Империя

      В центре арены появилась груда оружия. Волки стояли неподвижно, переводя взгляд с кучки на земле к партнеру, которому были прикованы. — Они — они же не думают, что мы будем драться друг с другом? — сквозь напряжение прорвался сдавленный шепот Уильяма, его лицо исказилось от отвращения. Алис уставилась на груду ржавого оружия. Связывающая её и Уильяма цепь звякнула, когда женщина вложила свою дрожащую руку в его. Она повернула побледневшее лицо к Ремусу, ища хоть какое-то утешение в свете этого нового ужаса.       Ремус яростно сжал кулаки. Он готовился к смерти, ожидал в лучшем случае нечестной схватки, но никогда такого извращённого, как это. Это… это было действительно бесчеловечно. ~*~       С самого детства Сириусу казалось странным, как садистская натура отца так часто терялась в тени жестокого насилия Вальбурги. Сириус никогда не боялся Ориона так, как боялся своей матери. На самом деле им двоим удалось создать отношения, которые можно было бы считать почти приветливыми.       Вот почему такие моменты никогда не переставали удивлять его.       Сириус почувствовал, как его желудок скрутило, когда волки на ринге медленно пришли к пониманию того, что должны были сделать. Некоторые из них качали головами, другие стояли неподвижно, переводя взгляд с оружия друг на друга.       Никто из них даже не пошевелился. — Ах, инстинктивная преданность зверей, — усмехнулся Орион. — Возможно, следует дать им какой-то стимул, — холодно ответила Вальбурга, её глаза стали стальными. — Посмотрим, как долго продлится их преданность.       Орион раздраженно вздохнул и снова поднялся на ноги. Он открыл рот, чтобы заговорить, но на этот раз звук не долетел до трибун. Он обращался прямо к зверям. ~*~ — Если вы не будете сражаться за свои жизни, каждый из вас запятнает песок этой арены красным.       Рем вздрогнул, когда резкий голос императора пронзил его слух, проник в сознание и пустил там корни. Он отшатнулся, почувствовав отвращение от оскорбления, когда голос вкрадчиво закончил: — Если вы будете сражаться, у вас будет шанс заслужить свою свободу.       Резко напряжение в воздухе стало почти осязаемым. — Не слушайте, — пробормотал Ремус. — Он лжет. Никто из нас этого не переживет. — Но… Но что, если он говорит правду? Разве не лучше, что некоторые из нас выживут? — спросил жилистый молодой волк, дергаясь, взгляд широко раскрытых глаз прыгал туда-назад между оружием и остальной стаей. — Как будто ты переживешь битву, Маггот, — прорычал зубастый широкоплечий волк, который был в паре с ним, заставив хилого мальчика сжаться, слабо дернув цепь, которая связывала их.       Ремус почувствовал, как на лбу у него выступил пот, который не имел никакого отношения к жаре. — Они забрали у нас всё, не позволяйте им забрать и нашу гордость. — Эти ублюдки не имеют никакой преданности и не держат никаких обещаний, ни своим родным, ни стране, не говоря уже о нас, — прорычал Уильям, заставив нескольких волков отступить назад. — Мы умираем, чтобы, вернувшись к нашему лидеру, посметь взглянуть ему в глаза. — А если кто-нибудь из вас пошевелится, я сам вас прирежу, — прорычал широкоплечий волк, поднимаясь во весь рост. — Мы же не можем этого допустить, правда? — пробормотал голос Ориона.       Зубастый волк внезапно охнул, высунув язык, когда ошейник на нем сжался, врезавшись в шею. Человек отчаянно вцепился в кожаную полоску. Жилистый волк рядом с ним смотрел на происходящее с перекосившимся от ужаса лицом.       С отвратительным хрустом шея зверя сломалась, и он упал на землю, булькая и дергаясь, пока его глаза не закатились, и он, наконец, стал неподвижным трупом.       Из разинутого рта жилистого мальчишки вырвался крик. Он бился и плакал, пытаясь освободиться от цепи, которая связывала его с безжизненным напарником. — Нет! НЕТ, Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ! Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!       Если бы желудок Ремуса не был уже пуст, его бы стошнило. Он протянул руку, не в силах говорить, но отчаянно пытаясь успокоить мальчишку в истерике. — Не смей подходить ко мне! НЕ ПОДХОДИ! — закричал мальчик, выглядя совершенно безумным.       