Lovesong verse

5 июня 2018 года. Курт крепко сжимает руку на металлической ручке двери, ведущей в комнату Блейна. Не осмеливаясь пройти внутрь, он прижимается лбом к деревянной поверхности, глубоко вдыхая ароматный запах кедра и антисептика. Постепенно Хаммел начинает ощущать гнетущую пустоту внутри – прошло две недели с тех пор, как он вернулся на работу, и большинство вечеров он проводит в больнице, или же в поездках до дома, проверяя состояние ремонта, а иногда он располагается в тесной комнатке в их квартире, наверстывая все пропущенное по работе. И это невероятно выматывает. И дело не только в физиологии. Гипс с его руки недавно удалили, швы, наконец, убрали, и для всего остального мира Курт исцелился. Встретив его на улице, никто не мог бы сказать, что этот парень пережил недавно и как теперь нарушено неспешное течение его жизни. Через что ему приходится проходить каждый день. Состояние Андерсона потихоньку улучшается, но не так, как воображал себе Хаммел. За исключением того времени, как его мать была больна, и отец сутки напролет проводил в больнице, Курт никогда не подвергался этому. Все эти травмы, восстановления.… Он не знал, чего ожидать, и вся та поддержка, та энергия, которые он вкладывал в то, чтоб помочь Блейну, чтобы волноваться о Блейне, и все-все-все остальное о Блейне, изматывали его. И иногда он задумывался, немедленно чувствуя себя виноватым, отталкивая мысли от себя, которые скручивались в тугой узелок где-то у него в животе, но все же… Рано или поздно они вновь приходили. И он думал, сколько еще по времени он протянет, живя такой жизнью. Существует ли эта грань, переступив через которую он поймет, что для него это слишком? Как долго он сможет ухаживать за брюнетом? Что, если это продлится вечность? И вдруг парень застрянет на таком уровне, улучшив свои навыки лишь до минимального состояния и общаясь с другими посредством бровей и пальцев? Курт любит Блейна – он очень его любит, но крохотная частичка Хаммела задается вопросом: а сможет ли он? Слишком много ответственности придется взвалить на свои плечи. Андерсон, который не способен делать ничего, полагается на Курта. И ему невероятно страшно. Он боится самого себя. Того, что он будет делать. Хаммел никогда не был тем задорным пареньком, который хорошо переносит стрессовые ситуации – обычно он выпускал свои коготки, отталкивая от себя своих близких, переваривая проблемы в одиночестве. И вечность – слишком долгий срок для него. Это и пугало. В то же время, он не может представить своей жизни без Блейна. Перед тем, как начать обустраивать дом, вооружившись советами докторов и кучей проспектов по улучшению помещения для не ходячих больных, Роберт Андерсон предложил ему отослать Блейна в какой-нибудь центр, где содержат людей с подобными отклонениями. Курт мог бы навещать парня в любое удобное для него время, а брюнет будет получать необходимую квалифицированную помощь из рук специалистов двадцать четыре часа семь дней в неделю. Подобное предложение было очень заманчиво; все будет легко и просто, и Курту не придется волноваться каждый день. Но, вернувшись в палату на следующий день и бросив один взгляд на Блейна, лицо которого, несмотря на травмы, светилось болью, но любовью и доверием к нему, к Курту, Хаммел понял, что не сможет сделать этого. И даже теперь при мысли об этом его начинает подташнивать. Повернув ручку с характерным щелчком, парень открыл дверь. – Привет, Блейн, – произносит Курт – так он делает каждый день – и его приветствие встречают молчанием. Как и всегда, Хаммел подходит к кровати и берет Андерсона за руку, присаживаясь на стоящее рядом кресло, которое никогда не убирают с этого места. Брюнет поворачивает голову в его сторону, немного сжимая пальцы, и Курт улыбается, оттесняя свой ураган эмоций на задний план. – Хорошо провел день? – и