***
Спустившись на первый этаж, мужчина осознал, насколько он разбит. Боль Саске отпечатывалась на нем рикошетом, раня в сотню раз сильнее. Через две недели у него дежурный дедлайн по статье, но сил адекватно воспринимать информацию, кажется, не осталось. Он не мог сосредоточиться: совесть съедала заживо, хотя, рефлексируя, он приходил к выводу, что поступил правильно. Отношения планомерно превращались в хаос, и от этого хотелось куда-то сбежать. Находиться в этом огромном доме вместе с Саске неожиданно стало тесно. Но бросить его он не мог. Оставить брата в таком состоянии — настоящее кощунство, мало ли что тот еще учудит. Да и праздники — все вокруг закрыто. Ему отчаянно хотелось на ком-нибудь отыграться. Мужчина даже знал пару подходящих кандидатур, но что-то его останавливало. Давненько он не видел никого из Акацки. В итоге он заключил, что останется дома. Обосновавшись в библиотеке, которая неизменно оставалась любимым местом для работы, он все же попытался сделать что-то полезное. Поиск статистики, построение корреляционных и регрессионных моделей — примерно этим полдня был занят его мозг. В обед он сделал перерыв, выпил чашку кофе, а после с долей сомнения решил проведать брата. Ему был нужен какой-никакой, но мир. А вышло слишком резко. Осторожно приоткрыв дверь, он увидел, что Саске спит. Тихо пройдя внутрь, он присел на корточки у кровати и замер так на какое-то время. Юноша был ангелом, когда не открывал рот и не язвил. Тонкие, пропорционально правильные черты лица: красивый рот, ровный нос, темные ресницы, которые подрагивали каждый раз, когда грудь мерно вздымалась в такт дыханию; съехавшее одеяло обнажало острые плечи и крепкие руки. Его теплой кожи хотелось коснуться, и Учиха, поймав себя на этой мысли, задумался, так ли неправ его брат. Невинный облик вызывал аппетит в определенном смысле этого слова… Но Итачи точно знал, что не хотел бы зайти так далеко. Наверное, он не представлял, как после этого будет смотреть на брата. Ему всего семнадцать, в конце концов. Когда Саске распахнул глаза, за окном уже темнело. В комнате мягко горела лампа, а стоявший на тумбе поднос пропал. Настольные часы светили красным неоном «16:25». Стояла тишина и прохлада. Он заметил несколько пропущенных от Узумаки. Поздравить что ли хотел? В любом случае, у Саске сейчас не было сил говорить. Парень сделал попытку переместить корпус в вертикальное положение, но его голова тут же загудела, попав под пресс давления, сжимающего виски. Надо было как-то прийти в себя. Нащупав на тумбе пачку сигарет и зажигалку, он закурил. На четвертой затяжке он принял решение: он сломит его. Нужно лишь поменять тактику. Саске собрался на разведку. Больше всего он боялся повторения игнора. Тогда ничего не выйдет. Закутавшись в одеяло, парень тихо зашуршал им по паркету, а затем по деревянным ступенькам. Дверь в библиотеку была приоткрыта. Проскользнув внутрь, он, как и ожидал, обнаружил там Итачи — тот, закинув на журнальный столик ноги, сидел на диване с ноутбуком. Немного уставший на вид, но от этого не менее привлекательный — длинноволосый демон. Наградив Саске коротким взглядом, мужчина тут же уткнулся обратно в экран. Шаркая босыми ступнями по половицам и подбирая волочившийся сзади конец уже не столь белоснежного одеяла, скрывавшего отдельные части тела юноши, Учиха продефилировал к брату и устроился рядом с ним. — Ты как? — к облегчению парня спросил старший брат, не отводя сосредоточенного взгляда с таблиц. — Температура спала. Чем занят? — Работой, — ответил тот безапелляционно. — А ты пришел меня отвлекать? — Устал смотреть в потолок. — Понятно. А эмоционально как? — осторожно спросил Итачи, будто это и