...За звезду полжизни, За луну свободу, Я целую небо, А оно льет воду... «Звезды 3000», группа «Смысловые галлюцинации»
...Ты мой лунный свет, Я — солнце твоё, Образ твой пленил мою душу, Сердце вот-вот взорвет мою грудь... "Beautiful", Пак Чон Мин.
— Чон Мин-и-и… — Ну, приехали… Опять что ли? Достал ты уже. Хотя бы раз в жизни для разнообразия из тура трезвым позвонил. — Не-а, вот как раз сегодня у нас разнообразие. До безобразия. Чист, как стеклышко, и сух, как пустыня Охара. — Я ведь не поленюсь твоим перезвонить и спросить. — Это что, угрозы?.. Хм. Ну почему ты мне не веришь, а?.. — Ага, обидься еще. У тебя что ни слово — через раз брехня. Я совсем, по-твоему, дурак, тебе на слово верить? — Да блин! Я сейчас с тобой серьезно пытаюсь поговорить! — Хён Джун-а, тебе там заняться нечем? Ты уже начинаешь утомлять. В чем прикол, а? Говори прямо. Я не в том настроении, чтобы в твои дурацкие игры играть. — Никаких игр. Я серьезен как никогда. — В таком случае я тебя как никогда внимательно слушаю. Что у тебя? Что-то случилось, хороший? — Угу. У меня к тебе один деликатный вопрос… — Говори уже. — Чон Ми-и-ин… Слушай… Когда ты из меня честную женщину уже сделаешь, а?.. — Тьфу! Иди на хер, Хён Джун! — Я не такая! Только после свадьбы! — Дебил! — Кек. Ты чё какой депрессивный? Вообще-то я думал тебя повеселить. — Повеселил. У тебя все? — Что я опять не так сделал? В чем дело? — Ни в чем. Все в порядке. Все дело во мне, а не в тебе… — Слушай, ну завязывай уже со своими комплексами, ну правда. Сколько раз повторять? Это для меня давно уже не соревнование. Все это было только для тебя — тебя иногда надо немного пришпоривать… — С-с-собака… — … так, для тонуса… Ну, и чтобы работать было веселее еще. Если не помогает, давай плюнем на это. Мне все равно. Давай просто жить и радоваться каждому дню. — Вот и живи, и радуйся. Не буду тебе мешать. — Достал! Вот и сиди, как дурак, несчастный, никому не нужный, зато гордый и с принципами. — Ты сам все сказал. Умный пёсик. Молодец. — Я тебе нужен — просто прими это! — Зато я тебе такой зачем? — Если бы ты меня хоть сколько-нибудь любил, то знал бы, что ты мне нужен любой. — Я не собираюсь становиться обузой. Расслабься. — Это ты расслабься. Жизнь — не кино. Возможно, никогда не будет все идеально, как ты хочешь. Но это не повод отказывать себе в маленьких радостях. — Это ты себя называешь маленькой радостью? Как всегда, самоуверен донельзя. Честно говоря, ты больше смахиваешь на большую головную боль, чем на маленькую радость. Откуда только свалился на мою голову… — Вот у меня, кстати, тот же вопрос. Ты и представить себе не можешь — тогда, давно еще, в самом начале, мне казалось, что я попросту схожу с ума. Заразился от тебя, психа, и крышей еду, и не могу ничего с этим поделать. Ни за что бы тогда не поверил, что все это всерьез и надолго. Ненавидел тебя. Что-то доказать себе пытался, дурак… — Если ты думаешь, что я был прям в восторге и умилении от всего этого безумия… — Это ты сейчас по-другому запел, балбес, а тогда только и делал, что отжигал не по-детски. — Я до последнего оставлял тебе возможность уйти, претворившись, что ничего не было, а все, что было, не более чем немного странные игры. Тебе не в чем меня винить. — Тебя может и не в чем, но этот твой долбанутый Ромео сколько крови мне выпил, скотина. Каждая его песня заставляла меня чувствовать себя раздетым и выставленным на всеобщее обозрение. — Я не знал… Ты никогда раньше не говорил об этом… — Да нет, фигня, меня не это доставало. Он был таким откровенным, раскованным, смелым… А я пытался убедить себя, что не могу себе позволить так же, типа от меня люди зависят и прочее. А на самом деле, наверное, просто ссал — это-то и бесило. — Я тебя умоляю, как будто ты в долгу когда-нибудь оставался… Если бы ты меня так не бесил, то никакого Ромео бы и не было. — Хорошо, что был. Ты однажды почти убедил меня, что вычеркнул меня из своей жизни. Если бы не он, я бы даже поверил. И не хочу думать, что бы тогда было, потому что жизнь без тебя оказалась не жизнью. — Засранец и предатель. Никогда его не любил. — В тебе была свобода быть собой, пусть хотя бы так. Во мне не было. Одна видимость только. — Зато теперь даже с избытком. — Точно. Круто вышло. Сам бы я ни за что на такое не решился, наверное, если б не помогли. — Еще скажи, будто все так и было задумано. — Хах. А то. Ночами не спал — прикидывал, как бы все одним махом похерить. Хотя… как сказать… Знаешь, когда все налаживается и встает на рельсы, вдруг понимаешь, что весь кайф, все, ради чего выходишь на сцену, куда-то исчезло, а концерты превратились в один бесконечный беспросветный конвейер. И вот тогда сам не замечаешь, как начинаешь жестко косячить, только бы вернуть это ощущение драйва, чтобы внутри все обрывалось до чувства невесомости. — Ну, поздравляю, ты