Блейн утвердительно поднимает один палец вверх. – Это все потому, что тебя приходил навещать тот милашка-физиотерапевт, так? – дразнит его Хаммел, и уголки губ брюнета подергиваются в легком намеке на улыбку. – Понятия не имею, что ты в нем нашел – человеку, который столько времени тратит на то, чтобы уложить свои волосы, но у которого ни черта не выходит, доверять нельзя, – говорит Курт, в притворном осуждении качая головой, немного улыбаясь. Блейн тихо рассматривает его лицо, и Хаммел думает, что отдал бы что угодно, лишь бы узнать, о чем тот думает. Что чувствует. – Рейчел хочет снова навестить тебя, – продолжает он через мгновение. Иногда эти односторонние разговоры расстраивают его, ведь он так скучает по голосу парня. Прошло всего шесть недель, но воспоминания о мягком, успокаивающем, всегда заботливом голосе Андерсона постепенно стираются, и Курту хочется схватить их в охапку, запереть в надежном месте и никогда не отпускать. – Ей кажется, что она сможет вылечить тебя с помощью песни, или что там она говорила…. В любом случае, я не уверен, что должен ей ответить. Она всегда добивается своего – так или иначе, – так что не думаю, что есть смысл отказывать ей в этом. Курт сглатывает и откидывается на спинку кресла, не отпуская руку Блейна. – На работе приходится много делать. Сара и так выполнила огромное количество заданий, но не меньше осталось. И Тед, Боже мой – его вкус без меня совсем потерялся, так что мне приходится ругать его каждый день. Сегодня он надел твидовый пиджак. Меня не волнует, если единственная его задача – это разносить кофе, так как я не могу себе позволить, чтобы люди в подобного рода одежде сновали мимо меня, мешая нормально думать. Хаммел знает, что он бессвязно бормочет. Он делает это каждый день, наполняя сознание Андерсона рабочими неурядицами, грядущими показами, рассказывает о том, в какие неловкие ситуации вовлекают себя непредусмотрительные знаменитости. Ему кажется, что брюнету это нравится. По крайней мере, выглядит это именно так – он никогда не отводит взгляд от лица Курта, пока парень говорит, его пальцы периодически двигаются, а плечи расслаблены. Спустя некоторое время, когда Хаммелу больше не о чем рассказать, они сидят в тишине. Курт мягко поглаживает тыльную сторону ладони Блейна, и тот успокаивается, закрывая глаза. Спящим, Андерсон выглядит таким умиротворенным, и лишь уродливые шрамы на его голове подсказывают Курту о том, что произошло. Он смотрит на то, как неспешно поднимается и опадает грудь брюнета, и чувствует, как что-то теплое разливается в его груди. Он сможет сделать это. Для Блейна. И для себя. Конечно, это страшно – это пугает его так, что большую часть ночи парень не может спать, но Курт не может отказаться от Андерсона. Хаммел без сомнений может сказать, что, будь ситуация прямо противоположная, если бы та ржавая труба несколько раз обрушилась на его голову, а не Блейна, парень никогда бы не сдался. Он остался бы с Куртом на протяжении всего долгого пути восстановления, поддерживая на каждом шагу, будь он вперед или назад, и брюнет был бы рядом до конца его жизни. Поэтому Курт уверен, что сможет сделать то же самое для него. Хаммел боится, что облажается или испортит что-то, провалит свою миссию будучи в подавленном состоянии, но он встретит все трудности лицом к лицу, потому что Блейн нуждается в нем. И он нуждается в брюнете, так же сильно и трепетно. Курт наклоняется вперед и нежно целует Андерсона в щечку. Глаза парня дрожа приоткрываются, и он затуманенным от удивления взглядом начинает искать глаза Хаммела, словно спрашивая: «За что это было?» А Курт только улыбается, поглаживая его по руке. – Ты застрял со мной, ты же знаешь это? – мягко произносит Хаммел, смотря на брюнета и чувствуя удивительную легкость от того, насколько правильным кажется происходящее