Со вспышкой света и громким щелчком цепь мальчика лопнула и выскользнула из кандалов, освобождая от кровавой бойни у его ног. Все волки испуганно замолчали. — Ты свободен, зверь.       Мальчик разинул рот, держа свободную руку на расстоянии, как будто боялся, что она может ожить и задушить его. Он сделал медленный шаг назад, оглядывая потрясенные лица окружающих его людей, а затем поднялся на платформу, откуда спокойно наблюдал император. Он продолжил медленное отступление, выражение его лица застыло во взгляде полного неверия.       Ремус чувствовал, как гудит воздух, когда волки переводили взгляд с императора на мальчика и обратно, ожидая какого-то возмездия. Но мальчишка продолжал двигаться, пока не достиг ворот, которые открылись при его приближении и поглотили его обратно в безопасный лабиринт под стадионом. — Вы будете сражаться, и если победите, то присоединитесь к своему товарищу и получите свободу.       Слова императора обрушились на группу зверей, будто были осязаемы и имели физический вес, почти заставив колени Рема подогнуться под ним.       Последовала короткая, душераздирающая пауза, пока стая стояла, словно приросшая к месту — а затем разразилась буря.       Два закованных в цепи волка бросились вперед, работая вместе, нырнули за оружием. Третий последовал за ним, но зверь на другом конце цепи резко отдернул его назад, и тот повалился на землю, ярость заполнила каждый дюйм его лица. — Нет! — Ремус пришёл в ужас, когда стая быстро распалась и погрузилась в хаос. — Это бесполезно, Ремус, они боятся! — рявкнул Люциан. — Двигайся быстрее, или мы оба умрем! Ремус споткнулся, когда Люциан дернул цепь, таща его вперёд. Он едва успел осознать, что происходит, как на него набросилась пара зверей, обвивая цепь вокруг его горла и бросая на землю. Волчица, которой удалось схватить оружие, прицелилась, готовясь нанести удар. — Мима! — Ремус задохнулся от узнавания. В отчаянии он протянул руку и схватил ее дрожащее запястье. — Мима, прекрати! Зачем ты это делаешь?!       Мима смотрела на него сверху вниз, рот открывался и закрывался, но не было слышно ни единого слова. Где-то вдалеке раздался крик, и её зрачки расширились. Она резко дернула рукой, высвобождаясь из ладоней Ремуса, и опустила кинжал вниз.       Люциан, упавший вместе с Ремусом, схватил Миму за цепь и яростно оттащил девушку в сторону. Прежде чем она успела опомниться, Люциан ударил её ногой по руке. Мима взвизгнула, когда пальцы сломались, и хватка на клинке ослабилась. Люциан схватил кинжал и с нечеловеческим ревом вонзил в её грудь. — Это чертовски тупо! Ублюдки даже не смогли дать нам острый клинок! — выплюнул Люциан, снова нанося удар сопротивляющейся девушке. — Люциан, не надо! — воскликнул Ремус в смятении, когда мертвая Мима упала на него, глаза её остекленели. — А что, ты предпочел бы, чтобы она страдала?!       Ремус почувствовал, как тело онемело, когда другой волк потащил обмякшее тело Мимы, отчаянно пытаясь уйти из-под удара клинка Люциана. Люциан зарычал и пополз вперёд, чтобы закончить работу, но Ремус его удержал, крепко схватившись за цепь, одновремено отодвигаясь от девушки и позволяя другому волку оттащить её прочь. — Какого черта ты делаешь? — Ремус никак не мог унять дрожь. — Мы могли бы… — Ради всего святого, блять, Ремус! — Люциан отчаянно рванул цепь, его лицо исказилось от ярости и истерики, когда он закричал. — Мы потеряли нашу стаю! Всё кончено, империя победила! Так что либо мы сражаемся с ними, либо они убивают нас. — Мы не можем убивать друг друга, мы не можем, Люциан! — воскликнул Ремус. — Мы уже убиваем друг друга! Верность полное дерьмо, когда смерть смотрит прямо в лицо. Мы же гребаные животные, Ремус! Боги, конечно же, я застрял с благородным идиотом, который собирается убить нас обоих.       И он был прав. Арена превратилась в полномасштабную зону боевых действий.       Люциан наклонился и схватил брошенный на землю клинок. Он бросился к Ремусу и сунул его в свободную руку. — Если из-за твоего проклятого благородства меня зарежут, я выброшу твою задницу из лодки и утоплю в Стиксе!       