POV Автор
После ужина с семьей Томлинсонов прошло больше двух недель. За все это время Гарри и Луи виделись пару раз. Матч Томлинсона приближался, и сейчас до него осталось всего два считанных дня. Тренировка должна была закончиться полчаса назад, но тренер команды, не желающий отдавать победу команде университета Оксфорда, задержал мальчиков, тем самым выжимая из них последние силы. Луи, понимая это, старался как можно четче отбивать пасы. Но только Луи. Другие же получали от тренера многочисленные ругательства. Даже Луи взорвался и накричал на одного своего игрока – защитника, пропустившего несколько мячей подряд. Тот лишь сослался, что нет сил, и когда пропустил пятый мяч, выплеснул ругательства на капитана и ушел с поля. Силы тренера также были исчерпаны, так что он отпустил игроков через несколько минут. Довольные возгласы и усталые взгляды сопровождали тренера до его раздевалки, и только Луи оставался задумчивым. После душа он набрал номер Гарри, но тот не ответил. Он набрал еще и еще, и когда уже собирался открывать свой автомобиль, чтобы направиться к нему домой, заметил знакомый силуэт, стоящий спиной к нему. Знакомая черная толстовка с капюшоном, телефон в руках и мигающий плеер – все это означало одно: Гарри сам пришел к нему. Стайлс почти сразу чувствует взгляд на своей спине и, оборачиваясь, одаривает Луи легкой улыбкой. Тот подходит к нему и заглядывает в глаза. – У тебя усталый вид, Гарри. Ты вновь не спал? Почему? И Луи хочется завалить своего парня многочисленными вопросами, но он понимает, что и этих двух достаточно. Гарри не спит с того дня, как поссорился с отцом из-за некоторых прогулов. Естественно, парень понимает, что так нельзя делать, но зачем ему, будущему психологу, математика? Он ходит на пары, но только вначале и в конце каждого семестра. Ему не интересны всякие логарифмы и тому подобные вычисления, а как решил сам Гарри, если ему это не интересно, он не собирается этим заниматься. – Все хорошо, – Стайлс уводит взгляд. – Мы поговорили с ним сегодня, и, кажется, он меня понял. Луи проводит тыльной стороной ладони по щеке Гарри, останавливаясь на уголке губ. Ему хочется как-то подбодрить его, но он не знает как. Ведь он никогда не ссорился с отцом по поводу прогулов, ибо, даже если ему не нравятся какие-либо пары, он будет ходить на них, либо же отец спустит с него три шкуры. – Хаз, у меня матч через два дня, и я безумно волнуюсь. Гарри наклоняется и соприкасается со лбом Томлинсона. Он ничего не говорит, потому что вся любовь, вся поддержка читается в глазах Стайлса. В этот самый момент парней окутывает вечность. Вечность их любви. И они не хотят ее нарушать, но вот только Гарри понимает, что его малышу нужно отдохнуть за эти два дня. – Лу, тебе пора, – спустя некоторое время проговаривает Стайлс. – Тебе нужно отдохнуть. – Но я хочу с тобой… – Нет, Лу, – глаза Гарри полны сожалением и становятся печальными. – Нет. Не в эти два дня. Мы встретимся в день матча. – Обещаешь? – естественно Гарри не будет впустую говорить эти слова, но Луи стоит лишний раз всегда убедиться. – Обещаю. Гарри оставляет на губах Луи поцелуй, в который вкладывает одновременно всю любовь и боль, а после просто уходит, оставляя Томлинсона одного на темной улице. Но в конце квартала Гарри оборачивается и посылает ему воздушный поцелуй.***
– Лиам, я уже бегу, – Томлинсон быстро спускается по лестнице, закатывая глаза на причитания Пейна, который вот уже двадцать минут ждет того на поле. Луи спотыкается о собственные ноги, задевает бабулю, медленно идущую посередине дороги, ругается, когда долго стоит на светофоре, и из-за всех сил бежит к Университету. Через пятнадцать минут он оказывается в пустом коридоре и понимает, что пары уже идут. Он решает забить на первые две и идет ко второму выходу, ведущего на футбольное поле. На ступеньках он сталкивается с Сенди и еще парочкой парней, но не замечает Гарри, и когда Сен понимает, кого ищет Томлинсон, кивает ему в сторону трибун. Луи устремляет на них взгляд и улавливает взглядом на второй трибуне снизу одиноко сидящего парня. Томлинсон кивает Сенди и бежит к Стайлсу. Гарри поднимает глаза на бегущего Луи, выключает музыку, вытаскивая наушники, и когда решает подняться, Луи прыгает на его колени и целует в губы. – Я так скучал, – он дышит сбивчиво, говоря слова в губы Гарри. – Я тоже скучал, Лу, – Гарри поправляет челку Томлинсона. – Матч в 