Пожиратель смерти

Прогулка ждала Гарри и на следующий день. Погода, правда, немного испортилась — поднялся сильный ветер. Высокие вязы и липы засыпали дорожку листьями, словно разноцветным ковром. Малфой шел чуть впереди и не стремился первым завязать разговор, но Гарри почти чувствовал его пристальное внимание. Гарри тоже никак не мог подобрать тему для разговора, ему и хотелось, и не хотелось вновь зацепить бывшего Пожирателя какой-нибудь острой, связанной с войной темой, чтобы снова почувствовать яркие эмоции, но что-то ему мешало. Что-то вроде благодарности за вот эти несколько часов, когда он чувствовал себя почти живым. — Вчера мы говорили о семье, о том, почему я считал, что Малфои превосходят остальных магов, особенно грязнокровок, — сказал вдруг Малфой. — Да, и согласились, что вы спустили все это «величие» в выгребную яму. Малфой повернулся к нему, но вместо ожидаемого гнева Гарри увидел на его губах усмешку. — Да, этому даже есть наглядное подтверждение. Я как раз и вспомнил о нем… Гарри не понял, что он имеет в виду. Какое еще наглядное подтверждение? Он предлагает прогуляться к выгребной яме? Они вдруг свернули с дорожки и оказались рядом с огромным почерневшим деревом. Такого Гарри не видел никогда в жизни — его бы с трудом могли обхватить пять человек! Вокруг дерева лежали потемневшие от времени и заросшие мхом камни. Под некоторые ветви были поставлены подпорки, чтобы они не сломались под собственным весом. О дереве явно заботились — во всяком случае, до недавнего времени, — но теперь оно было мертво. Расколотый надвое огромный ствол обгорел, некоторые ветви обуглились. Листьев почти не было — те, что остались на паре ветвей, почернели и засохли. Гарри не питал особой любви к деревьям, но тут вдруг ощутил грусть. Он сглотнул и спросил почему-то шепотом: — Что это? Малфой ответил не сразу, он смотрел на голые ветви, его губы были плотно сжаты, лицо посерело. — Этот вяз — старейший в парке, может, и во всем мире. Еще год назад он был живым и давал новые побеги, но… — Гарри заметил, что Малфой с силой сжал трость — так, что даже побелели костяшки на руке. — Кто-то с ним расправился, не знаю кто. Беллатрикс, сам Лорд, Фенрир, молния — не важно. Из этого дерева когда-то была сделана палочка, которую в моей семье передавали из поколения в поколение. Ее я тоже потерял. Гарри подошел к Малфою и встал рядом, почти плечом к плечу. Он не знал, что сказать. Малфой вдруг заговорил снова: — Когда мне было десять, отец привел меня сюда, к старому вязу, и сказал… что это как древо семьи, что его посадил едва ли не первый из Малфоев и оно олицетворяет весь наш род. — Это ничего не значит. Ваша семья цела, а это только лишь дерево. Малфой вздрогнул и опустил голову. — Да, всего лишь дерево. Он явно так не считал. Гарри, впрочем, понимал, что такое древнее дерево никак не могло быть простым. Наверное, его защищали, накладывали специальные чары, заботились, как о любимом питомце. Что-то кольнуло в груди, будто отблеск чужого горя. Гарри вдруг подумал, что, глядя на дерево, Малфой видит и собственную разрушенную семью, жизнь, надежды. Ему тоже стало… жаль? Нет, абсурд. Гарри даже не очень верилось в раскаяние Малфоя, просто Волдеморт вместо союзника превратился для него в угрозу. Поэтому Малфой отрекся от своего повелителя, а вовсе не из-за того, что признал свои ошибки. И все же… — А мы можем попробовать оживить его? Как те розы? — Не думаю. Он сможет действительно ожить, только если внутри остались силы. Вяз слишком стар для этого — последние лет триста его жизнь поддерживалась чарами. Сомневаюсь, что что-то получится. — Чары же могли по-прежнему работать. Давайте попробуем, хуже ему точно уже не будет. Гарри показалось, что на губах Малфоя скользнула лукавая ухмылка, но когда он обернулся, лицо было серьезным и печальным. — Да, мы можем попробовать. Малфой протянул Гарри руку, и он несмело ее обхватил. Они встретились взглядами. Зрачки у Малфоя вдруг резко расширились, а Гарри едва не потерял равновесие. Он словно взлетел ввысь на качелях, к самому солнцу — так, что захватило дух. Голоса птиц, запахи осени, тепло руки Малфоя, холодный ветер на лице — он осознал все это сразу и вдруг. Он не был готов к столь резкому и мгновенному переходу, к такой ошеломительной разнице. Гарри цеплялся за руку Малфоя, боясь ее отпустить. Боясь, что, если он сделает это, все снова исчезнет, покроется невидимой паутиной и патиной, скрывающей от него мир. — Поттер, как вы? — Я… — Он не знал, что сказать. — Я жив. — Разумеется. Малфой отдернул руку, отвернулся и взглянул на дерево, Гарри последовал его примеру. Сначала ему показалось, что ничего не