Одна жертва на двоих

К концу дня я так и не определилась, как именно отношусь к доктору Уиллу Марриету, так как пребывала в глубочайшей растерянности. За двенадцать часов, проведённых рядом с ним, я узнала лишь его имя да то, что он начал работать в этой клинике всего три месяца назад. Мой лечащий врач не отличался ни особым дружелюбием, ни хотя бы разговорчивостью, как и его медсестра Голди. На этом основании до конца дня моё настроение лишь ненамного приподнималось над плинтусом. Причин для уныния было хоть отбавляй. Нужда передвигаться на костылях, пресный картофельный бульон на обед и ужин, абсолютное отсутствие аппетита и беспрерывный надзор Марриета. Но он хотя бы не подпускал ко мне полицейских, которыми клиника попросту кишмя кишела. Хелен мне так и не удалось дозвониться. У меня просто не нашлось времени побывать в спокойной обстановке. Только ближе к вечеру, после того как Марриет в третий раз обработал царапины на моём плече и снял все бинты, чтобы раны подсохли, у меня появился свободный час перед отбоем. Доковыляв до туалета на неудобных металлических костылях, я почти вплотную прислонилась к зеркалу и пристально вгляделась в своё отражение. Картина, представшая передо мной, была печальной. Пряди тонких волос безжизненно падали на мои плечи. Лицо осунулось, побледнело. Кожа теперь плотно облегала скуловые кости. Под глазами появились бездонные серые круги. Да уж, если вблизи я вижу своим размазанным зрением подобную жуть, страшно представить, что видят другие. Марриет сказал, что мой организм истощён. За одну только декаду я уму непостижимым способом кинула примерно семь килограммов. Не сказать, что я всегда была худой, поэтому я даже обрадовалась неожиданному снижению веса. Правда, Марриет быстро осадил мою радость своим заявлением, что мне придётся немного потолстеть. Мол, чтобы организм «пришёл в себя». Со вздохом отстранившись от зеркала, я похромала обратно в палату. Ходить на костылях мне предстояло ещё как минимум две недели, пока связки не заживут окончательно. На правую ногу сейчас я даже опираться не могла, поэтому путь до окончательной поправки предстоял долгий путь. Доктор сказал, что я очень сильно растянула связки. И даже не дала им начать заживать. В тот момент, когда прозвучали эти слова саркастическим тоном, мне очень хотелось заорать на Уилла. Но пришлось стиснуть зубы и терпеть. Правда была бы слишком фантасмагорической. Даже не дойдя до палаты, я поняла — что-то не так. Дверь была приоткрыта. Самую малость, едва заметно, но приоткрыта, а снизу виднелась тоненькая полоска бледно-голубого света. Это насторожило меня. Ведь ещё утром Марриет выключил свет и плотно захлопнул дверь, когда я кое-как вылезла из палаты. Больше туда никто не должен был заходить. Даже Голди не имела такого права. Облизнув губы, я неуверенно коснулась круглой пластмассой ручки белого цвета. В этой клиники вообще всё было или белого, или бежевого или другого мягкого пастельного цвета. Бледные цвета приятно радовали зрение, но иной раз начинало казаться, что всё тут нереально. Тусклые вещи, равнодушные лица персонала…. Сначала мне подумалось, что там меня ждёт Голди Мэдисон. Но я почти сразу же откинула это предположение. С чего бы ей наведываться ко мне? Ужин уже был. Терзаемая смутными предчувствиями, я неуверенно приоткрыла дверь и посмотрела в образовавшуюся щелочку. Как мне показалось, внутри не было никого. Посетовав на собственную мнительность, я хмыкнула и открыла дверь шире. В комнате никого не оказалось. Всё было в точности так, как было утром: идеальный порядок, зашторенное окно, выключенные приборы. Отсутствовала только капельница. Внезапно мой взгляд наткнулся на совершенно нереальный предмет интерьера. Прежде его абсолютно точно не было, поэтому я испуганно сглотнула. Позади меня тихо скрипнула дверь. Я буквально подскочила на месте и хотела повернуться, чтобы лично удостовериться, что всё поняла верно, однако с костылями это оказалось не так-то просто. Металлические стержни с удивительной синхронностью разъехались в стороны, и я с шумом грохнулась на пол. Моему оханью вторил металлический звон. И встревоженное