Roman Effect

      Колонна легионеров маршировала по разрушенным, но кое-как приведенным в порядок улицам мануфацерии Корвус. Легионеры не шли молча, они маршировали под аккомпанемент строевой песни, которую сами и пели. Впрочем, песня была не совсем обычной — в ней не восхвалялась непобедимость римского легиона, не описывалась тоска воина по оставшимся в тылу родным и не рассказывалось — как хороша и насыщена событиями жизнь легионера. Это была песня ненависти. В этой песне в красках описывалось вышеуказанное чувство по отношению к инопланетным захватчиком, о том, какие кары ждут попавших в римские руки кроганов и о том, что ни один легионер не успокоится, пока весь кроганский род не будет начисто истреблён с лица вселенной.       Десятилетняя кампания на Вулкане ожесточила сердца сражавшихся в ней до такой степени, что даже самый миролюбивый буддистский монах, проведя пару минут в компании защитников этой планеты и послушав их истории, незамедлительно бы взял оружие в руки и устроил бы ящерам кары божьи. Как пример такой истории можно было привести историю этой самой мануфацерии Корвус, что была захваченная кроганами в самом начале вторжения на Вулкан. Почти половина населения была вырезана сразу во время захвата города в кровавом угаре разгорячённых битвой ящеров. Другой половине повезло, как это ни странно, меньше. Конечно, кроганы были кровожадными инопланетными упырями, но им всё ещё нужны были рабочие, способные протянуть смену на производстве, или хотя-бы обучить кроганских специалистов пользованием местной техникой прежде чем сдохнуть в шахтах. И, как понятно, если при римской администрации о нуждах жителей хоть как-то заботились, кроганам же нужен был лишь результат. И как итог — двадцатичасовые рабочие смены, частые «несчастные случаи» на производстве формата «мне не понравилось, как эта человеческая падаль на меня посмотрела», заканчивающиеся подозрительными переломами в области шеи или не предусмотренными природой отверстиями, и вообще катастрофическим уровнем смертности, при котором большая часть трупов оказывалась на кроганском столе. Стоит ли говорить, что положение рабов и скота вулканцев совершенно не устраивало? Поэтому неудивительно, что совсем вскоре вспыхнуло пламя бунта, в котором жители мануфацерии предпочли если и умереть, то хотя-бы с оружием в руках и прихватив хоть одного алиена с собой к водам Стикса, чем погибнуть бесправной скотиной на бойне. Разумеется, восстание было быстро и кроваво подавлено, а из восставших сорока тысяч человек уцелело всего лишь пара тысяч, сумевших исчезнуть в полуразрушенных и заброшенных отсеках и технических коридорах города-завода. Все эти десять лет остатки населения города вели самую настоящую борьбу за выживание, ухитряясь вести при этом партизанскую войну, в которой неизбежно несли потери. Когда римские войска наконец освободили этот многострадальный город, в живых осталось лишь три сотни горожан мануфацерии Корвус. И подобная картина была во всех захваченных кроганами городах. Стоит ли говорить, какая судьба ожидала тех ящеров, коим не повезло попасть в римский плен? Оставалось лишь поражаться всей той изощрённости человеческой фантазии в области казней и пыток, которую проявляли пылающиеся огнём праведной мести римляне. Начиная от банального распятия на кресте и заканчивая медленным испарением частей тела при помощи излучателя частиц, по итогу которого от крогана оставался лишь вопящий ослепший горелый кусок мяса, который затем выкидывали в пепельные пустоши Вулкана — помирать от голода, римляне находили всё больше и больше способов обратить кроганское преимущество — чрезвычайную живучесть — в кошмарный недостаток. Особенно хорошо славились жестокостью по отношению к кроганам превенторы двести десятого легиона Конкордии, прямо так и называемые — «лании», сиречь «мясники», получившие от других легионеров такое прозвище за чрезвычайную изобретательность в деле смертоубийства пленных. Именно «мясники» и маршировали сейчас по улице мануфацерии Корвус под аккомпанемент их марша ненависти. Наконец, превенторы добрались