Для тех, кто ждал, надеялся и… проклинал. Своеобразный новогодний подарок от Oz'а)
_____________ Когда количество изумрудов на подносе выросло до двадцати шести, мне все надоело. Приятно, конечно, чувствовать себя прекрасной принцессой, но слишком уж скучно, как на мой вкус. Можно было бы дождаться Торина и Ко, но ведь не факт, что сейчас нужный год — вдруг до их прихода еще лет сто? В общем, раз прекрасный принц или даже самый захудалый рыцарь не спешат меня спасать, пора брать дело в свои руки. Во второй половине дня (время, разумеется, устанавливалось на глаз) Смауг покинет сокровищницу, чтобы добыть нам еды. Это, на мой взгляд, самое удачное время, чтобы сделать ноги. Дракон, кажется, в темноте видел чуть хуже, чем при свете, а это означало, что у меня будет неплохой шанс: если, предположим, идти всю ночь, то побег имеет все шансы стать удачным. Итак, час Х настал! Как только дракон скрылся из виду, я кинулась к своему небольшому тайнику. Поскольку ни одной сумки в сокровищнице не обнаружилось, пришлось приспособить под котомку одну из туник. Проверив вещи: кинжал, кошель, флягу, кусок жареного мяса, завернутый в какие-то лопухи и несколько яблок, я, бросив последний взгляд на оставшиеся богатства, поспешила покинуть пещеру, у выхода потушив ненужный уже факел. Знакомый путь до выхода преодолелся очень быстро, а все потому, что впереди у меня не только неизвестность, но и долгожданная свобода. Глубоко вдохнув чистый воздух поверхности, я решила осмотреться по сторонам. Далеко на Западе, куда медленно клонилось солнце, виднелся лес. Неплохой вариант, однако, кто знает, какие «дружелюбные» животные там обитают? На востоке возвышались горы, соваться в которые у меня не было никакого желания. На Севере… Так, что-то я увлеклась, на Севере была Гора, ну и, скорее всего, там холодно. Что ж, решено: иду на юг. Там, во-первых, должно быть теплее, а во-вторых, именно в южном направлении убегала река — источник воды. Эребор я покидала, ни разу не оглянувшись... Идти возле реки было сплошным удовольствием: от нее веяло прохладой, а плеск воды успокаивал и обещал, что все будет хорошо. По скромным прикидкам еды мне хватит, самое большее, дня на три, а вот что делать потом я просто не представляла. Будучи городским жителем, который о курсах выживания только слышал, да и то — краем уха, я вряд ли сумею поймать рыбу, разжечь костер или найти какие-нибудь съедобные корешки, а, значит, хорошо бы найти людей. По смутным детским воспоминаниям Смауга должен был подстрелить какой-то человек, когда дракон будет разрушать город, и мне оставалось только молиться, чтобы я выбрала нужное направление. Не хотелось бы, знаете ли, сбежать из плена, чтобы глупо погибнуть от голода! Когда солнце окончательно скрылось где-то за горизонтом, идти стало намного труднее. Луна, конечно, была неплохим альтернативным источником освещения, но запинаться о всевозможные камни я стала гораздо чаще. В какой-то момент луну заслонила огромная крылатая тень и я, не помня себя от страха, побежала. Нет-нет-нет! Не хочу обратно в пещеру! За паническими мыслями я не заметила очередной булыжник, запнулась и растянулась на холодной земле, пребольно ударившись головой, а потом сознание затопила тьма…***
Сознание вернулось вместе с сильнейшей головной болью, видимо, нехило я приложилась о тот камень. Удивительно, что вообще очнулась! Вместе с затылком почему-то болели руки, попытавшись ими пошевелить, я услышала тихий звон металла. Глаза распахнулись сами собой. Вполне ожидаемо было снова очнуться в сокровищнице, освещенной парой чадящих факелов, но золотые браслеты, сковывающие меня по рукам и ногам, а также прилагающиеся к ним толстые золотые цепи стали неприятным сюрпризом. Верхние цепи были не слишком натянуты, но, пошевелив рукой, отчего золотой браслет впился в кожу, мне не удалось даже до собственной макушки дотянуться. А вот это уже было грустно… Не знаю, сколько времени я была без сознания, но мне было холодно, и ноги почти не держали. Каменная стена так же не добавляла ни удобства, ни тепла. — Очнулась наконец-то, — раздался знакомый, слегка свистящий голос, а вскоре появился и его обладатель. Наверно мои глаза в тот момент напоминали два блюдца, поскольку вместо дракона из темноты вышел человек… Высокий (он возвышался над моими метром шестьюдесятью на добрые две головы), на вид не старше тридцати лет, с рыжими волосами ниже плеч и такими знакомыми янтарными глазами с вертикальным зрачком. — Смауг… — удивленно-испуганно выдохнула я. — Истинно так, сокровище мое, — сказал он, приблизившись. — Вот теперь