В Лос-Анджелесе пасмурно

— Я люблю свою работу… Правда, люблю… — словно мантру, повторяла Франческа, выбираясь из ниссана навстречу родным дверям. — И ни один долбоёб этого не изменит… Франческа Андерсон действительно любила свою работу, этого не отнять. Психология — очень интересная и очень тонкая штука, никогда не работающая одинаково дважды. Проработка чужих мыслей, чувств и эмоций, и каждый раз — долгие рассказы о детстве, об отношениях, о работе, целые гигантские миры, раскрывающиеся за какие-то два часа сеанса. Она, как хирург, вскрывала оболочку социальной защиты, щипцами осторожно доставая корешки, из которых растут сорняки проблем. Случайно брошенное родителем когда-то в детстве слово — ведь иной раз для того, чтобы стать тихим и закрытым, достаточно единожды услышать: «Ты плохой ребёнок»… А ты всего лишь не хотел, чтобы соседский мальчик играл с твоим любимым синим ведёрком. Неловкие первые отношения, прерванные болезненно и быстро — для того, чтобы начать бояться мужчин, достаточно единожды почувствовать боль во время первого секса… И тебе кажется, что так происходит всегда, ведь никто не объяснил тебе, как взрослые вообще занимаются любовью. А ещё люди имеют тенденцию путать психологию и психиатрию. Думают, что это как бегемот и гиппопотам — слова два, а смысл один. Франческа и рада сказать, что это так, но это было бы ложью. Психологи, как она, работают со здоровыми людьми, которые просто оказались в тяжёлой ситуации. А психиатры — с теми, у кого есть реальные проблемы. У Франчески бывали и те, и другие — и она желала помочь им всем. Словом ли, своевременно подставленным плечом, направлением к знакомому психиатру, который, кроме всего прочего, выпишет маленькие белые таблеточки, после которых человеку станет легче. Франческа любила смотреть на людей, ходящих по тонкой кромке пляжа собственного жизненного «моря», любила видеть, как они, наконец, видят бескрайний горизонт своей возможностей. Но когда изо дня в день тебе приходится иметь дело с людьми, выдумавшими у себя депрессию, трудоголиками и зацикленными на своём ребёнке мамашами, получая за это не слишком-то адекватные для жизни в ЛА пять штук в месяц, невольно задумываешься о правильности жизненного выбора. — Джейк или Войд? — умирающим голосом спросила Франческа чисто на автомате, когда дверь открылась. — Джейк. Чаю? — ответил ей Джейк вместо нормального приветствия. — А, вижу, что лучше кофе, — добавил он с лёгкой улыбкой. — Лучше мыло, — фыркнула она, стаскивая неудобные туфли. — Где верёвка лежала, не помнишь? — Посмотри на верхней полке в гостиной, — поддержал почти-что-не-шутку Джейк. — Ты же помнишь, что вечером вы с Ти Джеем куда-то собирались? — Мы куда-то собирались? — удивилась Франческа. Лицо её вытянулось и посерело. — Бляяяядь, суббота!.. Мы собирались!.. Если я куда-то выйду из дома — я умру! — Не драматизируй, — Джейк картинно закатил глаза. — Прими душ, выпей кофе, будешь как новенькая. Франческа отвечать ничего не стала — подобные банальные приёмы самоконтроля на неё давно уже не действовали. Запершись в комнате, она первым делом придирчиво осмотрела себя в зеркало и закономерно решила, что если она заявится на встречу с призраком в таком виде, он вполне рискует умереть второй раз от увиденного. В принципе, Джейк был в какой-то степени прав — душ ей бы не помешал. И сменить одежду. И мозг. Думать было больно. Этим и закончив свои измышления по поводу бренности бытия, Франческа как подкошенная рухнула на кровать. Вырубиться в тот же миг ей не дало уведомление на смартфоне. Голос Гриззззли, 05:17 PM сегодня в беседе «НИ РАЗУ НЕ ПОДОЗРИТЕЛЬНОЕ НАЗВАНИЕ»: здарованародчокак <: о Франческа Эмилия Андерсон, 05:19 PM сегодня: я мертва, не воскрешайте Голос Гриззззли, 05:19 PM сегодня: чотак??? <: о Франческа Эмилия Андерсон, 05:21 PM сегодня: у меня был тормознутый клиент и я не имею права разглашать детали сеанса, уж извини Голос Гриззззли, 05:21 PM сегодня: ну