Roman Effect

      Венера. Римская богиня любви и красоты, прекрасная девушка, пленившая многих богов и смертных своей красотой. Смертельно опасная планета, где секунда пребывания на поверхности может убить максимально мучительным способом.       Наблюдавший через сверхпрочные иллюминаторы за бурлящей поверхностью этой планеты учёный находил факт того, что эта смертельно опасная планета названа в честь такой богини, весьма забавным и в какой-то степени даже ироничным, ведь любовь, столь прекрасное и возвышенное чувство, воспеваемое поэтами с древнейших времён, может принести немыслимые страдания. История человечества знала огромное количество примеров, когда из-за этого «прекрасного чувства» ломались бесчисленные судьбы и были загублены бесчисленные жизни. Взять хотя-бы Троянскую Войну — любовь юноши к прекрасной девушке в конце концов привела к тому, что целый город был навеки стёрт с лица земли. Или, как пример, лозунги лицемерных трансатлантических христиан времён Китайской Войны — говоря о любви к ближнему своему, они силой принуждали нехристиан отречься от своих старых верований, в противном случае несогласных ждала смерть. И это только видимые жертвы этого кошмарного и прекрасного чувства, настоящего или же фальшивого, служащего прикрытием — немыслимое количество несчастных душ пересекло Стикс по его вине — ревность, неразделённая, обречённая, запретная любовь убила за всю историю человечества так много людей, что даже задумываться об этом было неприятно. Простые биохимические процессы в человеческом теле, выработанные миллионами лет эволюции, послужили источником неисчислимых страданий. Так что, по мнению Люция Фабия Приска, одного из лучших нейрохирургов Рима, эта планета носит своё название вполне заслуженно.       Наконец, сквозь вечно мутную атмосферу этой не самой дружелюбной к людям планеты проступили очертания космического корабля. Далеко не каждый корабль был способен входить в такую атмосферу, по правде говоря, таких кораблей было крайне мало, и все они принадлежали Префектуре Республиканской Безопасности, или, иначе говоря, фрументариям. Вообще, факт того, что те, кто первоначально всего-лишь занимался хлебозаготовками для римских легионов, постепенно эволюционировали в институт внутренней и внешней разведки, был весьма забавным, но история знает полно откровенно странных событий, и факт превращения фуражиров в глаза и уши Сената не кажется таким уж и удивительным. Дело в том, что по долгу службы эти фуражиры поневоле начинали разбираться в реалиях, в которых они работали: местные дороги, обычаи и язык местного населения. Они общались с торговцами, которые в свою очередь тоже знали достаточно много, предоставляя информацию, весьма полезную для военных кампаний или для управления провинцией. И таким образом постепенно, смекнув истинную пользу фрументариев, в Сенате решили совместить приятное с полезным и начали использовать их в качестве соглядатаев и информаторов. Фрументарии постепенно расширяли полномочия, начиная от проверки почты и заканчивая арестами неугодных людей, чем набирали дурную славу, и в конце концов само название это стало нарицательным, обозначая ищейку на службе Сената. В конце концов, по мере научно-технического развития Римской Республики, система снабжения римской армии изменилась и первоначальная роль фрументариев как снабженцев окончательно отмерла, и сами они были официально реорганизованы в Префектуру Республиканской Безопасности. Но «звёздный час» фрументариев настал во время Китайской Войны. Множество фрументариев находилось в мятежных провинциях, когда они объявили о сецессии, и хотя они не смогли предотвратить их отделение, они, тем не менее, помогли в войне Риму, снабжая жизненно важной информацией римские войска, совершая диверсии, убийства видных лиц сепаратистов и даже предотвратив отделение еще пары провинций. И хотя война давно закончилась, фрументарии своей значимости совсем не потеряли. Поэтому неудивительно, что префект фрументариев обладает значительным влиянием в Сенате. И поэтому неудивительно, что главнокомандование римской армии, понимая всю важность Префектуры Республиканской Безопасности, вовсю сотрудничало с ней в нескольких проектах, признанных чрезвычайно важными, одним из которых был проект «Ихор». И именно этому проекту