***
Сиэль споткнулся о бордюр и сморщился, встретившись лицом к лицу с тем самым заведением, где, как он предполагал, должен всенепременно отыскаться Себастьян. Судьба, словно издеваясь, снова забросила его не в тихий укромный уголок, где совсем не было людей, а совсем, наоборот, — в самую гущу шумной толпы, жаждущей развлечений. Здание ночного клуба — невероятно чёрное, блестящее и стильное, — вызывающе вклинилось между благообразными уютными домиками и мелкими магазинчиками, нарушив спокойствие и относительную гармонию, присущую улицам, расположенным довольно далеко от центра. Но самая главная проблема состояла в том, что внутрь было абсолютно невозможно попасть. Сиэль угодил в море людей, которые напирали на него абсолютно со всех возможных сторон. Он одним лишь чудом сумел затесаться в нескончаемую очередь, что тянулась через всю улицу, и оказался на тротуаре, утопающем в хохоте, громких обрывках разговоров, напряжённом ожидании и клубах густого сигаретного дыма. — Эй, парень! — окликнул его раздражённый голос, когда до заветного входа оставалось совсем чуть-чуть. — Куда собрался? Тебе хотя бы восемнадцать есть? — Мне. Нужно. Пройти. — С нажимом произнёс Сиэль, пристально глядя на здоровенного охранника, который больно сдавил ему плечо. Он и без того был совсем не в восторге от происходящего, а теперь пришлось ещё и мысленно скривиться от того, что его, как часто бывало, приняли за маленького. Особенно это раздражало потому, что по-настоящему восемнадцать ему исполнилось около ста лет назад. — Туда? — тупо переспросил громила и Сиэль кивнул, внимательно пронаблюдав за тем, как в чужих опустевших глазах появилось слабое понимание того, что произносится сейчас совсем не то, что должно быть сказано. — Так иди, чего встал? — заторможенно пробормотал он несколько секунд спустя, когда Сиэль перевёл взгляд, решив, что с бедняги будет вполне достаточно на сегодня и не стоит лишний раз размазывать по стенке его и так весьма редкие мозговые извилины. Сиэль поспешно нырнул под мускулистую руку, перегородившую проход, и пока детина не успел опомниться, бегом спустился по лестнице, после чего тысячу раз успел пожалеть о том, что не остался снаружи, а очутился внутри. Он попытался хоть немного оглядеться для того, чтобы составить первое впечатление о том, куда его вообще занесло, но сделать этого Сиэлю не дали. — Я в ярости полной, что движет рукой, Пульсируют корни и изгнан покой! Глубокая боль, как крючок спусковой, Заслужен удар, ведь я стану живой! Мало того, что в этом невообразимом пристанище для увеселений, не осталось ни клочка свободного места, так ещё и чересчур громкая музыка, лившаяся из гигантских и блестящих, похожих на куски чёрного мрамора колонок, которые всё время поворачивались, пронизывала собой всё вокруг и неслась навстречу, почти сбивая с ног. Сиэлю захотелось заткнуть уши, обмотать голову махровым полотенцем и немедленно прекратить эту немыслимую по силе вибрацию, что проходила прямо сквозь него, заставляя отзываться на слова каждый, даже самый крошечный нерв. Он разглядел вдалеке подмостки, над которыми крутились огромные прожектора. Хрупкая женская фигурка, то возникающая, то пропадающая из виду в море дыма и цветных огней, продолжала петь, сжимая в руке микрофон, и Сиэль скривился. Оглушительный шум, от которого он совсем отвык, и обилие пляшущих перед глазами разноцветных пятен вызвали приступ дурноты. Стало нечем дышать, и он выбрал другой путь, подальше от сцены, свернув в сторону барной стойки, заполненной до отказа и вереницей утекающей в душный полумрак. Второй этаж нависал над баром и был разделён на небольшие отсеки, представляющие собой ВИП-зону. В каждой из крохотных комнатушек виднелся столик, кожаный диванчик и плазменный экран, прикреплённый к стене, который являл миру рдяные зигзаги и хаотичные потоки кружащихся чёрных перьев. Сиэль собирался отвернуться, но крайняя из кабинок, скрытая в темноте, ослепительно полыхнула красным, и заставила его внимательно присмотреться. Место пустовало. На диване никого не было, а на низеньком столике возвышался высокий полупустой бокал с вином, больше смахивающим на свежую кровь. Прозрачная ножка, красиво закрученная в тонкую спираль, была опутана тающей алой нитью. Последняя ленточка замерцала и стала переливаться, притянув взгляд, а затем плавно побледнела и протянулась к