***
Утро встретило девушку довольно нежно. Лучики солнца, что умудрились просочиться сквозь прутья плетеной портьеры, приятно согревали ее лицо и щекотали нос, заставляя мико проснуться от забавного чувства, будто бы она вот-вот чихнет. Подавив зевоту и потянувшись, жрица протерла глаза и осмотрелась. Она лежала на своем футоне в хижине. Хиро все еще мирно спал. А Инуяша? Наверняка это был всего лишь сон… Или нет? Кажется, ей снился совсем не полудемон. Внезапно всплывшие перед глазами картинки из ее сна, заставили щеки Кагоме покрыться румянцем. Ей снился Сещемару. Сещемару, жарко ласкающий ее тело своим языком. Прямо как тогда, в пещере. Похлопав себя по щекам, чтобы поскорее согнать с них краску, жрица поспешно оделась и выбежала из хижины, чтобы умыться. Ее взгляд привлекло что-то красное, мелькающее вдали от деревни. Сердце пропустило удар, когда ее глаза заметили Инуяшу, что неспешно удалялся из деревни в компании ее бывших друзей. – Инуяша? – одними губами прошептала школьница, и в тот же миг полудемон обернулся. Но не остановился, продолжая свой путь. Слеза, сорвавшаяся с ее ресниц, быстро скатилась по щеке, обжигая ее будто бы раскаленной лавой. Он просто ушел. После того, что произошло вчера… он просто взял и ушел. Не попрощавшись. – Ну и катись к чертям собачьим! – неожиданно для себя воскликнула брюнетка, опрокидывая деревянный таз с водой, который приготовила для умывания с вечера. Ногти, что со злости впивались в ладони, сжатые в кулаки, больно царапали в кожу. Девушка снова почувствовала себя униженной и подавленной. – Все в порядке, Кагоме-чан? – послышался сонный голос показавшегося из-за портьеры Хиро. Поспешно смахнув слезы, жрица обернулась и наклонилась, чтобы поднять опустошенный таз с земли. – Не беспокойся, Хиро-кун, – она улыбнулась, осматривая мальчишку, а после немного хмурясь. Мальчик был бледным. Испарина, покрывшая его лоб, могла говорить о повышенной температуре его тела, а и без того впалые глаза теперь обрамляли темные синяки. – Как ты себя чувствуешь? – Немного голова болит… Все хорошо, мне просто надо полежать.***
Жар у мальчика усилился к обеду. Помимо прочего, он принялся кашлять, жалуясь на боль в горле, и совершенно не вставая с постели. Увы, но среди трав, пучки которых украшали стены хижины, мико не обнаружила нужных и была вынуждена оставить мальчишку на некоторое время, чтобы отправиться в лес и набрать нужных лекарств. Девушка смутно представляла себе, какую именно траву нужно искать, зная лишь ее цвет, однако найти хоть что-то было необходимо. Если жар не сбить как можно скорее, Хиро может просто-напросто сгореть. Итак, голубые цветы. Мелкие, но очень яркие, небесно-голубые цветы. Много ли в этих лесах таких растений? А есть ли вообще? Оказалось, что есть. Кареглазой пришлось уйти не так далеко от деревни, чтобы обнаружить поляну, усыпанную этими цветами будто бы пушистым ковром. Перехватив корзинку поудобнее, она принялась поспешно срывать пучки цветов, чтобы как можно скорее вернуться домой и помочь ребенку. Все это время девушку не покидало чувство, что за ней наблюдают. Паника, что постепенно закрадывалась в ее сердце, заставляла жрицу постоянно оглядываться и мысленно ругать себя за эту необоснованную паранойю. Когда же школьница обернулась в следующий раз, в попытке убедить себя в том, что за ней никто не следит, ее глаза наткнулись на белоснежную фигуру, что, как оказалось, безмолвно наблюдала за ней все это время. Последний пучок растения был сорван и скинут в корзину прежде, чем Сещемару начал медленно к ней приближаться. Вскинув свою голову, кареглазая неотрывно смотрела на ёкая, что с каждым шагом становился все ближе. Она пыталась скрыть свой страх за гордостью, однако ее жутко пугало то, что боится она вовсе не демона. А того, что она счастлива его видеть. Когда мужчина остановился буквально в полуметре от нее, Кагоме заправила прядь выбившихся волос за свое ухо и, собрав всю свою волю и смелость в кулак, пробормотала: – Я не вернулась. Видишь? Я не нуждаюсь в тебе. Ее голос оставался на удивление спокойным, однако все внутри нее сжималось, бушевало и трепетало, когда она смотрела на великого ёкая, что безмолвно наблюдал за ней своими холодными, отливающими