Одна жертва на двоих

Единственное, что я успела увидеть — это большое чёрное пятно, несущееся прямо на меня. Я даже разглядела, как оно протягивает ко мне свои длинные руки. Затем последовал мощный удар, и я распласталась на пол, а отпущенные костыли звонко грохнулись рядом со мной. Затылок пребольно приложился об пол. Я глухо застонала и тут же ощутила ноющую, уже ставшую привычной и надоевшую до тошноты боль в плече. Она усиливалась от того, что чья-то ладонь крепко держала её, с силой прижимая меня к полу. Я испуганно раскрыла глаза. Воображение нарисовало в сознании многочисленные картины того, что могло произойти. Я одинакового ожидала и Джека, вернувшегося прикончить свою жертву, и Джейн, которая пришла похитить меня. Однако в реальность воплотилось совершенное иное. Сначала это малость успокоило меня, а затем вызвало вспышку лютого страха. Я не узнала человека, который нависал надо мной хотя бы потому, что его лицо скрывала маска. Причём маска была весьма странной: на её левой чёрной стороне сияли белый глаз и улыбка, а правая — белая — пустовала. Помимо личины я видела лишь чёрно-белый шарф, обмотанный вокруг шеи незнакомца, и чёрные плечи и рукав. Как будто закончив изучать моё лицо, неизвестный поднял вторую руку и прижал один когтистый палец к маске, где находилась улыбка, призывая меня быть благоразумной и устраивать шум. Я панически сглотнула и коротко кивнула в ответ. Ладонь, удерживавшая меня и не позволявшая пошевелиться, немного расслабилась. Когти перестали вонзаться в плечо. Я готова была облегчённо выдохнуть, но к моему ужасу пальцы соскользнули к шее и неплотно её сжали. Я затравленно задышала. От дикого страха, который я в последний раз испытала при побеге от Смеющегося Джека, громко зазвенело в ушах. Сердце вмиг забилось с такой бешеной скоростью, что я всем телом ощущала его биение. А ладонь на глотке сжималась всё сильнее и сильнее. Быстро нарастал и рвотный инстинкт. Я уже не сомневалась, что задохнусь, когда слух различил знакомую комбинацию звуков. Сама я только спустя несколько часов поняла, ответ на какой вопрос спас мне жизнь, но рассудок живо выплюнул ответ: — Кей-си-и, — прокряхтела я, и убийца прекратил удушение. Почувствовав свободу, я раскашлялась. В лёгкие поступил свежий воздух прямой доставки из прохладной улицы. Хоть душитель и оборвал попытку прибить меня, уходить он не собирался. Продолжал стоять надо мной и улыбаться. Как мне почудилось, ухмылка на маске стала только шире, а глаза лукаво прищурились. Каково было моё удивление, когда улыбка не деформировалась, но человек заговорил. Я поняла, что он утверждает что-то — в тоне не было вопросительного оттенка (и агрессивного тоже, зато было удовлетворение чем-то), а также то, что предложение сказано на иностранном языке, не на английском. Звуки языка, довольно быстро сложившиеся в отдельные слова, были мне знакомы. Одно из слов было моим именем. Человек подытожил, что Кейси его понимает. И, судя по довольному тону, это его очень порадовало. — Я тебя понимаю, — едва слышно подтвердила я. После моего ответа чужак рассмеялся. Тихо, но очень звонко и радостно. Было странно слышать счастливый смех от того, кто пытался и даже хотел лишить меня жизни. Но сейчас он отстранился, лениво проведя ладонью по моим волосам. Решив, что мне дано помиловании, я резко села и отползла к стене, не спуская глаз с убийцы. Тот сидел на корточках, положив вытянутые руки на пол, и глядя на меня. Точнее, его маска была направлена на меня. Но больше ничего пока что не предпринимал. Я резво оглянулась в поиске предмета, которым могла бы защититься от последующих нападений. Единственной более-менее подходившей для обороны вещью оказалась костыль. Она лежала всего в метре от меня. Боковое зрение уловило, как напряглось тело ночного посетителя. Он сгорбил плечи, сложившись как пружинка, и немного наклонился вперёд. Когти заскребли по полу. Из-под маски донеслось рассерженное рычание. Рык стал последней каплей. Поддавшись панике, я бездумно рванула вперёд, вытянув ладонь. Тварь (по рычанию удалось точно идентифицировать, что несостоявшийся убийца человеком не является) оказалась намного быстрее и ловчее меня. Она прыгнула и на несколько долей секунд опередила меня. Одной рукой отшвырнула костыль, а второй схватила моё запястье с такой силой, что у меня на глазах навернулись слёзы и кости чуть ли не затрещали. — Хватит….