до своего пункта назначения — шлюзовой камеры, ведущей к поверхности планеты, у которой на руинах местных зданий расположился лагерь легиона. Сейчас, впрочем, лагерь активно сворачивался — обезопасившие Корвус конкордианцы передавали гарнизон мануфацерии в руки местных лимитанов, а сами готовились продолжать свой освободительный поход в сторону куда более крупной и потому до сих пор не освобожденной мануфацерии Артис. Вошедший в офицерскую палатку центурион снял шлем и отсалютовал собравшимся тут офицерам. Офицеры кивнули и центурион-примипил поприветствовал вошедшего: — А, Тиберий Юний, проходи. Я так понял, твоя центурия наконец прибыла? Да, Огнен все эти десять лет продолжал исправно воевать вместе со своими товарищами. Данное центурионом Максимином обещание повысить рудиария до декана было в своё время выполнено, и с тех пор карьера Аэтоса, или, как его с тех пор стали звать из-за его деяний, Лания, пошла вверх. Прослужив три кровавых года обороны Маллео в звании декана, он в конце-концов был назначен опционом Максимина и прослужил его заместителем ещё три года. Затем Огнена и Алексия повысили до центурионов и с тех пор они командовал двумя центуриями превенторов под началом повышенного до трибуна Максимина. Поразительное совпадение — именно когда Тиберий Юний был повышен до центуриона, уровень жестокости по отношению к захваченным в плен ящерам, и до того весьма немаленький, резко подскочил сначала в центурии Лания, а затем — и во всей когорте до каких-то совсем невообразимых масштабов. И продолжает распространяться на весь легион. — Да, моя центурия на месте. — ответил на вопрос примипила Тиберий Юний. — Хорошо. — кивнул примипил: — Завтра в таком случае мы выдвигаемся к Артис, поддерживать наступление Сто Восемьдесят Второго Легиона Юпитера. Со дня на день внешняя оборона города должна будет быть пробита, и мы, вместе с юпитерианцами возглавим натиск…       Через несколько недель путешествия по пепельным пустошам, мрачная громада мануфацерии Артис возникла вдалеке подобно выплывшему из тумана кораблю. Как некогда мануфацерия Маллео, Артис в данный момент была окружена ведущими осаду войсками, только на сей раз — римскими. И как и некогда кроганы при осаде Маллео, римляне точно-так же, с механическим постоянством, забрасывали мануфацерию снарядами своих артиллерийских орудий в надежде перегрузить кинетические щиты города-крепости. Однако, как и кроганы, они не ставили всё на одну только артиллерию, рассматривая некоторые альтернативные способы пробития стен. Вроде успешно примененного кроганами подкопа со взрывчаткой. Поэтому, когда свежие подкрепления наконец-то таки прибыли к осаждающим войскам, через пару дней, отведённых на развёртывание и подготовку свежеприбывших частей, начался штурм, чьё начало ознаменовала яркая вспышка, испарившая крупный участок стены. Не успела улечься пыль, как к проломам уже направились широко вышагивающие катафракты, за которыми ползла другая, более традиционная бронетехника. Разумеется, кроганы не стали ждать у моря погоды и открыли огонь со стен, который, однако, был куда более «жидким», чем огонь со стен Маллео десять лет назад. Ящеры особо не заморачивались укреплением города, да и Артис, в отличии от Маллео, не могла похвастать огромным количеством безхозных орудий для шагоходов на своих складах, которые можно было бы поставить на стены. Однако даже имеющихся орудий более чем хватало для обороны — один из катафрактов, пройдя через невидимую стену кинетического барьера, получил несколько разогнанных болванок в область головы, и, пройдя ещё пару шагов, завалился на бок. Идущий рядом второй катафракт поднял свой излучатель частиц корабельного калибра, и, подобно тому, как художник небрежно оставляет кистью на холсте мазок, обещающий в далёком будущем стать частью рисунка, провёл ярко-зелёным лучом по стене, срезав две орудийные башни, что с громоподобным грохотом сорвались и съехали по отвесной стене города, подняв при столкновении с землёй тучи пепла, что обеспечило более безопасное продвижение для римских войск, продолжавших своё