***
– Это жрица! Жрица в нашей деревне! Кагоме как раз приближалась к деревне, которую каким-то чудом обнаружила среди густых лесов, когда услышала радостные возгласы людей. Но она отнюдь не чувствовала себя удивленной. Жители деревень, неважно, крупных или мелких, всегда с радостью и почестями привечали жриц и монахов, отдавая им практически все свои сбережения и не жалея ничего. Все без исключения периодически сталкивались с демонами, а противостоять им мог не каждый. Остановившись, школьница слегка склонила голову набок, рассматривая столпившихся вокруг нее местных жителей и приветливо улыбаясь. Как давно она в последний раз видела искренние улыбки людей? Как давно чувствовала себя такой нужной? Что-то внутри нее отозвалось теплом на приятные мысли, посетившие ее голову. Потрепав по головке малышку, подбежавшую к ней и ухватившуюся за подол ее одежды, девушка подняла взгляд на приблизившегося к ней пожилого мужчину. Он смотрел на нее настороженно, но свое недоверие умело скрывал за фальшивой улыбкой. – Приветствую, госпожа жрица. Куда путь держишь? Али неспроста в нашей деревне? – Что вы, нет, я лишь странствующая мико. Помогаю чем могу, за это и получаю кров и еду, – сопроводив свои слова улыбкой, кареглазая пожала плечами. Люди вокруг что-то радостно залепетали, но кашель настоятеля деревни, коим, вероятнее всего, являлся ее собеседник, вынудил всех замолчать. – Значит, помогаете… – медленно, будто смакуя, повторил ее слова мужчина, задумчиво выдохнув. – Боюсь, предложить кров у нас я вам не смогу. Деревня проклята демонами. Они отравляют наши леса, воду, скот и урожай. Люди голодают. Монах, до недавнего времени принимающий попытки изгнать демонов, сбежал. Поди, месяц назад. Боюсь, и вам не место здесь. – Что вы… – попыталась поспорить мико, еще раз пробежавшись глазами по людям, которые ее окружают. И как она раньше этого не заметила?.. Заглядывая в лица каждому из них, Кагоме с ужасом отмечала в них признаки истощения. Дети, женщины, мужчины… Все они были измучены и худощавы, а их впалые, но полные надежды глаза, с синяками под ними, молили о помощи. – Я могу попытаться вам помочь… – Не стоит давать нам ложные надежды, госпожа жрица. Деревня обречена на смерть. Но вы можете остаться в той хижине на окраине, – он кивнул куда-то в сторону, и, прежде чем мико успела посмотреть туда, продолжил: – Там обитал покинувший нас монах. – Благодарю вас. Обещаю, я помогу, чем смогу, – девушка вновь подняла свой взгляд на настоятеля, в попытке приободрить его, однако тот лишь отрицательно покачал головой и медленно пошел прочь. Хижина была ветхой. Половицы скрипели, норовясь треснуть под любым лишним шагом, а пыль и грязь, что покрывали все поверхности чуть ли не трехсантиметровым слоем предвещали ей долгую и упорную уборку. Однако это было всяко лучше сырой и холодной пещеры. И пахло тут приятно. Травами. Видимо, помимо всего прочего, монах был еще и травником, о чем говорили небольшие засушенные пучки, закрепленные на стенах. Возможно, ей удастся найти среди них что-нибудь знакомое и полезное. Вымести из хижины всю пыль и грязь оказалось не так легко, как она ожидала. В куче хлама, который валялся буквально повсюду, жрица нашла несколько священных книг, что посчитала очень полезной находкой. Аккуратно сложив их в углу, девушка положила туда же небольшую стопку бумаги, а также краску с кисточкой, предназначенные, видимо, для рисования печатей. Лишь после она смогла позволить себе спокойно выдохнуть и покинуть хижину, присев у порога и обратив взор к звездному небу. Этот день пролетел совершенно незаметно и невероятно спокойно. В какой-то момент Кагоме даже забылась о том, что совсем недавно она потеряла все, что имела. И всех, кого имела. Но отчего-то именно звезды заставили ее все вспомнить. Вспомнить боль и обиду, которые она испытала, когда друзья не отвергли ее. Вспомнить насилие, которое она переживала все это время. Вспомнить безумно холодные и практически безучастные глаза ёкая. И содрогнуться. «Ты все равно вернешься», – услышала она его насмешливый голос в своей голове. А самым отвратительным было то, что Кагоме не могла дать ответ на вопрос о том, хочет ли она вернуться к тому, от кого долгое время хотела сбежать, даже сама себе. Тоска и совершенное нежелание оставаться в полном одиночестве сковали ее сердце, призывая совершить абсолютно противоположный разумному поступок: вернуться к демону. Но Хигураши справится с этим желанием. Она намного сильнее, чем думает этот ёкай.***
