The Glass Serpent and the Dark Horse

В стекла ехавшего по улицам Лондона Роллс Ройса бился дождь. Слабые лучи солнца, искажаясь сквозь налипшие на стекло капли, освещали покоившиеся на коленях у Тома Реддла-старшего листы пергамента желтоватым светом. Среди пергаментных листов пряталось письмо, доставленное ему Аресом сегодня утром. Весьма короткое, что и неудивительно, учитывая, что с отъезда сына прошёл только день. Состояло оно по большей части из рассуждений о химерах, о которых говорилось в одной из книг, что сын взял почитать в Хогвартс-экспресс. Кроме этого, несомненно, интересного потока мыслей, в письме также содержалось тщательно пытающееся быть не похожим на жалобу возмущение: к Тому подселили первогодку, который, кажется, пытается с ним подружиться. Сын явно считал подобное катастрофой. А вот Реддл-старший, читая эти строки, всё больше убеждался, что нужно будет написать сыну не отказываться от этой дружбы так быстро. Жаль только, Архимеда он отправил ещё до того, как прилетел Арес, а потому воплотить свой замысел получится лишь в следующем письме. И хотя он был уверен, что сын его отцовскому совету не обрадуется и наверняка поступит по-своему, но попытаться всё же стоит. В конце концов, так и поступают хорошие родители, разве нет? Делятся с детьми своим опытом, но позволяют им выбрать собственный путь. Заставляя Тома-младшего сделать то, чего тот делать не желал, он лишь вызовет отторжение и ухудшит свои с ним отношения. Теперь, когда он по-настоящему узнал и полюбил сына, меньше всего он хочет вернуться к тем отчуждённости и недоверию назад… Однако сейчас у Реддла были и более серьёзные поводы для волнения, чем нежелание сына социализироваться. На коленях у него, помимо прочего, лежал маленький свиток, только этот не содержал ничего, кроме одного адреса в Лондоне. И хотя в поместье из города они вернулись лишь вчера под вечер, сегодня, получив это письмо, все трое Реддлов без возражений вновь отправились в Лондон. Больница магических болезней и травм Святого Мунго находится в здании «Чист и Лозоход лимитед». Поговорите с манекеном. Том Реддл знал: родители настояли на том, чтобы поехать с ним, из-за обеспокоенности его здоровьем, и он сам наверняка бы поступил так же, случись что с его собственным сыном. Тем не менее, такое положение вещей заставляло беспокоиться уже его самого: мать с отцом не были с ними на Ночном Рыцаре или на Косой Аллее, он даже ещё не решился рассказать им про оказавшуюся магической историю их семьи, а тут они все вместе едут в волшебную больницу! Приходилось только гадать, как родители отреагируют. — Дорогой, так куда, ты говорил, мы едем? — спросила мама с сиденья напротив, когда машина снизила скорость и стала парковаться. — Это место кажется заброшенным. — Судя по витринам, у владельцев этого универмага совершенно нет предпринимательской жилки. Наверняка решили, что смогут компенсировать своё отсутствие опыта, но взяли на себя слишком многое, и вот закономерный итог, — задумчиво сказал отец, разглядывая вид за окном. — В конце концов, универмаги особенно сложны для управления, и разориться с ними проще простого. Том тоже посмотрел в окно и увидел старое здание с фасадом из разваливающихся красных кирпичей. За грязным стеклом, на усыпанном крошевом осыпавшейся извёстки подоконнике стояли разломанные манекены, все одетые в поблекшие одежды из начала двадцатых годов. И хотя внешний вид у здания был по меньшей мере разочаровывающим, Том, который прекрасно помнил интерьер Дырявого Котла, знал, что в магическом мире то, как строение выглядит снаружи, мало о чём говорит. — Это всего лишь маскировка. На самом деле, вполне умно с их стороны прятать важные общественные центры за внешностью старых заброшенных зданий. Мало кто будет тратить своё время, ошиваясь рядом с подобным строением. — Он открыл дверцу машины и вышел на улицу, слыша, как следом выходят и родители. — Несмотря на то, что произойдёт дальше, нам нужно постараться отреагировать на это как можно спокойней. Насколько я знаю, колдомедики здесь вполне привычны к лечению магглов, пострадавших от чар или магических тварей, но вот про пациентов и других визитёров я подобного сказать не могу. — Что-то случилось, дорогой? — спросила мама, мигом ставшая обеспокоенной. — С вами ведь ничего такого не случилось, когда вы с Томми ходили по той Аллее? — Нет, ничего