не он вовсе разбил его вдребезги. У парня болезненно блестели глаза. «Как эмоционально? — подумал Саске. — Будто на пазлы разобрали». Но вместо этого сказал: — Нормально. Я посижу с тобой рядом немного? — Конечно, — мягко ответил Итачи, ощущая, как накрывает чувство вины. — Найдешь чем себя занять? — Ага, — бросил парень. На самом деле, когда он сильно чего-то хотел,он готов был проявить потрясающую настойчивость и изворотливость. Что бы там не говорил брат, правда была на его стороне. Единственное препятствие — моральные установки. Но какая, черт его дери, разница? — Посоветуй какую-то книгу, — попросил юноша, все же отвлекая мужчину. — Художественную? — Художественно-политическую. Можно антиутопию. Учиха задумался, прикидывая, что брат бы читал с интересом. Оруэлла, он, конечно же, проходил. Хаксли? Хаксли нравится Итачи куда больше, но Саске, пожалуй, будет скучно. — Попробуй Айн Рэнд, — посоветовал мужчина. — Где-то там есть на полках. Юноша кивнул и поднялся, полностью обнаженный, за исключением нижнего белья, и не без удовольствия отметил, что Итачи окинул его немигающим взглядом. — «Источник»? — спросил он, отыскав томик. — Нет. «Атлант расправил плечи». — Ага, вижу. Вернувшись, младший Учиха, скопировал позу брата — так же бесцеремонно закинул ноги на стол — и, придвинувшись ближе, коснулся Итачи плечом. Ненавязчивый запах шампуня тут же начал дурманить обоняние. — Ты не замерзнешь? — поинтересовался Итачи, мимолетно опустив взгляд на темные боксеры. — Нет, мне так комфортно, — ответил юноша, как бы не замечая ничего неприличного в происходящем. «Зато мне — нет, — отметил мысленно мужчина. — Он и правда пытается меня соблазнить?» Зашуршала бумага и Саске попробовал погрузиться в текст, а Итачи вернулся к работе. Через полчаса он закрыл ноутбук. — Ты не голоден? Я бы что-то съел. — Могу предложить себя, — ответил юноша с сарказмом и тоже отложил книгу. — В свете твоих признаний звучит не смешно, — заметил мужчина, а Саске лишь пожал плечами. — Так что? Я разогрею нам что-нибудь? — Итачи, — обратился парень почти ласково, глядя на мужчину ангельским взором. — А может выберемся в центр? Учиха приподнял бровь и наградил брата многозначительным взглядом, который так и пылал красноречивым: «Совсем в головушке ничего не осталось, да?» — Пожалуйста, пожалуйста, — взмолился Саске. — Чувствую себя будто в паноптикуме Фуко. На последней фразе Учиха рассмеялся, и парень ответил ему зеркальной улыбкой. Вот оно — мастерство убеждения! — Ладно, — бросил Итачи, сдаваясь. — Только одевайся тепло. Не знал, что ты что-то знаешь о Фуко. — Пф, — фыркнул Саске, мол, я много чего знаю. — Куда хочешь? — Может в Red Robin или в тот тайский, который мой любимый, — Итачи скривил лицо. Атмосфера разрядилась. — Ну, а куда тогда? — спросил Саске, раздражаясь. — А помнишь ту подарочную карту в Outback Steakhouse, которую ты выиграл на хоккейном матче, когда выпил две бутылки Короны и полез участвовать в танцевальном конкурсе, а потом начал на глазах у изумленной публики раздеваться. Тебя еще тогда четыре раза транслировали на главном экране, — мужчина явно получал удовольствие от рассказа, воспроизводя сладкие воспоминания. Порой Саске был способен его знатно повеселить. — Очень смешно, — буркнул парень недовольно. — Ты до конца жизни это вспоминать будешь? — Конечно. Такое трудно забыть. Ну так что? В этот раз платишь ты? — Давай, — пофигистично согласился Саске. — Только мне нужно полчаса на душ. — Take your time. Через полчаса, внизу. Фривольно опираясь рукой о перила, Итачи стоял у подножия лестницы в ожидании своей принцессы в лице Саске. «Принцесса» в свойственной ей манере опаздывала, рискуя тем, что