стене, собираясь исчезнуть прямо у Сиэля перед носом. Говоря иначе, Себастьян попытался тихо и по-быстрому испариться, но Сиэль сделать ему этого не дал. Он — снедаемый внутренней дрожью — легонько ухватился за почти ускользнувший кончик и несмело прикоснулся к тоненькой рубиновой полоске. Нить всколыхнулась и поражённо застыла. Секундная пауза, видимо, некоторое время Себастьяну потребовалось на размышления о том, что стоит предпринять дальше, мгновенно сменилась волной неверия и колоссального изумления. И Сиэль даже обрадовался такой реакции, поскольку ему удалось остаться в живых, но затем по задрожавшей поверхности прокатилась волна недовольства, которая сменилась явным раздражением и перетекла в откровенную злость. Мнимая идиллия оказалась недолгой — лента свирепо зашипела и порвалась. — Как сложно коснуться того, что светло, Мне истины суть предстаёт в предсказаниях! Ведь будущий зов говорит, что пришло... Нам время забыть о напрасных страданиях! Эта демонстративная выходка, свидетелем которой Сиэль только что стал, невольно заставила его проявить хоть какие-то эмоции. Его сбросили, словно ненужный телефонный звонок, отчего Сиэль шумно выдохнул... И возмутился! Ведь если говорить точнее, его не просто скинули, а швырнули трубку на пол, после чего расколотили базу и с корнями выдернули провода из стены, чтобы он больше никакими силами не смог напомнить о себе. Себастьян набрался наглости и в открытую заявил о том, что не желает видеть Сиэля в течение нескольких ближайших тысячелетий. Или, выражаясь другими словами, вообще никогда. — Давай, погаси мой блуждающий нерв! Взгляни, моя кровь стала прежнего цвета? Назад нет пути, весь исчерпан резерв, Врагов отыскать нужно мне до рассвета! — Хочешь поиграть, значит? — мстительно проронил Сиэль, чувствуя, что ещё немного, и он окончательно взбунтуется. — Ну, ладно, я не против... Внезапно потеряв последние остатки самообладания, Сиэль растолкал всех вокруг и бросился через зал, заметив вдалеке одну из неприметных дверей, ведущих в служебные помещения. И разгоревшийся пыл не остановил даже кодовый замок возле ручки. Сиэль гневно тормознул проходящего мимо бармена и настолько убийственным тоном приказал немедленно пропустить его внутрь, что тот чуть не уронил поднос, уставленный пустыми стаканами. — Быть может, с ума я сошла или вновь, Но, правда и боль... Рассекают мне кровь! * Услышал Сиэль напоследок и рассерженно захлопнул учтиво отворённую для него дверь.***
В кристально чистом коридоре было пусто. Сиэль оказался в лабиринте подсобных помещений, уходивших вглубь здания, но не успел сделать и пары шагов, как его буквально смело с ног. Густой антрацитовый вихрь промчался по проходу и принёс с собой рваный неразборчивый шёпот, ворох разгневанных отголосков, не сулящих ничего хорошего, и слепящие огненные сполохи. Раскалённый воздух завибрировал и ожил. Сиэль толкнул дверь, из-за которой доносился нарастающий гул, и попал в комнату, заставленную стеллажами, на которых обретались ящики, коробки и стройные ряды чистящих средств. Красная воронка, недоступная человеческим глазам, устрашающе закручивалась под потолком и разбрасывала разъярённые искры, разлетающиеся в стороны с грозным шипением. Где-то рядом находился Себастьян и весьма конкретно предупреждал Сиэля о том, что не стоит и пытаться снова к нему прикоснуться, если он хочет обойтись без негативных для себя последствий. Но деваться было некуда — он уже переступил порог. Попытавшись аккуратно подцепить самый краешек тоненькой нитки, Сиэль с трудом смог остаться в вертикальном положении. Новая попытка проникнуть в разум Себастьяна для того, чтобы попросить о коротенькой встрече, не увенчалась успехом, — Сиэль снова проиграл. Пластмассовые бутылки попадали с задрожавших полок, из угла посыпались швабры, а Сиэля чуть не смело на пол новым ураганным порывом, в котором теперь, кроме громкого шелеста, временами проскальзывали острые, словно бритвенное лезвие, пёрышки. — Да послушай же, — с трудом выговорил он минутой спустя, решив быть проще и воспользоваться словами. — Я просто хотел сказать, что... Договорить он, впрочем, не успел. Водоворот исчез, а на него выплеснулся гигантский злобный водопад — стая яростных чёрных перьев появилась из пустоты, набросившись на него со всей возможной свирепостью, и закружилась вокруг, не давая ступить и шагу. И если раньше