The Glass Serpent and the Dark Horse

Если верить словам Батильды Бэгшот в её «Истории магии», то «любой волшебник, стоит спросить его о самом старом баре в Лондоне, назовёт Дырявый Котёл на Черинг Кросс Роуд». Маггл Том Реддл не был уверен, каким он ожидал увидеть этот самый бар, читая описание в учебнике. Волшебно яркие цвета? Странные животные? Может, необычная погода внутри, совсем не та, что снаружи? В любом случае, его ожидания оказались весьма далеки от реальности. Для относительно известного и популярного места в баре было слишком темно и затхло, даже если смотреть с точки зрения обычного человека, а не воспитанного в мэноре аристократа. Но ещё здесь чувствовалась странная душевность. Вроде задерживаться и не хотелось, но что-то всё-таки привлекало, будто уговаривая остаться. Маленькие окна под потолком пропускали сквозь себя солнечные лучи, которые подсвечивали парящие в воздухе пылинки и кружащийся к потолку дым от горящих дров. Пламя в камине придавало уюта, а запах табака, хорошего виски и добротной еды — английской аутентичности. Народу было битком: маги и волшебницы всех мастей, в длинных старомодных мантиях или других ещё более странных одеждах, создавали монотонный гул голосов и смеха. Когда Реддл обернулся к входной двери, группа новых посетителей как раз прошла в бар с маггловской стороны и присоединилась к двум другим мужчинам, сидящим за столом с отчего-то выглядевшим недовольным юношей. Хотя над городом, да и страной в целом, висело облако войны и ожидания очередной немецкой провокации, люди в баре были весёлыми и даже беспечными. Из чего Реддл-старший сделал вывод, что маги не принимают никакого участия в маггловской войне, и нависшая угроза их, соответственно, никак не волнует. Но… разве в «Пророке» не упоминалось о «тёмном волшебнике», который продолжает сеять хаос? Может, он просто не представляет такую уж большую опасность, вот люди и не переживают понапрасну. А журналистам лишь бы материал добыть… — Приветствую. Я Том, хозяин этого заведения и прилежащей гостиницы, — представился мужчина с грязными светлыми волосами, подойдя к ним. На носу сидели строгие деловые очки, а в пальцах была зажата какая-то тряпка. — Добро пожаловать в «Дырявый Котёл». — Мы с сыном собираемся разобраться с покупками к школе и хотели бы остановиться у вас на ближайшую неделю, до отбытия на Кингс-Кросс. Нет ли у вас свободной комнаты на двоих? — Имеется; даже если в баре наплыв клиентов, в гостинице, как правило, всегда остаются свободные места. — Достав тяжёлый и потрёпанный фолиант, хозяин спросил: — Ваше имя? — Реддл. — Реддл, номер на двоих. Это будет двадцать два галлеона, четыре сикля и шесть кнатов за ночь, то есть сто пятьдесят шесть галлеонов и одиннадцать кнатов за неделю. Оплатите сейчас или к концу недели? — Я бы предпочёл заплатить к концу недели. Как вы понимаете, я маггл, то есть мне нужно будет сходить в Гринготтс для покупки соответствующей валюты. — Значит, предоставить оплату к моменту выселения, — быстро написал хозяин в книге и убрал её обратно. — Хорошо, в таком случае следуйте за мной, вашей будет комната номер тринадцать. Хозяин бара, уже без очков, провёл Реддлов вверх по лестнице к комнате в самом конце коридора. — Что ж, вот и она, — сказал он, с улыбкой протягивая ключи. — Горничные приходят после полудня, раз в день. Еда и напитки оплачиваются отдельно. Вход в Косую Аллею находится во дворе. Вас проводить? — Нет, — подал голос мальчик. — Я уже был там и знаю комбинацию для открытия прохода. — Ладно, если вам больше ничего не требуется… — Не требуется. Спасибо. Хозяин кивнул и двинулся обратно к лестнице. Том-старший