принадлежала венерианская база и прибывший к ней корабль. Наблюдавший за тем, как «привенерившийся» корабль аккуратно въезжает на специальной платформе внутрь комплекса, Люций усмехнулся, вспоминая, как его завербовали на этот проект. Хотя, «завербовали» было слишком мягко сказано, по факту его привезли сюда не спрашивая его мнения и поставили перед фактом «теперь ты работаешь тут», хотя в оправдание фрументариев он мог сказать, что по окончанию «работы» ему обещали безбедную старость и обеспечение потомков всеми благами чуть ли не на пять поколений вперёд. Такой интерес к его персоне был далеко не случаен, всё же, как уже упоминалось ранее, Фабий Приск был одним из лучших нейрохирургов Республики, и он в своё время приложил свои руки к разработке нового поколения интерфейсов «мозг-машина», а также разработке новейших автомедиков, способных эти интерфейсы устанавливать без необходимости в квалифицированных и чрезмерно дорогих специалистах. Чисто гипотетически, работа Приска могла бы обеспечить Рим несколькими полноценными легионами катафрактариев, проблема была лишь в том, где взять столько катафрактов для этих пилотов. Наверху уже задумываются о возможных применениях улучшенной технологии, но пока ни к чему не пришли, хотя уже высказывались идеи об объединении офицеров в единую сеть с помощью этих интерфейсов или применение их на космических кораблях, что по идее должно снизить количество экипажа, но эти идеи воплощать как-то не спешат. — Люций Фабий Приск, пройдите в отсек А5. — синтезированный голос отвлёк нейрохирурга от любования «погодой за бортом», и тот, вздохнув, направился в указанный отсек. Двигаясь по уже успевшим надоесть коридорам, Люций невольно вспомнил диалог с префектом комплекса: " — Вы знаете, зачем Республике потребовались ваши таланты в таком, прямо скажем, весьма отдалённом и смертельно опасном месте? — Полагаю, для того, чтобы работать с чем-то, или вернее, с кем-то чрезвычайно опасным, ибо размещали научно-исследовательскую лабораторию в этом Тартаре явно с целью того, чтобы в случае непредвиденной ситуации никто не смог бы её покинуть, ибо снаружи верная смерть. — Ваши догадки верны. Скажите, что вы знаете об Иисусе Христе? — Божестве христиан? В принципе немного, только их легенду о том, что его распяли и он каким-то образом воскрес после этого. — Да, это самый известный факт. Есть и другие, согласно христианским священным текстам, он будучи сыном их единого бога и этим самым единым богом одновременно, творил чудеса, ходил босиком по воде как по суше, превращал воду в вино, возвращал слепым зрение и тому подобное. К сожалению, во время восстания зелотов все государственные документы, способные подтвердить либо опровергнуть данные события были уничтожены, но религиозные культы на ровном месте не возникают, и у нас есть все основания полагать, что эти религиозные христианские тексты в какой-то степени правы. Видите ли, испокон веков среди разных народов ходили истории о свершениях богов, полубогов, людей, ставших богами и тому подобное, испокон веков появлялись различные колдуны, прорицатели и прочие личности, чьи способности казались простым обывателям неестественными. Хотя в подавляющем большинстве случаев ничего экстраординарного эти люди не представляли, просто обладая либо хорошим знанием людской психологии, позволяющей манипулировать толпой, либо хорошими навыками иллюзиониста, всё-же встречались, так скажем, настоящие «психократоры». — Психократоры? — Мы ещё не до конца разобрались в этих способностях, но начальные исследования позволяют выдвинуть теорию, что чрезвычайно низкий процент людей может черпать при помощи не до конца изученных принципов, используя свой головной мозг, некую силу из неизученного источника, с помощью которой может использовать телекинез, телепатию и некоторые другие откровенно необычные способности. Мы именуем этот источник психосферой, а самих таких людей — психократорами. Это только одна из теорий, есть ещё несколько, но в качестве основной принята эта. — Звучит откровенно… — Антинаучно? Знаем. Но мы смогли обнаружить довольно много психократоров и провести достаточное количество исследований, с материалами которых вы можете ознакомиться и даже увидеть нескольких психократоров в живую. Вообще, весьма интересные люди, большую часть своей