Чтобы понять, надо пережить.

В комнату, где заседали, а на деле сидели и скучали, важные шишки страны, вместе с самой страной, скучающе рисующей на краешке бумаги всякие закорюки, вбежал срочный посол от яицких казаков. - Там... Такое!- очень эпично сообщил он. Впечатлительный Франция фыркнул, но воздержался от комментариев. Он-то думал что бунты в России как у него на родине - короткие и малообъемные. Иван заинтересованно приподнял голову, одновременно прислушиваясь к собственным ощущениям. Ощущения пока были никакими, но это не заставляла расслабиться. - Что именно?- холодно поинтересовалась босс Ивана. - В Яицком городке... Царь объявился! - Какой такой царь?.. - Пётр Федорович. - Пф... Он умер в государственном перевороте. И вам это известно,- Россия, соглашаясь со своим боссом, кивнул. Ему было даже немного жаль забавного мальчика. Боязливый, хилый, болезненный, но любящий всякие военные штуки при боязни пушечных выстрелов - он был все-таки веселым партнером по играм в его детстве. Но потом он пристрастился к вину, его начали пытаться обучать, хоть делая это из рук вон плохо, лишь наказывая, и Иван отдалился от него. - Но... Все говорят, что он ожил и живет там. - На Яике, говорите... Россия! - М?..- повернулся белокудрый Иван на свою императрицу, уже примерно представляя, что ему сейчас прикажут сделать. Но ему скучно, так что он не откажется съездить туда. - Съездишь посмотришь? - Я не против. Заодно и сестренку увижу. А это далеко? - Не очень. Тебя проводят. А то мало нам покушений...- Иван усмехнулся, оттягивая ворот рубашки, где были видны следы от ножей. Совсем недавно его пытались зарезать во сне, к счастью, вовремя подоспела охрана. К счастью для убийц, конечно, а то Россия уже начал тихо и улыбаясь их расчленять, чтобы не повадно было. Горе-убийцы буквально запрыгнули на руки к стражникам, умоляя их побыстрее спрятать в тюрьму от "психа, а то зарежет, как пить дать!" - А мне понравилось. Было весело. И почему меня не пускают в тюрьму к ним?.. - Не надо, у них и так заикание и нервный тик при упоминании твоего имени. И даже просто имени Иван. - Жаль, конечно... Но ничего, развеюсь, съезжу,- он встал из-за стола, потянувшись. Ходил Россия так же в коротких штанах, заправленных в длинные черные ботфорты, в белой рубашке и кителе, правда, почти всегда расстегнутом. Ну и конечно, в шарфе от сестры. Он встрепал волосы на затылке, снова зевнув, и подошел к послу,- Ну, пошли?- казак сглотнул, согласно закивав так, что чуть с головы не упала шапка, которую он в запальчивости забыл снять. Иван хлопнул его по плечу, в лиловых глазах загорелись лукавые искорки. Призрачный Италия шепотом поинтересовался у Германии: - Германия, Германия, а что такое Яик? - Это... Город такой. Там казаки живут. - А кто такие казаки? - Ну... Как тебе объяснить... Такие шибко агрессивные украинцы. Но они очень храбрые. - А-а-а... А кто такой Петр Федорович? - Черт, Италия, ты что совсем ничего не знаешь? Я вот... знал... забыл просто...- слегка покраснел Америка, вынужденно признавая что тоже почти ничего не знает из истории своего почти соседа. Всего-то восемьдесят шесть километров Берингова пролива. - Ага, конечно. Ничего ты не знал. - А ты типа знаешь? - А я и не признавал этого. - Может все-таки перестанем ссориться... - Ару, он прав. Интересно же!- фыркнул Китай как раз перед тем, как картинка снова затуманилась черным и противным туманом, заглушая бормотания Америки о том, что Герою можно и не знать историю. Перед ними открылась красивая, горная панорамная картинка. Где-то вдалеке скакали быстроногие лошади в количестве трех штук. На одной из них сидел Россия. Длинный белый шарф развевался по ветру, он то и дело порывался встать, чтобы доказать, что "русские джигиты вам не хухры-мухры и тоже так могут". Но его удерживал довольно опытный сопровождающий, за тем и посланный, чтобы следить за нестабильным Иваном. Солнышко ласково слепило в глаза, чуть прохладный ветер обдувал лица, трава приятно щекотала ноги. Горы казались величавыми, даже Япония притих, глядя на них. Не молчал только Америка. - Фи... Не