***
Эльфийская Ночь Костров была удивительно красивым праздником. Возможно, на мое мнение влиял тот факт, что у эльфов я раньше не была, не видела, как они живут, и, собственно, понятия не имела, как они выглядят на самом деле. Эльфы встретили нас (меня, Смауга, Барда с семьей и еще нескольких людей из Эсгарота, что были удостоены чести быть приглашенными на праздник) на опушке леса. Они были похожи на людей, но, в то же время, невероятно отличались: стройные, высокие, длинноволосые (у многих в прическу были вплетены цветы и листья — невероятно красиво на мой взгляд). В них было что-то нездешнее, неземное. И, что удивительно (хотя, если подумать — нет), они имели общие черты со Смаугом. С его человеческой ипостасью, разумеется, а не с драконьей. Разве что цветом волос отличались, так как были преимущественно блондинами, а Смауг выделялся яркой рыжиной. А еще, разумеется, они были куда более остроухими, чем мой… чем Смауг. Уши эльфов — это что-то неописуемое, но, безусловно, очень очаровательное. Чем дальше в лес мы заходили, тем более освещенным он был: вдоль тропинки в землю были воткнуты высокие факелы, похожие на посохи волшебника, с веток свисали причудливые разноцветные фонарики, а на земле пылали костры — Ночь Костров оправдывала свое название. Была слышна музыка и песни на незнакомом мне языке, смех и разговоры — в общем, здесь царило веселье. Нас вывели на ярко освещенную, расчищенную и выровненную полянку, где собрались представители дивного народа. Они сидели вокруг живого огня: кто на поваленных деревьях, кто прямо на земле. Одни передавали друг другу кубки, другие играли на арфах, лютнях и других музыкальных инструментах, третьи пели. Таких костров было много, и каждый собирал вокруг себя множество эльфов. В их блестящие волосы были вплетены цветы, драгоценные камни сверкали у них на воротниках, лица и голоса были полны веселья. А песни были такие звонкие и прекрасные… — Не вслушивайся слишком тщательно, — прошептал мне на ухо Смауг (не могу сказать, покраснело ли оно от этого, но сердце явно сбилось с ритма). — Эльфийские песни могут заворожить, и тогда даже я не смогу забрать тебя отсюда. Я оглянулась на людей, с которыми пришла. Такими же удивленно завороженными, как я, выглядели только дети, которые впервые оказались среди эльфов. Взрослые же смотрели спокойно, хотя и улыбались, принимая кубки с напитками, а кто-то даже пытался подпевать. — Смеган, Злата, надеюсь, вы хорошо повеселитесь, — воскликнул подошедший к нам Бард. — Сколько лет я пытался его сюда вытащить, а он только отнекивался. Злата, ты положительно влияешь на моего друга! — Стараюсь всеми силами, но не очень-то удается сделать из него паиньку, — улыбнулась я. Бард рассмеялся, хлопнул Смауга по плечу и ушел, заметив какого-то знакомого эльфа. Не помню, в какой именно момент мне сунули кубок, но под строгим взглядом Смауга, я отставила его, едва пригубив. Я обещала не напиваться, да и сама опасалась перебрать и снова накинуться на дракона с поцелуями. Не то, чтобы я не хотела… Хотел ли этого он? Вот в чем вопрос. Заметив группу эльфийских дев, сидевших на земле, что вплетали друг другу в волосы цветы, словно какие-то хиппи из шестидесятых, я решительно направилась к ним. За те полгода (или больше?), что я была в Средиземье, мои волосы порядочно отросли. Я не знала, как с ними справляться, потому что в качестве расчески Смауг однажды принес какой-то пыточный инструмент, которым я выдирала волос больше, чем расчесывала. На сегодняшний праздник я пришла, завернув волосы обрезом ткани на манер тюрбана, чем выделялась из толпы. Стоило мне подойти к эльфийкам, как те что-то заворковали на своем языке, втянули в свой круг и занялись моей прической. Передо мной также оказалась какая-то эльфийская девушка, ее знакомая или подруга стала подавать мне цветы и