в эту минуту. – Я не собираюсь никуда уходить и не позволю никому забрать тебя у меня, так что лучше тебе отмести все непозволительные мысли о милашке-физиотерапевте. Потому что ты застрял со мной на очень долгое время. То, как брюнет заметно расслабился от его слов, и как его глаза наполнились водопадом эмоций, напомнило Курту, что это все еще его Блейн, отчего у парня что-то туго сжалось в груди, и он крепче обнял руку Андерсона. На самом деле, у Хаммела никогда не было выбора. Все закончилось бы так в любом случае. Блейн всегда был и всегда будет единственным, что привносит смысл в существование Курта. Единственным, кто делает из него цельного человека, не позволяя рассыпаться на кусочки. Даже находясь в таком состоянии. Дана – одна из медсестер, с которой подружился парень за последние шесть недель – прерывает этот момент откровений, энергично врываясь в палату и улыбаясь Хаммелу. – Привет, Курт, как прошел день? – радостно спрашивает она, рассматривая стоящий над головой Блейна монитор. – Ох, знаешь, я работаю с настоящими имбецилами, но это уже не новость, – отвечает он, подмигивая Андерсону. Дана негромко хихикает. Она нажимает какие-то кнопки на компьютере, а затем поворачивается к брюнету. – Привет, Блейн, как ты себя чувствуешь? – приближается девушка к кровати и кладет руки на подлокотники. Тот поднимает вверх один палец. – Отлично, – улыбается она. – Я собираюсь немного перевернуть тебя, а затем мы поедим, хорошо? Андерсон вновь поднимает один палец, и Курт отпускает руку парня, наблюдая за работой медсестры. Он внимательно смотрит, как девушка аккуратно вытаскивает подушку из-под бока парня, немного смещая того в сторону. И Хаммел уже знает, что та осматривает его на наличие пролежней. – Я могу помочь? – неожиданно спрашивает он, удивляясь самому себе. Слова слетели с его губ, не успев окончательно сформироваться в голову, но Курт знает, почему. Скоро Хаммел будет единственным, кому предстоит ухаживать за брюнетом, и на данный момент он насмотрелся вдоволь, чтобы знать основы, но необходимо изучить все. Дана прерывает свое занятие, разглядывая парня и прикидывая возможные варианты. – Конечно, – отвечает она, пожав плечами. – Эти знания тебе пригодятся в скором будущем. Девушка указывает ему встать позади нее, объясняя, что она ищет, разглядывая Андерсона, и Курт внимательно ее слушает, помогая приподнять Блейна и вытащить подушку из-под другого бока. – Хочешь наполнить его питательную трубку? – спрашивает она мягким голосом. Хаммел смотрит на Андерсона и тяжело сглатывает, неожиданно чувствуя, что нервничает. Боже, он действительно собирается сделать это – позаботиться о Блейне. Поэтому он сжимает руки в кулаки и кивает. – Отлично, – улыбается Дана, отводя Курта в другую часть комнаты, попутно объясняя основы, показывая, как правильно наполнить трубку, как установить штатив для перфузии, прежде чем вернуться обратно к Андерсону. Хаммел слушает, как она рассказывает ему, что делать, приподнимая вверх старую Далтоновскую майку Блейна – Хаммел настоял на том, чтобы принести брюнету несколько предметов одежды из дома, не в силах видеть на парне уродливую больничную робу – а затем останавливается. Пальцами он осторожно обводит белую пластиковую окружность, установленную чуть пониже ребер, и внезапно его настигает – да, вот оно; это все реально. Это Блейн. Мальчик, который больше не может самостоятельно есть. Человек, чья жизнь так внезапно оказалась зависимой от Курта. Его возлюбленный, который не подлежит ремонту, как какая-либо внезапно сломанная вещь. Хаммел взглядом поднимается на уровень лица Андерсона, изучая выражение его глаз. Он смотрит на него с неизменно теплым ореховым сиянием, и Курт чувствует исходящее от парня доверие. Лицо брюнета расслаблено, губы слегка приоткрыты, но на его лице нет нерешительности, а