Алый бюстгальтер

*

— Популярное имя. — Герми уже приходилось однажды слышать его, но тогда речь шла совсем не о милой, хоть и несколько алчной, продавщице-консультантке в белом и чуть ли не сияющем плащике. Это была актриса. Довольно скандальная. И, кажется, она в тюрьме сидела. Все это вспоминалось с трудом. Впрочем, ничего удивительного, Гермиона не могла уже припомнить недавних подробностей ее спасения от паука, не говоря уже о какой-то мадам с магловского мира. Диванчик, к слову, был очень удобным. Гермиона на полную на нем развалилась сперва, легла, вздохнула, очень тяжко вздохнула, но затем поднялась и просто уселась помягче, чуть ли не окружив себя всю подушками, до которых только удалось дотянуться. Беллатриса ненадолго ушла за какао. Она готовила его на глазах у Герми и, казалось, даже что-то себе под нос во время этого пела, но Гермиона за это ручаться бы не стала. Своему слуху, как и памяти, она несколько перестала доверять. — Сахар? — Ложки три. В своем обычном состоянии и при здравом уме Герми ни за что не стала бы пить что-либо с сахаром. Это было для нее сродни табу, но сейчас ее, неразумную, так жизнь побила, что сладость пришлась бы кстати. — Вот. Протянутый Беллатрисой напиток напоминал божественный эликсир. Если бы сейчас Гермионе довелось побывать на уроке зельеварения или еще где-нибудь понюхать зелье удачи, то она бы без сомнений среди прочих запахов учуяла бы вот это конкретное какао. Мягкая теплая обстановка, стопка денег рядом и донельзя приятный напиток. Если бы пришлось искать глобальный смысл жизни, то Гермиона отказалась бы от этого, ответив, что уже названных смыслов ей сейчас достаточно: диван и подушки, чтобы было уютно, деньги, чтобы купить одежду, а напиток, чтобы его пить и наслаждаться. — Показать что-нибудь из товаров? Я могу принести сюда парочку экземпляров до того, как мы пойдем смотреть на весь ассортимент. — Это какие-то особенные экземпляры? Беллатриса подмигнула ей в духе «доверься, все будет отлично». Она снова ушла, так толком и не побыв рядом. «Побыть рядом? Я этого от нее хочу? Это просто продавщица. Хэй, прекрати думать о сексе. Тебя постоянно ебут, неужели можно после всего пережитого хотеть еще? Черт, я такая… такая глупая. Как инфузория. Или как мозгошмыг. Одно и то же. Это низко. Лес съел меня». Не прикоснуться снова к клитору — невозможно. Она провела пальцем вдоль промежности свободной от кружки рукой и только больше углубилась в диванную плоть. — Осторожно, так можно и напрочь слиться с предметами интерьера. Такое неожиданное заявление заставило Алый бюстгальтер в испуганно оторвать спину от дивана и посмотреть Беллатрисе прямо в глаза. — Правда что ли? — Шучу. Гермиона послала ей в ответ такой презрительный взгляд, что они обе не сдержали улыбки. — Не шутите ведь. — Мы еще не переходили на «ты»? — перевела тему продавщица. — Нет. — Тогда чем мы занимались? Эта смена настроения перевернула всю атмосферу с ног на голову. Какао оказался быстренько допит, а вот на диван ложиться расхотелось. Вроде Гермиона не могла назвать себя глупой всерьез, язык бы не повернулся, но глупости она делала постоянно. «Еще с начала школы, — думала Герми. — Оттуда пошло это дурачество». Дурачество — это ведь не глупость, да? Быть глупым звучит куда обидней, чем просто дурашкой. — Как тебе вот эта? — Беллатриса показала явно дорогой костюм, весь черный, латексный, весь такой презентабельный, как будто только-только его сняли с женщины, снимающейся в фильме «Женщина-кошка». — Ушки прилагаются, — добавила продавщица. — А коготки есть? — Герми даже поднялась с места, чтобы рассмотреть экземплярчик получше, при этом, конечно же, прихватила в одной руке с собой деньги, со второй руки у нее тут же была изъята пустая кружка, а на плечиках продолжил висеть, словно член у импотента, пледик. — Обижаешь. — Она показала поближе один их рукавов костюма, в конце переходящий в перчатки, на самих кончиках которых были эти самые когти — опасные, с какого-то железа и очень красивые на свету. — Этим можно и хорошенько прирезать, если постараться. — «Хорошенько прирезать»? — похоже, у консультантки этот язык не был родным. Герми до этого не замечала, но теперь точно поняла — Беллатриса явно иностранка по отношению к ней самой. Акцент слышался, пусть и слабоуловимо, но он был. Герми не могла ошибиться на этот счет. Впрочем, продавец-консультант никак не отреагировала на замечание и принялась показывать дальше один костюм за другим. Вплоть до того времени, когда Гермиона, убитая и уже несколько растерявшая интерес, не решилась спросить, можно ли что-либо из этого примерить. Конечно, к ее имени идеально подошло бы снова-таки что-нибудь красное и, что желательно, с бюстгальтером, но соответствовать прозвищу, которое сама же впопыхах и выбрала себе, она не захотела. Выбор пал на обычный деловой костюм. Да, его могли в любой момент на ней разорвать и превратить его снова-таки в тряпку, которая уже задолбала на ее талии колыхаться. Могли бы, но не разорвут, потому что эти ткани сверхпрочные. Их можно только аккуратно снять, порвать не получится, можно даже не пытаться. И даже огромные твари могут лишь разводить копытами или тыкаться щупальцами в места, где предполагается наличие дыр — их будет ждать облом. От таких вещей Алый бюстгальтер попросту сошла с ума. «Хватит, хватит так себя называть Ты ведь человек, правда? Не вещь. Ты Гермиона. Гер-ми-о-на. Достаточно уже этих потаканий своему больному родственнику. Ты личность прежде всего. Была шапочкой, потом побыла бюстгальтер, а теперь попала к преподавателю на урок трансфигурации и превратилась в человека». — Алый… — попыталась обратиться к ней Беллатриса. — Зови меня Герми. Так проще. И… я больше не хочу, чтобы меня звали… — Как вещь? — Как вещь, — Герми улыбнулась женщине. Та улыбнулась ей в ответ. И, кажется, почти даже не наигранно. К официальному костюму они даже подобрали соответствующий аксессуар — строгие черные часы. Магловская штучка, а такая приятная. Да и в принципе весь вид был очень такой человеческий, как будто его реально взяли с обычного немагического мира. Довольная, потому что не голая и под защитой, Гермиона с радостью расплатилась за покупку и увидела, что у нее еще полно денег осталось. Их она смогла наконец не продолжать держать в руках, а положить в карман черных зауженных брюк. — Ты так быстро справилась с покупкой. Не хочешь остаться подольше? У меня? — с искрой спросила Беллатриса. Она, кажется, была крайне недовольна собой из-за того, что пустила свою клиентку всего-то за пару часов работы. — Я могу задержаться, но не знаю, хочу ли, — Герми вновь опустила глаза вниз. — Ты ведь хочешь забрать остаток моих денег, верно? Это все, ради чего ты хочешь меня оставить? Беллатриса замолчала. Она не торопилось с ответом и, казалось, забыла, как правильно дышать, но затем все же выдала: — Да. Герми уже было развернулась, чтобы уйти, но тут продавщица продолжила: — Да, я хотела изначально просто забрать у тебя деньги. Но потом ты мне приглянулась. Поверь, я не с каждым перехожу на «ты». Герми, ты мне понравилась.