Сиэль немного сомневался в том, до какой степени он смог вывести Себастьяна из себя, то теперь последние сомнения отпали. Тот был в бешенстве, явно собираясь его прикончить. — Хватит, — слабо попросил Сиэль, начиная задыхаться. Перья набрасывались на него, словно рассерженные осы, и жалили те места, до которых могли дотянуться. — Ты делаешь мне больно... Незримое присутствие Себастьяна стало внушать ужас. Громкий шелест не прекращался, Сиэля продолжало крутить в тёмном облаке, мотая из стороны в сторону, а как только он попытался закрыть руками хотя бы лицо, начинали саднить тыльные стороны ладоней. — Перестань сейчас же! — пронзительно выкрикнул он минутой спустя, когда не смог больше это выносить, и схватился за краешек алой ленты, яростно дёрнув. Раздался оглушительный треск, затопивший уши, и всё смолкло. Сиэль приоткрыл слезящиеся глаза и увидел в ладони гладкий тёмный лоскуток, обрамлённый порванными нитками. — Как скажешь, — поникший Сиэль смял чёрный кусочек, опустив его в карман, и медленно поднялся на ноги. — Я ухожу. Ему почти удалось схватить Себастьяна, которого немного остудила последняя предпринятая попытка, слегка подпортившая ему гардероб. Шум поглотила звенящая тишина, остатки тёмных перьев посыпались на пол и с лёгким шорохом стали пропадать из виду. — Слышишь? — громко спросил он и повторил: — Ухожу... Сиэль виновато опустил голову и медленно двинулся к выходу, собираясь покинуть невидимое для людских глаз поле боя. Он признал поражение, и взмахнул рукой, отправив собственные ленты в сторону выхода из здания, наблюдая за тем, как синие реки медленно текут вперёд, пока он сам аккуратненько и по шажочку... движется назад. Взять и просто так уйти, когда он так близко оказался к цели? Вот ещё... Это будет последнее, что он сегодня совершит! Сиэль только притворился, что сдался. Он пустил ленты в противоположную от себя сторону, а затем ускорил шаг и даже побежал, чтобы скрыться за ближайшим поворотом. Он затаил дыхание, выжидая и чувствуя, что начинает нервничать. Максимальное расстояние, на которое он мог отодвинуться от лент, конечно, не было бесконечным и скоро должно было подойти к своему логическому концу. А весь план, готовый развалиться на глазах, состоял в том, что дотошный Себастьян не удержится, и ринется лично проверять, а действительно ли он ушёл? Не прошло и минуты, как из-под соседней двери с совсем не праздным интересом выглянула алая ленточка и осторожно заскользила по светлой плитке на полу. И когда та не обнаружила ничего подозрительного, за ней спокойно потянулись другие ленты. Второй попытки провернуть задуманное, которой бы точно не было, Сиэль ждать не стал. Он молнией метнулся ниткам наперерез, но... так некстати запутался в собственных ногах. Он выпал из-за угла, но до пола не долетел. И это был вполне удачный исход, если не считать той «замечательной» подробности, что опора, за которую он крепко ухватился, была невидимой и находилась в нескольких футах от ближайшей стены. Сиэль повис на чём-то вполне осязаемом, но при этом жутко горячем и пылающем от совсем не скрываемой ярости. Воздух прорвался и треснул по швам, а затем разошёлся в стороны, обнажив тёмный силуэт, проступивший прямо перед ним. Сиэль поднял глаза и понял, что намертво прилип к Себастьяну, который звенящим от гнева голосом обронил: — Поймали, «милорд».***
— Значит, ты даже из вежливости не собирался скрыть то, что пытался улизнуть?! Всколыхнувшейся ярости Сиэля не было предела. Он невероятно злой, растрёпанный и задыхающийся от возмущения, повис на Себастьяне, обхватив того руками. Сиэль совсем не собирался его отпускать, почти со стопроцентной уверенностью считая, что если такое вдруг произойдёт, то Себастьян сразу исчезнет и больше не оставит даже шанса на то, чтобы снова его найти. — А зачем? — издевательски бросил тот и язвительно уточнил: — К тому же «пытался» — это слишком громко сказано. — То есть ты вроде как... мне уступил? — зловеще прошипел Сиэль. И хотя разумом он прекрасно понимал, что стал тем, кого Себастьяну захочется увидеть в последнюю — самую распоследнюю — очередь, это не помешало вконец разозлиться на то, что пришлось потратить слишком много сил для того, чтобы лично в этом убедиться. Эта беготня и последующая игра в салки Сиэля порядком утомила, ведь справедливостью тут и не пахло. Пока Сиэль бегал по Лондону, чуть