Мир вокруг Ремуса закружился, меч в его руке внезапно стал невероятно тяжелым. Люциан дернулся и поднял свой клинок, когда позади них появилась пара фигур. Ремус закричал, поймав руку Люциана, когда она качнулась вниз. — Подожди, Люциан, всё в порядке! — Ремус задохнулся от облегчения при виде огненно-рыжих волос Уильяма.       Уильям быстро двинулся, чтобы блокировать клинок Люциана от Алис, которая стояла позади него, её глаза были красными и широко раскрытыми. При виде Ремуса лицо высокого мужчины смягчилось от облегчения. — По крайней мере, хоть у кого-то ещё есть мозги, — прорычал он, бросив на Люциана полный отвращения взгляд.       Люциан закатил глаза, но опустил клинок. Он всё ещё был напряжен, как натянутая струна. — Мы должны держаться вместе, — слова вырвались изо рта Ремуса, когда несколько пар волков начали приближаться. — Только оборона. — Оборона не остановит… — Только оборона, — прорычал Ремус, свирепо глядя на Люциана. — Все четверо из нас опытные бойцы, мы можем измотать их, отвлечь друг от друга, пока не сможем вразумить.       Уильям понимающе кивнул, сжав губы в зловещую линию. Алис последовала его примеру, крепко сжимая свой клинок. — Ты сошел с ума. Все вы трое, — простонал Люциан. ~*~       На ринге была настоящая кровавая резня, Сириус обнаружил, что не может отвести от неё взгляд. Пронзительный животный вопль достиг его ушей и заставил содрогнуться всем телом, схватившись за подлокотник дивана до белизны на костяшках. — Вот почему их называют зверями, — заметил Орион, забавляясь страданием Сириуса. — Совершенно варварские… не лучше животных.       Сириус ненавидел саму мысль о том, чтоб согласиться с чем-то, что сказал отец, но он не мог удержаться от кивка. Он никогда в жизни не видел такого жестокого зрелища.       Несколько мгновений назад волки выглядели такими хрупкими, почти исчезнувшими без следа. Но что-то изменилось, и то, как они двигались сейчас, было непохоже на всё, что он когда-либо видел. Он почувствовал, как страх медленно пополз вверх по его спине, когда волки бросились друг на друга, терзая, кусая и разрывая. Это было не полнолуние, но многие из них, казалось, изменились, превратившись скорее в зверей, чем в людей.       Впрочем, не все из них.       Сириус узнал пыльного волка, которого видел раньше. Он стоял рядом с высоким рыжеволосым волком, а рядом с ним два зверя поменьше. Все четверо сбились в кучу и разговаривали. Сириус почувствовал волну беспокойства, когда ещё одна пара волков нацелилась на них, бросаясь на добычу, пока они были отвлечены. Четверо волков разделились как раз вовремя, и Сириус с изумлением наблюдал, как они начали драться.       Это был самый сложный танец, который он когда-либо видел. Четверо волков были невероятно искусны, с легкостью пробираясь сквозь путаницу бойцов. Даже привязанные друг к другу, они умудрялись двигаться как единое целое, прыгая в и за пределы досягаемости нападавших. Они не собирались бить в ответ.       Это была невероятная игра в обороне. Сириус так сильно наклонился вперед, что вместо дивана оказался на ногах.       Он вздрогнул, когда рыжеволосого чуть не ударили сзади, и почти вскочил на ноги, когда могучий зверь в последнюю секунду увернулся, используя инерцию, чтобы поднять молодую женщину рядом с собой и развернуть её. Яростным пинком её нога встретила скулу атакующего волка, и зверь упал на землю, потеряв сознание.       Пыльный волк и его худощавый напарник использовали саму цепь в качестве оружия, отклоняя ей атаки и хлестая по земле, отправляя противников в короткий полет вниз.       Сириус в замешательстве наблюдал, как запылившийся волк остановился, подняв руки перед собой — он пытался успокоить волчиц, надвигающихся на него. Обе женщины не обращали на него внимания, держа оружие наготове.       В мгновение женщины бросились вперед. Руки волка опустились, и они с напарником одновременно обернули цепь вокруг лодыжек ближайшей девушки. Затем оба дернули вверх, заставив волчицу перевернуться в воздухе и по инерции утягивая партнершу с собой.       Ни разу они не воспользовались своим оружием по назначению, только отбивали им атаки. Сириус с изумлением наблюдал за происходящим. И обнаружил, что молча болеет за небольшую группу обороняющихся.       