ХРОНИКИ ДЛИННОГО ГОДА

12. ВРЕМЯ ЗВАТЬ НА ПОМОЩЬ - Я знаю, что я для тебя никто, ты просто вынужден работать со мной вместе, и мои советы тебе без надобности… - Иван проверил реакцию Ростика, убедился, что тот уже готов наброситься на него с кулаками, и продолжил: - Но хочу напомнить, что встретиться была не моя идея, это ты меня попросил приехать. - Не помню, зачем, - огрызнулся Ростик, отворачиваясь. Он, похоже, раздумал драться, но его поникшие плечи и опущенная голова Ивана совсем не обрадовали. Видеть Ростика в таком состоянии было тяжело. Довольно странное ощущение: годами мечтать, чтобы Колпаков угомонился, а когда мечта осуществилась, понимать, что ты совсем не этого хотел. Они стояли в темноте, в обычном питерском дворике, затерянном между жилыми домами. Место выбрал Ростик. Столкнувшись с тем, что его начали узнавать на улицах, он решил встретиться там, где было поменьше фонарей и прохожих. - Смею предположить, что это было что-то важное, - сказал Иван. - Нет. Просто мне нравится, когда ты со мной нянчишься. - Я перестану этим заниматься, если ты не прекратишь свои шуточки. - Хорошо. Я прекратил. - Так что ты надумал по поводу профессиональной помощи? - Это пустая трата времени. - Ростик, у тебя типичный синдром завершающегося сезона, целый список проблем, причем в довольно трудной форме, и… - Вань, не надо, а? Я хорошо знаю, что со мной. Но от того, что я знаю, как это называется, мне не легче, представляешь? Ожогин кивнул. Похоже, то, что он не спорит, здорово выводило Колпакова из равновесия. Но Иван был не намерен с ним спорить. Он хотел помочь. Еще бы Ростик согласился принять помощь. - Послушай. Я понимаю, тебе кажется, ты первый, с кем случилось подобное. Но дело в том, что я через это уже прошел. Это болезнь, и с ней можно разобраться. - Все-то ты знаешь и через все прошел… Иван не видел его лица, но в голосе Ростика ясно слышалась кривая улыбка. - Да, знаю и прошел. Смирись. Ростик спрыгнул со спинки скамейки, на которой сидел. - Я больше не буду тебя беспокоить. - Ростик. - Нет, серьезно, я сам не понимаю, для чего позвонил… - Я скажу тебе, для чего. Ты не справляешься, поэтому звонишь. Тебе нужна помощь. Но ты трусишь ее попросить. - Знаешь что!.. - И это нормально, - не меняя интонации, продолжал Ожогин. – Ты не поверишь, но я сам полгода упирался. Только вот когда меня стало крыть уже без перерыва, я пошел в церковь. А ты куда пойдешь? - К тебе, - сказал Ростик. Пауза повисла весом в тонну. Иван стоял, не зная, как реагировать на это признание. И главное, что с ним теперь делать, когда оно произнесено вслух. Объясните, каким образом Колпакову каждый раз удается выбивать у него почву из-под ног? Почему только с ним ему приходится постоянно напоминать себе, что он серьезный и разумный мужчина? Да что это творится, вообще! Но, несмотря на возмущение, злиться на него Ожогин не мог. А Ростик, несмотря на ярость и раздражение, больше не мог его ненавидеть. Они друг друга обезвредили. Так уж вышло. Иван дотронулся до его плеча. - Ростик. Я могу тебя выслушать. Я могу тебе посочувствовать. Я тебя понимаю, как никто другой. Но я не смогу навести порядок в твоей голове. Пойми. - А чужой человек, по-твоему, сможет? - Ну, я сейчас перед тобой и вполне в порядке. Значит, этот чужой человек смог. - Спасибо, что приехал, - Ростик выдернул из чахлого кустарника свой самокат. - Если передумаешь, пиши в любое время. Пришлю номер врача. - Пока, - бросил Колпаков и скрылся в питерской ночи. Иван вздохнул и сел на скамейку, с которой только что сорвался Ростик. Ничего не поделаешь. Пока человек сам не дойдет до понимания, что дело швах, и разговоры по душам с друзьями больше не помогают, советы тут бессильны. Человеческое упрямство безгранично. Даже когда до дна осталось полметра, и ниже падать некуда. Он сам в плане упрямства кому угодно фору даст. А Колпаков тот еще упертый баран… Но как бы там ни было, Иван тоже не желал сдавать позиций. Посмотрим, кто кого. * * * * - Я завтра вечером свободен, можно побродить и пострелять. Кто-нибудь хочет со мной? Ростик чуть ли не с головой залез в рюкзак, делая вид, что занят поисками чего-то очень важного и надеясь на то, что если будет молчать, о нем забудут. Какие компьютерные игры, ради всего святого! Когда вы все свалите уже, а? Хотя бы несколько минут в тишине побыть. - Ростик, а ты не хочешь попробовать? – спросил Саша Казьмин, когда очередная жертва в лице капитана балета вырвалась из его когтей и удрала на улицу, набегу застегивая куртку. - Я не понял ни слова из того, что ты сказал. Это опасно? – Ростику показалось, что у него сейчас