Пожиратель смерти

Когда Гарри с каменным лицом сообщил, что, по мнению колдомедиков, он умер, друзья не поверили. Тогда он в качестве демонстрации задержал дыхание на несколько минут. Гермиона побледнела, Рон потребовал не шутить так, Джинни кинулась ему на шею, а Гарри понял, что совершенно ничего по этому поводу не чувствует. Ну, умер и умер. Какая теперь разница? Друзья с ним не согласились. Гермиона сразу помчалась в библиотеку, Рон бросился в Министерство, к отцу, чтобы тот помог добиться встречи с Невыразимцами. Джинни осталась с Гарри. Поила его цветочным успокоительным чаем и пыталась расшевелить, рассказывая о квиддиче, школьных друзьях и еще какой-то ерунде. Он почти не слушал. Смотрел на фигурку гиппогрифа на каминной полке и пытался понять: как это — умер? В какой момент? Почему никто, включая его самого, этого не заметил? Что это вообще значит — «умер»? Может, это все же какая-то ошибка? От вопросов только пухла голова, мысли становились тяжелыми и тягучими. Первой вернулась Гермиона и начала выкладывать книги — том за томом, один толще другого. — Я ничего конкретно не нашла, но… Гарри, ты же не против, если я кое-что проверю? Он был не против. Гермиона открыла одну из книг и, сверившись со страницей, запустила в него неизвестным заклинанием. — Может, не все так плохо, — нахмурилась она, села за стол и углубилась в чтение. Позже явился Рон, сказал, что Невыразимцы ждут завтра с утра, а отец приглашает в Нору на ужин. Гарри не хотелось никуда идти. И ужинать не хотелось тоже. Хотелось, чтобы все оставили его в покое и дали спокойно умереть. Он же умер? А мертвым положен покой. Кажется, он даже что-то сказал такое вслух, чем шокировал Джинни и Рона, и даже Гермиона оторвалась от чтения и посмотрела на него. — Гарри, нельзя сдаваться. Мы что-нибудь придумаем! — Что придумаем? Дамблдор говорил, что магия не умеет возвращать к жизни! Значит… — Слушай, а ты не думаешь, что это могло быть связано с Дарами Смерти? Ты же был владельцем всех трех, — сказал Рон. — И что? Считаешь, это из-за них я то ли сдох, то ли не очень? — Мы вообще ничего, кроме сказки, про Дары не знаем. В том числе, какие проблемы могут возникнуть у владельца всех трех, — сказала Гермиона. — Но нам известен тот, кто может это знать — мистер Лавгуд. Прошлый визит к Лавгудам был не слишком приятен, и Гарри не жаждал снова встретиться с отцом Луны. Но, похоже, друзья все решили за него. Рон какое-то время колебался, но, учитывая, что связать состояние Гарри и Дары Смерти было его идеей, обратиться к единственному известному специалисту показалось не самой плохой мыслью и ему. Джинни сразу же связалась через камин с Луной. В результате утром вместо Отдела Тайн Гарри с друзьями отправился в дом Лавгудов. Со времени последнего визита обстановка изменилась мало, но на этот раз их встретила сама Луна. — Я так поняла, что с тобой что-то случилось, Гарри. Мы будем рады помочь тебе, если это возможно. Она отрешенно улыбнулась и провела их наверх, в ту же круглую комнату, в которой они беседовали с Ксенофилиусом в прошлый раз. Печатный станок был все там же, но не издавал ни звука. Хозяин дома сидел за столом, закутавшись в плед. Когда появился Гарри, он поднялся. — Мистер Поттер, я так и не попросил у вас прощения… Поймите… Гарри совершенно не хотел вспоминать о прошлом. Он понимал, что этот человек выдал его из страха за жизнь дочери, но доверять ему не мог и не хотел. — Все, что было, осталось в прошлом, мистер Лавгуд, — холодно сказал он. — Но сейчас у нас похожее дело. Мы пришли узнать побольше о Дарах Смерти и их владельцах. — Опять?! — воскликнул Ксенофилиус и внимательно посмотрел на него. От этого взгляда Гарри стало нехорошо. Мистер Лавгуд будто видел в нем что-то, чего не замечали другие, и это что-то было очень неприятным. — Папочка, не волнуйся, пожалуйста, тебе вредно. Я сейчас принесу ромашковый чай, и вы спокойно побеседуете. — Луна спустилась вниз. — О, дорогой мистер Поттер, я вижу, вас постигло ужасное несчастье, — тихо сказал Ксенофилиус. — Что вы имеете в виду? — спросила Гермиона. — Ваш друг серьезно болен. Болен смертью. — Как это? — Гарри сложил руки на груди. — Обычно от этой болезни мгновенно умирают, но вам что-то помешало это сделать. Вы, кажется, говорили, что у вас была та самая мантия-невидимка; возможно, она скрыла вас от Смерти. Не знаю… — Подождите, — перебила его Гермиона. — Что вообще значит — «заболеть смертью»? Что вы имеете в виду? Ксенофилиус устроился в кресле. — Садитесь. — Рон и Гермиона опустились на стулья, но Гарри остался стоять. — Понимаете, какое дело… Смерть — это не просто отсутствие жизни. Смерть — тоже в своем роде энергия. Возможно, из-за Даров Смерти в вас ее скопилось слишком много и в какой-то опасный момент, когда вы находились на волосок от гибели, ваша жизнь погасла и на ее месте оказалась смерть. — Бред какой-то! — сказал Рон. Гарри был с ним согласен. — Нет, не совсем. Я что-то такое видела в книгах, — неуверенно пробормотала Гермиона. — Про инфери, например, говорилось, что для их поднятия некроманты используют какую-то «энергию смерти». — Ты еще скажи, что я теперь инфери! — возмутился Гарри. — Конечно же, нет! — Ксенофилиус встал. — Инфери и вампиры — мертвецы, а вы, мистер Поттер, живы. Ваша душа сильна, и, если из вас убрать энергию смерти, уверен, огонь жизни снова разгорится в вас. — И как это сделать? — спросил Гарри. Почему-то казалось, что ответ ему не понравится. — Вы можете помочь? — Я — нет. Но, насколько мне известно, в свое время этим занимались, — он понизил голос до полушепота: — Пожиратели смерти. — Вы с ума сошли! — Рон вскочил. — Причем тут вообще эти убийцы? — Когда-то я неплохо знал Августуса Руквуда. — Невыразимец… — вспомнил Гарри. — Да, — улыбнулся Ксенофилиус. — В свое время он рассказывал нам с женой, что Пожиратели смерти — это, прежде всего, магический орден, изучающий вопросы смерти и бессмертия. Он даже предлагал нам присоединиться. Конечно, я отказался. Он говорил, что сам видел Смерть, вступил с ним в схватку и победил. И что через такое испытание проходят все Пожиратели. Должно быть, со временем задачи ордена изменились. И Августус тоже изменился. Тот-кого-нельзя-называть на всех влиял не лучшим образом. — Через метку. — Возможно, но, думаю, дело не только в ней. С Августусом стало невозможно общаться. Потом начались нападения, исчезновения людей, убийства. Пожиратели смерти стали всего лишь бандой, орудием устрашения. Но я помню, что изначально они назывались «Пожирателями смерти» не просто так. Возможно, кто-то из тех, кто присоединился к Тому-кого-нельзя-называть до Первой войны, сможет тебе помочь.