карета уедет без нее. Через долгих пять минут она все же соизволила явиться. Черное худи, джинсы с прорехами на коленях, белые кроссовки — на бал готова. Итачи «она» явно уступала своим видом. На мужчине была привычная классика: брюки темного хаки, кремовый пуловер, бежевое пальто в руках. Окинув Саске скептическим взглядом, старший Учиха решил оставить внешний вид брата без комментариев. Хотя, видимо, у Итачи все было на лице написано, потому что Саске тут же отреагировал на немой упрек: «Что? Не в театр же идем?» — «Черт с тобой, пошли» — ответил Итачи попустительски. Схватив на лету куртку, Саске последовал за братом в гараж. «Давно мы так никуда не ездили», — предался ностальгии Саске, кинув на мужчину теплый взгляд, когда они отъезжали. Будто прочитав мысли брата, Итачи ответил ему мягкой улыбкой. Казалось, ничего и не случилось. «Все-таки хорошо, когда все хорошо», — заключил Саске, глядя в окно. В ночной езде была своя атмосфера: тихо гудящий мотор автомобиля, горящая приборная панель, огни светоотражающих элементов на асфальте с желтой разметкой, алый свет фар идущих впереди машин; дорога, что тянется вдоль высоких сосен, тонущих во мраке, запах кожаных сидений и… Итачи. Его пальцы на руле, его манера водить — он любит скорость, но прилежно соблюдает ограничения. «Уехать бы с ним куда-нибудь, например, к морю…» — подумал юноша, а сам достал смартфон, чтобы подключить его по Bluetooth к автомагнитоле. — О, нет, Саске! Только не рэп, пожалуйста, — взмолился Итачи с отчаянием в голосе. — Прости, Ита, — ответил брат с веселой улыбкой, включил первый попавшийся трек и продолжил листать плейлист. — О, боже! У меня сейчас кровь из ушей польется. — Не польется, — парировал Саске с ухмылкой и отстегнул ремень безопасности. Откинувшись на сидение, он бесстыдно забросил свои длинные ноги на панель. «Моя месть будет сладкой!» — А не обнаглел ли ты? — Не-а, — протянул Саске, качая головой в бит. — Gucci gang, Gucci gang, Gucci gang, Gucci gang... — подпевал парень льющейся из динамиков песне. Итачи улыбался, казалось, чуточку смущенно, хотя такого как Итачи смутить невозможно. Ему, кажется, и слово такое не знакомо. — Если нас оштрафуют, то вместо клининговой компании, дом будешь драить ты. Пока не отработаешь, — между делом сказал Учиха, а Саске лишь рассмеялся. Увы, разговор все еще маячил на подкорке сознания, но парень от него отмахнулся. Через двадцать минут они были на месте. Припарковавшись, молодые люди направились внутрь ресторана. Все столики оказались заняты, поэтому им пришлось ждать на входе. Одетый с иголочки Итачи, в отличие от Саске, который выглядел как обычный американский подросток, тут же привлек внимание молоденькой блондинистой официантки. Девушка сразу подключила все свои таланты: мило улыбалась, поправляла волосы и излишне любезничала с мужчиной, к слову, полностью игнорируя присутствие парня. А старший Учиха был и не против. Хотелось брата позлить, а может и доказать ему что-то... Не до конца было понятно, что чувствует Саске: ревность или зависть. Но выражение его лица моментами напоминало зловещий оскал. Хмурясь, он периодически семафорил брату глазами что-то вроде: «Если ты сейчас не прекратишь — у тебя будут большие неприятности». А Итачи будто не замечал повисшего в воздухе напряжения, и продолжал своим природный обаянием разжигать интерес в глазах блондинки. Когда мужчина полез в карман, Саске понял, что нужно брать ситуацию в свои руки, потому что брат собирается взять у девушки номер телефона. — Дорогой, ну когда уже будет наша очередь? — потянул Саске наигранно и по-хозяйски обнял мужчину со спины. Облапав брата спереди как следует, он оставил на его