особо страшного, мам. Просто в магическом мире есть так называемые «чистокровные», которые считают себя выше других волшебников. А к тем, кто не обладает магией или имеет в родственниках представителей иных магических рас, и вовсе относятся, как к грязи. На той аллее я едва успел вмешаться, когда к Тому прицепились двое мальчишек, а их отец потом сказал мне, чтобы мы валили в «свой мир». Самый старший из Реддлов на это усмехнулся и сказал: — Что ж… посмотрим, как он заговорит, когда мы будем владеть половиной их мира. — Хех, сомневаюсь, что сын остановится лишь на половине, — заметил Том. — Наверняка нет. В конце концов, Реддла определяют именно его амбиции. Тебе бы не помешало иногда брать пример с моего внука, Том, — строго произнёс мужчина, прежде чем спросить: — Так как мы попадём внутрь? Не желая вновь начинать этот извечный спор про амбициозность, особенно посреди улицы и на глазах у прохожих, Том лишь тяжело вздохнул прежде чем повернуться к витрине. В письме указывалось, что нужно поговорить с манекеном, только вот не уточнялось, с каким именно и о чём. Коротко прочистив горло, Том подошёл к витрине ближе и стал рассматривать обтрёпанные и грязные женские манекены. Мерлин, почему это всегда должны быть женщины?.. В конце концов, он направил взгляд куда-то в середину между манекенов и, не чувствуя в себе ни капли уверенности, произнёс: — З-здравствуйте? Когда одна из искусственных женских голов повернулась к нему, Том рефлекторно отскочил на метр назад. Всеми силами стараясь держать себя в руках и не спрятаться за юбкой матери, как делал в детстве, он продолжил: — Я здесь для лечения от последствий одного зелья. Манекен, кажется, вполне его поняла. Кивнув, она поманила его пальцем к себе, после чего замерла в той же позе, в какой была ранее. Пока он ждал появление какой-нибудь двери или ещё чего похожего, стоящие позади него родители о чём-то тихо переговаривались. Когда же ничего необычного так и не произошло, Том решил поступить с витриной тем же образом, что и с платформой 9 ¾. Следуя совершенно ненормальной, но вполне обычной для магов логике, он быстрым шагом вошёл в витрину. Судя по тому, что по стеклу его не размазало, решение это оказалось верным. Пройдя сквозь барьер он оказался, очевидно, в вестибюле, почувствовав от столкновения с иллюзией лишь слабую прохладу, будто от потока воды. Как раз когда он убедился, что ощущение это было ложным и что вещи его на самом деле сухие, сзади появились и его родители, которые начали осматриваться вокруг с тщательно скрываемым любопытством. Том, тоже повернувшийся к стойке регистрации, едва удержался от возгласа удивления: он уже, конечно, был на Косой Аллее и стал к подобному привычен, но магическая больница производила совершенно иное впечатление. Ведь сюда маги приходили, когда даже по их стандартам что-то шло сильно не так, с точки зрения же обычного человека магические недуги и вовсе представляли удивительное зрелище. На ближайшем от входа стуле сидел, скрутившись, мужчина — выглядел он так, будто его сначала трансфигурировали в угря, а потом пропустили через гладильный пресс. На противоположной от него стороне расположилась женщина с явно агрессивным цветком вместо волос (тот пытался укусить каждого, кто подходил на расстояние ближе трёх метров). Возле стойки регистрации стоял человек, пол и возраст которого было невозможно определить из-за всего того нагромождения одежды и магической косметики, в которое он был обёрнут. Можно было подумать, что эту личность укусил бешеный клоун, если такие существуют в мире магов, в чём Том не рискнул бы сомневаться. Чем дольше Реддл здесь находился, тем сильнее ему хотелось развернуться и уйти обратно. Тем не менее, собрав волю в кулак, он дождался пока «клоуна» сопроводят маги в лаймово-зелёных мантиях и двинулся к стойке. Быстро миновав портрет седовласой женщины, стараясь не обращать на её любопытный взгляд внимание, он подошёл к единственному мужчине, сидящему за стойкой ресепшена. Тот при его приближении поднял глаза, и Том заприметил в чёрных глазах странный золотистый ободок, прям вокруг зрачка. Вот уж действительно маг. — Добрый день! Чем я могу вам помочь, сэр? — Мне сказали обратиться сюда, чтобы получить помощь от последствий одного зелья. Также я бы хотел пройти лечение у ментального мага. — Хорошо, — ответил служащий больницы, доставая