наступление. Наступали и превенторы Двести Десятого Легиона — однако, вопреки ожиданиям, не среди штурмовавших пролом войск. Центурион Ланий вёл свою центурию по подземным лабиринтам канализации Артис в совершенно противоположном от места подрыва бомбы месте — если основные войска вели наступление с юга, превенторы проникали в город с севера. По сути это наступление ещё и параллельно играло роль своеобразного отвода глаз, заставляющего кроганов концентрировать свои, как оказалось, совсем не бесконечные силы на проломе, оставляя эту часть города если и не без обороны, то хотя-бы ослабленную, позволяя центуриям превенторов проникнуть в город ради своих целей — попытаться заполучить тут плацдарм, выйти на остатки местного населения, если таковые были, и вывести из строя местную энергетическую установку, лишив Артис части кинетических щитов. Один из солдат передового контуберния остановился и вскинул руку в жесте, означавшем, что впереди проблема. Последовавшие следом жесты уточнили, что аппаратура, которая была при нём, засекла, что в этой части канализации находится датчик движения. Сразу после этого легионер вытащил из подсумка ЭМИ-гранату, активировал её и метнул в темноту шахты. Хлопок и небольшая волна статики в шлемах ознаменовали о том, что граната своё предназначение выполнила, и превентор жестом указал, что проблема решена и можно двигаться дальше. Больше подобных сюрпризов на пути не возникало, и наконец Ланий со своей центурией добрался до внутренней части города, учитывая периодически возникавшие технические люки. Тут Огнена резко охватило чувство дежа-вю, ибо на пути его превенторов возникло неожиданное препятствие в лице завала. — Ну, похоже придется вылезать наружу… — задумчиво хмыкнул подошедший Алексий. Ланий хмыкнул в ответ: — Придётся. Пара отрывистых команд — и превенторы уже полезли по скобам наверх, к люкам. Римлянам опять повезло, и на улицах этого квартала никого не было, если не считать кости погибших при захвате города горожан. Однако легионеры не расслаблялись. Быстро рассредоточившись и заняв удобные позиции, они приготовились отражать удар хоть всей кроганской армии. — Действуем в соответствии с планом? — задал риторический вопрос Ланий. — Раз уж никаких препятствий пока не возникло — действуем в соответствии с планом. — подтвердил Алексий: — Моя центурия направится на захват северных гермоворот… — А моя захватит северный генератор. — закончил Огнен и тут же скомандовал своим превенторам: — Выдвигаемся! Центурии разделились. Центурия Алексия направилась на север, открывать путь для ожидающей в пепельных пустошах северной группировки войск, и вскоре, судя по доносящемуся эху стрёкота оружия на эффекте массы и визга фульминат — нашла таки кроганов, а центурия Лания выдвинулась на юго-запад, к генераторам. И пока-что им никто не повстречался.       Было что-то крайне неуютное в этих пустых, заброшенных улицах, в пустых оконных проёмах, зиявших тьмой из-за отсутствовавшего уже десять лет освещения, в подозрительной тишине, плохо разбавленной топотом продвигающихся солдат. Да и эти останки несчастных горожан… Складывалось впечатление, будто бы с минуты на минуту захлопнется ловушка и из пары пустующих зданий вдруг резко откроют огонь на подавление какие-нибудь замаскированные кроганы, но прошло уже полчаса, а никакой внезапной засады так и не было. Но, тем не менее, у Огнена возникло стойкое ощущение, будто бы за ним и его центурией кто-то следил, и он был готов поклясться всеми известными богами, будто бы он, краем глаза, увидел в одном из окон пустующего здания человеческий череп, но когда он повернулся и внимательно посмотрел — черепа уже не было.       