Как птица в клетке. Как Ньют

- Томас! Эй, Томас! - парня тормошил Чак, который явно перед этим откуда - то прибежал - его щеки были красными, как обычно это бывает после бега. Томас лениво поднялся из лежачего положения, сев на гамак. Солнце ударило в глаза, но приятно, а не больно, трава казалась ещё зеленее, чем обычно, а во всем Глэйде уже кипела работа. - А тут что, по - другому не просыпаются? - зевнув, спросил Томас. - Как это - по - другому? - подняв тонкую бровь, поинтересовался Чак. - Ну, обязательно меня должен кто - то тормошить так рано? - непонимающе пожав плечами, поинтересовался темноволосый.       Глаза Чака расширились, будучи удивленными. - Томас, да ты проспал завтрак! Я вчера пришёл, а тебя нет, ну я и подумал, что ты куда - то отошёл, но потом уснул, а ты так и не появился! - Да я просто... - и тут Томас остановился, вспоминая, как вчера он и Ньют потеряли счёт времени. Казалось, что время остановилось, за их разговорами небо все быстрее и быстрее начинало светлеть, а поддельные фонарики - гаснуть. Они до самого утра сидели у дерева, разговаривали обо всем, о чем только можно. Томас вспомнил, как они пытались бесшумно и незаметно прокрасться под свои навесы, как Томас лег в гамак, продолжая смотреть в сторону Ньюта. Тогда спать не хотелось совершенно.       Чак ошеломлённо смотрел то на Томаса, то оглядывался на Глэйд, вероятно, пытаясь как можно незаметнее привести Томаса в порядок, чтобы ему не влепили наказание за то, что он проспал. - Ну же, Томас, ты о чем там задумался? - снова растрепав сонного беднягу, спросил Чак.       Тот быстро вернулся откуда - то из вчерашнего вечера. - Стоп... Подожди... Я проспал завтрак? - спросил Томас, подняв свои уже не такие сонные, как секунду назад, глаза. - Да, проспал, Томас! - утвердительно кивнул Чак. - Ох чёрт... - немного побледнев, произнёс парень. Он одним движением руки привёл свои растрепанные темные волосы в порядок, и, потерев лицо руками, чтобы оно имело более естественный вид, сразу стал выглядеть, как давно бодрствующий глэйдер. Он вскочил и быстро, как только мог, стал бежать по ярко - зеленой, но ключей траве, в надежде на то, что у Фрайпана ещё осталась его часть завтрака, будучи не съеденная кем - нибудь из глэйдеров в качестве второй порции. Наказание не хотелось получать, что бы это ни было. Томас стал бежать ещё быстрее. Вскоре в ушах зазвенел ветер, в глаза стала бить пыль, секунду назад спокойно витавшая в воздухе, а ноги сами несли вперёд Томаса. Даже при всём этом он почувствовал на себе чей - то пристальный взгляд. Это жуткое чувство рассыпает по коже мурашки, и прямо всем своим телом, начиная от побледневших кончиков пальцев и заканчивая всеми внутренностями, чувствуешь, как кто - то сверлит в тебе дыру своим взглядом. Томас остановился, уже оказавшись около кухни. Сердце продолжало бешено колотиться, дыхание оставалось неровным, но Томас повернулся, чтобы увидеть того, кто смотрел на него все это время.       Минхо.       Томас поймал взглядом сильного, подтянутого азиата - смотрителя бегунов, который, почему - то, до сих пор был не в лабиринте. Он стоял у ворот и смотрел на Томаса немного удивленно. Затем он ухмыльнулся и довольно качнул головой. Странный тип. Томас направился на кухню, не заостряя своё внимание на смотрителе бегунов.       На кухне уже было пусто: все глэйдеры давно разбежались работать. Где - то в другом углу зазвенела какая - то жестянка, откуда - то упав. Спустя секунду там уже стоял Фрайпан, поднимая её с пола. Жестянка благополучно была снова поставлена на стол, а взгляд Фрайпана упал на Томаса. Он сложил на груди руки, продолжая строго смотреть. - Да ладно? Ты уже второй сегодня, - Он побрел в сторону котелков, где что - то дымилось. - Будь уверен, в следующий раз точно ничего не останется, - Фрайпан поставил перед Томасом тарелку той самой картошки, которую он же вчера и перебирал. Томас кивнул, соглашаясь с Фрайпаном и начал есть, но вдруг, какая - то мысль его остановила. - Подожди, второй? - пробурчал Томас, кладя в рот ложку варёного картофеля. - Да я и представить боюсь, что это вы так оба опоздали как один, - подняв темные брови, ответил Фрайпан и указал рукой куда - то вправо. Томас сразу угадал светловолосый затылок с неаккуратно лежащими прядями. Эту макушку он теперь никогда не спутает с остальными глэйдерами.       Тут где - то неподалёку послышался чей - то незнакомый голос, но Томас не придал ему значения, потому что он окликивал Фрайпана. Тот в секунду вылетел с кухни, следуя за окликнувшим его глэйдером.       Томас продолжил смотреть на сидящего к нему спиной Ньюта.       "А вдруг он все забыл? Вдруг не захочет говорить?"       Но Ньют почему - то повернулся сам, возможно, тоже почувствовав на себе внимательный взгляд Томаса. Тот быстро остепенился и выпрямил спину. На лице Ньюта медленно появилась довольная ухмылка, говорящая о том, что он абсолютно рад видеть Томаса. Oн не забыл. - Эй, Томми! - Ньют подозвал его к себе рукой. Тот быстро встал, держа в руках горячую тарелку картошки, и спустя секунду уже сидел рядом с Ньютом. - Тоже проспал? - ухмыльнулся Ньют. - Да... Мы вчера только под утро разбежались, - ответил Томас, продолжая есть. Внутри почему - то появилось очень приятное чувство, какое - то странное, как тогда ночью, недающее связать мысли в одно единое предложение. - Это Глэйд, Томми, тут нужно уметь высыпаться за пару часов, - улыбнулся Ньют и продолжил есть. - Кстати, спасибо за картофель, Томми, Фрайпан рассказал мне, как ты старательно его вчера перебирал, - Ньют рассмеялся, хлопнув Томаса по плечу. Томас тоже стал смеяться. - Я тут уже думал над тем, чтобы остаться на кухне работать, - пошутил он. - Выходит, кажется, неплохо, - продолжая смеяться, ответил Томас. - Но сильно не расслабляйся. Ты ведь сегодня будешь работать на плантации, а это, поверь, то ещё мучение, - произнёс Ньют и стал доедать уже остывающий картофель. Томас поступил точно так же, а внутри снова появилось приятное чувство, как только он подумал о том, что сегодня весь день он будет работать рядом со светловолосым глэйдером. Почему - то Томасу так захотелось сказать ему об этом, о том, что работа на плантации - совсем не мучение, если в процессе будет возможность поговорить с Ньютом.       Но он промолчал, и очень некстати опустил темные глаза, совсем не заметив, как почти в таких же глазах, только темнее, появилось то же самое чувство.