я уверен, что говорил о наказании, — протянул парень, проводя горячей ладонью по моей щеке. Я судорожно сглотнула. Угрожающие нотки в шипящем голосе не сулили мне ничего хорошего. — Ээ… отшлепаешь и поставишь в угол? — отодвигаясь от него (насколько это было возможно), спросила я. — Цепи до угла не дотянутся, придется стоять здесь. — И долго? — почесывая запястье, слишком сильно сжатое браслетом, поинтересовалась я. Он не ответил. Вместо этого нажал на какой-то рычаг, и цепи чуть ослабли. — Так ты сможешь немного передвигаться по сокровищнице, золотце мое, — пояснил свои действия дракон. — Но теперь ты точно не сбежишь. Поморщившись от боли в затекших ногах, я села на пол: — И откуда здесь цепи? — Кто знает, что у этих гномов на уме, — скрываясь там, куда не падал свет факелов, ответил он. Вернувшись, он поставил предо мной блюдо, до краев наполненное вишней. Интересно, кто-нибудь сможет мне объяснить нелогичное поведение этой некогда ящерообразной особи? Ловить, заковывать, угрожать и… кормить? Где логика? Проглотив горсть на удивление сладкой вишни едва ли не с косточками, я уставилась на Смауга. — Почему ты скрывал? — Что именно? — скалясь, поинтересовался он. — Ну, это… — я махнула рукой в неопределенном жесте, — свою человеческую ипостась. — Не знаю, — садясь напротив, пожал плечами Смауг. — Тысячелетия прошли, и воспоминания о том, что драконы свободно ходили среди людей, давно стерлись из людской памяти. Что и говорить, гномы — и те считают старые легенды глупой выдумкой. — А эльфы? — смакуя сочную вишню, спросила я. — А остроухие должны помнить. Наверное, поэтому и не суются сюда. А ведь во-о-он в том углу, — несколько неопределенно махнул конечностью с длинными черными когтями дракон, — стоит сундук с их самоцветами. Воцарилась тишина: я не знала, что на это ответить, а Смауг просто сидел и смотрел куда-то в сторону. — Почему ты сбежала? — поинтересовался парень. Его голос звучал как-то странно, и, не берусь утверждать, но мне показалось, что это из-за ноток грусти. — Мне стало скучно, — пожала плечами я. — Гномий город красив: все эти высоченные статуи, вырубленные в камне здания, лестницы и переходы, но… Тут не чувствуется жизни. Ты нашел и зарылся в куче золота, и тебе это в радость. Но я-то человек. Че-ло-век, понимаешь? Мне нужна свобода. Мне нужно знать, что происходит в мире, с кем-то общаться, и чем шире круг общения, тем лучше, особенно если это люди с разными интересами. Мне нужно читать книги, развиваться. А здесь. Здесь я задыхаюсь, понимаешь? — я посмотрела в глаза Смаугу, и я не уверена, что он понимал, о чем я говорю. — Все это, конечно, красиво, но какой мне смысл знать, что вон в той куче лежит пять тысяч триста одиннадцать золотых с чеканным профилем Трора? А сбоку — шестьсот сорок три чистейших рубина? А вон в той куче, — ткнула я в самую большую и наиболее плотную, ибо она являлась лежбищем Смауга, — в той куче лежит сердце горы — Аркенстон! — Откуда ты знаешь, где что лежит? — прищурившись, прошипел парень. — Это пришло недавно, дня три-четыре назад, — призналась я. — Возможно, я действительно стала частью сокровищницы, как ты и говорил, и поэтому я знаю где, что и в каком количестве лежит. И это сводит меня с ума! Раньше я их хоть пересчитывала, периодически забывая, на какой горке и цифре остановилась, а теперь даже в этом нет смысла. Я и так знаю. Это стало одной из причин побега. — Но я живу тут годами и не схожу с ума от этого знания, — сверкнул янтарем глаз Смауг. — Ты дракон! Это твоя природа. Не моя. Я привыкла, что я знаю, что в моем доме где-то есть нужная мне вещь, но мне приходится перерыть гору всего, чтобы найти эту вещь. А тут… Так, Злата, а есть ли здесь вилка? Да, Злата, около трех тысяч, и это только серебряные. И если тебе нужна вилка, тебе нужно всего лишь поднять то серебряное блюдо. Это попахивает шизофренией! — Странные вы, люди. Вам нужно серебро да злато, а когда вы это получаете, тут же начинаете требовать что-то еще… Никогда не понимал ваш род, — заключил дракон. — Так, может, снимешь браслетики? — протянула я Смаугу руки, надеясь, что он их не оттяпает, а для усиления эффекта еще и ресницами похлопала. — Нет, — рыкнул Смауг. — Это тебе в наказание за непослушание. Посидишь так несколько дней, а там посмотрим, — поднимаясь и отряхивая со штанов несуществующие пылинки, заключил он и поспешил оставить меня одну. Я растянулась на теплом золоте, взглянула на широкие браслеты на своих запястьях и вздохнула. Попытка побега была эпически провалена, и я в итоге лишилась даже тех крупиц свободы, что у меня были.