Пробуждение жрицы было словно дежавю. Она проснулась с четким ощущением, что где-то поблизости есть осколок. И с таким же ярким ощущением демонической ауры. Схватив колчан со стрелами и лук, прежде по ее просьбе приготовленные одним из жителей деревни, девушка поспешно завязала пояс хакама и выскочила из хижины. Раздался чей-то крик. Огромный змей, чья чешуя переливалась безумно завораживающим радужным сиянием, стремительно несся на детей, что играли на бревнышках у входа в деревню. Демон рушил все на своем пути, намереваясь, кажется, запихнуть в свою пасть как можно больше человеческих детенышей. – Не смей! – выкрикнула Кагоме, натягивая тетиву со стрелой и немедленно спуская ее. Окутанная священным сиянием, она вонзилась в тело демона, разрывая его на куски. Сорвавшись на бег, девушка подбежала к детям, взволнованно осматривая каждого из них в попытке убедиться, что все в порядке. Вскоре подоспели и местные жители, осыпая мико благодарностями и восхваляя ее силу. Та лишь кивала и отстраненно улыбалась, совершенно не вслушиваясь в то, что ей говорят. Ее взгляд был устремлен на мальчишку, что напуганно разглядывал куски плоти такого красивого, но опасного существа. А в его животике сиял осколок. Осколок камня Шикон. – Мы безмерно благодарны тебе за смелость, – услышав знакомый голос, кареглазая обернулась и с трудом подавила усмешку. В глазах настоятеля больше не было недоверия. Он был как никогда серьезен и напуган. – У нас не так много еды, но мы все же просим тебя… – Я останусь, – оборвала мужчину школьница, кивнув в знак подтверждения своих слов и улыбнувшись. – Я останусь и помогу вам.***
Одна из книг, которые Кагоме оставила пылиться в углу, внезапно заинтересовала ее своим названием. Сдув с нее остатки пыли, которые прежде поленилась стряхнуть влажной тряпкой, девушка в очередной раз с интересом прочла название. «Усмирение ёкая». И что это может значить? Страницы книги были не менее пыльными, чем ее обложка. Интересно, когда этот монах в последний раз ее открывал? – Усмирение ёкая… – вновь повторила девушка одними губами, приступая к чтению. Однако чтение устаревшей письменности давалось ей с трудом, точно так же, как и понималось. Зато жрица с забавой осознала то, что ознакамливаться с письменами этого мира ей приходится впервые, что довольно удивительно. И все же, долго мучиться мико не пришлось. Смех детей, игравших неподалеку от ее хижины, видимо, по наставлению их матерей, и непрерывное ощущение близости осколка не давали ей полностью сосредоточиться на своем занятии. Отложив книгу в сторону и мысленно пообещав себе как можно скорее вернуться к ней, кареглазая покинула хижину, с интересом наблюдая за детьми. Мальчишка судя по всему, был неразговорчив и скромен, однако не было сомнений в том, что играть со сверстниками ему нравится. – Любите детей? Девушка вздрогнула, обернувшись на источник звука, подкравшийся к ней весьма незаметно. Им оказался молодой мужчина. Статный, определенно недурный собой и с очаровательной улыбкой, чем, судя по всему, он успешно пользовался. – Да, можно сказать и так, – Кагоме обняла себя руками и улыбнулась, вновь устремив свой взор на ребят. Теперь они играли уже не так активно, потому как каждый из них периодически косился на жрицу. А когда она махнула им ладонью, они завизжали от восторга, принимаясь прыгать и верещать, каждый в попытке привлечь внимание мико именно к себе, что показалось ей весьма забавным. – Я тоже люблю, – мужчина широко улыбнулся. Так широко, что при желании можно было бы пересчитать все его зубы: ровные, белоснежные. – Меня зовут Такира. Отец приказал принести вам еды и воды, – он кивнул на корзинку в своих руках и протянул ее девушке, однако та не спешила принять подношение. – Вы сын настоятеля? Мое имя Кагоме. Прошу вас, лучше накормите этим детишек. У них такие тоненькие