не отморозив себе конечности, Себастьян от нечего делать прохлаждался в ночном клубе, спокойненько потягивая вино. И некоторую мстительную радость внушало только одно — Сиэль немного подпортил идеальный облик, вырвав Себастьяну кусок рукава от весьма дорогого по виду пиджака. — Поддался, пошёл навстречу, дал поблажку. Выбирай, что хочешь, — ядовито предложил Себастьян и вкрадчиво перевел тему. — Может, чуток ослабишь хватку и отклеишься от меня, наконец? А иначе мы столкнёмся носами или... ещё чем. Себастьян посмотрел на него в упор, красноречивым взглядом остановившись на губах, и Сиэль отскочил, словно ошпаренный. После чего негодующе вспыхнул и всплеснул руками: — Да я полгорода оббежал, чтобы тебя найти!!! — Боже, сколько рвения, — закатил глаза Себастьян, сразу отступив на шаг, и цинично прибавил. — Так хотелось меня вновь увидеть? С чего вдруг? Или ты решил вспомнить старые времена? — Очень надо! — потеряв терпение, громогласно заявил Сиэль. — Связывайся опять с тобой!!! Поскольку злость было больше некуда выплеснуть, он со всей силы ударил по пластиковому ведру, стоявшему рядом с кофейным автоматом, и отправил его в полёт, высыпав весь накопившийся мусор на пол. — Между прочим, — глаза Себастьяна неприятно сузились, — ты только что пнул... Сиэль не успел и глазом моргнуть, как на шум мгновенно отреагировали. Из соседнего коридора выглянули ещё двое секьюрити, поразительно похожих на тех, что стояли у входа, и Сиэль даже мельком подумал о том, уж не штампуют ли их в этом загадочном месте пачками? — Какие-то проблемы, мистер Михаэлис? — осторожненько поинтересовался один из них, с сомнением окинув взглядом Сиэля, который даже на фоне Себастьяна казался готовой вот-вот переломиться надвое соломинкой. — Нам его вышвырнуть? — Что вы! — мгновенно переменился Себастьян, источая потоки любезности и добродушия. — Это мой старый знакомый, с которым мы просто мило беседовали. Два до невозможности похожих друг на друга лица окрасились двумя совершенно равными зачатками мыслительного процесса, после чего Сиэля окинули весьма недвусмысленным взглядом, отчего он ощутил себя почти раздетым. — Понимаем, — ухмыльнулся второй и остановился глазами на перевёрнутом ведре. — Мы пришлём кого-нибудь здесь убраться... Чуть позже. — Вот извращенцы! — припечатал Сиэль, как только необъятные спины скрылись за углом. — Просто они не видят отличий, — вздохнул Себастьян со странной усталостью в голосе и обернулся. — Между двумя одинаковыми, но такими разными вещами. — Что касается тебя... — мрачно отозвался он мгновением спустя. Чернильное облако медленно окутало лицо Себастьяна, одним лишь взглядом пригвоздившего Сиэля к стене, а затем стало больше, расползаясь в стороны и затопляя собой коридор. Он был не просто сердит или зол. Себастьян находился в крайней — последней — степени раздражительности, пребывая в совершеннейшей ярости. И, судя по крайне напряжённому виду, сдерживался из последних сил, чтобы прямо сейчас не разорвать причину своего отвратительного настроения, растерянно застывшую перед ним, на мелкие кусочки. Они оказались в кромешной темноте, и Сиэль, начисто забыв обо всём на свете, испугался по-настоящему. А затем Себастьян приблизился к нему на пару шагов, и Сиэль инстинктивно отступил назад, вжавшись в стенку. — Что?! — не выдержал он через несколько мгновений, когда тени вокруг стали ещё гуще, окончательно забыв об элементарном чувстве самосохранения. Стать безрассудным героем оказалось очень просто, но чрезвычайно глупо, поскольку жить после такого необдуманного выпада Сиэлю, видимо, осталось не дольше двух секунд. Тёмная лента метнулась прямо к нему, стремительно окрутила маленькую фигурку и крепко сжала. Сиэль испуганно ойкнул и принялся неуклюже барахтаться в воздухе, когда ноги оторвались от земли. Он попытался помахать руками, плотно прижатыми к бокам, но, естественно, сделать этого не смог, а через некоторое время почувствовал, что стали затекать мышцы. Нити плотно укладывались одна на другую, обхватывая тело, и через несколько секунд Сиэль с трепетом осознал, что его запеленали, будто младенца. Не прошло и получаса наедине с Себастьяном, а в нём внезапно всколыхнулись остатки былой гордости. Сиэль раздражённо задвигался, всеми силами пытаясь вернуть себе титул хоть и бывшего, но всё же графа, которого сейчас пытались превратить в обычного