холодной щеке удивительно нежный поцелуй. Вряд ли в тот момент что-то могло затмить выражение лица официантки. Удивление, растерянность, смущение, брезгливость — вся палитра. Превзойти, пожалуй, его мог только сам факт поцелуя, от которого Итачи тут же бросило в дрожь. Но юноша на этом не остановился, решив выложить все карты сразу: — Не нужно флиртовать с моим братом, — спокойно обратился он к ней со слегка насмешливой улыбкой. — На девушек у него не встает. Только на меня. Саске знал, что отхватит, но жалел он только об одном — что не видел взгляда Итачи в тот момент. Впрочем, тот лишь извиняюще улыбнулся красной как рак официантке. Выходка Саске почему-то его развеселила, а не разозлила, но наказать его стоило. «Следуйте за мной», — бесцветно сказала она, направляясь вглубь помещения. «Страх потерял?» — прошипел тихо Итачи брату, сопровождая виляющую между столиками девушку, и больно сжал его запястье. Юноша не ответил, а лишь виновато покосился на старшего Учиху, невинно улыбаясь. Впоследствии их обслуживал парень: «Вы готовы сделать заказ?» — «Номер четыре и номер восемь», — ответил за двоих старший из братьев. — «Как жарить Ваш стейк?» — «Мне средней прожарки, а этому молодому человеку — прожаренный». — «Хорошо, что будете пить?» — «Два стакана воды — один со льдом, другой без, и, будьте добры, томатный сок для юноши». Напитки принесли почти сразу, блюда же пришлось некоторое время подождать. Пауза заполнялась неловкостью. Делая неторопливые глотки из стакана, Саске блуждал взглядом по помещению, чувствуя себя как на иголках. Посмотреть в глаза брату было страшно: в гневе он был суров. — Ну и с чего ты взял, что я гей? — вырвалось у Итачи и он тут же осекся. — А ты…? О! — только и смог сказать парень. Кончики ушей тут же загорелись, а и без того бледное лицо побледнело еще больше. — Я этого не говорил, — попытался исправить ситуацию мужчина. — Почему из-за твоей ревности должна страдать моя личная жизнь? — С ней-то? Думаешь, ей нравится, когда пожестче? — пошутил Саске пошло. — Не знаю, — ответил Итачи флегматично. — Но это можно проверить. — Думаешь, выйдет? — бросил юноша скептически, а брат в ответ легко пнул его ногой под столом. Саске добавил, как бы оправдываясь за шутку: — Вряд ли теперь она тебе даст. — Видимо, ты меня плохо знаешь. — Видимо, да, — согласился Саске, улыбаясь. — Извинись перед ней, — приказал Итачи. — Что? — Я сказал: найди ее и извинись. Сейчас же. — Вот еще. — Саске, не шути со мной, — произнес брат угрожающе. — Сделай это. Парень не хотел еще больше портить с ним отношения. Но подчиниться — значит, проиграть. Он сжал кулаки и задумался. Видимо, придется. — Хорошо, — сказал Саске коротко. — Я сделаю это для тебя. Подумаешь, всего несколько вежливых фраз. Отыскав девушку, он максимально вежливо попросил прощения. В свое оправдание он, однако, заверил ее, что они с Итачи действительно в отношениях. А может, это было мерой предосторожности. Вернувшись, Саске поджал губы, едва скрывая вырывающийся наружу гнев. «Тиран! Чертов садист, — ругался Саске мысленно, сверля глазами брата, который, увидев его, лишь одобрительно качнул головой. — Не зря по универу ходит слух, что он пьет кровь молоденьких первокурсниц (или первокурсников) и высасывает из студентов всю радость, как чертов дементор. Не зря его так ненавидят: сначала улыбается всем весь семестр, а потом валит на экзамене. Поставить раком целый поток! О, это нужно уметь!» — Вот и наш ужин! — удовлетворенно огласил Итачи, когда перед ними поставили две тарелки. Больше Саске решил не язвить. На протяжении вечера оба Учиха делали все для того, чтобы скрасить повисшую в воздухе напряженность, не позволяя даже