эт мелочи: 3: 3 мы зайдём с ти к те? Франческа Эмилия Андерсон, 05:22 PM сегодня: я не готова не то что вести авто, но и в принципе вставать с пола Голос Гриззззли, 05:22 PM сегодня: МЫ ЖЕ ДОГОВАРИВАЛИСЬ АААА >: (>: ( Голос Гриззззли, 05:23 PM сегодня: ФРЭЭЭЭЭН >: (>: (>: ( Франческа Эмилия Андерсон, 05:25 PM сегодня: не извиняй Голос Гриззззли, 05:25 PM сегодня: БУУУУ >: (>: (>: ( Теодор Джеймс Ситх, 05:27 PM сегодня: Добрый вечер. Добрый ли, Франческа? Франческа Эмилия Андерсон, 05:28 PM сегодня: нет Теодор Джеймс Ситх, 05:29 PM сегодня: Встречу отменить у меня не получится. За рулём могу быть и я. Собирайся, мы скоро будем. Франческа со страданием в лице и выдохе закатила глаза. Если бы она умела отматывать время назад, она бы послала далеко и надолго все эти сомнительные затеи, а заодно начальника, переезд в Лос-Анджелес, брата… С другой стороны, могло быть значительно хуже. Например, она могла до сих пор объезжать лошадей. И выйти замуж за парня с соседнего ранчо… Через пятнадцать минут Франческа стояла на тротуаре, нервно стуча пальцами по смартфону. Часы услужливо показывали 05:45 PM. Судя по тому, что на горизонте никого, кроме совершенно сторонних автомобилей, видно не было, появляться её аномальные друзья не спешили. Правда, Франческа совсем забыла тот маленький факт, что эти самые аномальные друзья предпочитали перемещаться не самым стандартным способом, а потому… — Привет-как-жизнь! …Натурально подпрыгнула от неожиданности, услышав окрик Эммы за спиной. — И вам не болеть, ребятки, — она развернулась, чтобы лицезреть ничуть не изменившуюся за неделю с момента похода в Особняк Эмму и ещё менее изменившегося с начала января Ти Джея. Учитывая, что с последним Франческа общалась только в фейсбуке, это её даже немного удивило — обычно люди для тебя заметно меняются, если долго с ними не видеться. — Где твой ниссан? — спросил Ти Джей, протягивая для рукопожатия руку. Франческа, памятуя о его сверхспособностях, предпочла на жест вежливости не отвечать. — На парковке через дорогу, вон там, — она махнула рукой примерно в направлении парковочного места. — Долго ехать? — Не очень, это на холмах, — Ти Джей двинулся первым. — Не боишься доверять машину в мои руки? — Тебя попробуй испугайся, — фыркнула Франческа, следуя за ним. — Только хуже будет. — А мы только втроём? — удивилась Эмма. — Войд не поедет? — Войд дома за старшего, — Франческа покачала головой. — Он в последнее время вообще не вылезает на белый свет. Эмма, казалось, расстроилась — во всяком случае, состроила обиженную мордочку, что с её широкой челюстью и выступающими нижними зубами смотрелось не столько удручённо, сколько «скоро здесь будет как минимум на одного живого меньше». Франческа закатила глаза. Если ей так хочется повидать этого зеленоволосого гоблина — могла бы всего лишь напроситься в гости. Её мало интересовали взаимоотношения внутри их сверхъестественной компании, но кое-какие динамики она всё же не смогла упустить из виду, хотя бы в силу профессиональной привычки. Она знала, например, что Дэнни и Фил всегда вместе. Невозможно позвать куда-то кого-нибудь одного, не прихватив при этом другого в качестве полезной нагрузки. Они жили вместе, гуляли вместе, но хотя бы работали — и на том спасибо — по отдельности. Франческа искренне предполагала, что там, за дверьми дома в Шэдоу Хиллс, трепетно хранится нечто большее, чем дружба, но тактично умалчивала о своих догадках. Эмма, куда больше знакомая с забавными тенденциями этих ваших интернетов, заявила, что это называется «шипперить», Франческа спорить не стала. Шипперит так шипперит, как будто что-то плохое. Насчёт самой Эммы у неё тоже были предположения — во всяком случае, она точно знала, что с Войдом они в очень хороших отношениях и чатятся друг с другом чаще, чем с кем бы то ни было другим. Но здесь ей сложно было представить, что Войд со своей стороны может испытывать что-то больше, чем видимость симпатии, продиктованной