чистым золотом, глазами. Он молчал. Когда Хигураши осознала, что ждать ответа бесполезно, то отступила на шаг и отвернулась. Уходить с поляны ей совершенно не хотелось, однако гордость, что, оказывается, все еще осталась у девушки, и желание как можно скорее помочь Хиро, вынуждали ее покинуть это место. – Кагоме-сама! – крик сына настоятеля деревни вывел Кагоме из раздумий прежде, чем она успела выпустить из своего обзора фигуру Сещемару. Выбежав на поляну, мужчина немедленно остановился, замер, а после начал пятится назад. Оно и не удивительно. Лорд не был простым демоном, нападения коих местные жители постоянно переносили. Он был великим даёкаем, способным одним лишь взмахом руки стереть полдеревни с лица земли. – Что-то случилось, Такира-сан? – как можно равнодушнее поинтересовалась жрица, повернувшись к Сещемару спиной и делая несколько шагов навстречу сыну настоятеля. – Деревня… там демон… и Хиро… – пробормотал мужчина, не отрывая взгляда от ёкая. Корзинка, выпавшая из рук девушки, осталась где-то за ее спиной. Она стремительно бежала в деревню, где ее и без того больной Хиро лежал… Посреди улицы!? Окровавленный… Дрожащие руки пустили стрелу в мерзкого демона, склонившегося над телом ребенка, раньше, чем мико вообще успела сообразить, что делает. Плоть существа вмиг разорвалась под напором священной силы, в то время как сама брюнетка уже склонилась над мальчиком, в попытке привести его в чувства. Маленькие глазки малыша были плотно закрыты, а изо рта стекала струйка крови. И осколок. Его… Она его не чувствовала! Раздался женский крик, прервавший гробовую тишину, нависшую над деревней. Так кричала жрица, что теряла человека, который стал ей безумно дорог. – Очнись! Открой глаза, Хиро-кун! – молила рыдающая мико, сотрясая плечи ребенка. Он не дышал. Девушка слышала, как перешептываются за ее спиной люди, что повылезали из своих нор из чистого любопытства, однако сплетни ее совершенно не волновали. Она лишь молила бога о том, чтобы он позволил этому светлому ребенку вновь открыть свои глаза и сделать глоток свежего воздуха. Внезапно вскочив, Кагоме подняла мальчика на руки и стремительно понеслась в чащу леса, быстро срываясь на бег. Поляна, где она находилась несколькими минутами ранее, была пуста. Глаза, прежде бешенно метавшиеся по округе, медленно опустились на мертвое тело мальчика. Упав на колени, девушка прижала к себе это крохотное существо и разрыдалась. – Хиро-кун… Хиро… Сещемару… пожалуйста… Да где ты, когда так нужен? – она кричала, прикусывая свои губы до крови и ударяя кулаками землю. Как такое возможно? Сейчас ей еще больнее, чем было раньше! Но почему? Почему?.. – Нужен? Признала. Услышав знакомый и до боли холодный голос прямо над собой, жрица вскинула голову и взмолилась. – Сещемару… Сещемару, пожалуйста помоги. Воскреси его Тенсейгой, воскреси, пока не стало поздно… Пожалуйста… Бормоча что-то неразборчивое, школьница снова разрыдалась, кладя ребенка на землю прямо перед ёкаем и поднимаясь. – Сещемару, молю тебя… Он не шелохнулся. – Я прошу тебя, Сещемару! Я сделаю все, что угодно, я признаю все, что нужно, только помоги… – Поклянись. Недоумевающий и полный отчаяния взгляд карих глаз вперился в холодные и, кажется, торжествующие янтарные глаза. – В чем? В чем поклясться, Сещемару?.. – Поклянись. Поклянись, что больше не посмеешь уйти. И смиришься с тем, что ты моя женщина. Прикусив губу, девушка незамедлительно пробормотала: – Я… клянусь… Я клянусь! Пожалуйста, сделай что-нибудь, пока не стало поздно! Послышался лязг меча, что неспешно выудили из ножен. Взмах оружия был плавным, но непоколебимым. Посланники с того света были разрублены. Ребенок сдавленно закашлялся. – Хиро! Хиро-кун, как ты!? – воскликнула вновь упавшая на колени мико, хватая мальчишку и прижимая его к себе. Слезы из ее глаз полились с новой силой, однако в этот раз они шли вовсе не из-за боли, а от счастья. – Кагоме-чан? Мне… мне было так больно. – Я знаю, Хиро-кун… Но теперь все хорошо… Я с тобой. Вскинув свои глаза на демона, Хигураши встретилась с его взглядом и вздрогнула. Уголки его рта были приподняты в торжествующей улыбке, а глаза выжидающе смотрели на свою добычу. Теперь выхода нет. Она дала клятву быть рядом с ним. Вечно.