Промаявшись в пустой спальне полночи без сна, я откинула мохнатую шкуру неизвестного мне зверя, выбралась из кровати и пошла в сокровищницу. Смауг находился там, наполовину зарывшись в золото.
– Зачем ты пришла? – ворчливо поинтересовался он, приоткрыв один глаз. И я его даже понимала: кому из мужчин понравится вернуться домой и застать там
любовника в шкафу толпу незнакомых мужиков, чьи намерения явно непросты?
– Как оказалось, я не могу без тебя уснуть, – чуть смущенно сообщила я, упав на кучу монет перед драконьей мордой. Шум заставил ящера поморщиться. Я двумя руками коснулась теплой чешуи на его лице и звонко чмокнула недовольную физиономию.
Дракон демонстративно фыркнул, но отворачиваться не стал.
– Тебя ни на минуту нельзя оставить одну. Гномы, из всех прочих созданий! А кого ты притащишь домой в следующий раз?..
Упоминание про дом отозвалось теплотой где-то в груди, а вот про «следующий раз» – заставило возмутиться, потому что и этот-то раз произошел не по моей вине.
– Но они сами пришли! Сидела в сокровищнице, никого не трогала, а они ка-а-ак выскочат передо мной! Я испугалась, а тебя не было рядом, вот и пришлось их сначала забалтывать и отвлекать, а потом импровизировать…
Мысль пришла внезапно и я, поддавшись порыву, резко встала. Благодаря способности чувствовать, где находятся различные предметы в сокровищнице, я принялась собирать серебряную посуду.
Смауг молча следил за моими передвижениями, но когда я принялась вытаскивать большое блюдо из–под горы других вещей, не выдержал и поинтересовался:
– Что ты делаешь?
– Хочу проявить гостеприимство.
– Я не гостеприимный, – буркнул дракон, снова насупившись.
– О, уж поверь, мне об этом известно, – улыбнулась я, отбрасывая светлую прядь с лица.
Через пару минут наблюдавший за мной Смауг решился на следующий вопрос:
– И в чем будет выражаться твое гостеприимство?
– Предложу гостям завтрак, – озвучила я пришедшую мне идею.
– Те булочки я принес тебе.
– Ну да, а я поделюсь ими с гномами.
– Надо было съесть тебя, – щелкнул зубами дракон.
Я резко выпрямилась и, подбоченившись, спросила:
– Что тебе мешает сделать это сейчас, а потом идти показывать, кто здесь хозяин?
– То, что сейчас это наш дом? – после некоторой паузы сообщил дракон, а потом, словно нехотя, обратился в человека. Наклонился, поднимая несколько кубков, – Что, и чаем их поить прикажешь?
– И Лориэнским элем, что подарил Халдир.
Выражением лица Смегана можно было пугать детей. Я прыснула и, в попытке скрыть улыбку, нагнулась за выбранным сервизом, состоявшим из тридцати тарелок различного диаметра и глубины, и принялась отсчитывать нужное количество.
Ранее я как-то не интересовалась драконья ли это запасливость или боязнь того, что я умру с голоду, но несколько наших кладовых были теперь наполнены различными крупами, овощами и разносолами. Даже в местном аналоге холодильника – просторной ледяной комнате – хранились добытые на охоте тушки и стояла бочка с рыбой, проданная нам с драконом Бардом из Озерного города. Так что совместными усилиями нам удалось сервировать стол и сообразить вполне приличный завтрак для неожиданных гостей.
Уж не знаю, сообщил ли мистер Бэггинс своим спутникам о Смауговой человеческой ипостаси (или же полурослик сознательно умолчал о такой мелочи), но явившаяся для беседы с драконом делегация гномов выглядела крайне ошеломленной. Правда, не возьмусь сказать, что поразило их больше: стол, накрытый на шестнадцать персон, рядом с затопленным весело потрескивающим очагом или одетый в черную тунику, расшитую золотой вязью, и заплетенный на эльфийский манер Смеган, сидевший во главе длинного стола.
