Одна жертва на двоих

В спальне Якоба всегда было светло и уютно, как в эльфийском домике. Отчасти причиной этому служила любовь брата к чистоте, а отчасти — его безупречный вкус. Я всегда могла прийти к нему: поваляться на пуфике, поговорить о какой-нибудь ерунде, понаблюдать за игрой. Вот и сейчас я без стука прошмыгнула в комнату и с шумом упала на кушетку, которая также служила постелью. Костыли сложила на полу, чтобы не мешали. — С чем пришла? — Якоб резво обернулся ко мне. — Скучно. — Я откинулась на спинку. — Дай что-нибудь почитать. Весёленькое. — Из весёленького есть Стивен Кинг и Морро Страут. Кого тебе дать? — А из убийственно-мрачного? — Рик Риордан и Роберт Стивенсон. — Полагаюсь на твой вкус. В руки мне полетел небольшой томик шотландского неоромантика. Первая повесть книжки назвалась «Вилли с мельницы». Поскольку особо читать я никогда не любила, то страницы переворачивались с завидной скоростью — я пропускала животрепещущие, но совершенно мне не интересные и не нужные описания. Да и размышления вымышленного мальчика не нашли во мне должного отклика как читателя, так что не успело пройти и пятнадцати минут, как я начала широко зевать и скорее от чувства долга, чем от любопытства проскальзывать глазами по немногочисленным диалогам. — Дождь закончился. — Неожиданно подал голос Якоб. До этого он бессловесно таращился в телефон. Я полгала, что он тоже читал что-то. И почти наверняка что-то более занимательное, чем моё чтиво. — Это очень здорово. А то я уже начала подумывать, что грядёт второй всемирный потоп, а я всё ещё не умею плавать. — Не хочешь прогулять перед сном? — А сколько времени? — озадачилась я. — Почти шесть. — Думаю, будет неплохо освежиться! — я с радостью отложила книгу и взяла вместо неё костыли. — Жду на улице через три минуты, — строго напутствовал мне Якоб. — Сам не опоздай, — фыркнула я и вышла из комнаты. Но, ну разумеется, как обычно и происходило, это братец встретил меня с лёгкой вредной улыбкой, а не я его. Переодевание и переобувание теперь занимало гораздо больше времени, чем я себе представляла. А прежде основная проблема заключалась в том, что я не могла выбрать, во что же нарядиться, чтобы одновременно выглядеть красиво и не опасаться запачкать. — Ну что, идём? — Идём. На улице оказалось очень свежо и немного прохладно. Я глубоко, с наслаждением вдохнула. В воздухе чувствовалась влага. А ещё витал приятный аромат мокрой травы. Заасфальтированный тротуар покрывали небольшие лужицы, в которых отражалось небо, неторопливо избавляющееся от печального серого облачения. Мы медленно шли по тропинке: Якоб на шага-два впереди меня, потому что я хромала сильнее обычного. Кажется, это из-за ненастной погоды. Бок несколько раз сильно кольнуло, тем не менее желание бросить костыли на землю и пробежаться по дождевой воде было сильно. Я с сожалением качнула головой. Пробегусь я, как же. Упаду, не пройдя и двух метров, от чудовищной боли. Настроение снова скакнуло вниз. Я ощутила, как чувство беспомощности вновь сменяется апатичностью ко всему вокруг. Хорошо хоть никого рядом не было, кроме Якоба. Иначе велика вероятность, что я разревелась бы прямо на виду у всех. — Нагулялась? — брат, как будто почувствовав моё сумрачное расположение духа, обернулся. Я мрачно кивнула. Пальцы уже успели одеревенеть от прикосновения к металлу костылей. Да нос покалывало от прохлады, ставшей всего за неделю непривычной. Я припомнила, что в лесу было намного холоднее, чем сейчас, но тогда стужа почти всегда отходила на второй. Главным для меня было выживание. А сейчас? Меня передёрнуло. Сейчас важнейшим являлась реабилитация, а я… Никак не могу перейти из режима выживание в режим жизни. Домой тоже шли очень медленно. Оказалось, что прошли всего несколько дворов, хотя мне показалось, что добрались аж до соседнего квартала. Солнце медленно выкатывалось из-за туч. Несколько раз, подняв голову и прищурив глаза, я смотрела на него. Мне хотелось плакать. Я так давно не видела этот сияющий и дарующий жизнь шар… Со мной произошло много плохого, а оно как всегда дарило живительный свет. — Кейси, а Кейси, — вдруг окликнул меня брат. Я нехотя повернула голову к нему. Он как раз поравнялся со мной. — Тебе нравится в городе? Ну, сейчас. Я удивлённо фыркнула. Что сейчас представлял мне Литл-Рок? Никак не защиту от убийц. Джейн могла найти меня. Джефф и Джек подозревали, где я живу. Но здесь были доктор Марриет, мой психолог (психиатр), парень, который мне нравится, моя семья, в конце-концов… Но близкие люди не могут помочь, если твой дом больше не твоя крепость. — Если бы у меня была возможность уехать куда-нибудь подальше, в Англию или Австралию, я бы согласилась не раздумывая, — с жизнерадостной улыбкой ответила я. — Насчёт другого края света ничего сказать не могу, но на берег Мексиканского залива на пару деньков можно махнуть. Песчаный берег, тёплое море, Солнце… — от описываемых прелестей побережья Якоб даже зажмурил глаза и блаженно улыбнулся. Я замерла на месте. Чего мне не хватало, так это палящего зноя, подразумевающего открытую одежду, и пляжа с толпой туристов, которые естественно будут пялиться на мои раны и костыли. — Н-нет, спасибо. Мне это не подходит. Дома лучше, чем везде. — Уверена? — разочарованно протянул Якоб. — Макс зовёт на рок-фестиваль. — На все сто. — Буркнула я и перевела взгляд на землю. Я стояла в луже. — Ты забыл, что у меня реабилитация? Марриет и родители головы нам оторвут… — Но ведь она не может продолжаться вечно? Во-о-от закончится, и я тебя похищу! Отвезу в край безмятежных волн и ленивого спокойствия! — хохотнул брат. Я не смогла сдержать улыбку. Какой же он смешной и забавный… Дальнейший путь прошёл в молчании. Лишь на подходе к дому я увидела, как через дорогу переметнулась чья-то высокая фигура в тёмной одежде, и дёрнула брата за рукав с вопросом: — Кто это?! Однако Якоб не успел увидеть человека. Он неопределённо пожал плечами и выдал: — Местный пацан, должно быть. Но это не объясняло того, почему он скрылся именно за нашим домом. Я нервно оглянула улицу. Как и прежде, вокруг не было никого. Только в некоторых окнах горел неяркий свет. Так что переживать было не о чем. А если я и дальше буду демонстрировать нервозность, не ровен час, как меня вернут в больницу под присмотр Марриета. Или других докторов, но другой квалификации. «Я не сумасшедшая. И такой точно не стану», — упрямо повторила себе уже в сотый, наверное, раз, прежде чем осмотреть улицу в последний раз и войти в дом.