В конце концов, к величайшему облегчению рудиария, жилой квартал закончился, и впереди показались стены и ворота, ведущие к генераторам. И если до этого момента римляне не видели ни одной живой души, тут им наконец-то попались кроганы, в лице занявших позиции у врат десятка ящеров. Судя по их общей непринуждённости, можно было с уверенностью заявить, что противника они не встречали в течении ну очень долгого времени, и уж точно не ожидали увидеть тут превенторов. А Ланий был только и рад сделать так, чтобы превенторы были последней вещью, которую бы увидели эти ящеры в своей чрезмерно долго продолжавшейся жизни. Пользуясь тем, что их пока что не заметили, римляне быстро рассредоточились, и, по команде центуриона, несколько легионеров с рельсовыми фульминатами быстро превратили тела нескольких кроганов в кровавые фонтанчики, а последовавший шквальный огонь из фульминат обычных не оставил оставшимся ящерам и шанса. За сокрушительным первым ударом последовал штурм, в ходе которого немногочисленная охрана и работники энергогенераторов (среди которых, однако, не нашлось ни одного человека, что объясняло откровенно плохое состояние генераторов) были решительнейшим образом перебиты. Не теряя времени даром и здраво рассуждая о том, какие силы могут бросить ящеры на столь внезапно возникшую проблему, центурион быстро приказал разместить взрывчатку, решив проблему используемой кроганами энергии радикально. — Мои ребятки всё подготовили… — заявил декан Сергий, подрывник центурии: — Жахнет так, что в Маллео огни будет видать. — Главное, чтобы нас не задело, на остальное мне плевать. — ответил на доклад Сергия Ланий. Сергий хмыкнул: — Ну тогдась надо валить, да подальше. — посоветовал подрывник и Огнен, кивнув, отдал соответствующий приказ, и так-же быстро, как и при штурме, римляне исчезли из генераторного отсека, скрывшись в заброшенном жилом квартале. Примерно через десять минут, после того, как последний легионер покинул более не безопасную (впрочем, слово «безопасность» по отношению к оккупированной врагами территории было несмешной шуткой) территорию, прогремел громкий взрыв, стеревший из истории этот участок города и лишивший северную часть мануфацерии энергии, так что прикрывавший стены щит оказался обесточен, ровно как и большая часть различной аппаратуры, вроде запирающих механизмов шлюзов и прочих светопанелей. Сергий был прав, когда говорил о мощности взрыва — он явно переборщил со взрывчаткой, учитывая зловещий треск ломающихся стен и обрушение части потолка и пары зданий в жилом квартале. Разумеется, если раньше и были сомнения по поводу возникновения более крупных и разозлённых отрядов ящеров, то теперь они развеялись как вулканский пепел на ветру. Такую дыру в своей обороне ящеры игнорировать точно не станут, а это значит, что в скором времени придётся иметь дело с контратакой. Поэтому легионеры, скрывшись в заброшенном жилом районе, быстро заняли выгодные позиции для засады.       Примерно через час рокот техники возвестил о том, что ящеры наконец привели подкрепление. Было ли это резервом, оставленным на такой чрезвычайный случай, или спешно выдернутыми с южного пролома войсками? Огнен этого не знал, но он знал точно, что жить этим алиенам осталось недолго. Прицелившись из своей реактивной фульминаты по конвою, центурион скомандовал: — Огонь! Через мгновение бронебойщики подбили первую и последнюю машины конвоя, намертво застопорив его продвижение и продолжили выбивать транспорт дальше. Кроганы, впрочем, быстро сориентировались и так-же быстро покинули транспорт, на радость остальным легионерам, что принялись поливать их плазмоиглами и реактивными снарядами. Прижатые огнём с нескольких сторон кроганы начали быстро заканчиваться, и казалось, что победа уже у превенторов в руках, как к кроганам поступили подкрепления в виде катящегося по улице тяжелого танка «Молотильщик», который едва в эту улицу помещался, и который всего одним залпом обрушил целое здание с десятью легионерами внутри. Здраво оценивая свои силы и понимая, что своими рельсовыми фульминатами они этому танку разве что краску поцарапают, центурион быстро скомандовал отход. Чувствуя, что охотник и добыча поменялись местами, уцелевшие кроганы ринулись в погоню, надеясь связать превенторов боем и замедлить их отступление.       