из сваленной на столе кипы документов бумажный планшет. — Есть особые пожелания? Том переступил с ноги на ногу, невольно обведя просторную комнату взглядом и задержав дыхание от того, сколько же тут было ведьм. Пульс закономерно ускорился, отдаваясь в шее, а тело пробило холодным потом. — В связи с перенесённой травмой я бы предпочёл, чтоб меня принял мужчина, если это возможно. — Что ж, мы примем ваши пожелания к сведению. — Сорвав с планшета лист, на котором он до этого что-то записывал, маг с улыбкой передал тот Реддлу. — Вам нужно на третий этаж, отделение растительных отравлений и интоксикации зельями. Передадите им этот бланк. — Большое спасибо. Взяв протянутый листок, Том направился к лестнице, краем глаза замечая, как родители молча последовали за ним. Остановившись на пустом пролёте, где никто из холла не смог бы его заметить, он устало прислонился к стене и постарался успокоиться. Когда он приложил руку к левой стороне груди, в ладонь неистово забилось сердце, которое, казалось, хотело вырваться из плена слишком тесных рёбер. Слава Богу — ну или скорее слава Мерлину, — случись с ним сердечный приступ, помощь придёт достаточно быстро. Хотя какая именно это будет помощь — уже другой вопрос. — Том, — произнёс отец и положил руку ему на плечо. Ощутимо сжал, возвращая самообладание и заставляя сосредоточить на нём взгляд. Том был удивлён почти неприкрытому беспокойству на лице отца. — С тобой всё в порядке? Реддл-младший кивнул и глубоко втянул в лёгкие воздух прежде чем заговорить: — Да. Я в порядке. — Пульс медленно возвращался в норму; влажные от пота волосы прилипли ко лбу и вискам, холодя наверняка побледневшую кожу. — У меня не было с этим проблем на Косой Аллее, даже в переполненных магазинах. Может, это всё вина здешней атмосферы: здесь слишком много волшебников и все они так и пышут магией, я просто… — Знаю, сын, всё хорошо. Может этот «ментальный маг» поможет и с этим тоже. — Надеюсь. — Восстановив дыхание и взяв себя в руки, он наконец отлепился от стены. Покачнувшись, с силой вцепился в перила, радуясь, что умудрился не расшибить себе голову о ступеньки. — Даже если у него не получится убрать этот страх полностью, я буду счастлив и малейшему улучшению, папа. Они стали неспешно подниматься по лестнице, хотя слабость в ногах у Тома так и не пропала. Ну, падать по крайней мере он больше вроде как не собирался — и то неплохо. В отделении растительных отравлений и интоксикации зельями, к счастью, было гораздо менее шумно и душно. Униформа сотрудников, тем не менее, оставалась всё тех же ядовитых оттенков жёлтого и зелёного, так что Реддл старался на них просто не смотреть, чтобы не слечь тут всё-таки с приступом. Бланк он передал ближайшему к нему яркому пятну. — Ах да, что ж, это не доставит существенных проблем. Прошу за мной. Когда сотрудник привёл их к нужному кабинету, Том зашёл внутрь и был поражён тем, насколько обычным он выглядел. Это была самая нормальная вещь с тех самых пор, как он увидел витрину со старыми манекенами. — Прошу садиться, мистер?.. — Реддл, — ответил он и сел на предложенный стул. — Реддл, значит. Магглорожденный волшебник или маггл с магической травмой? — М-м, скорее что-то между. Слишком долго объяснять, — сказал он извиняющимся тоном и уловил замешательство на лицах присевших немного в стороне родителей. — Думаю, в документах меня вполне можно записать как магглорожденного. — Как скажете. — Перо сделало соответствующую запись в свитке. Том внезапно заметил, что палочку медик держит за правым ухом, на манер сигареты. — Что ж… Какие у вас жалобы, мистер Реддл? — Около двенадцати лет назад одна ведьма опоила меня любовным зельем. Она же стала матерью для моего сына, хотя я узнал об этом намного позже, так как бросил её, поняв, чем она меня травила. Она умерла почти сразу после родов, а мальчика отдали в приют. Я забрал его, так как он тут уж точно ни в чём не виноват, но травма, которую нанесла мне его мать, продолжает отравлять мою жизнь. Мне сказали, что столь длительное употребление зелья нанесло серьёзный урон моей психике, так что очень хотелось бы снизить последствия, если это возможно, конечно. Мне нужно заботиться о сыне; я не мог позволить себе оставаться в подобном состоянии и потому пришёл сюда. Думаю, хороший ментальный маг смог бы мне помочь. — Хм-м, любовное зелье?.. А какое именно, не