избытком социальной манипуляцией в крови. Ехали преимущественно молча. В детективных историях, которые Франческа часто читала, будучи подростком, подобные путешествия из точки А в точку Б всегда сопровождались сложными умозаключениями или важными сюжетными диалогами. К счастью — или к сожалению — она совсем не была героиней детективной истории для подростков. Да и говорить было не о чем. Она, конечно, старалась уложить в своей голове все кусочки информации, которые они успели добыть за последнее время, но помогало это плохо. До нервного смеха доводил тот факт, что знания уже складывались в цельную картину, но, как это подобает любому плохому детективу, не хватало пары деталей. Как будто красная нитка, которой нуарные детективы обвязывают доску с фотографиями и распечатками, внезапно закончилась. А кладовку закрыли на ремонт. Больше всего её расстраивало, что по запаре она забыла дома трость. Голливудские холмы — ну или просто Холмы — встретили их, как и встречают всех, изрядным количеством туристов. Что именно конкретно здесь забыл призрак — одному Ти Джею известно, так что Франческе оставалось только сонно пялиться на проплывающие мимо дома с шальной мыслью заметить кого-нибудь из знаменитостей. Не то чтобы она рассчитывала. Просто — мало ли. — Приехали, — вывел её из дремотного состояния голос Ситха. Дом призрака среди всех остальных небольших домов на этой улице выделялся только тем, что никто не убирал прилегающий участок. Небольшой, низкий, со слегка покосившимся от жары и дождей светлым сайдингом и трогательной гравийной дорожкой. Эмма сконфуженно убрала паутину с почтового ящика, чтобы прочесть надпись: «Линдон Лауэр, частный детектив. СПАМ НЕ КЛАСТЬ!» — Выглядит не очень… оптимистично, — с пресным видом заявила она. — Он призрак, — Ти Джей пожал плечами. — Может позволить себе не убираться. Франческа запрокинула голову, рассматривая здание против солнца. Оно не выглядело заброшенным и пустым, но… От него веяло чем-то нездоровым. Чем — она не могла понять. Казалось бы, всё на месте — окна не биты, дверь выкрашена свежей краской, крыша цела — дом вполне мог принадлежать совершенно живому и здоровому человеку. Но идти внутрь почему-то не хотелось. Вопреки её ощущениям, Ситх резво поднялся по ступенькам на крыльцо, и ей ничего не оставалось, чтобы последовать за ним. — Только одна просьба, — тихо произнёс Ти Джей. — Ведите себя… повежливее. Наш собеседник — не из самых спокойных. — Каким бы буйным ни был бык, на банке пишется «тушёнка», — фыркнула Франческа. — Прорвёмся. Когда Ти Джей постучал в дверь, у неё возникло ощущение, что они только что преодолели точку невозврата. — Кого там ещё занесло? — голос человека за дверью совсем не был похож на голос чего-то потустороннего. Во всяком случае, Франческа ожидала какой-нибудь необычной дрожи или хотя бы эха. Ведь у Дарка и Войда это работало. На деле же — вполне рядовой низкий голос, какой мог принадлежать с равной вероятностью офисному клерку, офицеру полиции и актёру среднего пошиба. Дверь приоткрылась, и в проёме показался мужчина, которого лучше всего можно было бы описать фразой «потасканный жизнью». Седеющая голова с крупными залысинами, синяки под глазами, слегка помятая белая рубашка. И, если бы не кровавое пятно на груди размером с кулак, Франческа бы решила, что они ошиблись дверью. — Мы договаривались о встрече, — напомнил о своём существовании Ти Джей. Мужчина, казалось, не расслышал его, потому что внимательно таращился на Франческу. Она, в свою очередь смотрела на него, нахмурившись. Что в ней такого, чтобы вызвать подобное внимание? — Добрый вечер, — устало произнесла она, чтобы хоть немного соблюсти рамки приличия. Дверь захлопнулась. — Я что-то не так сказала? — нахмурилась Франческа. Эмма пожала плечами: — Я тоже ничего не поняла. — Лауэр! — Ти Джей снова постучал в дверь, на этот раз громче. — У нас был уговор! Дверь снова открылась, хотя и далеко не сразу. Призрак