Дело определённо начало складываться неприятным образом, но неожиданно для всех в бой вмешалась третья сторона, чьё появление ознаменовал стрёкот примитивного порохового оружия, взрыв кормы «Молотильщика» и последовавшие за ними определённо усиленные электроникой многочисленные вопли «Artis!». На поле битвы вступили выжившие граждане мануфацерии Артис — около центурии вооруженных кустарным пороховым оружием и трофейными кроганскими штурмовыми винтовками людей в рваных тёмно-красных и чёрных грязных балахонах, что атаковали ящеров с такой яростью и чистой, незамутнённой ненавистью, которая не снилась и варварским племенам древности. Через несколько минут ожесточённой схватки зажатые меж двух огней кроганы были перебиты, и воцарилась напряженная тишина, во время которой освободители и освобождаемые смотрели друг на друга. — Я центурион когорты превенторов Legio CCX Concordialis Тиберий Юний Ланий! — громко произнёс вышедший вперёд Огнен своим командирским тоном: — Кто ваш командир? — Я командир. — раздался искаженный вокодером маски-респиратора голос одного из артисанцев в красном балахоне, явно лишившийся в своё время почти всех конечностей, если судить по сжимающим трофейный кроганский автомат металлическим пальцам: — Младший оружейный ремесленник Велизарий, защитник мануфацерии Артис. К Велизарию из ниоткуда вдруг подлетел странный автоматон, в котором Тиберий признал напичканный электроникой человеческий череп — видимо именно его Ланий и заметил, когда его центурия выдвигалась на диверсию. Череп издал ряд электронных писков и исчез обратно в руинах, а Велизарий, кивнув странному автоматону, повернулся к центуриону и произнёс: — Советую вам отправиться вместе с нами. В течении часа это место будет кишеть кучей тварей и их тяжелой бронетехникой, а взрывчатка у нас кончилась. Учитывая, что одной из целей Тиберия Юния и было установление связи с местными партизанами, центурион кивнул и произнёс: — Ведите. Очередной кивок головой со стороны младшего оружейного ремесленника, после которого они быстро выдвинулись по руинам с такой скоростью, что легионеры за ними едва поспевали. Добежав до одной из типичных здешних инсул, люди в балахонах спустились в местный подвал, в котором обнаружился проход в технические тоннели, которые использовали до войны обслуживающие автоматоны, и которые опутывали всю мануфацерию. Тоннель, предназначенный изначально для машин, для людей был не слишком удобен, и тем более неудобен он был для кроганов, что объясняло то, почему они не любили туда лезть (ну и вдобавок всякие ловушки и перепрограммированные обслуживающие автоматоны, которые могли с радостью пошинковать вторженца на салат вносили свою лепту). Пройдя по лабиринту тоннелей достаточное расстояние и углубившись, судя по ощущениям Огнена, на несколько этажей, легионеры и партизаны наконец попали в помещение, явно когда-то бывшее цехом: — Во время нашествия тварей и во время вашей высадки на Артис упал корабль. — произнёс до сего момента молчавший Велизарий: — Падение вызвало частичное разрушение города. Часть подземных и центральных районов была отрезана от остальной мануфацерии. Плюс ещё выжившие легионеры с корабля, как мне рассказывали, внесли свою лепту в разрушения. Артис с тех пор разваливается по частям. И как это ни парадоксально, это нам на руку — твари не пытаются разобрать завалы и получить доступ к этим районам, слишком велик риск спровоцировать новый обвал. Вот мы тут и выживаем как можем. — после этих слов Велизарий наконец откинул капюшон и снял маску-респиратор, под которым обнаружилось слишком юное для солдата лицо шестнадцатилетнего подростка. — Пусть ваши люди останутся тут и позаботятся о своих раненных, а вы пройдете со мной, к префекту. — неискаженный вокодером голос подтвердил догадки Тиберия по поводу возраста Велизария, и Тиберию оставалось лишь покачать головой. За эти десять лет войны на Вулкане он повидал много детей и подростков-солдат, но всё равно это явление ему не нравилось. Однако он сдержал свои мысли при себе, отчётливо понимая, что эти покалеченным (в случае Велизария — буквально) людям не оставили иного выбора, кроме как взять оружие и защищать свой дом. - Хорошо. - ответил центурион на слова Велизарий и обратился к следовавшему за ним незримой тенью Фалько, которого он в свое время назначил опционом: - Остаёшься за главного, брат. Фалько молча кивнул, и центурион направился следом за Велизарием.       