жизни они даже не подозревают о своих силах, хотя могут неосознанно ей пользоваться. «Раскрытие» таких сил случается в основном в случае сильного стресса или угрозы жизни. Вот тут вся информация, открытая для доступа вашего уровня. — префект протянул Люцию инфокристалл. — Непременно воспользуюсь вашим предложением, однако я хотел бы знать более подробно, какова моя цель как работника этого комплекса? Мне объяснили только поверхностно. — Разработка и имплантация контролирующих имплантов. Психологическая коррекция на психократоров работает откровенно плохо, и нам требуется способ достичь нужного контроля над этими людьми…» Вспоминая этот разговор, Фабий сам не заметил, как уже достиг нужного отсека комплекса. В переходе его встретил коллега, один из таких-же подневольно-добровольных известных учёных и медиков: — А, Приск, приветствую. — Здравствуй, Сцевола. — поприветствовал коллегу Приск, — Известно, что на сей раз фрументарии притащили? — Психократор уровня 5. Проходит под кодом «Мю-Сигма-3». Пока что знаю только это, и то, что префект приказал подготовиться к срочной операции по имплантированию немедленно. — Ну в таком случае стоит поспешить.       После довольно быстрой подготовки к операции, Приск наконец оказался в операционной палате, более напоминавшей камеру пыток из-за модифицированного автомедика, чьи многочисленные инструменты вызывали стойкое желание убраться на другую планету. Самого «пациента», что должен был стать жертвой этой тартаровой машинерии ещё не было, но он довольно вскоре появился — пара ассистентов ввела в операционную гравиплатформу, на которой лежала накачанная лютой химией, способной погрузить в вечный сон слона, девушка. Приску протянули планшет, на котором была информация о «пациенте»: — Итак, образец Мю-Сигма 3, девушка, двадцать четыре года, средиземноморский тип, на плече шрам, предположительно от осколка… Приступайте, приступайте. — кивнул он ассистентам, продолжая лениво вчитываться в планшет. Ассистенты подвели гравиплатформу к автомедику, аккуратно переложили подопытную на кушетку и намертво её зафиксировали. Хотя известная шутка и гласит, что хорошо зафиксированный пациент в анастезии не нуждается, оную всё же провели, хоть образец и так был в бессознательном состоянии из-за закачанных в её кровь седативных. Убедившись что все процедуры проведены и что всё готово к началу операции, Люций активировал автомедика. Монструозный аппарат начал шевелить своими конечностями удивительно плавно, кушетка начала принимать вертикальное положение, открывая доступ к затылочной части головы образца Мю-Сигма-3. Автоматон обрил нужный участок и начал вскрывать. Операция шла в штатном режиме, пациентке определённо ничего не угрожало, но тем не менее Люций продолжал контролировать действия автоматона, ибо такой перспективный образец было откровенно жалко терять, и далеко не факт что оному образцу возможно будет найти замену — психократоров пятого уровня было всего двое. Автоматон приступил к установке контролирующего импланта, и тут начались странности. С момента подключения имплант должен был передать определённый набор информации, сигнализирующей об успешной установке и подключению, но он почему-то этого не сделал. Люций уже было хотел приостановить операцию и начать процедуру переустановки импланта, однако едва он занёс руку над одной из клавиш, данные начали поступать. Учитывая, что судя по всему, имплант работал в штатном режиме, прерывать операцию Люций не стал, позволяя автоматону продолжать стандартную процедуру. Конечно, Фабию закралась в голову мыслишка о том, что эта заминка в работе контролирующей аугментации гипотетически может ему весьма неприятно аукнуться в будущем, но она лишь промелькнула на краю сознания, которое было сконцентрировано на жизненных показателях образца и работе автоматона, и потому особого внимания нейрохирург этой мысли не уделил. В конце концов, имплант определённо работал, перед установкой его «прогоняли» в тестовом режиме и никаких накладок не было, поэтому Приск решил, что особо волноваться по этому поводу довольно глупо. Он проводил подобные операции над образцами далеко не первый раз, и все импланты, вживлённые образцам, определённо работали как надо. Автомат тем временем завершил восстановление целостности черепной коробки и восстановил кожный покров на нужном участке. Операция была завершена, но комплекс процедур, направленных на подчинение психократора был далёк от завершения. Имплант подавлял сопротивление к психической коррекции и давал усиление, но непосредственно разумом психократора управлять был не способен (по крайней мере, не постоянно), и эта цель отводилась уже упомянутой психической коррекции, на которую и повезли бессознательное тело Мю-Сигмы-3.       