снова уставился на Франческу, но на этот раз у него хватило духу перевести взгляд на Ти Джея и Эмму. — Входите. К счастью, у них хватило такта не спрашивать, что только что произошло. Троица вошла в дом в полном молчании. Эмма заинтересованно оглядывалась. Франческа с сомнением разглядывала Лауэра. Ти Джей был чертовски прав — встреча с живым мертвецом далеко не самое странное, что с ней происходило. Он даже близко не напоминал сверхъестественное существо, воспетое сотнями лет веры в загробный мир. Обычный мужик за сорок, и никакой тебе иссера-голубой кожи, полупрозрачности тела или на худой конец жутких звуков при передвижении. Куда больше Франческу интересовало его поведение, хотя это и можно было списать на загробные особенности… характера. То, как он на неё уставился — как будто увидел призрака, как бы иронично это ни звучало. Лауэр провёл их в свой кабинет — холодный, пыльный и тусклый, как и весь остальной дом. Окна, занавешенные жалюзи, пропускали такое смехотворное количество света, что с трудом можно было рассмотреть собеседника перед собой. Видимо, призраку этого было более чем достаточно для комфортного существования — кто знает, может, у них светобоязнь после смерти развивается? Тем не менее, Лауэр, заметив выражения лиц своих гостей, раздвинул жалюзи, впустив немного солнца, а сам сел на угол стола, скрестив руки на груди. Ожидал вопросов, решила про себя Франческа. — А вы правда призрак? — чувство такта у Эммы отсутствовало как понятие, но это спасло ситуацию от создания гнетущей атмосферы. Даже если кое-кто намеренно пытался её удержать, холод и таинственность разбились о тупой вопрос. — Да, правда призрак, — ответил Лауэр, тяжело вздохнув. — А что, незаметно? — он ткнул указательным пальцем в кровавое пятно на груди. — Застрелен, как видишь. — В том особняке? — уточнил Ти Джей. — Вы ведь не про это спросить пришли, — оборвал его Лауэр. — Так ведь? — Зришь в корень, — Ситх скрестил руки на груди, копируя жест Лауэра. — Мы пришли спросить тебя о Фредерике Армстронг. Насколько я успел выяснить, вы были знакомы. — Фредерике? — переспросил Лауэр, бросив взгляд на Франческу. Та снова нахмурилась. — Разве вы не… Ладно. Хорошо. Да, мы были знакомы. Шапочно, конечно, но тем не менее. И что вы… хотите узнать? — Нам известно, что она пропала в тот же день, что и вы, — ответил Ти Джей. — Но мы не нашли о ней никакой информации, за исключением того, что она работала окружным прокурором и жила в Рэспи-Хилл. — Зачем вам всё это? — задал встречный вопрос Лауэр. Троица переглянулась. А ведь действительно… Зачем. Франческа виновато закусила губу. Она прекрасно понимала, что это она втянула всех остальных в историю, которая началась с вопроса «кто же такой на самом деле Дарк?», а теперь закончилась тем, что они пытаются выяснить детали дела четвертьвековой давности. Прошло двадцать шесть лет; история обросла пылью и плесенью. От всего этого осталось три газетных вырезки, один призрак и заброшенный особняк. Франческа не знала, зачем ей это на самом деле, и не могла ответить на этот вопрос никак, кроме «это не даёт мне покоя по ночам». Но, порой, для продолжения дела этого достаточно. — Похоже, у вас есть свои причины, — ответил сам себе призрак. — Что ж, да, Фредерика действительно была окружным прокурором, она отлично справлялась. Она была, знаете, из того типа людей, которые работают за идею. Вроде меня, — он усмехнулся. — Ну и сами видите, куда это привело. — Что с ней стало? — спросила Франческа. Прежде, чем ответить, Лауэр долго смотрел ей в глаза. — Умерла. Во всяком случае, я был в этом уверен. — «Был»? — не поняла Эмма. — Её застрелили на моих глазах, — ответил Лауэр. — Разумеется, я был уверен, что она мертва. Но… Сами видите, я всё ещё здесь, пусть и не в том виде, в каком хотелось бы. Так что, полагаю, с ней могло случиться то же самое, — он замолчал на какое-то время, давая троице переварить услышанное. — Видите ли, в чём дело… Особняк