непослушного ребёнка. И только еле различимый сдавленный смешок заставил его оторваться от сверхважного занятия и исподлобья взглянуть на Себастьяна. — Что смешного? — хмуро проронил он, стараясь выкрутиться из багряной паутинки. — Ничего. — Хоть для вида... Постеснялся бы врать! — Просто ты очень забавно пищишь, — усмехнулся Себастьян и с умилением добавил: — Совсем как котёнок. — Да, чтоб тебя! — запыхтел Сиэль, продолжая бесплодные попытки обрести свободу. — Убери от меня свои наглые щупальца!!! — И нос у тебя холодный, — окончательно добил его Себастьян, аккуратно скользнув тонкой ленточкой по лицу. На что Сиэль только фыркнул и усиленно замотал головой, пытаясь её скинуть. — А волосы на ощупь такие мягкие, словно... — Да остановишься ты уже, в конце-то концов, или нет?! — взвыл он от досады и почти завопил: — Хочешь, чтобы я от злости лопнул? Это, видимо, такой экстравагантный способ меня прикончить?! — Думаешь, я именно этим сейчас занимаюсь? — вскинул бровь Себастьян. — А? — Сиэль даже отвлёкся от распутывания лент, почти смирившись с тем, что никак не может разгадать, где они начинаются, а где заканчиваются. Стараясь оградить себя от мучений, он только теперь заметил, что их, в общем-то, особо и не наблюдалось. На Сиэля совсем не давили. Красные нити, разбрасывая золотистые сполохи, медленно кружились вокруг него, плотно обхватывая фигуру, и там, где его касались полоски, струилось сладкое приятное тепло, заставляя одежду просохнуть. Его не сжимали, причиняя страдания, а скорее... обнимали. — Ты совсем замёрз, — объяснился Себастьян минутой позже, и в переменившемся голосе появились совсем другие нотки. Боже, его совсем не собирались убивать (ну, может только поначалу) его пытались согреть! — Уже нет, — тихо признался он и попросил: — Теперь отпустишь? Тени рассеялись и закачались ленты — Сиэля осторожно поставили обратно на пол. — А ещё... ты жив. — Услышал Сиэль мгновением спустя со смесью огромного облегчения и, как ему показалось всего на мгновение, самой невыразимой на свете нежности. Себастьян произнёс то, подтверждение чему явно не требовалось, ведь Сиэль находился перед ним вполне здоровый и невредимый. Но Сиэль всё равно его понял. Иногда, чтобы истина стала реальной, стоило облечь мысли в слова. — И совсем капельку, но подрос, — Себастьян разговаривал с ним таким же мягким бархатным голосом, как и раньше, отчего Сиэлю даже расхотелось спорить о том, что это неправда, поскольку он всё также смотрел на него снизу вверх. Его бывший — в том числе и дворецкий — стоял перед ним на расстоянии вытянутой руки и пытливо заглядывал в глаза, пытаясь разглядеть в них что-то важное, и тем самым отыскать ответы на непроизнесенные, но повисшие в воздухе вопросы. — В общем... как видишь... да... — с расстановкой произнёс Сиэль и замолк, неловко потирая плечо. Он совсем не знал, что сказать, и уставился в пол, поглядев на собственные потрёпанные ботинки. Сиэль застыл, не в силах поднять глаза, Себастьян больше ничем не поощрил его к продолжению разговора, а потом всё-таки решился и успел разглядеть выражение, которое промелькнуло и сразу исчезло. Черты идеального лица на миг мучительно исказились и снова разгладились. С чисто технической точки зрения Себастьян не коснулся его и пальцем. Но если бы Сиэль решился пойти ему навстречу, может, всё произошло бы по-другому? Может он хоть чем-нибудь заслужил, чтобы его обняли по-настоящему? Поколебавшись, Сиэль сделал шаг вперёд. Они ещё могут стать такими, как прежде. Пускай на одну лишь минутку. Всего на мгновение... Ведь можно? Хлопнула дверь и магия развеялась — их снова отвлекли. — Мистер Михаэлис, там... — вежливо произнесла девушка, одетая в строгий костюм, с пластиковым бейджиком администратора на груди. — Сейчас, — отмахнулся Себастьян и снова повернулся к Сиэлю. — Я отойду? Всего на минутку. — Подожди-ка, — с подозрением пробормотал Сиэль, только сейчас обративший внимание на нестыковки, и напряжённо вскинул голову. — А почему это все вопросы решаешь здесь ты? — Нет-нет-нет, — простонал он, когда до него дошло, и громко воскликнул: — Не может быть... Ты здесь совсем не развлекаешься! — Именно так, — в ладони Себастьяна, подтверждая все мысленные предположения, выдвинутые Сиэлем, появились пульт дистанционного управления и огромная связка ключей, на которой болтался брелок с логотипом клуба. — Неплохая замена мюзик-холлу, — бросил он уже на ходу и прибавил: — Не находишь?***