воткнул ключи в замок и открыл дверь, пропуская сына первым. В отличие от паба этажом ниже, номер, который им предоставили, был очень чистым и светлым, с ухоженной мебелью и запахом свежего постельного белья. Две кровати, даже выглядевшие удобными, вместе с отполированной дубовой мебелью занимали большую часть пространства. Большое окно было открыто нараспашку, впуская внутрь слабый летний ветерок и будничный шум Косой Аллеи. В целом, комната в магической гостинице мало чем отличалась от маггловской — только телевизор с телефоном отсутствовали. Сын сразу приватизировал себе кровать у окна и теперь раскладывал на ней принесённые с собой бумаги. Сам же Реддл временно забрал себе окно, уложив локти на подоконник, и рассматривал обстановку на улице: прямо внизу был невзрачный дворик со стеной, которая отделяла его от безумия красок Косой Аллеи. Наслаждаясь видом ещё с пару минут, давая мальчику время разобраться с бумагами, мужчина всё-таки обернулся и с улыбкой произнёс: — Пойдём в Гринготтс, Том? Маг, быстро подобрав с кровати два листа с покупками и палочку, вскочил на ноги и, не утруждая себя с ответом, радостным ураганом выскочил из комнаты. Реддл-старший, покачав головой, поспешил за ним. Уже знакомый дворик вблизи выглядел даже хуже, чем из окна: землю покрывала жухлая невесёлая трава, чьё гордое одиночество скрашивал лишь грязный мусорный бак. Юный волшебник, никак не отреагировав на такую компанию, пошёл прямиком к стене и постучал по кирпичам палочкой. С глухим шорохом стена раскрылась, явив арку входа. Отец с сыном вступили в проход, и бурлящий магический переулок обступил их со всех сторон. Мальчик сразу будто бы засиял изнутри, а его обычно тёмные глаза блестели чистым голубым, когда он повернулся и сказал:  — Добро пожаловать в Косую Аллею, папа! На прилавке ближайшего к ним магазина в полном беспорядке громоздились котлы самых разных форм и размеров. Солнце отсвечивало от их медных, латунных, оловянных и серебряных боков, а надпись перед каждым экземпляром гласила что-то наподобие «самоочищающийся» или «раскладной». Люди ходили во всех возможных направлениях, собираясь толпами у витрин и показывая пальцами на тот или иной товар, возбуждённо разговаривая и смеясь. Обсуждали преимущества разных моделей мётел и команды по квиддичу (чем бы этот квиддич ни был), ворчали по поводу цен на драконью печень и щупальца растопырника. Из открытых дверей магазина «Волшебный зверинец» раздавалась целая какофония звуков от громких щелчков клювом до недовольного пищания. В некоторых лавках продавались вполне узнаваемые вещи вроде телескопов или старомодных весов, а в других продавалось то, что Том Реддл даже вообразить себе не мог, вроде совершенно непонятного серебряного механизма или отвратительно выглядящего артефакта. Гринготтс же оказался самым высоким зданием на Аллее: весь сотканный из белоснежного мрамора, он ярко светился на солнце. Безукоризненно отполированные бронзовые двери охранялись стоящими по обе стороны гоблинами — одетыми в красно-золотую униформу и держащими острые копья. Были эти работники где-то на три головы ниже Реддла, с неестественно крупными ладонями и стопами, и оба они вежливо поклонились при их входе. За первыми дверями оказались вторые, над которыми расположилась элегантная серебряная надпись:

Восшествуй, незнакомец, но прими в расчёт: Того, кто завистью грешит, возмездье ждёт, Богатство без труда ты хочешь получить — Недёшево за то придётся заплатить. Сокровище, что в подземелье мирно спит, Тебе, запомни, не принадлежит, Вор, трепещи! И знай, что кроме клада Найдёшь там то, чего тебе совсем не надо.