Пользуясь случаем, Ланий решил осмотреться по пути. Было видно, что остатки местного населения едва сводили концы с концами — это было видно в их внешнем виде, в их одежде, в худых телах и опасном огне надежды, зажигающемся при виде превентора. Но стоило отдать должное — ситуация тут была куда лучше чем в иных освобождённых мануфацериях — по крайней мере, местные жители выглядели относительно здоровыми, если не считать мелькающие то тут то там протезы, и относительно сыты, чтобы продолжать свою работу, не валясь на пол от изнеможения. Свой «дом» жители Артис тоже держали в относительной целости и сохранности, если учесть различные подпорки, крепления и колонны, удерживающие цех от обрушения, что, в прочем, учитывая инженерное и архитектурное призвание некоторых жителей было не слишком удивительным. Огнен так-же заметил и перепрофилированных заводских автоматонов, чьё количество было на удивление крупным, и которые активно помогали жителям. Однако было видно, что как и жители, автоматоны были основательно побиты жизнью — неровная походка из-за неродных, кустарных деталей активно давала понять, что по настоящему надлежащее техническое обслуживание они видели разве что до войны.       Наконец Велизарий с Тиберием и парой местных ополченцев покинули цех и пройдя ряд обычных коридоров оказались в том, что когда-то являлось маленьким храмом Вулкана. Было видно, что несмотря на все невзгоды, что переживали артисанцы, они находили время и силы для поддержки священного места в приличном состоянии — храм был чист, светильники мягко сияли пламенем, у статуи Вулкана виднелись свежие подношения в виде не пойми как оказавшихся тут вулканских цветов, что росли в редких оазисах этой планеты. Впрочем, было видно, что статуя была сильно повреждена, и её восстанавливали в соответствии с местным религиозным мировоззрением — то есть, добавив железных деталей, из-за чего бог ремесленников выглядел так, будто он нацепил кучу аугментаций. Рядом со статуей стоял давно немолодой человек в таком же, как и у ополченцев, красном балахоне, который, услышав, что в храм кто-то вошёл, повернулся к вошедшим, дабы их поприветствовать: — А, Велизарий, мальчик мой, рад тебя видеть. — поприветствовал отеческой улыбкой юношу старик, а затем обратил внимание на центуриона: — Хорошо ухоженная броня модели CR-12, но с многочисленными незначительными повреждениями и неопознанными модификациями производства мануфацерий Марса, реактивная фульмината RF-5 производства мануфацерии Флос… — машинально оценил снаряжение спутника ополченца префект, тут-же радостно произнеся: — Благой Вулкан явно услышал мои молитвы — неужели Республика начала отвоёвывать Артис? — впрочем, старик быстро спохватился: — Прошу простить мои манеры, давно не видел легионеров, и уж тем более общался с ними. Меня зовут Продром, я префект мануфацерии Артис. С кем имею честь разговаривать? — Меня зовут Тиберий Юний Аэ… Ланий, я центурион когорты превенторов Legio CCX Concordialis. И да, отвоевание Артис идёт полным ходом — наши войска пробили южную стену, а моя центурия обеспечила ослабление северной стены. Моя центурия — передовой отряд северных войск, направленная на диверсии в тылу врага. Улыбка расцвела на морщинистом лице Продрома: — Если это так, то это очень замечательно… — старик было собрался сказать что-то ещё, но неожиданно вмешался Велизарий: — Если мне будет дозволено, доминус, я бы хотел, чтобы мои люди присоединились к легионерам в освобождении Артис. — заявил Велизарий. Продром покачал головой: — Я понимаю твои чувства, мальчик мой, но кто будет защищать артисанцев и добывать припасы? — впрочем, голос префекта смягчился, и он добавил: — С другой стороны, конкордианцам явно понадобятся проводники. Падение того корабля превратило город в Критский Лабиринт, только вместо Минотавра — твари. Так что я разрешаю выделить один отряд для помощи превенторам. Кстати говоря, какую