мысленно возвращаться к событиям той ночи и утра. Они обсудили исследование Итачи, поговорили об университетской жизни — старший брат поделился мнением о преподавательском составе и о том, к чему Саске нужно будет морально готовиться. Оплатив счет, они заехали за продуктами в Wallmart, где младший Учиха не упустил возможности немного подурачиться, а заодно и повеселить честной народ. Запрыгнув в тележку, он приказал Итачи катить, и тот почему-то согласился. Опять-таки, чуть смущенно улыбаясь. Сколько же стоила эта улыбка! Она — самое прекрасное, что видел Саске в своей жизни. В общем, развлекались оба, и это было то еще зрелище: взрослый, статный мужчина, укладывающий продукты на живот своему придурку-брату. По дороге домой братья заехали в Starbucks и взяли на вынос два стакана кофе: Итачи — капучино, Саске — ванильный латте. «Как ванильно», — не смог удержаться Учиха-старший. «Что тебе? Ты же не со мной практикуешь», — парировал парень, сделал глоток горячего напитка и улыбнулся. «Да. Если бы я практиковал с тобой, от тебя живого места бы не осталось. Так сильно ты меня выводишь». — «Правда? Рад, что у меня выходит. А что хочется?». — «Чего?» — «Практиковать со мной». — «Боже, пошли мне нормального брата». По дороге обратно Саске почти засыпал — его одолела внезапная усталость. Заехав в гараж, мужчине с неохотой пришлось разбудить парня. Раздеваясь в прихожей, сонный Саске неожиданно вспомнил о своем рождественском подарке брату. Поднявшись на второй этаж, он попросил брата подождать. Забрав из комнаты маленькую черную коробку, он протянул ее Итачи, слегка робея. Мужчину это позабавило: Саске милый, когда смущается. — Надеюсь, это не обручальное кольцо? — пошутил Итачи, развязывая тонкую красную ленту. Внутри оказался круглый амулет на серебряной цепочке с тремя каплями по кругу, выгравированными на поверхности. — Цукиеми, — объяснил Саске. — Прямо как ты. Для меня ты всегда ассоциировался с ночью. Теперь настал черед Итачи смутиться. — Спасибо, — сказал он. — Я буду носить его. Поможешь мне? Взяв из холодных пальцев брата подвеску, юноша попросил того повернуться и придержать волосы. — Красиво, — заметил он, взглянув на Итачи. — А где мой подарок? — Точно, — вспомнил мужчина, даже не удивившись такой откровенной бесцеремонности, и начал лихорадочно ощупывать карманы брюк, пока не вытащил что-то мелкое. На ладони лежал маленький железный магнит с изображением Спейс-Нидл из Сиэтла. «Да он издевается!» — мысленно возмутился Саске. — Купил его после просмотра панорамы на выходе из башни. Там был очень милый сувенирный магазин, — прокомментировал Итачи, улыбаясь криво. У юноши же будто язык отняло — столько гадостей и ругательств, направленных в адрес мужчины, на нем вертелось. «Вот и зачем вечно все портить?!» — Ты серьезно? — сердито спросил Саске, вопросительно приподняв бровь. — Ну да, — равнодушно пожал плечами Итачи. — Именно такой подарок ты и заслужил. — Спасибо, брат, — процедил юноша. Его взгляд метал гром и молнии. — Можешь оставить себе. Развернувшись в направлении своей комнаты, он добавил: «Доброй ночи». Мужчина расхохотался, глядя на куксившегося брата. — Стой, — сказал он, смягчившись, и поймал парня за запястье. — За мной, — приказал он и повел юношу в свою комнату. Раз уж Саске уже там похозяйничал, нечего было таиться. — Вон твой подарок, — сказал Итачи, указывая на бумажный сверток на письменном столе. Саске в мгновение преобразился и подумал: «Все-таки думает обо мне, сукин сын». — Забирай и проваливай. Разорвав упаковку, юноша обнаружил белоснежный кашемировый свитер с V-образным вырезом. Сразу видно, что Итачи выбирал. Он любит этот крой. — Белый, — констатировал