объяснять (скорее жестами, чем словами) как заплести волосы. Не сказать, что у меня получалось хорошо, но что-то все-таки вышло. Время от времени я ловила на себе взгляды Смауга. Неловко улыбаясь в ответ, я продолжала учиться заплетать косы. Передо мной сидела уже четвертая девушка, и, на мой взгляд, у меня получалось все аккуратнее и симпатичнее. Еще раз взглянув на Смауга, я поняла, чего хочу. Он сидел в компании эльфийских мужчин и что-то обсуждал с ними. Дракон выглядел одним из них, за исключением цвета волос… и степени их растрепанности. Мои волосы давно уже оставили в покое, и я ушла от девушек, прихватив с собой несколько полевых цветов. Я видела их в прическах мужчин и намеревалась сотворить нечто подобное на голове моего пленителя. Смауг, увлеченный разговором, пропустил мой приход и поэтому вздрогнул, когда я дотронулась до его волос. Но, увидев, что это я, успокоился и продолжил беседу, как будто ничего не произошло. Не уверена, но, кажется, во взглядах его собеседников, обращенных на меня, светилось одобрение. Рыжие пряди легко сплетались в косы, а я думала о том, как он близко. Интересно, а дракон тоже что-то чувствует? И если да, то чувствует ли он то же, что и я? Может, он тоже хочет спросить меня о чем-то, но боится и не знает, как это сделать? Иногда мне казалось, что он тоже влюблен, смущен, запутался… Бывало у него такое выражение лица, и теперь я замечала его все чаще и чаще. А он смотрел на меня своими невозможными золотыми глазами. Возможно, голодно, возможно — испуганно. В тот день, когда мы целовались, прижавшись друг к другу так плотно, было… что-то. Что-то, отчего кровь даже сейчас мгновенно прилила к лицу (хоть бы никто не заметил!). Но голова была полна сомнений и неуверенности. Я могла просто спросить. Он может просто спросить. Но мы оба хранили молчание. Я знаю, что когда-то я ненавидела его. Ненавидел ли он меня? А если я скажу, что он мне сильно нравится?.. Очень-очень сильно нравится. Есть ли шанс, что и я ему нравлюсь, что это взаимно? Боги, это даже звучало абсурдно, и так нелепо по-детски, словно я снова в школе и боюсь протянуть валентинку понравившемуся мне мальчику. Что если он посмотрит на меня, будто я снова сошла с ума? Как тогда, когда обнималась с деревом. Но если я ему не нравлюсь, то не было бы тогда поцелуя. Не того, что случился под звездами, а того, что произошел в темном закутке Эребора. Того, что я так пыталась забыть, и того, от которого подгибались колени. Что если снова взять и поцеловать его? Изменит ли это хоть что-то? Захочет ли он строить будущее с человеческой девчонкой? Что если он привык только брать, но, взяв меня, теперь боится сломать хрупкую игрушку? Я ни в чем не была уверена… Я закончила с прической и отошла в сторону, чтобы полюбоваться ей, но Смауг перехватил мою руку и потянул на себя, усаживая рядом. Не знаю, о чем они так долго беседовали, но заметив, как я непонимающе морщусь и смотрю на огни и на поющих людей, один из эльфов спросил меня на всеобщем: — А можете ли вы спеть что-нибудь в честь праздника…? — Злата, — представилась я, правильно истолковав его заминку. — Халдир. — Очень приятно, — улыбнулась я эльфу, а затем поймала на себе взгляд Смауга. — Но, Халдир, простите, я не умею петь. — Это правда, — подтвердил Смауг. — Лучше вам не слышать этого ужаса. Я злобно посмотрела на ящера, так нелестно отозвавшегося о моих вокальных данных. — Но могу прочитать песню как стих, а если вы мне подыграете, может получится что-то наподобие баллады, — снова улыбнулась я эльфу. Весьма привлекательный мужчина, кстати! ...