помощь необходимо вам предоставить? — поинтересовался префект у Лания, и центурион ответил: — Данные о дислокации кроганских стратегически важных объектов, расположения кроганского штаба, места дислокации сил противника… да всё, что поможет убить этих мразей. Префект хмыкнул и спросил у юноши: — Велизарий, мальчик мой, ты можешь всё это предоставить нашему другу? — Да, доминус. — положительно отозвался юноша. — Вот и славно. Велизарий всё вам предоставит. — Благодарю за вашу помощь. Боюсь, правда, что моей центурии пока-что придётся встать у вас на привал — мы понесли потери во время диверсии, и нам нужно оказать помощь нашим раненным. — Разумеется. Артисанцы окажут вам всю доступную помощь. Можете рассчитывать на наше гостеприимство, хоть мы и немного… стеснены в ресурсах. Кстати, Велизарий, мальчик мой, там охотники на рыбопсов тварей должны были скоро вернуться, встреть их, будь так добр. — префект отдал такое ненавязчивое приказание юноше. Младший оружейный ремесленник отсалютовал и вышел из храма, и Продром тяжело вздохнул. — Бедный мальчик. Девять лет назад я нашёл его в руинах после восстания. Кроганы убили его родителей на его глазах, а самому переломали руки и ноги и бросили умирать рядом с их телами. Это было настоящее чудо, что он выжил. Без семьи, без родных, он вырос, зная только кровь, сталь и страдания… Как долго будет длиться присутствие этих тварей на нашей земле? — Не долго. — Обнадёжил префекта центурион: — В ближайшее время на Вулкан прибудет диктатор, что возглавит окончательное освобождение планеты. У ящеров не будет и шанса. — Хвала Вулкану! — в очередной раз обрадовался префект: — И раз уж такое дело, в любом случае надо будет известить всех артисанцев… — Продром повернулся к одному из ополченцев и сказал: — Созывай собрание!       Через каких-то полчаса цех заметно оживился. Перед одной из вездесущих статуй Вулкана собралось несколько сотен человек — хоть это и было всего одна десятая от числа выжившего населения, по сравнению с некогда многотысячным населением города эта толпа выглядело откровенно блекло, но, тем не менее, колоритно — почти все из них носили одежды различных оттенков красного (в основном-грязно-красновато-коричневого с вкраплениями пятен от машинного масла) и почти каждый третий мог похвастать протезом того или иного рода — оставалось только удивляться — где они их всех взяли? Впрочем, учитывая реалии города, скорее всего протезы нашлись на каком-то уцелевшем складе в «потерянной» части города. На небольшой помост перед собравшимися поднялся Продром в компании Лания, и воздев руки к потолку, возвестил зычным голосом, совсем не вяжущимся с его обликом побитого жизнью старика: — Жители Артис! Стойкие дети Вулкана! Братья и сёстры! Слишком долго мы страдали под пятой ненавистных тварей, слишком долго чужацкие выродки убивали наших родных и близких, слишком долго эта зараза отравляла эту благословенную землю! Но недолго осталось проклятым алиенам, ибо освобождение близко! Вулкан наконец ответил на наши молитвы, а Республика не забыла своих верных детей! Сражавшиеся во имя нашего Отечества все эти десять лет непобедимые легионы уже стоят под стенами Артис, готовые принести тварям заслуженную кару! А вскоре со дня на день прибудет благословенный богами диктатор Спартиан, дабы лично возглавить освобождение нашего мира! Возрадуйтесь, братья и сёстры, ибо кончилось время страха, кончилось время когда мы прятались в тёмных уголках нашего разрушенного и осквернённого дома! Возрадуйтесь и приготовьте оружие для последнего боя! И пусть каждая инопланетная тварь навеки уяснит, что Артис никогда не склонится перед захватчиками! Слова префекта были встречены восторженным рёвом жаждущей мести толпы, бывшие среди собравшихся ополченцы в балахонах взметнулии к потолку свои механические руки, сжимающие оружие. Стоявший рядом с префектом Огнен, подметив эту особенность, задумался — лишились ли эти люди конечностей во время восстания первого года оккупации, или во время последующей партизанской войны? В любом случае, ни одной живой руки Тиберий не увидел.