— Ночной клуб, значит, — взъерошенный Сиэль занял стул, закинул ногу на ногу, а затем ненавязчиво поинтересовался. — Решил разбавить скуку на склоне лет? Кабинет Себастьяна, оказавшего по совместительству владельцем этого форменного безобразия, выглядел вполне обычным. В нём не было ни одной блестящей поверхности, ни одного вопящего динамика, и ни толики чёрного мрамора, как в главном зале. Только стол, стеллаж, аккуратно заставленный папками, и огромный плазменный монитор, прикреплённый к стене. А ещё шкаф, за дверцами которого обнаружился умывальник, маленький холодильник и термопот. Они очутились этажом выше главного зала. Одна из стен оказалась выпуклой и полукруглой, содержавшей в себе окно, выходившее прямиком на танцпол. Однако сейчас стекло было прикрыто, и только в самом низу вилась тонкая переливающаяся всеми цветами радуги полоска. — Захотел послушать музыку, — вполне миролюбиво откликнулся слегка остывший Себастьян, по старой привычке предложивший ему чай. — А что опера? Слишком устарела? — полюбопытствовал Сиэль, глядя на то, как Себастьян пытается ловким жестом скрыть свой явный просчёт, молниеносно отправив его в мусорное ведро. — Почему же? У меня не настолько испортился вкус, — он поставил перед ним чашку и сел напротив. — Просто в опере будет намного сложнее... так открыто любоваться пороками. — А я бы предпочёл делать это так же, как в старые добрые времена, — добавил он. От последних слов Сиэля ощутимо передёрнуло. Он внезапно осознал, почему Себастьян именно таким способом решил скоротать кусочек вечности, выбрав именно это занятие из всех возможных. Оставаясь в тени, он, будучи истинным демоном, каждый день любовался человеческим падением, снова взращивая в себе ту темноту, от которой смог избавиться. — Ты... — не выдержал Сиэль, распахнув от удивления глаза, но замер на полуслове. «Ведь кого-то съел?» — так и вертелось у него на языке, но он промолчал. И не раз. И не два. Сиэль видел это сам. Пылающие силой нити рассыпались вокруг Себастьяна, властно охватывая собой всю комнату и почти касаясь его самого. — Хочешь излить своё недовольство? Я внимательно слушаю, — вскользь обронил Себастьян, и нити, в качестве предупреждения, грозным веером раскрылись у него за спиной. — Нет, — отступил Сиэль, передумав лезть туда, куда не следует. Всё дело заключалось в том, что он запомнил Себастьяна совершенно другим и вскрывшиеся подробности его новой жизни вызвали в нём одно лишь разочарование. Сиэль понял, что тот всё ещё злился, и лишний раз выводить Себастьяна из себя, напрямую касаясь действительно опасных тем, не хотелось. Но процесс оказался необратимым, и удержаться от того, чтобы снова его не зацепить, оказалось очень сложно. — Это что? Чай из пакетика?! — не без странного удовольствия перевёл разговор в другую плоскость Сиэль, а затем свёл все предыдущие старания Себастьяна на нет, и прибавил: — Все это слегка отдаёт... Он сделал вид, что задумался, и прикусил губу. — Чем? — с неподдельным интересом воззрился на него Себастьян. — Захудалым аристократизмом! — «обрадовал» его Сиэль и не без удовольствия заметил, что губы Себастьяна заметно искривились. — Другого здесь нет, — сухо пояснил он, повернувшись в кресле. Как ему показалось, Себастьян, действительно, из-за этого расстроился. Сиэль слишком хорошо его знал, и даже не усомнился в том, что если решит появиться здесь ещё раз, то увидит коллекцию всевозможных чаев, предназначенных исключительно для заваривания, которая удовлетворит любой даже самый изысканный вкус. — Вы же не считаете, — Себастьян выразительно вскинул брови, — что они приходят сюда, чтобы устроить чаепитие? Он кивнул в сторону окна, плотно закрытого жалюзи, за которым бесновалась толпа. Шумоизоляция была почти идеальной, и кроме отдалённого гула, словно они двое находились под толщей воды, не было слышно абсолютно ничего. — Ради расширения моего скромного кругозора, может, намекнёшь, — тщательно подбирая слова, произнёс Сиэль, отважившись сделать небольшой глоток. — Сколько нужно заплатить, чтобы сюда попасть? Себастьян ничего ему не ответил и только улыбнулся краешками губ. «Целое состояние, значит... » — догадался Сиэль, сразу почувствовав себя неуютно. Ведь кроме денег существовал ещё и неписаный дресс-код, который он в своей обычной