женское оханье. Так значит, небольшой букет жёлтых тюльпанов, скромно лежавший на моей аккуратно заправленной кровати, улёгся туда не самостоятельно. Его кто-то принёс и положил так, чтобы я обязательно заметила его. — Кейси! — с паническими нотками в голове воскликнула Джейн и бросилась ко мне. — Прости, я не хотела… Ты в порядке? — с неподдельной тревогой спросила девушка и в непонятном мне порыве крепко прижала к себе. Я неуверенно похлопала её по плечу и полузадушено отозвалась: — Надо полагать… — Я тревожилась за тебя… — прошептала Джейн, зарывшись носом в мои волосы. Я угрюмо глянула на неё и тут же отвела взгляд. Было как-то обидно, неприятно и страшно одновременно. Как она нашла меня? Зачем вообще пришла сюда? Хотя правильнее будет спросить, как она умудрилась пройти мимо охраны. Полицейских тут так много, что яблоку некуда упасть. Это изрядно нервировало. Особенно их пристальные беспристрастные взгляды. — Ты стала такой лёгкой, — заметила Джейн, после того как осторожно — но не слишком — подхватила меня на руки. Мне пришлось тут же вцепиться в её плечи. — Я даже спрашивать не стану, откуда ты знаешь, что я люблю тюльпаны, причём именно жёлтые… — Заявила я, когда Джейн аккуратно положила меня на кровать, и переместила подарок на прикроватную тумбочку. — Но всё равно спасибо. Да, — во мне что-то переклинило. Вместо досады появилось раздражение. Резкое, колющее и неистово рвущееся наружу. — Спасибо за всё. — Процедила я, скрестив руки на груди. — Спасибо за испорченное лето, спасибо за то, что теперь я вынуждена ковылять на костылях. Спасибо! От души прям! — Ага, обиделась, — с явным удовольствием кивнула Джейн. — Моя обиженная принцесса. А я-то пришла проведать тебя. Думала, всё ли в порядке? — Всё в порядке. Теперь всё в порядке. — Низко опустив голову, поправила я. — И я хочу, чтобы этот порядок был без тебя. Если ты не заметила, то стоило тебе вторгнуться в мою жизнь, как всё пошло под откос. — Могло быть хуже. — С лёгкой улыбкой отмахнулась Джейн и примостилась рядом со мной. Я поспешила отвернуться от неё. Пряный запах шлейфом окутывал её. Когда-то я посчитала этот аромат какими-то диковинными духами, но теперь я знала, что кровь пахнет именно так — смесью металла, соли и ржавчины. — Хуже уже некуда, — себе под нос пробормотала я. — Как ты вообще меня нашла? Я думала, что всё, больше тебя не увижу. Надеялась, что чёрная полоса моей жизни наконец-то закончилась. А ты бац! — и появляешься посреди ночи в частной клинике с букетом тюльпанов. Фантасмагория, не находишь? — едко усмехнувшись, я посмотрела на девушку так, как будто видела её впервые в жизни. Идеально уложенные чёрные, как смоль, волосы. Беспросветная мгла в глазах. Тёмная помада на тонких губах, растянутых в лёгкой полуулыбке. И контрастирующая со всем этим бледная кожа. Смотрится красиво. Красиво… — Как я попала сюда? — притворно задумалась Джейн. — Ну, сначала я полутора суток блуждала по лесу, искала тебя. — Это было произнесено с упрёком и с явным намерением задеть меня. — А потом я нечаянно услышала, как по радио передают срочное сообщение. Якобы полицейские нашли на черте города тело девушки, которую уже десять дней безуспешно пытаются найти спецслужбы. Об этом даже был репортаж. Показывали, как карета скорой помощи увозит тебя в эту клинику. — Ох, чёрт! — закрыв лицо руками, простонала я. — Я-то думала, что хуже уже быть не может. Ан нет, оказывается, меня вдобавок ко всему демонстрировали и по телевизору! Просто чудо, что репортёры ещё не осаждают мою палату! Это конец. Просто конец. — Ты настроена слишком пессимистично. — А ты думаешь, недостаточно причин?! — не выдержала я и закричала. — У тебя истерика. — Снисходительно произнесла Джейн и хотела погладить меня по голове, но я решительно отвернулась от её руки. — Уходи отсюда. — Быстро прошипела я. — Если тебя кто-то увидит, тебе не жить. — Я так не считаю. — Девушка резко схватила меня за плечи и заставила смотреть на себя. Меня как молнией пронзило, но пришлось смириться и ждать продолжения речи. — Мне жаль, что так произошло. Я правда не хотела, чтобы ты пострадала. Я старалась защитить тебя, но