парень с удовольствием и благодарно улыбнулся. Стащив с голого тела худи, он в мгновение ока натянул на себя приятную на ощупь вещь. — Ну как? — спросил, неспешно поворачиваясь на триста шестьдесят градусов. — Глаз не отвести, — ответил Итачи искренне и посмотрел на брата теплым взглядом. На щеках юноши расцвел румянец. — А теперь живо спать, — приказал мужчина безапелляционным тоном. Саске заснул со счастливой улыбкой на губах. По-своему, но Итачи любит его. Даже если только как брата. Пусть он и заносчивый эгоист, который редко упустит возможность поиздеваться или сделать Саске больно, младший Учиха не представлял, как без него жить.***
Итачи проснулся от того, что кто-то тряс за плечо. «Мне плохо», — услышал мужчина сквозь дрему и резко распахнул глаза. — Температурит? — с волнением спросил он. — Да, — выдохнул Саске, стоя у кровати на коленях. — Наклонись, — сказал Итачи и, отодвинув пряди, коснулся губами лба. — Ты весь пылаешь, — констатировал он и, поднявшись, набросил на себя халат. Характерной особенностью старшего брата было то, что он редко поддавался панике. Уложив юношу в кровать, он, не теряя самообладания, делал все от себя зависящее. Только слегка злился: «Зря я повелся на его уговоры. Нужно было остаться дома». Саске был бледным как мел; дрожал, пытаясь со всех сторон завернуться в одеяло. Через час температура отступила от критических пределов. — Останься со мной, — попросил младший Учиха, когда мужчина уже собирался уходить. Ему было невозможно отказать, поэтому Итачи принес еще одно одеяло и лег рядом с ним. «Почти как в детстве», — прошептал юноша, слабо улыбаясь. Через двадцать минут старший Учиха почувствовал, как под одеяло пробрались руки. Прижавшись сзади, Саске обнял брата со спины. Мужчина замер, но через несколько минут услышал тихое сопение и тоже успокоился. Приставания начались потом. Утренний свет обласкал молочную кожу. Солнечные лучи коснулись темных прядей, взмокшего от пота лба, кукольных ресниц, красивого рта, оглашая, что утро вступило в свои права и пора просыпаться. Саске почувствовал щекой тепло, хмуря брови, он приоткрыл веки увидел матовую кожу золотистого оттенка. Сразу накатило осознание, что Итачи рядом с ним. Только юноша почему-то лежал у него на плече. «Просыпаться бы так каждый день», — подумал Саске и кончиком носа втянул терпкий запах тела брата, который, даже смешиваясь с потом, оставался самым дурманящим на свете. Он боялся его разбудить, поэтому просто лежал и наблюдал за размеренными движениями груди старшего. В итоге он не удержался. Парень задержал дыхание и осторожно приподнялся на локте. Кончики пальцев коснулись обнаженной груди, и он нежно повел ими от соска к животу, по твердым мышцам. Бросив взор на лицо, он встретился... с холодными угольными глазами, которые казались светлее обычного. Сердце пропустило удар. — Давно ты не спишь? — спросил пойманный с поличным юноша сиплым голосом. — Минут десять. Может, больше. Ты как? — Лучше. Кажется, здоров. — Прости, что… — Юноша так и не смог подобрать слова. «Прости, что облапал тебя?». Нет, так не годилось. Вместо этого он спросил: — Откуда у тебя эти шрамы? Расскажешь в этот раз? Учиха коротко вздохнул, приподнимаясь. — Тема, — только и сказал он. — Я думал, ты Верхний. — Да, — подтвердил мужчина. — Но был период, когда я, назовем это так, экспериментировал с мазохизмом. Это шрамы от ножа и кнута, другие быстро заживают. — Тебе нравилось? — поинтересовался Саске осторожно. — По разному было, — ответил Учиха честно, вставая. — Не лезь в это. Тема темна и мало кому подходит. Все, кто в ней, по-своему больны. Юноша взглянул на брата полным понимания взглядом. Он не мог не лезть.