19:00. – Да, я знаю. Почему ты не на парах? – Я подумал, что тебе нужна будет моя поддержка на тренировке. – Твоя поддержка мне понадобится и на матче, – взгляд Гарри тускнеет и он отводит его, смотря на тренирующихся парней. – Гарри? Только не говори, что… – Мне жаль. Томлинсон зажмуривает глаза. – Но почему? – Я хочу сделать тебе сюрприз, – Гарри целует парня в щеку, поглаживая ее большим пальцем. – Сюрприз? Мне? – Да. Тебе. Самому лучшему игроку, который принесет победу университету. – ТОМЛИНСОН! – оба парня тут же оборачиваются, смотря на красного от злости тренера. – Тебе особое приглашение нужно?! Луи пожимает плечами, все еще улыбаясь. – Я уже скучаю, – он оставляет поцелуй на губах Стайлса и, спускаясь с его колен, бежит к другим игрокам.***
До конца игры остается двадцать минут, а счет равный – 1:1. Первый гол забила команда из Оксфорда на десятой минуте игры, когда защитник команды Томлинсона упал, случайно споткнувшись. Естественно, это привело команду в ярость, но, как потом решили на перерыве, защитник не виноват, с кем не бывает. Луи Томлинсону, как лучшему игроку City University, нужно забить решающий гол, ибо выхода просто нет. Хотя, возможно, и есть, и их два: Луи забивает гол, и команда едет на игры в Донкастер, а потом, возможно, в Париж; или Луи не забивает гол, и тогда золотой кубок отдается Оксфорду, признавая их самыми лучшими, а с Томлинсона три шкуры спускает тренер, а затем отец. И, конечно, первый вариант Томлинсону куда больше нравится. Нападающий пасует мяч капитану, и когда Луи оказывается в пару метрах от ворот, бьет прямо в цель. Трибуны взрываются криками и аплодисментами. Болельщики кричат «Победа!», проталкиваясь вперед, чтобы быть ближе к полю; тренеры пожимают друг другу руки, поздравляя с победой, а соперники недовольно смотрят в сторону ликующего Томлинсона, окруженного командой. Он обнимается с каждым, и когда дело доходит до Лиама, который на протяжении всей игры свистел в поддержку, Пейн отрывает его от земли: – Я горжусь тобой, чувак! – Пейн, отпусти, живо! – Томлинсон смеется снаружи, но внутри его заполняет печаль, перемешанная с болью, что Гарри, его Гарри, не смог лицезреть игру.***
«Мы выиграли! Я буду у тебя в 9 pm, еду принять душ и переодеться» После быстрого душа в раздевалке, очередных поздравлений, Луи пишет sms Гарри, направляясь к своему автомобилю. Он уже садится за руль, когда около двери появляется Зейн, нападающий сборной. – Хей, чувак, я все понимаю, но это дело надо отметить, – он размахивает руками, тем самым стараясь показать свое недовольство, что Томлинсон сваливает с вечеринки в честь победы. – Это моя вечеринка, и ты обязан быть на ней. Луи закатывает глаза, отчего Малика разбирает смех. – Чувак, я понимаю, что тебя ждет твой… эм… парень, – к слову, Зейн не особо воспринимает гомосексуализм, но раз его друг, да еще и капитан, гей, он решает, что ссориться с ним насчет этого не будет. – Но хотя бы стаканчик мартини ты должен выпить. – Только стаканчик, Зейн. – Луи бросает на Малика убедительный взгляд, закрывая автомобиль и направляясь к его дому. В это время у Гарри на плите готовилось последнее блюдо: курочка в маринованном соусе с овощами. До этого Стайлс успел наготовить пару салатов, испечь пирог и украсить его вишнями, открыть пачки сока и разлить его по бокалам, и поставить все на стол. Он также немного приукрасил гостиную, повесив гирлянды на стену и окна на балконе. Время близилось к девяти вечера, Луи вот-вот должен был подойти, и Гарри решил переодеться. Он порылся в своем шкафу, найдя свою любимую прозрачную белую рубашку и облегающие джинсы. Стайлс также думал несколько минут, надевать ли ему пиджак, но решил, что это не выход в свет, а просто празднование дома, поэтому закинул его обратно на полки. На часах 21:25, когда Гарри решает набрать номер Луи. Парень упорно слушает назойливые гудки, и после очередного нудного гудка, отключает телефон. Он перебирает множество случаев, но останавливается на том, что Луи либо так долго определяется с выбором одежды, либо выбирает какой-нибудь подарок. Но зачем подарок, тем более ему, Гарри? Ведь это Томлинсон победил, и это Гарри обязан сделать ему подарок, а не наоборот. Но в этой жизни возможно все, и кто знает, что брякнуло в голову Луи. Гарри потирает виски, отпивая сок из бокала. Головная боль начинает медленно прогрессировать, в голову лезут нехорошие мысли. Стайлс