ножки… – Не думайте об этом, Кагоме-сама. Поверьте, они получают все, что им необходимо. – Кажется, ваш отец совсем недавно твердил обратное. – Он любит преувеличивать, – мужчина засмеялся. Немного фальшиво, но, кажется, его слова не были ложью. Поставив корзинку с едой у порога хижины девушки, Такира вновь приблизился к ней, положив свою тяжелую ладонь на плечо мико и склонившись к ее уху. – Вы такая хрупкая… Если бы не видел, как вы подстрелили того демона, ни за что бы не поверил, что столь юная дева на это способна. – Жизнь умеет удивлять, – жрица усмехнулась, поведя плечом и тем самым стряхнув с него ладонь. Это соприкосновение было отнюдь не из приятных. Вследствие последних событий школьница вообще предпочитала, чтобы особи мужского рода не прикасались к ней. Невольные воспоминания, всплывшие смутной пеленой перед глазами, заставили девушку содрогнуться и быстро проморгаться. – Все в порядке? – Вполне. Что это за мальчик? – присев на порог своей хижины, кареглазая кивнула на ребенка, что с самого утра будоражил ее чувства пульсацией осколка в своем животе. – Тот, что в серой рубахе? Сиротка, – надменность и презрение в слове, которое буквально выплюнул мужчина, заставили Кагоме поморщиться от отвращения. Инуяша тоже был сиротой. Инуяша… Его презрение, что она чувствовала на себе в их последнюю встречу, холодной иглой укололо сердце девушки, заставив немедленно прижать руки к своей груди. Почему? Почему так больно? Неужели так больно будет всегда? Почему все происходящее с ней напоминает ей о том, что она потеряла? О прошлой жизни? О прошлой жизни… Как смириться с тем, что все это в прошлом?.. – Кагоме-сама? – голос Такиры вывел ее из транса, в который она впала на несколько мгновений. Она махнула рукой, вновь устремив свой взгляд к мальчику в серой рубашке. – Кагоме-сама, может быть, вам что-нибудь нужно? Жрица отрицательно покачала головой, кажется, не сразу вникая в слова, произнесенные мужчиной. Но спустя несколько секунд, она, все же, вновь решила заговорить. – Мне бы помыться… – немного смущенно пробормотала девушка, опустив взгляд на свои перепачканные хакама. – И одежду сменить. – Вам повезло, – мужчина в очередной раз не поскупился на свою очаровательную улыбку, как бы невзначай прикоснувшись к руке жрицы. Она же, в свою очередь, осторожно спрятала ее за спиной и вскинула свой взгляд на сына настоятеля деревни, в ожидании продолжения его слов. – Наша деревня располагается довольно удобно в горах, поэтому здесь, совсем рядом, есть горячие источники. Я распоряжусь о том, чтобы вам приготовили чистую одежду и сопровожу. – Благодарю вас.***
Мико осознала, что ничего не ела в течение уже почти двух суток, лишь тогда, когда ее взгляд упал на корзинку с едой. Живот тут же скрутило голодной болью, которую девушка торопливо поспешила заглушить поеданием такого вкусного в этот момент рисового хлеба. Помимо этого, в корзине лежала небольшая емкость с водой и множество зрелых фруктов и овощей. Скудно, ничего не скажешь… Но все же лучше того, чем она питалась в течение нескольких последних месяцев. – Кагоме-сама? – за занавесью – единственной вещью, отделяющей ее пристанище от улицы – послышалось копошение. – Я принес одежду и готов сопроводить вас к источникам. Сын настоятеля деревни не обманул: горячие источники были действительно совсем рядом. Увидев их, жрица предвкушающее заулыбалась. Она сможет помыться. Она сможет отмокнуть, расслабиться и смыть всю грязь со своего тела, смыть все дурные воспоминания, что не дают ей покоя ни на минуту, что заставляют ее разум вновь и вновь переживать самые ужасные моменты, которые разрушили ее жизнь. Улыбка сошла с лица мико так же быстро, как и появилась. Поджав губы, она взяла у мужчины одежду и прошла немного вперед, чтобы после развернуться и вновь натянуто улыбнуться. – Благодарю вас. Можете идти. – Что вы, я подожду неподалеку. Всякое может случиться, – сопроводив свои слова очаровательной улыбкой, Такира кивнул в сторону деревьев, а после приблизился к девушке, проведя тыльной стороной ладони по ее лицу. Она дернулась, отступив на несколько шагов назад и едва сдержавшись, чтобы не скривиться от отвращения. – Прошу