ты всячески сопротивлялась этому. И посмотри, что из этого вышло? Ничего хорошего. Но сейчас я очень прошу тебя: расскажи, как тебе вообще удалось сбежать? — В тоне Джейн появились молебные нотки. Я немного расслабилась и смогла наконец-то выдохнуть. — Джек вместо ответа послал меня на все четыре стороны. Я злорадно улыбнулась. На его месте моя реакция была бы точно такой же. Но, чёрт возьми, не рассказывать же Джейн о моём «чудесном» спасении при участии Джеффа? Это как минимум вызовет подозрения. — Секрет фирмы, — театрально задрав подбородок, выдала я. Для пущего эффекта я даже надменно прикрыла глаза. И, кажется, это сработало. Джейн-убийца посмеялась и проговорила: — Так я и думала. Тебе помогли? — Отчасти. — Скромно соврала я. — И что же было дальше? Как ты смогла добраться до города? И даже не говори, что дошла на своих двоих. — Она шутливо пригрозила мне пальцем. Но в её голосе не было усмешки. Только напряжённость и холодность. Я невольно поёжилась. По-видимому, она не была настроена принимать мои жалобные отмазки. — Я прекрасно знаю, что за несколько часов просто невозможно дойти до Литл-Рока. Поэтому, пожалуйста, не молчи. — С нажимом попросила Джейн. Точнее не попросила, а велела выкладывать всё, что мне больше всего на свете хотелось бы скрыть. — Ничего хорошего. — Выдохнула я и неохотно оттянула ворот рубашки, чтобы представить девушке следы, оставленные когтями Смеющегося Джека. Местный хирург — по фамилии Купер, если ничего не путаю — не решился зашивать их. Марриет аргументировал это тем, что раны находились очень близко друг к другу. Чем это плохо, я так и не поняла. Но по настоянию моего лечащего врача рыжеволосая медсестра с унылым лицом просто обработала ссадины спиртом, дала им высохнуть и велела мне вести себя осторожнее. Сейчас царапины покрылись тонкими корочками, но болели и зудели по-прежнему нестерпимо. Джейн с лёгким недоумением осмотрела раны и даже очертила самыми кончиками пальцев края ран. Я молча стерпела все прикосновения, хотя мне и было очень неспокойно. — С кем ты подралась? С кустами? — довольно спокойно и даже прохладно поинтересовалась девушка и отстранилась от меня. Я слегка качнула головой и поправила ворот. — Дрались — сильно сказано. Я пыталась сбежать, а Джек просто играл. — Джек? — нахмурилась Джейн. Очевидно, полная картина случившегося в её голове ну никак не желала складываться. Вздохнув, я продолжила объяснять тихим и немного дрожащим голосом: — Да, Джек. Смеющийся. И не говори, что его не знаешь… — Знать-то я его знаю, но вот понять не могу — что… как… Стой, ты сказала, он играл? — переспросила Джейн крайне напряжённым тоном. Я согласно кивнула и осторожно добавила: — В конечном итоге меня всё-таки вытянули из игры. — Кто? — Мне показалось, что это был егерь. — Неуверенно ответила я. — Не могу утверждать точно, он не назвал своего имени… К тому же знал Смеющегося Джека… Словом, меня спас нелепый парень в ещё более нелепых жёлтых очках, с топорами за спиной и помятым синим Шевроле. — На одном дыхании выпалила я и перевела взгляд на Джейн. Судя по вытянувшемуся лицу девушки, мой ответ категорически не устраивал её. Или же она просто узнала, кем являлся мой спаситель, и это ей тоже не пришлось по душе. — Он тебя не спас, — мрачно отозвалась Джейн спустя минуту гробового молчания. — Ты знаешь его? — тут же напряглась я. — К сожалению. Он физически не мог спасти тебя. — Почему? — Трудно объяснить. Тоби сложно что-либо предпринять самому, скажем так. Поэтому тебе нужно быть внимательнее. Не чувствуешь ничего… странного? — Чувствую, что ты мне что-то недоговариваешь. Причём что-то важное. — Хмуро выдала я. От недомолвок девушки мне стало не по себе. Что за Тоби? Почему ему сложно самому предпринимать решения? И чего я ещё не знаю? — Меньше знаешь — крепче спишь, — возразила Джейн. — Хочешь продолжить играть в молчанку? Отлично. Но тебе придётся начать говорить, если меня СНОВА попытаются убить. — Не попытаются, — парировала девушка и улыбалась. Я смотрела на неё и не могла понять, что горело во мне в тот момент: отчаянное желание поверить на слово убийце или разреветься и попросить