вышло — вяз был все такой же почерневший и мертвый, но уже в следующий миг он вдруг вздрогнул, качнул ветвями, будто при сильном ветре, заскрипел. Расколотые половинки словно потянулись друг к другу, напряглись, но замерли, так и не сомкнувшись. Гарри разочарованно вздохнул и взглянул на Малфоя — тот плотно сжал губы и с силой вогнал свою трость в гравий. — Похоже, ничего… Гарри не успел закончить фразу — к нему склонилась одна из ветвей, и на ней явно были видны набухшие почки; буквально на глазах они превратились в зеленые листики, которые начали бурный рост. Гарри взглянул вверх и увидел, что новые листочки появляются на всех ветвях, а в трещине зазеленели новые побеги и молодые веточки. — Нужно еще, — тихо сказал Малфой и бросил на Гарри изучающий взгляд. — Разве во мне еще осталась смерть?.. — Гарри ощущал себя как никогда живым. — Да, но если вы не готовы… — Готов! Гарри сам схватил Малфоя за руку. Малфой же положил ему руку на плечо. Его лицо будто сияло, на губах мелькнула и погасла печальная улыбка. — Вы поистине удивительны, Поттер, — сказал он, и Гарри словно пробило молнией. Сначала на очень короткий миг стало больно, ноги подкосились, но Малфой крепко обхватил его за плечи, почти прижал к себе. В тот момент Гарри даже не подумал, что Малфой просто его обнимает, — жизнь вокруг казалась теперь слишком яркой, так что он едва мог открыть глаза. Пение птиц стало слишком громким, даже гравий под ногами шуршал почти оглушающе. — Дышите, Поттер. Просто спокойно дышите, сейчас все пройдет. Он и дышал, хотя вроде мог бы без этого обойтись, но ему даже нравился вкус свежего воздуха и запах осенней листвы и… Малфоя? Гарри почти уткнулся носом ему в грудь, но только сейчас осознал это и отшатнулся. Это было неправильно. Неправильно же? Он посмотрел Малфою в лицо, но тот поспешно отвел взгляд. Ветер задул сильнее, и Гарри услышал шуршание. Он поднял голову — весь вяз был покрыт молодой зеленой листвой, что особенно выделялось на фоне остальных, уже начинающих желтеть деревьев. Трещина так и осталась, но под зелеными побегами стала почти не видна. Обугленная кора облезла, открывая свежую и молодую, и даже старые ветви, которые держались на подпорках, будто налились силой. — Это надолго? — спросил Гарри. — Не знаю. Казалось, Малфой и сам не ожидал такого эффекта. Он поднял руку и потянул на себя одну из ветвей, всматриваясь в листики. Он так долго их разглядывал и перебирал пальцами, что Гарри показалось, будто Малфой забыл о нем. — Все в порядке? — спросил он, кашлянув. Малфой взглянул на него, и его взгляд будто смягчился. — В совершенном. Как вы? Гарри пожал плечами — он не мог объяснить, слов не находилось. Звуки, запахи — вся жизнь будто била его по оголенным нервам, но это ему скорее нравилось. — Сейчас… я почти опустошил вас, передал всю вашу силу ему, — Малфой кивнул на дерево. — Теперь вы должны наполнить себя. — Как? Чем? — Жизнью! Пообщайтесь с друзьями, найдите себе интересное дело, что-нибудь еще. Я не знаю. Уходите и найдите, наконец, себя, Поттер. Определитесь, зачем вам надо жить, ради чего вы вернулись к жизни полгода назад. Попробуйте вспомнить ее вкус. Не знаю, что будет завтра — но сейчас этот древний вяз жив. Следуйте его примеру… Малфой отвернулся и снова протянул руку к дереву, словно к старому другу, которого давным-давно не видел. Гарри почему-то обиделся… или что-то в этом роде. Разочаровался? Малфой интересовался больше вязом, чем самим Гарри. Да и черт с ним, так даже лучше. Он сжал кулаки и быстро пошел в направлении выхода, надеясь, что не заблудится. Он честно пытался найти что-нибудь интересное, за что-нибудь зацепиться. Книги, музыка… он даже вышел на улицу и заказал себе обед в ближайшем ресторане. Еда была вкусной, Гарри заново наслаждался вкусом и запахом рыбы, жареной картошки, свежими овощами. Во всяком случае, пытался наслаждаться — ощущения казались искусственными, словно он заставлял себя чувствовать то, что должен был. Он запил обед холоднющей газировкой и вернулся домой, где его встретила Гермиона. — Что-то ты поздно, — сказала она, внимательно его разглядывая. Он рассказал ей, что был в ресторане и что вроде с удовольствием поел. — Для сытого и довольного ты слишком бледно выглядишь. Думаю, тебе надо сходить к Невыразимцам, чтобы понять, есть улучшения или нет. И вообще насколько имеет смысл то, что делает Малфой. — Надо было раньше идти. Зачем это делать сейчас, когда дело наконец сдвинулось? Гарри совершенно не хотел никуда идти, особенно к Невыразимцам. — Если раньше процесс шел очень медленно, теперь — будто слишком быстро. Мне это не нравится. — А мне — нравится, — огрызнулся Гарри.