глубокая складка, выражающая сомнения или разочарование, не пролегает меж его бровей. Блейн полностью доверяет Курту, доверяет ему свою жизнь. Рука Андерсона осторожно движется по поверхности кровати, пока не достигает ладони Хаммела, которой тот упирается в больничную постель. Его движения обрывочны, беспорядочны, но Курт абсолютно уверен, что тот подбадривает его. Словно говорит: Все хорошо. Я тебе доверяю. Я доверяю тебе. Парень тяжело сглатывает образовавшийся комок в горле, смаргивает внезапно появившиеся слезы и разрывает зрительный контакт с брюнетом, переводя взгляд на его живот. Пальцами он ловко приоткрывает питательную трубку, с негромким щелчком присоединяя ее к пластиковой окружности на теле Блейна, а затем поворачивает, закрепляя в нужном положении. Курт уделяет внимание и тому, чтобы трубка аккуратно проходила под рукой Андерсона, слегка касаясь ее кончиками пальцев после, дабы убедиться, что все в порядке. – Очень хорошо, – хвалит его Дана, и Хаммелу кажется, что в ее глазах блестят непрошенные слезинки. На мгновение он чувствует смущение от того, что кто-то стал свидетелем столь интимного процесса между двумя мальчиками, но скрывает это, повернувшись к парню и регулируя уровень поступления питательного раствора, как и объясняла ему девушка – никто ведь не хочет, чтобы желудок Блейна разорвался от большого количества принятого внутрь. – Из тебя бы получилась отличная медсестра, на тот случай, если ты решишь сменить вид деятельности, – добавляет она, и Курт внезапно краснеет. – Спасибо. Но мне кажется, что свой лимит в больницах я уже исчерпал, – отвечает он с улыбкой. Дана с пониманием кивает. – Я могу научить тебя всему, если хочешь, – предлагает она. – Рассказать о его нуждах и правильном уходе. Обо всем, что тебе пригодится, когда его выпишут, – добавляет медсестра, кивая в сторону Блейна. – Спасибо, с удовольствием, – соглашается Курт, понимая, что поступает как никогда правильно. – Отлично, – тепло говорит девушка, ободряюще сжимая его плечо. – У тебя и так отлично получается, тебе не о чем волноваться. Хаммел просто отводит взгляд, смотря вниз, чувствуя внезапную тяжесть в груди. – Дальше ты знаешь, как все делать, а я вернусь через полчаса и проверю, – освобождает его Дана от ответа и покидает комнату с легкой улыбкой. Тишина наполняет помещение, и Курт просто стоит в привычном положении несколько секунд, а затем присаживается обратно в кресло. – Я смогу, – говорит он, и голос его необычайно тверд и уверен. Хотя сам Хаммел не знает, убеждает ли он в этом больше себя или Блейна. – Я смогу это сделать. Он прижимается щекой к ладони Андерсона, игнорируя неподвижность, столь отличную от привычно сильных и уверенных движений руки парня, фокусируясь лишь на теплоте его кожи. На связи, что возникает между ними. На том, как идеально подходит она Курту, когда они держатся за руки, словно не желая никогда отпускать друг друга. – С нами все будет хорошо, – произносит он и тут же чувствует, как палец Блейна приподнимается в немом одобрении. Хаммел издает громкий смешок, словно с облегчением выдыхая, и он чувствует себя гораздо лучше, потому что теперь знает наверняка: – С нами все будет хорошо, – шепчет он. И продолжает повторять это, как мантру, всю оставшуюся ночь. '''Примечание переводчика:''' Для наглядности я приготовила вам несколько картинок. 1) что-то вроде наглядной схемы силуэта человека в разрезе, чтобы понять, как эта трубка вообще устанавливается в теле; http://medicalhandbook.ru/images/operations/gastrostomy-tube.jpg 2) Более наглядная картинка, что-то вроде вида в упор; http://vatson-group.pochta.ru/peterson/glava05/5-4-11.jpg 3) Фотография ребенка с подобной трубкой (ничего страшного или особо противного здесь нет :) ) - ссылка на радикал; http://s44.radikal.ru/i104/0905/09/6e5c136857b1.jpg