красиво. - А мне кажется красиво... - И мне, ару. - И мне, и мне! - Ну... Красиво, конечно... - Не хочу соглашаться с чаехлебом, но придется. - Заткнись, Николя Саркозел! - Не трогай Николя! У тебя тоже... Вообще босс - старуха! - Не трогай мою королеву! - Да замолчите вы оба,- отвесил им воспитательные подзатыльники Германия. Все притихли, наблюдая за разворачивающейся и сменяющейся картинкой дальше. Пейзаж сменился на панораму городка. Пыльная дорога, мелкие пылинки летают в воздухе, переливаясь и сверкая в уже закатном солнце, свет которого освещал все в красные, чуть буроватые, рыжие и золотистые тона. Три лошади уже стояли в стойлах рядом с флегматичными донскими жеребцами, красивыми арабскими лошадками и обычными крестьянскими кобылами. Лошади то и дело фыркали, хвостами отгоняя мух и другую живность. Иван, с восхищение восьмилетнего ребенка, носился по всему городку. Там он одолжил саблю, помахал ей в воздухе и отрубил, совершенно случайно, кисточку с турецкой шапки хозяина сабли. Там он спрятался от разгневанного хозяина на спиной старшей сестры Украины, которая что-то выговаривала разгневанному казаку. Тот грозился зарубить Ивана, но разумно только грозился, понимая, что с Олей дело иметь никто не хочет. Там он с восторгом рассматривал лошадок, чуть не словив хвостом по лицу от самой наглой. Там он всех расспрашивал про новоявленного царя, что, в общем-то, являлось его прямой задачей. - Говорят, что царь объявился?.. - Так, кажуть. - И где он?.. - Сьогодні буде читати на площі. - А-а-а... А когда?- вместо ответа малоразговорчивый казак кивнул на редкие толпы народу, стекающегося куда-то в центр города. Иван пошел вместе со всеми, бубня под нос,- Интересно, что там будет?.. Чего-нибудь интересное, наверняка... Картинка снова исчезла, сменившись другой. Целая толпа людей. Тут и русские, и казахи, и башкиры, и татары, и бедные люди, и крестьяне, и холопы бояр, судя по довольно сносным одеждам. Италия сглотнул. - Куда они все идут?.. И почему так много?- Америка слегка побледнел. - И главное - почему там... - Россия?!- это уже сказали все хором. И правда, во главе этой агрессивно настроенной толпы, рядом с каким-то человеком шел Брагинский. Они переговаривались о чем-то. Иван был одет лучше всех среди этих разбойников, лучше всех вооружен. У него было две сабли, явно не его личные, но все же были. Вышагивающий рядом с ним мужчина с бородой и простоватым лицом, присущим крестьянам, что-то выговаривал России. Тот иногда кивал, думая о чем-то своем. - Но лучше сначала пошли им грамотку. Авось сдадутся. - Тогда может лучше напасть? Быстрее будет. - Нет,- как неразумному ребенку втолковывал Пугачев,- Мы можем потерять людей, а нас и так не много. - Но я не хочу ждать! Это скучно. - Зато если они сдадутся у нас будут новые люди, новые харчи и еще деньги. - А с битвой это и так будет нашим, но быстрее!- продолжал гнуть свое Иван. - Кто тут главный? Ты или я? - Вы...- вынужденно признал Россия, с горечью поглаживая эфес сабли. - Вот то-то и оно. Ладно, орлы! Видите вон там крепость?! - Да-а...- раздался нестройный хор голосов. - Это Пенза! Там нас ждут с распростертыми объятиями! Вперед, дети мои!- Россия радостно взревел и выхватил длинную, бритвено острую и смертоносную саблю. Вся стихийно собранная армия тоже взревела и бросилась на деревянную крепость. Все стемнело. Франция фыркнул. Англия толкнул его локтем под ребра, призывая к молчанию. Вокруг вдруг забушевало пламя. Италия невольно зажмурился и прижался к Германии. Хоть пламя и не могло причинить ему вреда, все равно было чуть страшновато. В центре пожара, почти приваленная балками, вся в копоти и гари, едва дышащая и шевелящаяся тихо стонала маленькая девочка. На вид ей было лет пять-шесть. Тонкая косичка мышиного цвета, большие голубые глаза, в богатом сарафане, который, правда, все равно порвался и в некоторых местах уже тлел. Вдруг балки перед ней пришли в движение, завозились, с них посыпались искры и горящие щепки. Девочка испуганно зажмурилась. А когда открыла глаза, перед ней стоял Россия. Без сабли, в извечном длинном, а