своего добился, дурачок. Каждый выход как последний. — Только жаль, что успел все испортить с тобой… Как заставить тебя поверить мне снова? — Зачем? Оставь уже меня в покое и живи своей жизнью. У тебя вон сколько всего интересного происходит. Чего тебе не хватает? — Тебя. — Так я с тобой. Когда хочешь — приходишь, когда хочешь — уходишь. Я тебя хоть раз прогонял? Только в душу мне лезть больше не надо — я не переживу, когда у тебя снова поменяются планы и жизненные ориентиры. Учись быть благодарным за то, что имеешь. — Я благодарен, Чон Мин. Ты всегда был на моей стороне, даже когда я вел себя как полный придурок. Просто я хочу исправить все, что наворотил. Мне можно верить. Теперь — можно. Я больше не тот, кто станет играть твоими чувствами, ты разве не видишь? Моё сердце открыто. Все мои песни сейчас о тебе и для тебя. — Я тебя в прошлый раз попросил туалетную бумагу прихватить — до сих пор жду. Вот лучше бы ты, бестолочь, ее тогда принес, чем мне свои песенки петь. Соловья баснями небось не кормят. — Гы-ы, тащусь, когда ты так агрессивно тему переводишь. Ты все-таки ко мне неровно дышишь, да? Ну да ведь, да? И на хрена тебе бумага? Ты ж не жрешь почти ничего. Ни кожи, ни рожи, вообще подержаться не за что стало. — Иди за Ён Сена подержись, окей? И счастливого вам Рождества, придурки. — Чон Мин! — Домогался? — Ты совсем больной? — Ты видел, как он свой влог с твоим участием намонтировал? У меня тут только два варианта: либо он тебе до сих пор старый счет не закрыл, либо ты его по новой достать успел. — Влог? А чё там? — Не, ничё, Хён Джун… Так, стебёт тебя слегка. Но ты же его знаешь. Он вообще крайне редко юморит, если только его до печёнок не достать. — М, ща гляну… — Нашел? — Ага. Реально жжёт, паршивец. Только, по-моему, он тут не только меня, а нас обоих сильно имеет в виду. — Не-не, не приплетай меня, пожалуйста, я там совершенно ни при чем. — Заливай. Кто ему пи..данул, что на самом деле на рождественский фанмит я тебя хотел затащить, а потом просил его спасти от моих гениальных затей хотя бы одно редкое и почти вымирающее животное? — Вот ведь… честный и порядочный человек, чтоб его… — Эти его качества определенно заслуживают награды, как ты считаешь? — Здесь я с вами абсолютно солидарен, коллега. — Чё?.. — Идеи есть? — Одна. Зато какая! Ему понравится. Ты можешь связаться с его стилистом и выяснить, каким шмотьём он собирается открыть следующий сезон? А то, если я позвоню, он нас сразу спалит — я обычно таким не интересуюсь же. — Так у вас уже были как-то одинаковые вещи вроде? Какой интерес повторять дважды одну и ту же шутку? В два раза смешнее она не будет. — Ну, тогда сам придумай… а может и не надо… Не то еще и по-настоящему рассердится. А на той сцене рядом со мной действительно должен был стоять ты. — И не мечтай, с тобой вдвоем я на одну сцену не выйду ни за что! Впятером еще куда ни шло, но дуэт — уволь. Ты же вообще себя в руках не держишь. Без конца, как идиот, в мою сторону пялишься, будто проверяешь, спалил я тебя или еще нет. — И что? Что в этом такого? Я на всех смотрю, кто вместе со мной на сцене стоит, мало ли чем вы там занимаетесь за моей спиной — я просто обязан все контролировать. Лидер я или кто, в конце концов? — Ну-ну, конечно… — Вообще, это еще большой вопрос, кто из нас больше палится. — Ты типа на меня, что ли, намекаешь? Вот не надо. Я прекрасно владею собой и на тебя вообще не смотрю. Это всё твоя паранойя заставляет тебя дергаться. — Угу, всем подряд глазки строишь, обниматься лезешь направо и налево, и только меня в упор не видишь –лучший способ не палиться, да… — Бесполезный спор. У тебя все? — Нет. Я, собственно, как раз об этом и хотел поговорить. Я тут недавно подумал… — Хорошо подумал? Ты уверен, что непременно должен озвучить все, что тебе случайно в голову залетело? — Ты можешь просто выслушать?! — Ну давай, жги. Твой глубокомысленный вид уже заранее мне подсказывает, что будет тот еще перл. — Вас с продюсером моего канала в одном и том же месте делали что ли?.. Ладно. Вот что я чувствую сейчас — что жизнь слишком коротка, а мы тратим ее на вранье. Теперь во мне уже достаточно смелости, чтобы сказать всем — мои песни для тебя. — Бинго. Хоть бы раз в тебе ошибся. Ты безнадежный идиот, Хён Джун. Ты же знаешь, что невозможно. — Да, может и знаю. Поэтому давай просто поженимся. — Ты… я… ты, блин, совсем там уже?.. Твоя шутка уже подзатянулась немного, тебе не кажется?.. — А я и не шучу… Чон Мин… Чон Мин? Ты что, плачешь? — Нет. — Я же слышу… А ты слышишь — у меня сейчас сердце из груди выпрыгнет? Слышишь, как стучит? После две тысячи десятого ни разу не видел, чтобы ты плакал… — Заткнись. — Ого, если бы я знал, что тебя может довести до слез, давно бы уже предложение сделал… — Ким. Хён. Джун… — Пак. Чон. Мин. Если я правильно понял, это ведь значит «да»?..