Джейн уйти и больше никогда не возвращаться. Второе было логичнее, но сердце вынудило дать Джейн вторую попытку. — Я обещаю, что больше никто не посмеет навредить тебе. — Джейн…. — неуверенно прикусив губу, я сцепила пальцы в замок. Слова Тоби (ведь так зовут того егеря?) были ещё свежи в моей памяти. — Джек играл со мной. Он… он ведь не станет преследовать меня? — Пусть только попробует, — фыркнула в ответ Джейн, но не так твёрдо, как мне хотелось бы. — Ты обещаешь? Тоби сказал, что такие, как Джек, никогда не оставляют в покое своих жертв. — Ага, конечно. — Презрительно фыркнула девушка и скрутила руки на груди с уму непостижимым видом глубоко оскорблённого человека. — Кому, как не ему, знать об особенностях темперамента у демонов? — Ты думаешь, что это смешно?! — Почему ты думаешь, что я шучу? — абсолютно серьёзным тоном уточнила Джейн и устало улыбнулась. — То есть ты хочешь сказать, что Джек — самый что ни на есть настоящий демон, а Тоби — что-то вроде демонолога? Я правильно поняла? — раздражённо буркнула я. — Отчасти. — Кивнула девушка, и тем самым окончательно завела меня в тупик. Рациональных доводов и оправданий для происходящего у меня больше не было. — Тоби не демонолог. Я не думаю, что такое слово вообще существует в природе. Он просто человек. Но встречаться с ним ещё раз я тебе не рекомендую. — Хорошо. Принято — не искать встречи с Тоби-демонологом. — С наигранной покорностью кивнула я. — Надеюсь, ты услышала меня. Джека я возьму на себя. — А Джеффа? Они вроде ходят парой. — Не всегда. Джек чрезвычайно ценит свою свободу, и едва ли что-то заставит его отказаться от вольности. С Джеффом он объединяется нечасто, только из спортивного интереса. В остальном, когда они не на охоте, каждый забивается в своё змеиное гнёздышко. Впрочем… Почему-то мне кажется, что у Джеффа нету безопасного прибежища, где он зализывает раны. — Много ты знаешь о них… — восхитилась я. — Своих врагов надо знать в лицо. Особенно таких опасных, как Джефф-Убийца и Смеющийся Джек. — Надо же, ты признаёшь, что они достойные враги для тебя? — Я признаю, что надо держать с ними ухо востро, а не то окажешься с широкой улыбкой на лице или выпотрошенным и тщательно пережеванным где-нибудь в лесной чаще, где тебя найдут разве что через пару десятков лет. Учти, что это относится и к тебе тоже. — Джейн с выражением покосилась на меня. Я шутливо скривила губы и показала девушке язык. — Ну, ты же сама сказала, что берёшься Джека и Джеффа на себя! А я буду всячески избегать Тоби-демонолога. — А ты схватываешь на лету, — усмехнулась Джейн и ласково потрепала меня по правому плечу. — Просто я хочу, чтобы ты как можно скорее ушла и оставила меня в покое. — Буркнула в ответ я. — Конечно, но для этого тебе придётся поцеловать меня. Я тут же вспыхнула. — Ничего подобного я делать не буду! — Тогда я сделаю это сама. Она осторожно прикоснулась к моему лицу, наклонилась и притянула меня к себе. Я перестала дышать на несколько секунд, когда внизу живота растекается необычайно мягкое и приятное тепло. Поцелуй сладкий и нежный, вовсе не такой, как в первый раз — горячий, голодный и какой-то беспощадный. Но у меня всё равно закружилась голова и по телу пробежалась лёгкая дрожь. Мои губы раскрываются в тихом вздохе, всё больше напоминающем стон, когда язык Джейн переплетается с моим. Поцелуи становились глубже и настойчивее, и я уже почти ничего не могла сообразить — только что, что руки убийцы оказались на удивление опытными. Она аккуратно проводит ладонью по моим волосам, зарывает пальцы в них и тянет, бегло очерчивает лицо, потом её рука проникает под больничную рубашку. Оказалось, что у Джейн невероятно холодная кожа. Кажется, я застонала и выгнула спину дугой, когда чужая плоть дотронулась до меня. Джейн оторвалась от моих губ и хищно облизнулась. — Ну что? — хмыкнула она. — Уходи, — слабым голосом прошипела я и резко отвернулась от неё. Но Джейн не желала сдаваться так просто. — Тебе понравилось? — Нет! Я в беспомощной злобе прикусила губу. Всё, больше не скажу ничего! Не скажу… — Ну тогда ещё увидимся, — судя по голосу, Джейн улыбалась. — Надеюсь, что нет. Я соврала.