теперь и грязном, шарфе и в форме. - Ну, иди сюда, малышка... Не бойся. - Дышать... нечем,- пробормотала девочка, протягивая к России испачканные в золе руки. - Ничего. Сейчас мы выйдем и все будет хорошо,- ободряюще улыбнулся Иван, хоть сам он прекрасно понимал, что все может и не быть "хорошо". Но девочка поверила, тоже чуть улыбнулась и обняла Брагинского за шею. Тот оглянулся и, подумав пару секунд, рванул в единственный оставшийся проход. Франция хлюпнул носом. Англия поднял голову, изо всех сил стараясь не глядеть на плачущего друга. Чтобы самому не расплакаться. Все молчали. Да и слова тут были лишними. Картинка снова сменилась. На этот раз был поздний вечер, почти ночь. Над головами стран-призраков крошечными огоньками загорались звезды, ветер приятно охлаждал кожу, шевеля листья деревьев над головами. Где-то недалеко загорались костры, коптя далекое ночное небо. Под большим дубом стоял Россия и тот самый коренастый человек с бородой. - Не понимаю, зачем ты притащил меня сюда, Иван... Завтра нам рано вставать и идти. - Я хотел поговорить. Обо всем нашем... - Ну и что ты хотел сказать?- сурово насупился бородатый. Россия вздохнул. - Вам не кажется, что мы слишком все... Ну слишком уж. - А что тебе не нравится? - То! Мы разоряем села. Вы лично повесили сегодня четверых за то, что они хотели переночевать в том селе. А потом сожгли село. Дети... Дети могут погибнуть. Женщины, старики. Неужели Вам не жаль их? - Раз они не хотят следовать путем освобождения России, значит им один путь - на виселицу. Я, между прочим, о тебе пекусь. А дети, женщины... Это так! Побочный эффект. Но вот когда я захвачу власть... - А если ты не захватишь власть?! Если все пойдет прахом?! И тогда все эти смерти будут напрасными?! Ты об этом не подумал, нет? - Это что за раговорчики! Ты с нами или против нас? Выбирай. Виселица или власть?- на этот раз Россия замолк надолго. Налетел сильный порыв холодного ночного ветра, пошевелившего кроны деревьев недалеко стоящего леса. Иван задрал голову и посмотрел на небо. потом медленно сказал. - Я против смертей невинного народа. - Значит ты против нас?! На виселицу его!- громко закричал бородатый. Со стороны лагеря, будто только ожидали приказа, появились четыре довольно массивных фигуры. Против высокого, но худосочного и даже безоружного Ивана было бы достаточно и двух. Тот гордо задрал голову. - Я просто уйду. И добьюсь того, чтобы тебя, Пугачев, самого повесили на виселице. - Поймать его!- но как только бунтарь обернулся в сторону Брагинского там уже никого не было. Пустота, один лишь ветер да ночная темень. Пугачев стянул шапку и задумчиво почесал в затылке,- Н-да...Чувствую, без него придется похуже. Ну да ничего! Не он один тут такой. А вы чего не спите?! Завтра выходим с солнцем! Следующая сцена из воспоминаний Брагинского происходила в одном из богато украшенных залов. За столом с одной стороны сидела сама Екатерина II, с тщательной расстановкой поглощая то ли завтрак, то ли полдник. С другой стороны стола стоял Россия, стыдливо опустивший голову и крутящий в руках конец белого шарфа. - Ну и зачем ты вернулся?- холодно поинтересовалась Екатерина, помешивая чай серебряной ложкой. Иван вздохнул и сбивчиво объяснил. - Просто... Не хочу я с ними... - И ты решил сдать своих бывших товарищей, да?- Иван чуть вслух не высказал ей благодарность за то, что императрица лишний раз напомнила ему о его предательстве. Правда, официально он уже не был в рядах Пугачева, но совесть все равно его мучила. - Ну... Да. - Что ж... Похвальный выбор. Все-таки я рада, что ты одумался. А из-за чего те крестьяне то бунтуют?.. - Налоги слишком высокие. Да и некоторые министры... Взяточники. И я тоже так считаю. - А вот об этом не тебе, милый, судить. Иди в свою каморку. Авось от вредных мыслей избавишься. - Но... - Все-все, ступай. Не мешай мне,- махнула императрица ложечкой в сторону Ивана. Тот, сглотнув голодную слюну, кивнул и послушно вышел. Как только Россия оказался за дверьми, он поправил шарф и вздохнул. "Может и не надо было говорить... Авось и вышло бы все... Немке этой назло!"