В отличии от поверхностной психической коррекции, которой подвергали преступников и рабов, данная процедура на венерианской базе проекта «Ихор» была куда как более сложна и глубока. Психологический корректор Тит Теренций, что был ответственен за должное «мозговое программирование» образцов, в отличии от других учёных, привлечённых к работе в комплексе, не был «подневольным», наоборот, он с самого начала своей карьеры служил в Префектуре Республиканской Безопасности и перевод сюда воспринимал как простой перевод с одного места работы на другую, хоть и с поменявшейся спецификой работы — раньше он готовил «спящих агентов» и создавал ментальные закладки, а теперь подчинял и изменял память смертельно опасным людям, контролирующим невозможные силы. В отличии от других видных учёных умов, работающих тут, Тит особыми талантами не блистал, ярким светочем психологической коррекции он не был, никаких прорывов не совершал. Он просто очень хорошо выполнял свою работу. Когда в его вотчину, представляющую кабинет со всей нужной для его мозгопромывочного ремесла машинерией, внесли по прежнему находившуюся под наркозом Мю-Сигму-3, особой реакции это не вызвало. Читавший какую-то книгу Тит, даже не глядя в сторону притащивших образец ассистентов, молча указал вошедшим на кресло, и только когда бессознательная девушка оказалась намертво пристёгнутой к этому креслу, соизволил убрать книгу и встать из-за своего стола. Если говорить честно, нынешняя работа ему откровенно нравилась, ибо она была даже в какой-то степени легче предыдущей. В конце концов, раньше ему приходилось прилагать куда как больше усилий при работе с агентами, создавать с нуля искусственные воспоминания, формировать уникальные характеры, что требует много времени и сил, да ещё и «очередь на процедуры» не такая уж и небольшая. А тут настоящее раздолье — раз в год-полгода привезут накачанного седативными психократора, которому нужно лишь заблокировать память да внушить безоговорочную верность Риму. Поэтому неудивительно, что Тит воспринимал назначение на проект «Ихор» как отпуск. Пусть и на смертельно опасной планете, на небольшой полуавтономной базе, но всё-таки отпуск. Надев на голову образца Мю-Сигма-3 специальный шлем, синхронизировав его с установленным имплантом, и введя специальный препарат, психологический корректор активировал аппарат, и погруженная в искусственный сон Мю-Сигма-3 начала видеть, так скажем, «сны», что должны были полностью подавить её личность, заменив бездушной программой. Никаких угрызений совести по этому поводу Теренций не испытал, в конце концов это была лишь работа, вместо этого он вернулся к чтению книги, ибо процесс «перезаписи» воспоминаний весьма долог и может занять целый день, а то и два. Когда наконец автоматические системы известили Тита о том, что процедура завершена, тот успел дочитать книгу, посмотреть телепостановку и отужинать, и в данный момент пытался решить слишком хитро закрученную им же самим головоломку. Разочарованно вздохнув и отложив многоцветный кубик, Теренций подошёл к креслу, в котором безвольной куклой обмякла Мю-Сигма-3, снял с неё шлем и ввёл очередной препарат, что должен был нейтрализовать действия всей той предыдущей химии, что в неё закачали, и пробудить её от искусственного сна, после чего вернулся обратно к своему столу и нажал несколько кнопок. В этот же момент его часть помещения была огорожена от кресла с подопытной сразу несколькими видами барьеров, а из-под потолка выдвинулись несколько турелей, взявших подопытную на прицел. Тит был абсолютно уверен в своей работе, и что данные меры предосторожности, мягко говоря, излишни, но тем не менее, согласно предписаниям он был обязан всё это делать. Активировав камеры, он принялся наблюдать за ходом пробуждения образца. Пробуждение было определённо не из приятных, более всего это напоминало страдания