Судя по всему, с мерами безопасности у них тут всё серьёзно — незаменимое качество, как для банка. Заслуживает уважения. За серебряными дверями оказался огромный зал, уставленный резными колоннами, где сотни гоблинов занимались своей ежедневной рабочей рутиной. Том-младший без сомнений проследовал вперёд, и мужчина старался не отставать. Когда они подошли к ближайшему к ним свободному гоблину, тот подвинулся на своём стуле и будто бы обеспокоенно застучал пальцами с длинами ногтями по краю стола.  — Я и мой отец хотели бы переоформить моё опекунство, если это возможно, и обменять маггловскую валюту.  — Очень хорошо, — ответил гоблин, делая знак другому, который тут же подошёл. — Следуйте за Коггратом, он отведёт вас в кабинет одного из наших финансистов. Когграт проводил посетителей через весь банк к дверям офисов, в одном из которых их и оставил, сказав «ждать здесь». Офис, как и главный зал, был с высоким потолком и полностью выполнен в белом мраморе, разве что письменный стол был сделан из куска чистого золота. Двое пусть и маггловских, но всё же аристократов, сели в кресла напротив ослепительно-жёлтого предмета интерьера. После пятнадцати минут ожидания отворилась уже другая дверь, и оттуда вышел новый незнакомый гоблин — полностью лысый и одетый в серебряный костюм.  — Меня зовут Баргаст, — дежурным холодным тоном представился вошедший. — Как я понимаю, вы здесь за переоформлении опекунства на?..  — Меня, я его отец. Гоблин хмыкнул и посмотрел на мальчика:  — Имя?  — Реддл, Том Марволо. Баргаст щёлкнул пальцами, и с яркой вспышкой света в воздухе появился свиток пергамента. Гоблин, взяв его, раскрыл и стал быстро читать.  — Текущим опекуном Томаса Марволо Реддла является Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, преподаватель Трансфигурации в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Он подал прошение на это по праву того, что представил Тома Реддла магическому сообществу, — произнёс он. — Распоряжение закреплено Кровной Печатью. — «Кровная Печать»? — переспросил мужчина, ища в лице сына признаки понимания, но тот явно знал не больше его самого. Повернулся обратно к гоблину: — Что это значит? — Это значит, что переоформить опекунство Томаса Марволо Реддла можно только в случае, если подтвердится ваше кровное родство. — Свиток скрутился обратно. — За небольшую плату Гринготтс может провести тест на наследственность и, если результаты подтвердят ваши слова, то можно будет заверить документы в Министерстве Магии уже сегодня. — Возможно ли сделать так, чтобы обо всём этом не узнал Дамблдор? — сощурив глаза, спросил мальчик. — Может быть приложена запись о неразглашении, конечно, за ещё одну небольшую плату. — То, что я маггл, не вызовет проблем? Баргаст разглядывал его с пару секунд, оценивая, прежде чем ответить: — Не то чтобы это было идеально, но и серьёзных причин против тоже нет. Гринготтс, как и сама Нация гоблинов, не имеет никаких предрассудков против подобной практики. Так вы оплатите указанную сумму? — Если вы проведёте этот тест на наследственность немедленно, то я заплачу любую сумму, какую только пожелаете! Гоблин довольно жутко усмехнулся, и в кабинете с новой вспышкой света появились ещё два пергамента — пустых. На столе же вдруг оказалось лезвие. — Вы двое уколете свои безымянные пальцы и отсчитаете по восемь капель крови на эти пергаменты. Если вы кровные родственники — тест это покажет, и Кровная Печать никак не помешает переоформлению. Реддл вновь взглянул на сына — тот обеспокоенно смотрел на лезвие. Потянувшись к мальчику и мягко сжав его плечо, подбадривая, он первым взялся за остриё. — Всё в порядке, Том. Мы сделаем это вместе. Лезвие было острым настолько, что порез почти не почувствовался — просто кровь вдруг закапала с пальца. Мужчина протянул лезвие сыну, и тот, от волнения закусив губу, повторил за ним. Держа руки каждый над своим пергаментом, оба наблюдали за появляющимися и складывающимися в буквы чернилами. Как только пергаменты были завершены, гоблин взял их и стал читать. Реддл-старший, помогающий сыну остановить кровь, успел заметить, как Баргаст на секунду застыл, прежде чем опустить пергаменты текстом вниз. — Боюсь, разборкам с документацией в Министерстве придётся подождать. Прошу прощения, я выйду на минуту, — сказал служащий, поднявшись со своего места за золотым столом. — Вам нужно как можно скорее увидеться с Королём гоблинов.