Гномы приняли наше приглашение и заняли скамьи вокруг стола. Наполнив свои тарелки и кубки, они приступили к трапезе, старательно не подавая вида, что чем-то удивлены, Смауг же… оставался Смаугом. Не тем мудрым и мрачным, чаще упрямым и злым, но иногда мягким и любящим мужчиной, что, доверившись, постепенно открывался мне, а старым-недобрым Смаугом – угрожающим, недовольным ящером, вселяющим животный ужас одним своим видом.
Гномы явно находились под впечатлением.
Завтрак плавно перетек в переговоры, которые свелись к пикировке с гномьим Королем, при этом Смауг был безукоризненно вежлив, холоден и, что удивительно, почти не скатывался в разговоре к угрозам.
Существенный вклад в ход переговоров неожиданно вносил Бильбо. Роль «взломщика», предложенная волшебником, не пригодилась, а вот мягкий характер хоббита и его спокойная манера вести разговор сделала из мистера Бэггинса искусного переговорщика и дипломата. Он тонко чувствовал настроение окружающих: и вспыльчивого Смауга, и не менее вспыльчивого короля гномов Торина, резкого в своих суждениях, и ворчливых гномов из отряда, недовольных сложившейся ситуацией, но пока что держащих себя в руках. И он, этот полурослик, несколькими словами мог успокоить их всех.
Переговоры за территорию Эребора затянулись на несколько дней и велись с переменным успехом, потому что высокие договаривающиеся стороны не могли придумать и согласовать условия, которые устроят их обоих. Но, к моему удивлению, соседствовали вполне мирно и даже сохранили идею совместных приемов пищи. Несмотря на своеобразное перемирие Смауг не отказывал себе в желании прохаживаться по горе в своем истинном облике, даже я не могла угадать, в какой ипостаси его встречу.
С гномами, поселившимися в горе, вернулся старый Смауг: замкнутый, постоянно рычащий и контролирующий меня. Это раздражало, я огрызалась в ответ и уходила к гномам. В основном, конечно, к Бильбо.
С мистером Бэггинсом мы довольно быстро сдружились. В один из вечеров он спросил, какие травы я использую для заварки чая, и я с радостью похвасталась ему моими запасами, часть которых была куплена на рынке в Озерном городе, а другая - напрямую у эльфов.
Гномы не доверяли мне и редко оставляли Бильбо одного в моей компании. Я бы посмеялась над их недоверчивостью, но, если взглянуть на ситуацию с их стороны, многое становилось чуть понятнее. Вот представим, что я – гном, иду в свое разрушенное королевство и надеюсь увидеть там тело мертвого дракона… ну, или живого, это уж как пойдет. Но, добравшись до Горы, я обнаруживаю там странную человечку, которая хоть на вид и не представляет опасности, угрозу нести все-таки может. Да и ростом она чуть выше самого высокого из них. А еще она вместо того, чтобы испугаться вооруженного до зубов отряда, без страха командует ими. И, как будто этого было мало, она еще и сожительствует с драконом, Махал сохрани! Не поручусь за детали, но, думаю, чем-то подобным они и руководствовались.
Хотя… кто их знает, этих гномов? Тут дракона-то пойди разгадай.
К примеру, накануне Смауг внезапно пошел на некоторые уступки. Наотрез отказавшись расставаться с Камнем Королей, он милостиво отдал кольчугу из мифрила, фамильные украшения Двалиновой прабабки (считавшиеся безвозвратно утерянными), набор инструментов для обработки алмазов, а также разрешил гномам беспрепятственно передвигаться по всему Эребору (но только с условием проживания в Верхних чертогах); брать необходимое из кладовых и дальней сокровищницы, где хранились наименее, со Смауговой точки зрения, ценные предметы (типа гобеленов и прочих «пыльных тряпок»).
А вообще, если говорить начистоту, я почему-то думала, что гномы в целом и Торин в частности будут более… агрессивными, что ли. Более упрямыми. Менее склонными договариваться и искать компромисс. Один случайно подслушанный разговор расставил все по своим местам. Нет, я не шпионила за гномами специально, а если вдруг и оказывалась поблизости слишком часто – что ж, кто может обвинить меня в излишней подозрительности? Они так-то собирались убить Смауга! Но в этот раз это действительно была случайность: я искала фибулу, которую можно было бы подарить Бильбо на память (Смауг разрешил!), когда из комнаты смежной с малой сокровищницей послышались голоса.