изрядно переобщавшегося с Бахусом алкоголика на утро после грандиозной попойки, и учитывая, какую дрянь в девушку заливали, это сходство было вполне логичным. Наконец, голова Мю-Сигмы-3 приняла вертикальное положение, и она открыла глаза, что через камеры выглядели как два светящихся золотом огонька. Тит взял микрофон, и его голос зазвучал в изолированной части помещения: — Кто ты? — Образец Мю-Сигма-3. — голос девушки звучал сухо и безжизненно. — Кому ты служишь? — Сенату и Народу Рима. — Теренций удовлетворённо кивнул, процедура сработала безотказно, как и множество раз до этого, но, тем не менее, остался последний вопрос: — На что ты пойдешь ради Рима? — На всё. — проверка была пройдена, и Теренций, удовлетворённо кивнув второй раз, дезактивировал охранные системы, после чего вызвал ассистентов, что принялись высвобождать Мю-Сигму из плена кресла. Учитывая, что она провела там неподвижно целый день, она явно не могла двигаться самостоятельно. Однако на гравиплатформу её укладывать не стали, вместо этого просто помогли подняться и придерживая, покинули кабинет психологического корректора, после чего выдвинулись в сторону помещений, выделенных для психократоров в качестве жилых. Хоть «образцы» и были психологически превращены не в людей, а в нечто, более напоминающее автоматонов, им всё же требовался отдых, а в случае образцов, только сегодня доставленных на базу проекта «Ихор» и прошедших необходимые процедуры, отдых должен быть длительным. Образец Мю-Сигму-3 не будут беспокоить несколько дней, но затем образец отправят на исследования, где будут изучать её способности.       Не смотря на то, что проект «Ихор» действует уже много лет, никаких спец-отрядов психократоров, способных спрессовать в кубик турму тестудо силой мысли, Республика не создавала, ибо это было бы излишним расточительством чрезмерно ценного материала: поиск психократоров — занятие чрезмерно трудное и долгое, и использование таких людей на поле боя было подобно использованию выкованного из чистого золота меча — конечно, пафосно, да толку мало и терять жалко. Впрочем, республиканские учёные работали над решением этой проблемы в рамках нескольких других проектов, наиболее перспективным из которых считался проект «Зубы дракона». И хотя всё уже было готово для реализации этого проекта, ему требовался наиболее способный из психократоров для наиболее большей отдачи. И потому основной задачей проекта «Ихор» помимо поиска и подчинения психократоров было именно вычисление подходящей кандидатуры для дальнейшего перенаправления на проект «Зубы дракона», и, как бы это не было неприятно, этой самой подходящей кандидатуры так и не нашли, и каждый образец не подходил под заданные параметры. Одно можно было сказать совершенно точно — вряд ли образец Мю-Сигма-3 сможет покинуть этот комплекс в ближайшие пару десятилетий.

***

Фрегат «Кортамал» был настоящим шедевром. Созданный с привлечением лучших специалистов Саларианского Союза и Республик Азари, данный корабль, обладающий новейшими системами невидимости и особенными двигателями, позволявшими развивать огромную скорость по сравнению с другими кораблями этого типа, «Кортамал» был идеальным кораблём для путешествия через глубокие тылы противника. В открытом бою он был бы определённо бесполезным, установленного вооружения хватило бы лишь на то, чтобы огрызнуться от равного по силе противника, но это и не было его задачей, данный корабль, как и несколько его систершипов, был приписан к Специальному Корпусу Тактической Разведки, и потому его целью были не стандартные космические баталии, в которых целые армады кораблей выстраиваются друг напротив друга, закидывая друг друга разогнанными до умопомрачительных скоростей болванками до тех пор, пока противник не кончится, а скрытная доставка диверсионных отрядов СПЕКТРов Совета и разведка. И потому этот корабль как нельзя лучше подходил для порученной Советом цели — пройти незаметно через всю кроганскую территорию и попытаться выйти на контакт с так называемыми «романи», которые, судя по всему, смогли воевать с ящерами на равных. Конечно, задание попахивало самоубийством, ибо никто не знает, как романи отреагируют на новых инопланетян — кто знает, кем эти романи были, вдруг у них центральное место занимает какая-нибудь ксенофобная религия, основным постулатом которой было «убей пришельца!»