Возможно, им удастся пройти через это живыми. ~*~       Ремус чувствовал напряжение в атрофированных мышцах. Тело двигалось, но, когда шок поуменьшился, каждый шаг давался с трудом. Вены пульсировали, после столь долгого пребывания в клетках, застоявшаяся кровь набирала темп, просачиваясь сквозь него, будто грязь, и кожа от этого болезненно покалывала.       Но его никто не слушал. Так много из них уже пало. Люциан тяжело дышал поблизости, пока в нём снова оседал страх. — Мы не протянем долго. Если не прикончим их, они будут возвращаться, пока не убьют нас.       Ремус почувствовал, как слабеет его сила воли. По правде говоря, он не мог продолжать в том же духе. Он повернулся, чтобы осмотреть окрестности, отчаянно ища Уильяма и Алис. Их было легко заметить: высокая фигура Уильяма и его светлые волосы сияли, как маяк, среди мельтешащих тел. Ремус облегченно вздохнул. С ними всё было в порядке. — Давай перегруппируемся, — сказал Люциан, привлекая внимание Рема. — Мы слишком далеко отошли от… — слова замерли у него на языке, лицо побледнело. Ремус медленно проследил за направлением его взгляда.       Уильям опустился на колени, согнувшись и дрожа над неподвижным телом Алис. Он медленно поднял её и прижал к себе теперь уже холодный труп. Её голова откинулась назад, широко раскрытые глаза невидяще смотрели в небо. — Как же так?.. Как же… она была в порядке, — прошептал Люциан надтреснутым голосом.       Уильям притянул Алис ближе, зарывшись лицом в её волосы, плечи его тряслись. Ремус не мог дышать.       Только не Алис…       Ремус беспомощно наблюдал, как волк, лежавший рядом с Уильямом, внезапно дернулся и перевернулся, медленно поднимаясь на колени. Его напарник был мертв и втоптан в грязь, а его вес не позволил бы мужчине уйти далеко. Но у зверя было пугающее, дикое выражение лица, которое не поддавалось никакому разумному объяснению. С рычанием он кинулся на брошенное оружие Уильяма.       Тело Уильяма напряглось, глаза широко распахнулись, а губы скривились в ужасном выражении. С ревом он поднялся и резко обернулся. Его рука сомкнулась на горле нападавшего, и через мгновение кровь хлынула ему на грудь. — Аид… — выругался Люциан, глаза расширились от страха.       Уильям шагнул вперед, Алис тащилась за ним. Он повернулся, чтобы посмотреть на неё, ярость и боль, промелькнувшие на его лице, сменились гораздо более мрачным выражением. Он медленно наклонился и поднял клинок. Ремус пришёл в ужас, когда Уильям опустил клинок на Алис, отсекая ей руку. — Уильям! — воскликнул он, бросаясь вперед. — Ремус, нет! — Люциан уперся пятками в песок, глаза расширились от паники.       Уильям повернулся, его лицо изменилось. С рычанием он рванулся вперед, двигаясь гораздо быстрее, чем это было возможно для человека. Он мчался через весь стадион, оставляя за собой кровавый след. Тела падали на землю одни за другим. — Он сошел с ума, чёрт возьми, — прошипел Люциан, используя весь свой вес, чтобы оттащить Ремуса. — Мы должны бежать, мы не можем сражаться с Уильямом.       Ремус не мог пошевелиться, его тело не реагировало. — Так помоги же мне, — прошипел Люциан через плечо. — Я использую тебя как живой щит! — А какой в этом смысл? — прошептал Ремус. — Боги Ремус, — рявкнул Люциан, резко дернув за цепь, связывающую их вместе. — Неужели ты можешь быть ещё более жалок? — Ромулус мертв… все мертвы, Люциан! — Верно. У них отняли жизнь, — прорычал Люциан, дернув за цепь, Ремус был вынужден опуститься на уровень глаз. — Но они боролись за неё, Рем, — закончил он с отчаянным выражением лица. — Ты был бы треклятым неблагодарным дураком, если бы просто отдал свою.       В этот момент внезапно наступила тишина.       Всё вокруг стало таким хаотичным, что Ремус совсем забыл о толпе. Непрекращающиеся насмешки и крики превратились всего лишь в фоновый шум. Из-за внезапного отсутствия этого звука стук в ушах стал похож на вой, а всё его тело пульсировало.       Люциан и Ремус обернулись, обращая внимание на новый звук, заполнивший стадион. Ворота в дальнем конце коридора открылись.       Грохот толпы медленно нарастал снова, становилось всё громче и громче, пока они не достигла своего пика в оглушительном реве. Из темной бездны вынырнула причина этого переполоха.       Фенрир ступил на окровавленный песок стадиона, расплывшись в безумной ухмылке.