Гиена.

Какие бы гиены вас не окружали, оставайтесь Королевой.

      Следующее пробуждение уже не сопровождалось помутнением рассудка и Люба смогла спокойно рассмотреть своих малышей, размеренно посапывающих рядом с ней. Второй младенец, Рин, испуганно открыл глаза, но тут же успокоился, когда инспектор провела ладонью по его щеке. Если бы это не происходило на её глазах, то можно было с уверенностью заявить о том, что Любовь Васильевна окончательно сошла с ума, хотя все происходящее было слишком реально для сна. Сын, в чье лицо она сейчас вглядывалась, чихнул и от него синими искрами распустился цветок огня. В отличие от новоиспеченной матери, Рин даже не испугался на таком повороте событий, продолжая являть собой маленький чудо костёр. — Господи, боже…       Выдохнула инспектор, но тут же мило покраснела, осознав кто именно является отцом детей. Даже понимание того факта, что вообще-то краснеть она не должна, Любу не спасло, ибо воспоминания о красочном кино имени «Флирта с Сатаной» у неё были.       Удивляться синему огню и так казалось невообразимо глупым занятием, из-за полученных воспоминаний, тем более что на ощупь огонь для Люды был всего лишь теплым, а не обжигающим. Осознание вселенной, в которую её угораздило попасть, пришло слишком поздно, и инспектор глухо застонала, ища глазами любую зеркальную поверхность. Эти действия не возымели эффекта, зато под правым боком зашевелился Юкио, напоминая о себе плачем.       В это же время в комнату с деревянными стенами вошла тетушка Джун, которую Любовь Васильевна уже заочно любила и уважала хотя бы потому, что благодаря ей Юри Эгин жива. Хозяйка застыла на пороге, внимательно сверля взглядом бушующее синее пламя на коже одного из младенцев, и выпрямилась струной. Взгляд инспектора вмиг стал жестким, а она сама приготовилась зубами рвать любые преграды, лишь бы её детей никто не тронул. Наверно именно так чувствует себя хищник при защите детенышей, готовый в любой момент сорваться с цепи несмотря на слабость.       Джун примирительно подняла руки в защитном жесте, но Люба от этого не расслабилась. Накалившуюся ситуацию облегчил одновременный крик близнецов, заставив обеих женщин поморщиться. — Ой. Да сделай ты с ними что-нибудь. — Пеленки поменять надо. — Инспектор который раз за день мысленно брезгливо хмыкнула, вспоминая свой первый опыт в этом деле. — Вы… Видите? — Пеленки сейчас принесу. Только сама менять будешь. Быстро ты отдохнула и восстановилась. — Джун махнула руками и с опаской посмотрела в сторону синего огня, а потом нехотя добавила. — Поговорим мы ещё с тобой.       Когда младенцы были выкупаны в специальном тазике, накормлены и снова уложены спать, гостеприимная хозяйка принесла сменную одежду Любе, а потом настоятельно усадила за стол на маленькой кухне. Инспектор искренне радовалась из-за того, что Рин наконец перестал пылать огнем после купания, но не была уверена в том, что он не загорится снова как только проснется. — Сразу говорю. Выдавать тебя не буду. — Люба прищурилась, теребя в руках фарфоровую чашку, но задавать вопросы пока не стала. — Не удивляйся ты так. Твое дело, но дети то не виноваты, что мать дура… — Я не… — Не перебивай! Удивительно, что ты вообще выжила. А ребенок твой синим огнем горит. — Джун прикусила губу и подлила зеленый чай к себе в кружку, залпом его отхлебнув. — Сильный демон тебя в матери выбрал, сильный…       Инспектор опять неосознанно покраснела, быстро взяв себя в руки. Это не укрылось от глазастой собеседницы, она хитро усмехнулась и сделала вид, что ничего не заметила. Однако, её взгляд пронзил острый и колючий холод, а разговор вновь перешёл на деловой и упрекающий тон. — Не могла же я тебя бросить в таком состоянии, откуда ты вообще сюда заявилась?       Новоиспечённая Юри выловила из сознания ту часть воспоминания с нелегким побегом и уверенно назвала северную часть Токио, не уточнив точный адрес церкви, но даже этого хватило для того, чтобы Джун в удивлении выпучила глаза. — Как же ты оказалась здесь? Да ещё и в глухой деревне за городом Киото?!       Хотевшая что-то ответить Люба замерла и закрыла рот, а позже все же решилась переспросить. — Простите, Где? — Так. — Собеседница помассировала виски. — Потом разберемся. Меня больше волнует то, как ты вообще умудрилась выжить. — Это долгая история. И пожалуй я не хочу её рассказывать. — Ладно, в личную жизнь я не лезу. Но чем сильнее демон, тем меньше шансы у человеческой женщины не просто родить, а зачать. Такие союзы мало когда отличаются потомством, если дети рождаются, то мертвыми. — Откуда вы все это знаете?       Люба сосредоточенно пыталась смотреть куда угодно, но только не на гостеприимную хозяйку. В этот самый момент она почувствовала себя наивной девчушкой, которой собственно и являлась Юри Эгин, а никак не Инспектором по делам несовершеннолетних, чьих вызовов родители проказников боялись как огня. — Ооо, похоже наша встреча была предрешена судьбой… — Джун отпила зеленого чая, блаженно окунувшись в воспоминания. — В свое время я тоже любила демона…       Инспектор подавилась выпитым, а собеседница саркастично похлопала её по спине. — Л-любили? — О да, деточка. Это была прекрасная и наивная любовь к одному очень упрямому духу. — Но вы же сказали, демону. — Так он и был демоном. — Не поняла вопроса Джун. — Только известен был как дух. — Как это? — Эх… Давным-давно, когда я жила в Китае…