Асгардская песнь

Дверь захлопнулась за Тором с лязганьем, как врата усыпальницы. Не то, чтобы он часто бывал в усыпальницах, скорее наоборот, такой способ погребения считался у них пережитком древности. Тор вдруг вспомнил, как Хела воскрешала усопших воинов, обращая в безмозглых марионеток, и подумал: не ее ли в том заслуга, что Всеотец завел в Асгарде обычай сжигать мертвецов в погребальных ладьях? Тогда почему он не сжег заодно то древнее захоронение – пуще того, воздвиг поверх него сокровищницу, буквально на костях? Сокровищницу, что была арсеналом по сути, а они, дураки, считали ее чем-то вроде музея. М-да, половина вселенной с радостью прибрала бы к рукам этот музей, и итог бы вышел печальный. Там хранилась такая прорва бесценного оружия, а Один рассказал ему всего лишь о... скольки, пяти-шести предметах? Как много всего отец утаил от него. От них. Только недавно Тор пришел к пониманию, что Локи ему не кровный брат. Хоть и брат, но... Он вспомнил, что говорил о нем Локи Грандмастеру: «Я вижу его впервые в жизни», а затем «сводный», как будто это все объясняло. Положим, тогда он просто лгал, пытаясь выжить, и думал в первую очередь о себе, как обычно. И всё-таки... Неужели Локи и впрямь чувствовал себя нежеланным? Ненужным? Конечно, Тор пытался справляться без него, когда не было другого выхода. Ведь он так часто терял его, снова и снова... Зато теперь Локи здесь, и хочет знать, нужен ли он Тору. Неужели он в этом сомневается? Неужели и правда думает, что после того, как они потеряли мать, затем отца, и свой дом, и в какой-то степени свое «я» – что после всего этого он не нужен брату?! Да Тор никогда и ни в ком не нуждался так сильно! Конечно, он все ещё не был уверен, можно ли положиться на Локи – скорее, почти уверен, что нет, нельзя. Но, кажется, именно сейчас это не имело большого значения. Важно было лишь то, что Локи ему нужен. И он нужен Локи. Ведь так? Или же Тор, в своем желании не спешить, слишком затянул с объяснениями? Может, уже слишком поздно? И тут он почувствовал, как липкий страх сковывает его сердце. Он давно убедил себя, что Локи всегда будет где-то поблизости. Потому что даже смерть не могла разорвать их уз. Смерть представлялась Тору лишь мелкой помехой, вынужденной паузой в потоке жизни, после которой Локи всегда возвращался. Как кошка, как перелетная птица. И насколько же все должно быть испорчено между ними, чтобы Локи ушёл навсегда? Даже когда он сорвался с края Биврёста, будучи в полном отчаянии, он все-таки вернулся потом... Но сейчас все выглядело по-другому. Это не было похоже на импульс, на крайнее средство – напротив, Локи вел себя даже чересчур спокойно и рассудительно, и его желание уйти выглядело как взвешенное и продуманное решение. Или Тору мерещится из-за бессонницы? А ведь Беннер был прав. Когда Локи пришёл за Тором и спас их всех, он заслужил свой шанс на прощение. Пусть Тор и был уверен, что Локи действовал по какому-то очередному хитрому плану, и тяготился этой его предсказуемостью, но... В этом была суть его брата. Одна из многих его черт, без которых Локи был немыслим. И если бы он вдруг изменился – Тор бы, пожалуй, погрузился в глубокий траур. Осознав это, он с кристальной ясностью понял, что ему стоит немедленно отбросить все опасения и впустить Локи обратно – в то место в своем сердце, которое, на самом деле, всегда принадлежало только ему. Всегда, невзирая ни на какие обстоятельства. Сейчас на этом месте зияла локи-образная дыра, и Тор уже давно оставил попытки заполнить ее чем бы то ни было. Он будет учиться. Он научится слушать, научится не зацикливаться на себе, не поддаваться мрачным мыслям. Он сделает выводы из прошлого и настоящего, чтобы изменить их будущее. Одно на двоих, которое они выстроят вместе. И тогда, как подсказывал ему внутренний голос, он сможет держать руку на пульсе коварных локиных затей, чтобы подавлять их в зародыше. Чтобы впредь не случалось такого, как сейчас, когда он проворонил целый заговор у себя перед носом! А все потому, что был слишком занят своими мыслями, слишком отчужденно себя вел... Когда раздался стук в дверь, Тор ощутил небывалую легкость на душе – то чувство, когда преодолеваешь самый сложный отрезок пути, и конечная цель уже виднеется на горизонте... Нужно скорее пройти этот путь, досмотреть этот спектакль, и тогда Локи покажется ему, и они смогут поговорить откровенно. И склеить все осколки. И... За дверью стоял Хеймдалль. Тор едва сдержал смех: подумать только, даже его несгибаемый старый друг оказался втянут в это дурацкое представление! О Норны, уж если даже он... насколько же плохи у Тора дела? – Дай угадаю. Ты – Призрак Асгардского Будущего? Хеймдалль мрачно кивнул, но в его золотых глазах Тору почудился проблеск улыбки. Возможно, оттого, что перемена в настроении Тора была написана у него на лице. – Веди же меня, Дух, – провозгласил Тор, очень надеясь, что Локи его слышит. – Я жажду узнать, что дальше. Но вот чего он точно не ждал, так это душераздирающего крика, вдруг раздавшегося в конце коридора.