одежде не прошёл бы ни под каким предлогом. Они неожиданно поменялись ролями. И это был ещё один неприятный сюрприз. Сиэль лишь сейчас обратил внимание на то, что сидит на месте посетителя, в то время как Себастьян вольготно расположился в роскошном кожаном кресле, которое, судя по всему, стоило столько же, сколько второй ночной клуб. — Может, перестанешь называть меня на вы? — поёжился он, передёрнув плечами, и попытался отклониться назад, но спинка стула оказалась чрезвычайно модной и неудобной, поэтому снова пришлось выпрямиться. Прозрачный намёк на неудавшийся чай Сиэлю явно не простили. Себастьян отплатил ему той же монетой, но только способ выбрал иной. — А то что? Чувствуете себя слишком старым? — сразу поддел его Себастьян, расплываясь в нехорошей улыбке. — Тебе лучше знать, — весьма церемонно начал Сиэль, после чего перегнулся через стол и пакостно завершил: — Ты ведь старше. — Не настолько, как кажется, — мигом отрезал Себастьян. — К тому же, раньше это вас не особо волновало. — Я не собираюсь возвращаться к тому, что было раньше, — Сиэль категорично отставил чашку. — И тебя это вообще не касается. — А я считал иначе. — Ну, это твои сложности, — зло прошептал Сиэль, не удостоив его даже взглядом. — Вот значит как, — высокомерно процедил Себастьян и скрестил руки на груди. — В таком случае, зачем пожаловали, ваша светлость? Они молчали, кажется целую вечность. В потемневшем взгляде был откровенный вызов и Сиэль предпочел снова отпить до ужаса безвкусной коричневой водички, чем посмотреть Себастьяну в глаза. — Какой занимательный разговор, — через некоторое время насмешливо бросил Себастьян. — Вы так и будете молчать? Или всё же соберётесь с силами и что-нибудь расскажете, о чём-либо поведаете или даже снизойдёте до меня и кое-что, наконец, объясните? Сиэль молчал до последнего, а потом вскочил на ноги: — Какая разница, о чём я буду говорить, если скоро от нас, возможно, не останется и следа?!***
— О чём ты? — вполне искренне полюбопытствовал Себастьян, продолжая заниматься своими бумагами. — О, Боги, неужели тебе стало интересно?! — Себастьян уже около десяти минут усердно перекладывал с места на место папки, отчего Сиэль осознал, что его совсем не собираются воспринимать всерьёз. — Я думал, ты страшно занят! — Дела, дела! — демонстративно крутанулся в кресле Себастьян, изображая бурную деятельность, после чего картинно всплеснул руками и воскликнул. — Ни минуты покоя! Сиэль громко заскрипел зубами и, чтобы доказать, что он вовсе не шутит, предъявил Себастьяну письмо, которое вытащил из кармана. — Во что ты ввязался? — жёстко спросили его, как только раскрылся конверт. Тон разительно переменился — Сиэль сразу понял, что Себастьяну не нравится происходящее. — Ну и, — хмуро продолжил он минутой спустя, ознакомившись с содержанием королевского послания, и аккуратно сложил лист, засунув его обратно в конверт. — Чего ты ждёшь от меня? — Это не люди, — Сиэль потряс перед его носом стопкой фотографий и бросил их на стол. — Кто-то объявил охоту на демонов. — С чего ты взял? — Сам в этом убедился. А потом ещё кое-что видел, когда забрался на крышу небоскреба. — Ох, и носит же тебя, — на снимки Себастьян посмотрел с куда большим интересом, чем на письмо, но всё же довольно быстро убрал и их обратно. — Значит, решил связаться с новой королевой? — вздёрнул он бровь. — И пришёл для того, чтобы выслушать моё мнение по этому поводу? У этой овечки волчий взгляд, так что следи за тем, чтобы тебя не съели. Внимательный взор Себастьяна весьма красноречиво коснулся не его самого, а сияющего пространства вокруг. Он тактично промолчал, но Сиэль понял и без лишних слов. Его снова причислили совсем не к тому семейству, ещё раз указав на то, что у любого котёнка было намного больше сил, чем у него. — Какое тебе до меня дело... — сердито пробормотал Сиэль, нервно дёрнув ногой. Такого он не ожидал. Себастьян со своими чрезвычайно важными «заботами, заботами!», как оказалось, был совсем не в курсе происходящего, отчего Сиэль автоматически попадал в тупик, совсем не зная, что стоит предпринять дальше. — Теперь, видимо, никакого, — спокойно заметил Себастьян. Сиэлю показалось, что от него ждут определённой реакции, но чего именно, он, увы, не знал. — Ты сбежал, чтобы поиграть в альтруиста? Зачем? — продолжил Себастьян. — Бывает такое, что они, равно как и герои, в