? Но такова специфика заданий СПЕКТРов — что не задание, то верная смерть — Совет сказал «надо», СПЕКТР ответил «есть!» и выкручивайся как хочешь, но порученная Советом миссия должна быть выполнена. Целый отряд СПЕКТРОВ, группа ксенобиологов, лингвистов и дипломатов были погружены на фрегат, который затем отстыковался от доков станции и полетел в сторону ретранслятора. Несколько десятков разумных полетели буквально в неизвестность через враждебную территорию ради призрачного шанса на обретение союзников, которые были жизненно необходимы Цитадели, ибо без союзников она долго не протянет. Советник Арьяла, одна из инициаторов этой экспедиции, молча проводила удаляющийся «Кортамал» взглядом. Хоть она и была инициатором этой экспедиции, в особый её успех она не верила, ибо по пути с кораблём может случиться всякое, и системы невидимости на кораблях этого типа не так уж и хороши, по крайней мере три корабля такого типа были потеряны за последние несколько месяцев. И ещё неоднократно упомянутый риск того, что «розовокожие» окажутся к послам агрессивно настроены… Арьяла склонялась более к тому, что помимо воплощения призрачной надежды на союз с романи, надо продолжать попытки привлечь на свою сторону другие, известные и потому понятные народы. Например, Доминат Раннох, ибо кварианцы обладают весьма впечатляющим космофлотом и научными разработками, опережающими аналогичные разработки Цитадели на целые десятилетия, да только кварианцы, не смотря на посольство на Цитадели, всегда вели себя во внешней политике достаточно… закрыто, мало интересуясь тем, что творится в остальной галактике, и не спеша завязывать с Цитаделью прочных связей. Война Цитадели с кроганами их совершенно не заботила, они, в случае победы какой-либо из сторон, явно ничего не теряют: если победят кроганы — Вуаль Персея им всё равно не нужна, ибо находящиеся там миры для кроганов непригодны, победит Цитадель — тоже хорошо, всё останется по старому. Батарианская Гегемония? Ну несмотря на оголтелый патриотизм, которым четырёхглазые кичатся на всю галактику, их вооруженные силы, прямо сказать, не блещут. Батарианцы хороши только в налётах и грабеже различных мелких независимых колоний, но в открытой войне они явно не выдюжат. Оставалась только Турианская Иерархия, но с ней было мало что понятно. Учитывая их поголовный милитаризм и общее произведённое впечатление, была серьезная вероятность того, что вместо того, чтобы помогать Цитадели, Иерархия её скорее добьёт, а затем использует полученные ресурсы чтобы завоевать галактику. По крайней мере именно так бы поступила Арьяла, будь она правителем Иерархии. Но вот как поступит настоящий правитель Иерархии — неизвестно. Ксенопсиохологи имели достаточно мало информации о турианцах, чтобы делать о них какие-то предположения. Арьяла тяжело вздохнула. Иногда ей хотелось, чтобы, как в старой научной фантастике, кто-нибудь изобрёл машину времени, и она бы отправилась на ней в прошлое, дабы исправить те откровенно глупые политические ошибки, которые привели Цитадель к текущему состоянию. От дальнейших мечтаний на тему того, как бы она исправила прошлое, её отвлёк звонок на уни-инструмент. Вздохнув в очередной раз, советник ответила на звонок: — Советник Арьяла, говорите. — Госпожа советник… — раздался голос её секретаря: — прибыл турианский посол. — Хорошо, я сейчас подойду. — ответила Арьяла. По какой-то причине посол пожелал сегодня встретиться с советниками, но каких-либо причин отказывать ему во встрече у советников не было. Довольно быстро советник добралась до малого зала Совета, специально созданного для встреч, которые не афишируют в СМИ — с начала войны советники проводили встречи именно тут, так как пафосный церемониал в большом зале Совета в данных условиях был откровенно излишним. Заняв свои места, советник Арьяла и советник Ойерн, напустив на себя важный вид, приказали: — Впустите посла. Пара саларианцев открыла двери в малый зал, и внутрь вошёл, чуть ли не чеканя шаг как на параде, турианский посол Сарен Васпаракан. Далее последовал стандартный обмен любезностями, а затем турианский посол возвестил: — Уважаемые советники, наш примарх поручил мне донести выгодное предложение от нашего правительства, которое вас непременно заинтересует…