знаете случайно? Этих зелий сотни, если не тысячи, и пусть мы сможем улучшить ваше состояние в любом случае, но полное излечение возможно только если конкретный препарат будет идентифицирован. — А вы не можете это выяснить самостоятельно? Магически или с помощью анализа крови, например? — тем временем строго спросил старший Реддл, сощурив глаза. — Прошу прощения, сэр, но после двенадцати лет, прошедших с момента использования, единственное, что осталось в теле — это собственно сам урон. — Я как-то слышал название, но… оно выскользнуло из головы, — произнёс Том, сжав пальцами виски: степенно нарастающая боль начала дробить мозг на части. — Я почти не помню тот период времени, когда меня поили зельем; могу лишь сказать, что вода, в которой оно было растворено, пахла… странно. — Как именно? — уточнил целитель. — Слишком много запахов от простой воды. Пахло свежескошенным сеном, дорогой кожей, летним дождём. Я бы никогда не подумал, что еда или питьё может пахнуть подобным образом. — Лицо мага помрачнело. Том, заметив это, невольно подобрался. — Что-то не так? Вы узнаёте это зелье? — Да, — кивнул доктор после небольшой паузы. — К счастью, это зелье довольно легко опознаётся. Я отойду ненадолго, прошу меня извинить. Вышел целитель минуты на три, а вернулся с маленьким фиалом в руке. Жидкость внутри была бледного жемчужного оттенка и немного гуще воды. Вытащив из фиала пробку, мужчина передал его пациенту и спросил: — Такой запах? — Да. — Он сжал зубы, всеми силами отгоняя внезапно накатившие воспоминания. — То зелье пахло именно так. Этот слишком притягательный аромат завис в воздухе и оставался в комнате ещё долгое время после того, как фиал был закрыт. — Для меня это зелье пахнет древесным дымом и упавшими листьями. Каждый человек почувствует свой особенный аромат, самый любимый и желанный. Именно поэтому данное зелье настолько опасно, — сказал доктор и спрятал фиал в карман мантии. — Вас, мистер Реддл, травили Амортенцией. Сильнейшее любовное зелье в мире, а также самое дорогое и сложное в приготовлении. Долговременное употребление приводит к серьёзным повреждениям психики, особенно если зелье приготовлено неверно. А учитывая, что купить его у Мастера как и приготовить может далеко не каждый, то, что вам давали, мистер Реддл, вряд ли являлось идеально сваренным экземпляром. Том сглотнул комок в горле и хрипло спросил: — Есть ли способ уменьшить последствия? — Вам нужно будет принимать одно непростое зелье, ну и без ментального мага тут точно не обойтись, — задумчиво проговорил доктор. — На самом деле, у меня для вас есть две новости. Хорошая и плохая. Ну конечно. — Полагаю, я должен сказать, какую предпочту услышать первой? — уточнил Реддл и, получив кивок в ответ, вздохнул. — Сначала плохая. — Боюсь, что в данный момент в больнице святого Мунго нет ментальных целителей мужского пола. — А хорошая? — Во всей Англии всего лишь двое зельеваров, способных сварить необходимое вам зелье. Один из них, по счастливой случайности, также является Мастером в ментальной магии. Учитывая, что мастер в зельеварении не может стать мастером-менталом, не получив лицензию магического целителя, данный человек подходит вам по всем показателям. Хотя должен сказать, что оплату он наверняка запросит соответствующую, — маг пожал плечами. Достав из ящика стола очередной пергамент и стукнув по нему пальцем, чтобы поверх проявились несколько выведенных размашистым почерком строк, врач передал его Реддлу. — Это его адрес, можете отправить ему сову. — Спасибо, — искренне поблагодарил Том. — Не стоит. В конце концов, это моя работа, — легко улыбнулся целитель. — Хорошего вам вечера. — И вам. До свидания. Когда они вышли из кабинета, мама тут же обняла Тома за шею и уткнулась ему в плечо.  — Ох, дорогой, пожалуйста, прости нас. Мы не должны были сомневаться в тебе, когда ты нам рассказал про ту женщину… Как же всё это ужасно!  — Всё хорошо, мама, — он мягко обнял её в ответ. — Откуда вы с папой могли знать, что магия действительно существует? Мои слова были полнейшим безумием. Спустя несколько секунд расслабленной тишины, отец, до этого с едва заметной улыбкой смотревший на них с матерью, спросил: — Так как зовут того мага, к которому тебя направил целитель? Том чуть отстранился от объятий, чтобы посмотреть на лист пергамента, всё ещё зажатый в руке. — Северус Тобиас Снейп.