***

— Я соврала. — Едва слышно закончила свой монолог Кейси и сжала пальцами край призрачной толстовки. Козырёк её кепки был сдвинут на лоб так, что глаз не было видно. На макушке и плечах девушки вольготно расселись крошечные белые мотыльки; впрочем, их родичи уже давно облюбовали и Лазари. Поначалу робко, а позже и нагло, они перелетали с тела своей хозяйки на неё и рассаживались, где хотели. Лазари не видела смысла прогонять их. Только решительно не понимала — откуда взялись эти надоедливые бабочки с забавной, однако, способностью. Они могли менять внешность Кейси буквально до узнаваемости — превращали её в совершенно иное существо, даже в саму Лазари. И тогда она стояла, глядя на свою точную копию, и причина, по которой Кейси называли то Зеркалом, то Пересмешником, объяснялась сама собой. С одной стороны, это был забавный дар. С другой — опасный категорически для всех. Ну и кому хватило ума сделать такой подарок серому духу? Будь Лазари чуть наивнее, то, вне сомнений, решила бы, что это дело рук самого безобидного из Безликих. Но Сплендормен дружбы с КагеКао не водил. А Кейси наотрез отказывалась говорить, кто преподнёс ей такой талант. — Соврала? — Лазари дёрнула плечом. Она была немного раздраженна, что история вновь обрывается на самом интересном и полная картина произошедшего всё не складывается и не складывается. — Когда же появится Каге? — с нетерпением спросила она. — Скоро. — Небрежно отозвалась Кейси и наклонила голову. — Я же сказала — расскажу всё, но не за один день. На самом деле прошло больше месяца. Декабрь уже вступил в свои права, и кладбище утопало в белом. Теперь оно уже не было таким пугающим, когда землю застилал снег, хотя смутная тревога всё ещё будоражила, когда облезлые деревья качались под порывами холодных зимних ветров. Могильная плита, возле которой Кейси проводила всё своё сводное время, скрылась под небольшим пушистым сугробом, осталась торчать только остроугольная верхушка. Как-то раз Лазари решилась и спросила: — Это — твоя могила? Кейси с удивлением покосилась на приятельницу и тут же поспешила отвести взгляд. Смотря так оно больше не могла. Просто в силу привычки иногда силилась взглянуть в чужую душу. — Если бы… — хрипло прошептала она. — Мы похоронили моё тело до инициации. Поэтому я не знаю. Инициирующие знаки — звезда и крест. Жизнь и смерть. Больше эту тему Лазари не трогала. До этого момента. — Можно спросить? — Давай. — Кейси вытянула ноги. На снегу не осталось ни следа. — Почему ты согласилась стать его тенью? — Будь я его тенью, я бы следовала за ним везде и всюду, не имея возможности отлучиться ни на минуту. Но по какой-то причине я тут, не так ли? — Кейси едва слышно усмехнулась. — Кого из них ты действительно любила? Почему ты сделала именно такой выбор? — злясь всё больше, закричала Лазари. — Я выбрала меньшее из двух зол, хотя это потребовало от меня большей отваги, чем если бы я сказала «да» Джейн. Её любовь буквально не давала дышать мне. — Ты любила её? Ты соврала, потому что поняла это? Кейси скрестила руки на груди. До сих пор смотрела куда-то вдаль и не поднимала головы, но теперь она одним резким движением подняла козырёк кепки, и Лазари невольно вскочила на ноги. — Поняла. — Неохотно кивнула Кейси. — Теперь я понимаю, что влюбилась в то, что Джейн позволила мне почувствовать себя особенной. Влюбилась в её заботу, в её поцелую, во всё что угодно, но не в неё. — А Каге? Что такого сделал Каге, что ты предана ему по сей день? — Узнаешь. — Буркнула Кейси и неспешно поднялась на ноги. Мотыльки тут же слетелись к ней. — Уже уходишь? — разочарованно протянула Лазари. — Каге вызывает. Кейси твёрдой походкой двинулась прочь, всем своим видом показывая, что не настроена болтать и дальше. Обычно она обходила всё деревья и надгробья на пути, но сегодня шла вперёд и колдовала. Молодой демон с восторгом наблюдал за тем, как его друга обволакивает и меняет бледное белое сияние. Короткие чёрные волосы превратились в длинные каштановые кудри, струящиеся из-под симпатичного ободка с кошачьими ушками. Бесформенная тёмная толстовке и мешковатые джинсы обернулись в жёлтый комбинезон и синюю футболку. Теперь это было абсолютное иное создание. Вот только… Одно осталось прежним. Злые белые глаза. Лазари помнила, что в первую встречу они имели серо-голубой цвет.