***

Внутри нас встретили привычные тепло и шум. Хелен сызнова включила на полную громкость один из своих бесконечных сериалов с весьма сомнительным содержанием, и это немало мешало Клайву сосредоточиться. Пока я снимала кеды, он просто ругался с сестрой, а когда я вошла в гостиную, отчим уже отобрал пульт от телевизора и теперь уже сестрёнка ныла. — Кейси, отбери у него пульт! — плаксиво выпалила она, едва завидев меня. — Кейси, скажи ей, чтобы она шла в свою комнату, — сердито попросил Клайв, не отрывая глаз печатая что-то ноутбуке. Я устало вздохнула. — Хелен, топай наверх. Сестра смерила меня злобным взглядом и прошла мимо, в столовую, слегка толкнув плечом. Приложи она больше сил, я бы точно грохнула на пол, а так удержалась на месте, вцепившись в костыли. «Вот же… мелкая, а такая грубая», — мысленно процедила я. Помявшись на месте, начала восхождение в свою комнату. Якоб поднялся намного раньше, поэтому звать его на помощь не имело смысла: пришлось бы громко и долго кричать, и не факт, что он вообще услышит. Поэтому все два пролёта лестницы преодолеть самой. Это, к моей досаде, прилично так утомило. Но когда я подошла к своей спальне, досада улетучилась. Её место заняло недоумение. Мои голые лодыжки покрылись крупными мурашками: из-под двери растекался жгучий холод. Некоторое время я оторопело смотрела на закрытую дверь. Время от времени она колыхалась и пыталась отвориться. Что-то не давало ей это сделать. Первичный шок прошёл спустя несколько мнут. Я медленно протянула руку и дрожащими пальцами обхватила деревянную дверную ручку. Она оказалась холодной. Раны на пальцах протестующе заныли, и я резко дёрнула ручку от себя, лишь бы не терпеть боль. Дверь распахнулась так стремительно, что я едва успела отойти, дабы не схлопотать удар по лицу. Глубоко вдохнув и убедив себя в том, что это всего лишь разыгравшееся воображение, я вошла в комнату, осторожно переставляя костыли. Первое, что привлекло моё внимание, было окно, открытое нараспашку. Мои губы самопроизвольно растянулись в улыбке. Конечно же, это мама или Якоб решили проветрить мою обитель, ведь я сама никогда до этого не сойду. Затем я увидела кучу вещей, раскиданных по всему периметру пола, и чистый стол, после чего ухмылка сошла с лица. Да уж, хотели сделать добро, а получилось как всегда. Обиженно выдохнув, я прошла к ближайшей куче и осторожно нагнулась, чтобы убрать беспорядок. И в этот же момент очередной порыв ветра громко захлопнул дверь. И я повернула голову, чтобы увидеть, как нечто чёрное, до этого момента таившееся на верху шкафа, который находился прямо за дверью и на который я даже не посмотрела, стремительно прыгает на меня и сбивает с ног.