некоторых случаях весьма плохо кончают. — Очень ценная информация, — бесцветным голосом произнёс Сиэль и затих, принявшись разглядывать собственные чёрные ногти. Его вновь больно укололи. Сиэль понял, что Себастьян без утайки намекнул заключительной фразой на самого себя. К тому же он всего несколько мгновений назад употребил по отношению к нему нехорошее слово «сбежал», которое не отражало и половины того, что все последние годы с ним на самом деле происходило. Циферблат, висевший на стене, был устаревшим. Время шло, часы громко тикали, и с каждым новым ударом всё глубже загоняли ему ржавый гвоздь в сердце — эта пропасть, возникшая между ними, становилась всё более глубокой, мучительной и невыносимой. Кажется, стрелки закрутились в обратную сторону, и вернули их во «много-много лет назад». — Я что-то сделал не так? — вдруг спросил Себастьян, подавшись вперёд, и располосовал ему что-то в груди. — Нет, — ответил Сиэль на грани слышимости, опустив глаза в пол. — Тогда всё дело в тебе? — тихо копнул с другой стороны Себастьян, вскрыв ещё одну старую рану. — Возможно, — уклончиво заметил Сиэль — стало невыносимо просто сидеть и дышать — и ещё тише добавил: — Но не совсем... Молчание затянулось. Прошлое отчаянно не хотело оставлять его в покое, и сколько бы сил ни прикладывал для этого Сиэль, он не мог забыть. Он всё же рискнул и поднял глаза, встретившись с пристальным взглядом Себастьяна, пробиравшим до костей. — Ты ничего не сказал, не объяснил и даже не написал, — ни с того, ни с сего, раскрыл карты Себастьян. — Ты просто исчез. Оставив меня наедине с темнейшей пустотой, где не было ни единого намёка, ни малейшего слова, ни даже полстрочки... О чём ты вообще, позволь спросить, тогда думал?! Он поднялся, чтобы обогнуть стол, и случайно столкнул на пол пачку бумаги. Листы, словно листья, взметнулись в воздух, но Себастьян даже не обратил на это внимания. — А я сбился с ног просто для того, чтобы тебя найти. Ты даже не представляешь, что творилось в моей голове. Я думал, что больше тебя не увижу... Я думал, что тебя... «Быть может, нет в живых...» — мысленно закончил Сиэль, с ужасом посмотрев на Себастьяна остекленевшими глазами. Тот стоял перед ним, и весь его облик был сплошным беспокойством — всё это время Себастьян ни минуты не думал о себе. Те небесно-голубые фиалки, он, видимо смирившись с этой мыслью, оставил совсем не для Лиззи. А потом Сиэль — живой и невредимый — воочию предстал перед ним, отказавшись что-либо объяснять. Неудивительно, что за это его чуть не растерзали. — А теперь ты появляешься из ниоткуда и заявляешь, что всё случилось просто потому... что ты и сам не знаешь почему?! Сиэль изумлённо распахнул глаза. Он увидел его прежнего, без малейшей тени ненужных примесей. Себастьян, как и раньше, был соткан лишь из света и тьмы. Но светлого было в разы больше. Лучи протягивались к Сиэлю и настолько ярко блестели, что его вскинутая сама по себе рука умоляюще застыла в воздухе. Сиэль хотел к нему прикоснуться. — Ты меня разбил, — просто сказал Себастьян, отбросив его поднятую было ладонь. Маска рассыпалась на глазах, и под ней проступили совершенно другие — изломанные — черты. Себастьян был чрезвычайно бледный, подавленный и невероятно усталый. Он даже не ждал ответа и просто хотел выговориться, чтобы не держать всё это в себе. А Сиэль не знал, как объяснить до такой степени сложные вещи, в которых он, хоть и погряз с головой, до сих пор не мог окончательно разобраться. Минуту спустя Себастьян вернулся в кресло, тяжело опустившись на сиденье, и снова посмотрел на него, скрестив пальцы. Последние слабые нотки стерлись, словно их и не бывало вовсе, отчего Сиэль даже подумал о том, уж не привиделось ли ему всё только что увиденное. — Я не имею ни малейшего представления о том, что здесь происходит. И на этот раз совсем не собираюсь ни препятствовать тебе, ни помогать. Разбирайся с этим сам. Себастьян глядел на него решительно и бесповоротно. Он толкнул конверт, и письмо проехалось по гладкой столешнице, упав к Сиэлю на колени. — И если вы решили пойти в этой игре до самого конца, то это ваше полное право. Кто я такой, чтобы вас останавливать? Можете снова исчезнуть, когда и куда вздумается. В его тусклом мире ничего не изменилось — на Сиэля снова стали смотреть, как на пустое место. — Но это будет целиком и полностью ваш выбор... «Милорд».