– …не руби сгоряча, Торин! Эребор поколениями принадлежал твоей семье, но сейчас обстоятельства изменились, – в говорившем я без удивления узнала Балина. Если кто из гномов и не был против союза с драконом – то это он.
– Но это мой дом, старый друг! А проклятый дракон требует слишком многое! – практически рычал Торин. Я замерла, напряженно прислушиваясь и быстро оглядываясь в поисках укрытия. В одном из прислоненных к стене подносов угадывались отражения гномов, стоящих недалеко от каменной арки.
– И у него есть для этого все основания, – пожал плечами его собеседник. – Он захватил наше королевство в одиночку, и вся мощь гномьей армии не смогла противостоять ему, а сейчас нас только четырнадцать. Конечно, если ты прикажешь – мы нападем на него, но, вероятнее всего, бесславно погибнем. И тогда Эребор точно достанется Даину Железностопу,
– Даин – мой друг и родич, но Эребор ему не принадлежит и принадлежать не будет! – возмутился подгорный король.
– Отчего же? – возразил Балин. – Он такой же потомок рода Дурина, как и ты. У него есть армия. У него будет поддержка остальных гномьих родов, если он позовет их отомстить за твою смерть. У него есть наследник, в конце концов, который продолжит править Железными холмами, если и он сложит голову в битве.
– Я понял, старый друг. Я не позволю членам Компании бесславно погибнуть здесь. Пойдем к нашим товарищам, мне понадобится их совет…
К счастью, они удалялись в противоположную от меня сторону, что позволило мне остаться незамеченной, хотя я и просидела в своем укрытии лишние пару минут. Смаугу об этом разговоре я рассказывать не стала: мне кажется, он и без меня о чем-то подобном подозревал), но зато сама успокоилась, перестав ждать от гномов удара в спину.
Сегодняшний обед не отличался от череды предыдущих: закончив трапезу, Смауг и Торин ушли в переговорную, где принялись о чем-то усиленно спорить. Деталей слышно не было, но громкий голос гномьего предводителя то и дело повышался еще сильнее.
Фили, отодвинув тарелки, разложил на столе инструменты для заточки и свои многочисленные ножики, ножи и ножищи. Как гном передвигался и не звенел на каждом шагу, когда в его одежде скрывалось такое количество колюще-режущих предметов, оставалось для меня загадкой. Бомбур посапывал, опершись на стену. Бильбо раскуривал трубку.
– Вот, держи, – протянул он мне деревянную трубку с прямым мундштуком. Не подумайте, что это добродушный хоббит склонял меня к курению. Как и многие подростки в период бунтующей юности, я пробовала курить, но не пристрастилась к этому занятию. Отец же курил всегда, и вчера, учуяв запах табака, я вспомнила о нем. В общем, ведомая ностальгией, я загорелась идеей покурить, и отзывчивый Бильбо предложил дать одну из запасных трубок на пробу.
Благодаря трудолюбию гномов, Эребор, точнее верхние его чертоги, приобрели более-менее жилой вид. От вековой пыли сложно избавиться за несколько дней, но гномы смогли облагородить выделенные им комнаты. Помогли убрать спонтанно организованную обеденную залу, где продолжали собираться всей компанией, а также комнату переговоров. В которую, по моему мнению, просто стащили всю рухлядь из ближайших помещений, потому что применить негде, а выбросить жалко. И потому, если во время ожесточенных споров гнома и дракона что–то грохотало, то, скорее всего, это значило, что кто–то из них доламывал предметы меблировки.
Зато у нас всегда была растопка для камина.
Поднеся трубку ко рту, я медленно вдохнула. Легкие наполнились дымом.
