наслаждения. Они обкончались очень быстро и расслабленно обмякли. Рядом с лицом Дайме прыгнула рыба, и он бессознательно почти щелкнул зубами и сожрал ее. Линчи засмеялся. Под глазом у него цвел здоровенный синяк — А откуда у тебя синяк, это я что ли? — обеспокоился Дайме. — Не, подрался там с одними... выскочками высокородными, — ухмыльнулся Линчи. — Да... — вздохнул Дайме, опуская уши, — вряд ли нас здесь любить будут... — Эй, видел бы ты, как я их отделал! — гордо заявил Линчи. — Ты такой молодец, — мяукнул Дайме, сожалея, что не сможет поддержать своего любимого как следует. Он ведь никогда драчуном не был. *** На следующий день они позавтракали молоком из холодильника и живой рыбой (та стала солоноватой и пропахла травами в ванне). И снова явились в приемную Райне-принца, и там пронырливый бело-рыжий нек и человек-Мейсон задавали им грустные и неприятные вопросы о людях. В основном Дайме, конечно, задавали, Линчи совсем немного опросили и вскоре куда-то послали. Дайме скоро перестал сердиться на их вопросы и отвечал совсем тихо. Он думал о своих родителях, таких ласковых неках, один густой серый, другой черный, как сам Дайме. Он не видел их уже два года — человек почему-то перестал пускать его к ним. И еще думал о своих братиках, которые наверняка же были. Но куда-то исчезли. — Они, наверно, полосатыми родились? — спросил Дайме. — Возможно, — сказал нек. А человек криво ухмыльнулся: — Скорее всего, отбирали не только по шкурке, но и по неагрессивности. Дайме вспомнил драчливого Линчи и подумал — как хорошо, что тот на воле родился. Он вышел из кабинета, опустив уши, и заснул, свернувшись на диванчике в приемной, не дождался, пока его снова позовут. А потом его растормошили и отвели в архив под начало совсем белого и старого нека. Там надо было сортировать человечьи бумажки и электронные письма и делать параллельные переводы с нечьего на человечий и обратно. "У тебя красивый слог", похвалил его старый нек и погладил по голове невесомой лапкой. На обеде молодые белые неки из низкоранговых его толкнули и не пустили за один из столиков. Дайме отошел от них и принялся оглядываться, ища Линчи. Может, сразу пойти на кухню, как говорил вчера распорядитель? Так унизительно, когда гоняют. — Эй, черныш, иди к нам, — помахал ему лапой незнакомый бело-бежевый нек. Дайме настороженно подошел и сел. — Ты чей, черныш? Как тебя зовут? Какой хорошенький, — болтали за столом неки разных оттенков белого. И пили молоко. — Ничей, — улыбнулся Дайме, тоже беря себе стакан с молоком. — Меня зовут Дайме, и я пришел сюда с Линчи, нас Райне-принц привел. — Линчи-человекоубийцей? — оживились неки и принялись на него таращиться. — Так ты тот самый, из визора? — Ага, тот, — вздернул подбородок Дайме. — Линчи загрыз человека-посланника, а потом мы угнали флаер из поместья и принесли важные сведения Райне-принцу. О человеческих преступлениях. — Восхитительно, — заволновались неки. — Говорят, Линчи-человекоубийца злобнющий, как высокоранговый? — Или как низкородные бандиты, — недовольно заметил один нек. — Конечно, злобнющий, — сказал Дайме с достоинством. — Ведь Линчи воспитывал герой войны, а его отец по семени — Карион-принц. — Говорят, он пробил голову Рицуке! Прямо табуреткой! Ну, тот и раньше тупой был, ему все равно, — смеялись неки, сверкая разноцветными глазами. — И откусил пол-уха Тиону! Им на стол принесли несколько аппетитных блюд, и Дайме облизнулся и улыбнулся своим новым приятелям. Может, не так и плохо будет в императорском дворце жить. И здесь есть ласковые неки. *** Линчи очень хотелось вернуться в дом своего клана и рассказать о своих приключениях. Особенно дедушке, пусть старый хрыч обзавидуется. Его-то не приняли в имперский клан даже после всех подвигов на войне (у деда было много нечьих медалей, Линчи сам видел). Жаль, что папочка не дожил до этого дня, он бы так гордился своим нечонком. Линчи даже хотел выбраться тайком из дворца, но Мейсон отговорил: "Нельзя, чтобы тебя арестовала сейчас человечья полиция", так и сказал. И пригрозил, что Райне-принц собственноручно разорвет его на кусочки. "И выебет, — не удержался Линчи. — Это ты у нас об этом мечтаешь, извращенец. Я все видел через дырку в стене." Мейсон покраснел. Дайме говорил, что красным цветом лица люди выражают стыд, он вообще много всего про людей знал. Линчи каждый раз было так интересно и больно слушать его рассказы. Ведь Дайме занимался со своим человеком сексом за кукол и еду. И человек любил его, наверное, потому что не убил, как тех, других неков, чьи кости нашли зарытыми в парке поместья. Линчи слышал, что целая комиссия прилетела на расследование, и там не только люди, но