Мейера — место особенное. Моя собственная смерть до сих пор является для меня загадкой, я помню всё лишь урывками. Троица заметно погрустнела. Франческа в очередной раз почувствовала себя на страницах книги в мягкой обложке, в которых что ни свидетель, тот с отшибленной памятью. Вроде бы не так это всё должно работать в реальности. Тем не менее, оно работало — возможно, к тому располагало совершенно не входящее в рамки реальности аномальное положение истории. Они уже столкнулись с Сущностью, со способностями города к стиранию памяти — удивляться книжной атмосфере происходящего уже не оставалось сил. — Но я могу сказать одно, — продолжил Лауэр притихшим голосом, и все обратились в слух, — то, что там произошло, не поддаётся никакому логическому объяснению. Я смог выяснить, что сам Марк был умерщвлён по меньшей мере тринадцать раз — и каждый раз возвращался. Я до сих пор просыпаюсь по ночам от того, что вспоминаю те или иные детали, и они меня совсем не радуют. Кошмары — до сих пор самая неизученная часть сна. Пока сомнологи с серьёзными лицами и тоннами литературы изучают причины возникновения снов, реализацию сомнений и действия наяву через разрозненные импульсы мозга во время отдыха, дают оценочное суждение ярким сновидениям и отдельным образам, кошмары продолжают мучить тысячи и тысячи людей по всему миру. Кошмар — суть расстройство. Неосмысленные события, травмирующие переживания, стресс и нагрузки — всё это может вызвать кошмар. Во снах Лауэра часто преследует один и тот же образ — мёртвое тело Мейера, двигающееся само по себе. С неестественной улыбкой, сломанной шеей и трупными пятнами, оно разговаривает с ним о науке, религии, философии и драматургии. Он точно помнил, что Мейер погиб. Однако причину смерти установить он не смог — при осмотре тела нашлись и колото-резаные раны, и странгуляционная борозда, и травмы после падения с большой высоты. Он словно оказался той самой жертвой из Восточного Экспресса пера Агаты Кристи — вот только в его случае каждый новый убийца каждый раз выбирал свой способ. Тогда в доме присутствовало всего-то двенадцать человек — девять гостей, считая самого Лауэра, и прислуга. Тринадцатый — мёртвый Марк. Будучи бывшим полицейским, Лауэр пытался провести дело по всем законам правопорядка: оцепить место преступления, сделать серию фотографий, за неимением патологоанатома — самому осмотреть труп. Лауэр не мог не признать — никто из участников не был особо опечален — кроме, может быть, пары актрис. Он подозревал всех. У всех были причины. Личные ли, рабочие — у всех могут найтись причины. Лауэр знал, Фредерика испытывала тёплые чувства к Рэйнарду — это Марка злило, ведь он был в неё влюблён и всячески пытался это на том вечере доказать. С Уорфилдом они поссорились на тему войны и политики — учитывая, что с войны в заливе тот вернулся не совсем в порядке, а для убийства ему бы хватило и этого. Всё пришло к кульминации ночью — когда впервые за долгое время в Лос-Анджелесе стало пасмурно. Полил дождь, загремела гроза — и в антураже классического английского детектива за запертыми дверьми Уорфилд начал сходить с ума. Звуки грома ассоциировались у него не иначе как со взрывами снарядов — тогда Лауэр безошибочно определил симптомы пост-травматического стрессового расстройства, но было уже слишком поздно. Он помнил, как Уорфилд попытался сбежать, сорвался со второго этажа и, не обращая внимания на возможные переломы, исчез в темноте бесконечных комнат особняка. А потом — как тёмный силуэт в форме полковника наставил из глубины коридора в его, Лауэра, сторону именной пистолет. Фредерика оказалась рядом ровно в тот момент, чтобы совершить две безрассудные вещи: оттолкнуть Лауэра и получить пулю в живот. Он помнил, как она неверящими, теряющими блеск глазами уставилась в темноту коридора и что-то беззвучно прошептала, но он никак не мог вспомнить, что именно. В следующее мгновение пуля настигла и самого Лауэра. Он всегда