– Я, по правде говоря, еще не видел курящих трубку человеческих женщин, – признался Бильбо, наливая чай. – Хотя и с людьми я не особо много общался. Но моя тетушка курила, сколько я себя помню. Она подарила мне мою первую трубку.
Выдыхая дым, я ощутила легкий вкус вишни.
– Запивай чаем, – предложил Бильбо, пододвигая кружку. – Будет меньше раздражать горло и не сильно туманить разум.
– Наша матушка бы не одобрила, – поделился Фили, проверяя остроту лезвия небольшого кинжала. – Порядочная гномка никогда не будет курить. Табак создан для мужчин…
– А для женщин – ягодные настойки, – добавил вернувшийся Кили. В руках он держал пыльный бочонок, что подтверждал его теорию о том, что в нижних кладовых Эребора должны сохраниться некоторые запасы. Исключительно алкогольные, как я подозревала.
– Все верно, брат. Наверное, это к лучшему, что госпожа Злата не знакома с нашей матушкой и не слышала ее нотаций.
– Я не имела счастья быть знакомой с вашей матушкой, но берусь предположить, что характером она похожа на короля Торина.
– Почему ты постоянно зовешь его королем? – спросил Кили, пытаясь откупорить бочонок.
– Потому что он король? – пожала плечами я.
За закрытой дверью раздался грохот. Что-то в очередной раз сломалось. И если поначалу все насторожено замирали и прислушивались к происходящему в соседней комнате, то сейчас продолжили заниматься, чем занимались, лишь Бомбур недовольно всхрапнул. Надеюсь, это двое скоро договорятся.
***
Зима постепенно вступала в свои права, и снег с вершины горы спускался все ниже. Зала в верхних чертогах, где мы часто собирались все вместе, вела на балкон. Его грозило засыпать со дня на день. Пока же мы время от времени устраивались там, а старые жаровни, которые гномам удалось разжечь, успешно согревали холодный декабрьский воздух. О том, что наступил декабрь, мне рассказал Бильбо, но даже с этой точкой отсчета я не смогла определить, в каком месяце моя нога ступила на земли – золото – Средиземья.
Бильбо как раз рассказывал про гигантских пауков в Мирквуде (брр, жуть какая! Я и мелких–то паучков не особо люблю, а уж с этими мутировавшими тварями точно не хотела бы пересечься на узкой лесной тропинке, и, хвала Эру, ни разу не встретила в свои краткие визиты туда), когда почувствовала, как напрягся Смауг, под чьим боком я уютно расположилась. Смауг тоже любил слушать рассказы мистера Бэггинса, но ни за что на свете не признался бы в этом.
– Что–то случилось? – спросила я, положив руку ему на бедро.
– Я вижу дым на горизонте.
– Озерный город? – спросила я, напряженно вглядываясь в серое небо, а затем встала и подошла ближе к ограждению. К сожалению, своим человеческим зрением я ничего не смогла разглядеть вдали, даже прищурившись.
– Да, – ответил Смауг, оказываясь рядом. – Кажется, на них напали. Орки.
Бильбо оглянулся, беспомощно посмотрев на гномов, что сидели у открытого очага с трубками, так же слушая историю хоббита. Они, конечно, и сами познакомились с пауками весьма близко, но, так сказать, с другой стороны. Торин, заметив его взгляд, подошел поближе.
– Жители Эсгарота оказали нам хороший прием.
– А вы, в благодарность, привели за собой орков? – огрызнулся Смауг, демонстрируя клыки.
– Мы думали, что оторвались, оставив их в лесу.
– Там Бард с семьей, – взволнованно напомнила я Смаугу.
– Вы знаете Барда? – почти одновременно спросили юные королевские племянники Фили и Кили.
– Да, он, – кивнула я на дракона, – дружит с ним уже много лет.
– Но, разумеется, какой–то лодочник не достоин знать, что его добрый друг – дракон и убийца, сжегший Дейл дотла? – язвительно заметил Нори, но Смауг с царственной невозмутимостью проигнорировал его слова.
– Я полечу им на помощь.