и всякие другие инопланетяне были. Вот бы их увидеть. Но по визору показали только освобожденных цивилизованных неков, как их выводят из клеток и подвалов и снимают ошейники. После смерти человека-посланника многие люди стали бояться своих домашних неков. Линчи передача очень понравилась, он даже про Дайме фантазировал всякое. И однажды трахнул его в архиве, прямо на бумажках каких-то. — Это важные документы, — рассердился Дайме. — Из-за тебя они в сперме. — Прости, — Линчи торопливо обтер член салфеткой и застегнул мундир. — Я же сегодня в ночную смену, не увижу тебя вечером. Линчи охранял малый вход в покоях Райне-принца. "Задний проход", как его называли между собой другие неки, но Линчи все равно гордился этой своей службой. А в свободное время он занимался в тренировочном зале или подкарауливал Дайме в архиве, когда тот один оставался. — Негодяй, — фыркнул Дайме. Иногда невозможно было понять, злится тот всерьез или нет, ведь Дайме только словами ругался и никогда не дрался. — Я вчера видел первого принца, — сменил тему Линчи. — Он ждет нечат, представляешь, уже сильно заметно. — А императора видел? — Видел один раз, еще маленький был. Дайме непонимающе уставился на него: — Император маленький? — Да нет же. Меня в детстве дедушка водил посмотреть. Император ведь вечный... вечно живой. Хочешь, завтра сходим в его усыпальницу? — Давай, — согласился Дайме. — Он мертвый, что ли? — Ну... — Линчи замялся и понизил голос: — Вообще-то да. Из него сделали такое специальное чучело и посадили на трон в усыпальнице, как будто он вечно живой, понимаешь? — Нет, — тихо мяукнул Дайме. — Меняется только первый принц, а император — всегда один и тот же. Ладно, сам увидишь. *** В мавзолей они пришли во время, закрытое для посетителей. Еще одно преимущество членов имперского клана, важно объяснил Линчи. Кроме них в роскошном пурпурно-золотом зале никого не было. Очевидно, члены клана не особо жаждали поклоняться своему вечно живому главе. Дайме благонравно распушил хвост и опустил уши, подходя к трону, именно так по дворцовому этикету следовало являться к старшим по рангу. Линчи тоже распушился, но уши поставил торчком — он же был стражник и должен был демонстрировать ежесекундную готовность. — Страшно, — прошептал Дайме, опустившись перед императором на колени и приглядевшись. — Трусишка, — хмыкнул Линчи и куснул его за ухо. — Да нет... понимаешь, это же страшно, что над покойником так. Выпотрошили и выставили, как куклу. Ты бы хотел, чтобы с твоим телом так? — Конечно! Все поклоняются, даже после смерти. Дайме только вздохнул и принялся разглядывать драгоценный наряд императора. Такого он ни на одной кукле не видел, вот бы воспроизвести. Жаль только, что камешков нет и золотых нитей... и кусочков парчи и шелка. Кусочки тканей можно у господ распорядителей раздобыть, решил Дайме. А камешки — у Линчи выпросить, чтоб купил парочку на оставшиеся деньги. Будет у его главной куклы настоящий императорский наряд. А второй кукле вылепить беременный животик и нарядить как первого принца. Получится будто бы семья. — Пойдем, — Линчи ткнул его под бок и зевнул: — спать хочется, как человеку заебанному. — Ага, — хихикнул Дайме и подумал о Мейсоне-адвокате почему-то. Самому Дайме спать совершенно не хотелось, он был отдохнувший и сытый, и хотелось ему играть и заниматься любовью. Но в их покоях Линчи почти сразу забрался в постель и свернулся там клубочком, прикрыв нос хвостом. Дайме подобрался к нему и замурлыкал: — Можно тебе хвост почесать, мурри? — Ну почеши, — лениво мявкнул тот, приоткрыв один глаз. Некоторое время Дайме с удовольствием орудовал щеточкой, прислушиваясь к тихому мурчанию любимого. А потом не выдержал соблазна — задрал белый хвост повыше и принялся вылизывать под ним. Линчи же голый спал, очень легко было его сонного везде ласкать. Жаль, конечно, что тот и от этого не проснулся. Дайме поелозил и забрался на него сверху, домогаясь. Но Линчи лишь пошевелил ушами и перевернулся на живот. Дайме потерся пахом об его ягодицы, лизнул в шею и принялся тихонько вставлять. Линчи недовольно застонал, и Дайме, испугавшись вдруг, что его сейчас сбросят, засадил до конца. — Бля! — Линчи вскочил на четвереньки. Дайме молча вцепился когтями ему в бедра и тяжело дышал, подрагивая от любви. — Вот бешеный, аккуратнее же надо, — недовольно прошипел Линчи. Но скидывать его не стал, лег снова и шевельнул задницей: — Давай уже. — А я... все... — прошептал Дайме виновато и отлепился. Линчи издал непонятный звук в подушки, а Дайме бросился в ванную, чтобы обтереть его полотенцем. Сам Линчи всегда так с ним делал, заботился, и Дайме тоже хотелось позаботиться.