не исключает и того варианта, что Луи просто решил отметить победу, и заехал к одному игроку из команды, у которого по этому случаю проходит вечеринка, но в таком случае Луи мог просто предупредить его. Последние надежды остаются на миссис Джоанну. Стайлс набирает номер мамы Томлинсона, и к его удивлению, она почти сразу отвечает, несмотря на то, что сейчас около полуночи. – Джоанна, прошу прощения за столь поздний звонок. – Все хорошо, Гарри, что-то случилось? – Я не знаю… Но, может быть, вы знаете, где сейчас может находиться Луи? Он обещал приехать еще в девять. – Ох, Гарри, не могу знать, как бы странно это не было. Отец Луи видел его последний раз с Зейном, нападающим команды, когда направлялся домой. Все возможно, что он сейчас у него, обычно Малик устраивает вечеринки в честь победы. Позвони ему еще раз, он должен ответить. – Спасибо. Добрых снов. – Спокойной ночи, Гарольд. Но эта ночь явно не будет спокойной, по крайней мере, так думает Гарри. Он вновь и вновь набирает номер Томлинсона, вновь и вновь слушает уже надоевшие гудки, вновь и вновь понимает, что Луи уже не придет. Но Гарри не хочет в это верить, он отказывается в это верить. Почему Луи не предупредил его? Это ведь так просто: набрать пару слов, что не придет. Плевать на возможные ошибки в словах, плевать на все, но именно Гарри сейчас испытывает ужасные головные боли и волнение, захватывающее его полностью, а Луи просто развлекается. Стайлс уже думает о возможной измене и закрывает лицо руками, невольно представляя девушку, пальцы которой ласкают тело Томлинсона. В уголках его глаз начинают скапливаться слезы, он смахивает их, но без толку, они появляются раз за разом. Гарри обнимает подушку, которая уже пропиталась его слезами, и нехотя проваливается в сон. Но даже во сне ему снится Луи, радостный, со стаканом алкоголя внутри. Он смеется и танцует, кого-то толкает, отчего содержимое стакана проливается на его футболку и джинсы, ругается, очень громко ругается. Стоп. Это уже явно не сон. Ругательства слишком громкие для сна, поэтому, открывая глаза и мельком смотря на часы в угол, на которых 03:53 времени, Гарри поворачивает голову в сторону входной двери. На пороге стоит Луи, качаясь из стороны в сторону, пытаясь удержаться за дверную ручку. Стайлс поднимается с дивана и делает шаг вперед, когда Луи поднимает на него веселый взгляд, расплываясь в улыбке. – Ой, Гарри. А ты чего не спишь? – пьяный в стельку Томлинсон смотрит в зеленые, испепеляющие его, глаза Стайлса. – Где ты был, Луи? – голос Гарри немного дрожит, ведь он впервые видит такого Луи перед собой. Томлинсон цокает, пытаясь побороть сон. – Э, я не помню? Вроде как у Зейна… – Луи, ты в стельку пьяный. Ты мог хотя бы предупредить? Я не спал всю ночь! – сдерживать злость не так просто, как порой может казаться. Гарри сжимает кулаки, костяшки уже начинают белеть, а кровь приливает в мозг. – Гарри, не кричи, – Томлинсон, наконец, оставляет в покое дверь, делая шаг вперед. – Я отметил свою победу. Я имел на это право! – Но ты также имел право меня предупредить! Стайлс сдерживает слезы, готовившиеся вот-вот колыхнуть наружу. – Давай без истерик, окей? – Уходи. Это слово заставляет Луи мигом протрезветь, словно его облили ледяной водой. Он, не моргая и с полуоткрытым ртом, смотрит на Гарри. – Что? – Я не хочу тебя видеть, Луи. Уходи. – Стайлс кусает губы, его глаза бегают от Томлинсона к стенам и обратно. – Уходи! ПРОВАЛИВАЙ! Делая для себя некий вывод, Луи кивает головой и уходит, захлопывая дверь. Некоторое время Стайлс смотрит на закрытую дверь. Он отчетливо понимает, что сейчас произошло. Он понимает, что только что Луи не попытался остановить его, а просто ушел. Гарри берет в руку кружку, стоящую на кухонном столе, из которой постоянно пил Томлинсон, сжимает ее, а после разбивает. Кружка моментом разлетается на осколки, тем самым оставляя на душе больной след. Его мысли превращаются в настоящую кашу, и он решается на одно тяжелое решение. Гарри быстрым шагом идет в спальню, достает свою дорожную сумку, закидывая пару футболок и спортивные штаны, кладет сверху одежды ноутбук, в карманы закидывает наушники с плеером и телефон, выключает свет и выходит из квартиры, захлопнув ее, даже не закрыв на ключ. Стайлс не оставляет ни записки, ни адреса его возможного местонахождения, он просто уходит, оставляя лишь осколки разбитой чашки одиноко лежать на полу.