но до Смауга все равно не дотягивает... — С удовольствием, — доставая откуда-то лютню, выразил он свое согласие. Другие собеседники весело заулыбались и устроились поудобнее, приготовившись слушать. — Я в лесах наберу слова. Я огонь напою вином. Под серпом как волна трава Я разбавлю надежду сном. Халдир наигрывал мелодию, не имеющую ничего общего с давно услышанной и бесконечно любимой песней Мельницы, но, судя по лицам слушающих, им нравился наш дуэт. Поэтому я продолжала читать по памяти, делая в некоторых местах паузы, чтоб было слышно музыку лютни. Некоторые мимопроходящие эльфы также останавливались послушать наше исполнение. — Тебя ворожить, Босой по углям ходить. Тебя целовать. Под пеплом звезды считать… Я смотрела прямо на Смауга. Боги, как просто было бы протянуть руку и дотронуться до него, как сделал он несколько минут назад. Жаль только, что он сразу же отпустил мою руку. Снова глянув в его сторону, я заметила, как Смауг смотрит на меня, и снова почувствовала то покалывание в животе. Боги, как же это сводит с ума!.. — Обернется огнем мой князь. Вспыхнут порохом дом и лес А дорога ему — в мой край. Как затлеет подол небес Всю, как есть, меня забирай. Я закончила чтение, и одновременно со мной перестал играть Халдир. Еще несколько секунд в воздухе звучала последняя нота, а потом раздался одобрительный гомон. Кажется, эльфам понравилось. Ну и замечательно. Я снова посмотрела на Смауга, но он смотрел не на меня, а на горящий невдалеке огонь.***
Веселье длилось до самого утра, пока не прогорели все угли в кострах, не спеты были все песни и не закончились еда и напитки. Эльфы и люди выглядели усталыми, но безумно счастливыми. Впереди была осень, а за ней безрадостная зима. Мы расстались с Бардом и жителями Озерного города у причала. Бард звал нас в гости, но мы со Смаугом так устали, что отказались от его приглашения. Возможно, устала только я. Не знаю, как влияет бессонная ночь на дракона, но, судя по тому, что последние три часа он мало говорил и задумчиво смотрел куда-то в пустоту, берусь предположить, что даже дракону сутки бодрствования даются тяжело. Мы отдалились от города, чтобы Смауг мог перекинуться в дракона, не напугав при этом случайных свидетелей. Но дракон медлил. Он следил за поднимающимся на горизонте солнцем, словно собираясь с мыслями, а потом заговорил, тщательно подбирая слова: — Я не знаю, как происходит это у вас. У людей. Я слишком долго был один. И я слишком долго был с тобой, и я не могу оставить все как есть. Я хочу быть с тобой во всех возможных смыслах этого слова. Я долго думал об этом. И, надеюсь, это не слишком тебя пугает. Боги, что сказать? Как подобрать правильные слова? Я сделала глубокий вдох, словно перед прыжком в воду. — Я… Мне нравишься… — язык, казалось, будто распух во рту и отказывался поворачиваться. Я зажмурилась, и тут же ощутила прикосновение к своей щеке. Я резко раскрыла глаза. Его пальцы были теплыми, легкое касание — таким нежным, а во взгляде было столько вопросов и… надежды? — Скажи лишь, это взаимно? — Да, — кивнула я. Смауг сделал шаг ближе, а я заставила себя положить руку ему на грудь, надеясь, что он не почувствует, как она дрожит. Он придвинулся еще ближе, и внезапно на меня нахлынуло желание сбежать. Все происходило не так, как при «поцелуе под звездами» (да, в моих мыслях он всегда теперь будет так называться), где все действия можно списать на алкоголь, в этот раз все было иначе. Словно бы почувствовав что-то, его губы коснулись моих. Нежно, лишь обозначив прикосновение. Я поймала его губы своими и углубила поцелуй. Той рукой, что до этого лежала на груди, обняла его за шею и сама встала как можно ближе. Меня бросило в жар. Это был не первый наш поцелуй, да и предыдущие не выглядели и не были детской забавой, но этот... этот отличался от них. — Ох, — прохрипела я внезапно севшим голосом. — Это… Ты мне очень нравишься. Боги, какая глупость подчас слетает с языка!.. Чтобы замять неловкость, я вцепилась в его тунику, чтобы снова притянуть его к себе, заметила улыбку в уголке его рта и улыбнулась сама…