вас оставьте меня. – Здесь может быть опасно. – Я как никто другой смогу постоять за себя. Прошу вас, уйдите! – Я мог бы составить вам компанию, – он вновь попытался коснуться Кагоме, вытянув ладонь вперед и сделав несколько плавных шагов навстречу, однако мико поспешила одернуть его, тряхнув колчаном со стрелами, что болтался за спиной. – Я предпочитаю проводить время в одиночестве. – Раз вы настаиваете, – прищурившись, Такира отступил, а после усмехнулся, мысленно делая какие-то выводы у себя в голове. Улыбка не сходила с его уст, когда он покидал горячие источники. Кажется, этот мужчина не так прост. Убедившись, что теперь она, наконец, осталась в одиночестве, школьница поспешно разделась и медленно погрузилась в воду. Как давно ей было так хорошо? И самое печальное, что она помнит, когда это было… Последний раз она погружалась в горячую воду в тот злополучный день, когда ее друзья, чей неожиданный приход подарил ей надежду, обвинили ее в предательстве. А Инуяша… Можно ли его понять? Может, он только и искал повода выставить школьницу мерзавкой, чтобы со спокойной душой продолжать странствовать с Кикио? Чтобы его не тянула за душу какая-то там Ка-го-ме? Но разве он мог так с ней поступить? Ведь казалось, что все между ними начало налаживаться… Он все чаще обнимал ее, прижимая к себе. Вроде просто приободряюще… Но прежде это было так несвойственно сварливому полудемону. А сейчас он думает, что она предательница. Предпочла своим друзьям и ЕМУ его сводного брата. Для того, чтобы чувствовать себя в безопасности… Но зачем? В чем смысл? Если бы она хотела чувствовать себя в безопасности, то сейчас бы сидела дома и смотрела телевизор вместе с проказником Сотой, а не была… Здесь… А Сещемару… Интересно, где он сейчас? Уже смирился с тем, что остался без своей игрушки? Горько усмехнувшись своим мыслям, жрица поспешила от них отмахнуться. Нет, ей это совсем не интересно, ей совершенно не хочется знать ничего о том звере, что сломил ее гордость и растоптал ее жизнь. Пусть катится к чертям! В Ад! Пусть будет проклят навеки! Возвращаясь в хижину, кареглазая обратила внимание на свернутый комочек у стойла со скотом и насторожилась. Ее правая рука немедленно легла на оружие, когда это что-то пошевелилось. – Тебе лучше показаться, – негромко посоветовала девушка, застыв на месте. – П-простите, г-госпожа жрица… – послышался испуганный шепот в ответ, после чего к мико приблизился мальчик. Тот самый мальчик с осколком в животике. – Что ты здесь делаешь? – спросила школьница, тут же присев на корточки и заглянув в глаза ребенка. – Поспать хотел… Извините, п-простите, я не… – Пойдем со мной, – поднявшись, Кагоме протянула ребенку руку. Тот замер, недоверчиво заглядывая в ее глаза. – Ну же, пойдем.***
– Здесь еда… Бери смелее, и садись. Поговорим немного, – девушка дружелюбно улыбнулась, поманив мальчишку к себе. – Ну же, не стесняйся. Ты можешь называть меня Кагоме. А как зовут тебя? – Хиро, – ответил мальчик, присев рядом со жрицей и взяв в руку один из фруктов. Сделав небольшой укус, он опасливо покосился на кареглазую, и, убедившись, что все в порядке, сделал еще один. – Что ж, приятно познакомится, Хиро-чан, – все так же дружелюбно улыбаясь, произнесла Хигураши. – Я Хиро-кун, – серьезным голосом поправил ее мальчишка, немного распрямив спину. Кареглазая удивленно вскинула бровь, а после кивнула. Этот маленький мужчина был серьезен, как никто другой. – Хорошо, Хиро-кун. Как ты здесь оказался? – Мои мама и папа были торговцами. Мы были рядом, вот я и пришел, – насупившись, пробормотал мальчик, делая очередной и самый большой укус на фрукте. – А мама и папа?.. – Их нет, – пожал плечами Хиро, едва сдерживая дрожь в голосе. – Мамочку и папочку забрал демон. – А ты? – А я здесь… – мальчик всхлипнул, принявшись старательно растирать кулаками свои глаза. – Демон сделал мне больно, но… Я здесь… А мама и папа… – Все хорошо, Хиро-кун, – приблизившись к ребенку, девушка осторожно погладила его по голове. – А их нет… – в очередной раз всхлипнул мальчишка, отчего Кагоме, не удержавшись, обняла его, крепко прижав к своей груди. – Все хорошо, Хиро-кун. Это не страшно, все хорошо…