апоплексический удар будет от усилий, которые он прилагал для создания видимости хорошего настроения. Саша удивленно посмотрел на него. - Ты разве никогда не играл? - Играл. Но это было много лет назад. Еще на Сеге. Так что я тебя только опозорю. Найди себе кого-нибудь подходящего по возрасту. - Да ладно! Ты попробуй. Ну просто так, без эфира. Приходи как-нибудь в выходной. - Я подумаю. Получив это туманное обещание, Саша, наконец, решил отправиться домой. Ему на смену пришел Костя. - Тебя ждать? Ростик смотрел на себя в зеркало и не понимал, что нужно сказать. Почему вам постоянно надо у меня что-то спрашивать, почему вы просто не можете молча пройти мимо? - Я снизу позвоню, - не дождавшись ответа, подвел итог Костя. - Не надо. Барышников удивленно обернулся. - Звонить не надо? - Я… Ты не думай. Все нормально. Но ты поезжай сегодня один. Так будет лучше. Правда. Костя сделал к нему шаг и остановился. Ростик улыбался. Пытался. Но смутно осознавал, что вид у него не очень. Потому что по-настоящему ему сейчас хотелось только одного: орать и громить. - Нет проблем, - сказал Костя, не меняясь в лице. Подозрительно не меняясь. Будто весь этот бессвязный запинающийся бред для него не новость. Интересно, как давно? – Тогда до завтра. - До завтра, - вслед ему повторил Колпаков. Завтра еще не выходной. И послезавтра тоже. Потом он будет играть графа. Граф раньше мог вытащить его из любой ангины и любой депрессии. Но почему-то больше эмоций не было. Совсем никаких. Ростик даже не помнил, когда испытывал чувство радости. Чему он радовался раньше? Хорошей погоде. Цимте, бегающей по зеленой траве. Зарплате, конечно, тоже. И вкусной еде. И девчонкам у служебного входа. Да. Все так. Когда-то он был им рад. Теперь же… Теперь у него все есть: любовь и обожание, толпа поклонниц, деньги, гарантированная главная роль в Питере и никакой оглядки на Ожогина. Когда-то он твердо знал: этот список сделает его счастливым. Но почему сейчас все это кажется просто грузом ответственности, а не счастьем? И доволен он бывает, только оставаясь в одиночестве, за закрытой дверью… Как такое с ним могло случиться? - Ростик, ты идешь? – крикнул Гордеев из коридора. - Да, - отозвался Колпаков, выходя из гримерки в джинсах, майке и тапочках. Кирилл уставился на него. - Ты одеться не забыл? Ростик, не обращая внимания на Гордеева, пошел к посту охраны. - Серега, Ожогин ушел? Охранник кивнул, не отрываясь от кроссворда. Колпаков посмотрел на мониторы. На лестнице, от второго до первого этажа, плечом к плечу стояли. И ждали его. - Точно ушел? – с надеждой спросил Ростик. - Да точно ушел, он со мной попрощался, - вмешался Кирилл. – Ты сам-то едешь или ночевать тут собираешься? - Так это что, все ко мне?! – не слушая Гордеева, севшим голосом прошептал Колпаков. Кирилл завел глаза к потолку. - Нет, елки-палки, это к охране! Ты один остался! И я тут с тобой торчу! - Ты тогда иди. Я поеду позже, - сказал Ростик и вернулся в гримерку. В этот раз Ожогин его звонку не удивился. - Как ты? - Такое чувство, что я живу в аду. И больше всего меня вымораживает то, что кроме тебя мне об этом некому рассказать. - Сочувствую. - Ваня, твой врач… Как он лечит? - Заговорами, амулетами, травами. - Ты еще шутишь?! – Колпаков с трудом справился с собой, чтобы не заорать. – Ладно заливать, какие, на хрен, заговоры! - Почему ты думаешь, что я заливаю? - Потому что ты бы к такому врачу не пошел. - Сдаюсь. Ты прав. - Так как он лечит? - Запишешься – узнаешь. - Нет, я хочу знать сейчас. - Ростик! В конце-то концов! – неожиданно сорвался Ожогин. – Никто не будет тебя там заставлять рассказывать интимные подробности наших отношений! Проблема не в них, и ты это отлично знаешь! Я сейчас пришлю тебе номер, и сделай уже что-нибудь, до того, как начнешь каждый день топить свой нервный срыв в бутылке! Раздались гудки. Ростик положил телефон на стол и сел, подперев рукой голову. Проблема не в них… Да. Проблема в том, что все изменилось. Изменился мир вокруг, обстоятельства, люди, он сам. Обратно ничего не вернуть, а Ростик, хоть и решил подстроиться под новые реалии, пока бессознательно цепляется за прежнюю жизнь. За ту, другую, которой больше не будет. Поэтому его и бросает из крайности в крайность. Надо смириться с тем, что есть, и перестать отказываться от нынешнего себя. Даже если прежнему себе он таким не нравится. Иначе в новой реальности он прежний просто не выживет. Сейчас Ростик это отчетливо понял. Телефон пискнул. Пришло сообщение от Ожогина. Первым желанием было сразу же его удалить. Прежний Ростик так и сделал бы. Но новый этого делать не стал. И сообщение осталось.