– Драконом? Да ты распугаешь больше людей, чем орков. А человеком не слишком много сделаешь, – попытался отговорить его Торин, у которого, кажется мне, были планы использовать дракона позже в своих интересах.
– Это твоя вина, что там сейчас умирают мои знакомые, – прищурился тот, взяв меня за руку.
– И поэтому мы отправимся на подмогу, – признал свою вину гномий король, и все присутствующие посмотрели на него.
– Торин! – воскликнул хоббит, и в возгласе его слышались недоверие и радость.
– Бильбо, ты остаешься. Надо же кому–то присмотреть за этими двумя, – покачал головой король и направился к лестнице.
Мистер Бэггинс, после секундной заминки, кинулся за ним, а остальные гномы повскакивали со своих мест, громко переговариваясь.
Стало шумно: гномы единогласно решили присоединиться к своему предводителю и отстоять Озерный город. Смауг по такому случаю пустил представителей народа Дурина в святая святых и снял все охранные заклинания и каверзные проклятия, позволив воинственным коротышкам разворошить его клад. Гномы принялись рыскать по сокровищнице и выбирать себе оружие по руке.
– Этот доспех не спасет от стрелы или меча, – прошептал Бильбо Торину, но я услышала, потому что стояла неподалеку. – Золото мягкое, да и бессмысленно так рядиться на битву с орками.
– И что ты предлагаешь? – отозвался тот, пытаясь справиться с застежкой доспеха одной рукой.
– Вернуть тебе кольчугу, – произнес хоббит, – я быстро, – и убежал.
Я на миг задумалась над тем, как «драконий уступок» перекочевал от короля к мистеру Бэггинсу, но довольно быстро забыла о проскользнувшей мысли, поскольку кинулась помогать Кили и Ори, которые споро собирали колчаны со стрелами, и потому, когда в следующий раз увидела Торина и Бильбо, один помогал другому застегнуть наручи поверх серебристой кольчуги. В глазах гнома была решимость. На лице Бильбо – отчаяние.
***
– Как там дела? – спросила я Смауга, поднявшись на обзорную площадку.
– Не слишком хорошо, – отозвался дракон, и я заметила, что каменное ограждение в тех местах, где лежали его руки, имело несколько глубоких царапин. – Гномья поддержка, что удивительно, помогает, но перевес все равно не на их стороне. Да и люди бегут.
В голосе Смауга было что–то, что насторожило меня.
– Ты не отправишься туда. Не посмеешь, – вцепилась я ему в руку, хотя понимала, что никакие уговоры не смогут его остановить. Где-то там, в нескольких десятках километров от Одинокой горы, были знакомые и, хоть он никогда не признает этого вслух, дорогие Смаугу люди.
– Я вернусь, – поцеловав меня, он просто шагнул вниз, в полете превращаясь в дракона.
***
Я не находила себе места, шагая вперед-назад по площадке. Крутила в руках монету, случайно оказавшуюся в моем кармане, и с тревогой смотрела в сторону полыхающего города. Уже стемнело, и яркую точку вдали стало видно и с моим зрением.
– Все будет хорошо. Он же дракон! Большой, огнедышащий и бронированный, – попытался утешить меня Бильбо и успокаивающе похлопал меня по плечу. Он был ниже меня на пол головы, и в другой ситуации это показалось бы мне забавным, но сейчас мне было просто не до того.
– Мне это не нравится.
– Успокойся. Они вернутся, – уверенным голосом сказал он.
Я вновь повернулась к алому пятну на горизонте. Сердце было не на месте. Пальцы, стискивающие монету, были ледяными. Все происходило слишком быстро. Почему за те недели, что прошли с моего признания ему, мы так ничего не сделали с его слабым местом? Мы даже не попытались его найти, и теперь, при должной остроте зрения, силе удара и правильном оружии, одного выстрела будет достаточно, чтобы... чтобы...
Эру Илуватар, Манве или Ауле, не знаю, благодаря чьей силе меня забросило в Арду в объятия к одинокому одичавшему дракону. Но кто бы из вас это не устроил, прошу, не смейте лишать меня его. Прошу, верните мне его целым и невредимым!..