просыпался на этом моменте — чувствуя острую, зудящую боль в районе левой ключицы. — Разве призраки спят? — невпопад спросила Эмма, разрушив вдребезги сумрачный тон монолога. — Не знаю, как другие призраки, но я вполне испытываю потребность во сне, — нахмурился Лауэр. — Другой вопрос, что я не высыпаюсь. — Но если вы не помните всего… — начала Франческа, возвращаясь к теме, — то как нам узнать, что тогда произошло? Вы были нашей последней зацепкой. — Должно быть, не все подобные вопросы требуют ответа, — Лауэр горько улыбнулся. — Если честно, я и сам хотел бы знать, что всё-таки случилось. — Можно ли сказать, что вы ищете помощи дипломированного экзорциста? — ляпнула Эмма, совсем не подумав, как это могло прозвучать. — Можно сказать и так, — Лауэр, вопреки всему, рассмеялся. — Хотя бы, чтобы он не убегал в ужасе! Мысленно Франческа улыбнулась, по-белому завидуя умению Эммы даже самыми глупыми и неподходящими фразами найти с собеседником общий язык. Даже если она говорила не то, не тогда и не так, она всё равно оставалась на хорошем счету, над её несмешными шутками все смеялись, а на её вопросы всегда отвечали. Франческа задумалась о том, что Эмма, возможно, смогла бы уболтать даже президента. В будущем такой навык точно пригодился бы. Филипп Лэйн, 07:13 PM сегодня в беседе «НИ РАЗУ НЕ ПОДОЗРИТЕЛЬНОЕ НАЗВАНИЕ»: Голос? Ти? Франческа? Анна с вами? От звука уведомления Франческе захотелось подскочить. За последнее время, подумалось ей, она стала заметно более нервной. Франческа Эмилия Андерсон, 07:15 PM сегодня: нет, что случилось? Филипп Лэйн, 07:17 PM сегодня: Мы хотели встретиться час назад. Её всё ещё нет на месте, телефон выключен. Я добрался до дома Бризби, но свет нигде не горит, поэтому предположил, что она поехала с вами. Франческа Эмилия Андерсон, 07:17 PM сегодня: нет — Что случилось? — спросила Эмма, заметив, как Франческа косится в её сторону. — Ты не знаешь, Анна планировала сегодня куда-то ехать? — С Филом в молл для Дэнни подарок покупать, когда я уходила, она уже красилась, — Эмма пожала плечами. — Что-то не так? — теперь напрягся уже Ситх. Франческа тяжело вздохнула, наблюдая за бегущими точками возле слов «Филипп Лэйн печатает». С каждой секундой ей становилось всё больше не по себе. — Звучит так, как будто пропал человек, — ремарка Лауэра заставила всех вспомнить, что они находятся в гостях, и не просто у кого-то, а у призрака-детектива. — И что вам стоит поспешить. Филипп Лэйн, 07:22 PM сегодня: Что мне делать? Франческа Эмилия Андерсон, 07:22 PM сегодня: жди, мы едем — Нужно позвонить Войду, — Франческа вскочила со своего места, листая телефонную книгу. — Только он может позволить мне попасть в Рэспи. — Только не говори, что Энни правда пропала… — тихо пробормотала Эмма. — Возможно, или она просто где-то застряла. Я прошу прощения, Линдон, спасибо за гостеприимство, но это важно, — призрак лишь молча кивнул, — и, чёрт, даже полицию не вызовешь, Рэспи для них не существует… — Подождите минутку, мисс. — Лауэр приоткрыл дверку старого шкафа в углу и вытащил оттуда чёрную лакированную трость. — Возьмите себе. — Это ещё зачем? — Франческа засомневалось, но всё же взяла трость в руки. — Я заметил, что вы хромаете, — Лауэр улыбнулся. — Так будет проще. Когда-то эта трость принадлежала Фредерике, я взял на себя смелость оставить её себе после смерти. Но ей она, очевидно, уже не понадобится. Учитывая всё происходящее, я надеюсь, это позволит вам беспрепятственно добраться до Рэспи-Хилл. — В каком смысле «беспрепятственно»? — не поняла она. — Ну… — призрак виновато улыбнулся. — Тут уже как решит сам город. — Идём, Фрэн, у нас времени в обрез, — окликнул Ти Джей, уже стоящий одной ногой на пороге, не дав ей обдумать сказанное Лауэром. — Спасибо, Лауэр. — Приятно поговорить с живыми людьми после стольких лет, — тот пожал плечами. — Увидимся. Дверь за троицей захлопнулась с такой силой, что, должно быть, могла даже тень разрезать на куски.