не надо! — прошептала я, вернувшись к стене. Маска вновь изменилась: уголок улыбки опустился, глаз сердито прищурился. — Хватит… Ночное создание медленно разомкнуло пальцы. На коже остались чересчур яркие следы от них: пять алых полос. Я тихо выдохнула. Ручейки слёз стекали по щекам. Сейчас, в комнате, продуваемой всеми ветрами, они казались горячими невероятно. Жгучими настолько, что могли запросто растворить кожу и плоть до костей. В образовавшейся тишине негромкий голос твари показался неестественным. Она и не извинялась, и не успокаивала. Просто что-то неразборчиво протянула, а потом аккуратно перехватила обеими рукам мою ладонь. Больше всего мне хотелось отдёрнуть её, и я бы сделала это, если бы не страх, что тварь сломает руку. Однако сейчас она делала совершенно противоположное. Присев рядом со мной на корточки, неспешно разворачивала бинты. Я обомлело наблюдала за её действиями, от трепета дыша через рот. Полоски ткани постепенно из грязно-белого приобретали багряный цвет. Мои худшие опасения подтвердились: царапины вновь открылись. Отчего-то ранения, полученные в лесу, заживали так медленно, что Марриет начал подозревать у меня скрытую гемофилию. У меня было иное объяснение этого феномена. Но мне оно решительно не нравилось, а в рамки медицины — просто не вписывалось. — Зачем?.. — чуть не плача пролепетала я, слабо пытаясь отдёрнуть руку. Бинты отходили очень неохотно, причиняя мне ужасную боль. Несколько раз я вскрикивала, так что незваному гостю пришлось снова прижать кончик когтя к погрустневшей улыбке. Наконец дело было закончено: я увидела свою окровавленную ладонь с гноившимися ранами. Зрелище было столь отвратительно, невыносимо и нестерпимо ужасно, что я поспешно отвернулась и, крепко зажмурив глаза, прижалась носом к плечу. В отличие от меня, таинственный монстр обладал стальными нервами. Кровавое месиво его не слишком смутило. Посмотреть было выше моих сил, однако я почувствовала, как коготь аккуратно вошёл в одну из царапин и осмотрительно двинулся сверху вниз. Я вцепилась зубами в ткань толстовки. В голове билась всего одна мысль: «Больно, больно, БОЛЬНО!!!». Ощущение было такое, как если бы ритмично и целенаправленно дотрагивались иглой до кожи и тут же отдёргивали. И опять прикасались, теперь уже немного глубже. Резь постоянно то возрастала, то утихала. Вместе с ней я вздрагивала и выдыхала. Внизу живота скрутился тугой узел, который болезненно пульсировал. Под конец я всё же сумела взять себя в руки и повернула голову. Убийца бережно держал мою ладонь в своих чёрных когтистых руках и с доброжелательной улыбкой смотрел на меня. Сглотнув, я перевела взгляд на свою руку. В глаза бросилась нереальная бледность и даже некая синюшность ладошки. Но крови не было. То есть совсем. Я непонимающе заморгала, глядя на чудом восстановившуюся кожу. Не было даже следов от когтей твари, не то что шрамов. — Как?! — поражённо пробормотала я и прижала исцелённую руку к груди. Монстр — чудовище ли оно? — живо закивал. После он резко вскочил на ноги (я заметила, что его они были босы, в чёрной шерсти, а пальцы венчали загнутые тёмные когти) и так же неожиданно подхватил меня за подмышки и дёрнул вверх. Едва не оказавшись опять на холодном и твёрдом полу, я прижалась к стене, стараясь не опираться на травмированную ногу. Неразговорчивый посетитель весело махнул мне и одним мощным прыжком оказался на подоконнике. — Стой! — на пороге слышимости выдохнула я. Не ожидала, что услышит, но создание послушно замерло на месте и даже повернуло маску ко мне, которая всё ещё задорно улыбалась. — Кто ты? — осмелев, поинтересовалась я немного дрожащим голосом. И добавила на его языке: Ты есть? Нечто грациозно спрыгнуло на пол. Бесшумно, что удивительно. И даже когда оно вплотную приблизилось ко мне, чуть ли не вжав в стену и продемонстрировав, что выше меня на голову, я не услышала стука когтей об линолеум. Оно негрубо, почти мягко взяло мою руку в свою и краешком когтя провело по коже пониже большого пальца. Больно не было, только немного щекотно. Вслед за движениями на мне появлялась замысловатая закорючка чёрного цвета. Это был иероглиф. В голове с небольшим замедлением «прозвучало» выведенное «слово» — Каге. Вот только значение имени мне было непонятно. — Ка…ге? — неуверенно осведомилась я. Существо охотно кивнуло и даже посмеялось. Радостно. Меня же от веселья не распирало. Каге шутливо поклонился мне и задом отошёл к окну. И таким же образом, обернув улыбчивую маску ко мне, забрался на подоконник. В таком положении он произнёс что-то и выпрыгнул в окно. — Не…не возвращайся! — в отчаянии завопила я, когда он уже скрылся из виду и до меня дошла последняя сказанная фраза — «До встречи». — Чёрт… — костыли валялись уж слишком далеко от меня. Я бы нагнулась за ними, но рисковала упасть и расшибить себе лоб. Чёртова тварь не оставила мне выбор. Мысленно ругнувшись, я закричала: — Якоб! Помоги-и-и-и-и! Брат ворвался буквально через минуту. Он забежал в середину комнаты и удивлённо заозирался. Потом увидел распахнутое окно и бросился к нему с причитанием: — Ох, нет, нет, нет! Якоб выглянул на улицу, почти перевалившись через подоконник, и что есть мочи крикнул: — КЕЙСИ! — Тут я! — буркнула я. Братец тут же спрыгнул на пол и ошарашено взглянул на меня. Его взгляд растерянно метнулся с пола, на котором по-прежнему валялись тетради, книги, одежда и костыли, на меня, прислонившуюся к стене и прячущую правую руку за спиной, затем к двери и к окну. И снова ко мне. Теперь в глаза считалось не удивление, смешанное со страхом, а обида с раздражением. — Очень смешно, — пробормотал Якоб. Нагнувшись, подхватил костыли и хмуро вручил мне. — Это не я! — попыталась оправдаться я. — Мама открыла окно, пока нас не было, и ветер уронил на пол всё, что неудобно лежало. Я хотела убрать их, но по итогу грохнулась сама и…вот. — Не поранилась? — чуть-чуть остыв, спросил брат. Я мотнула головой. — Закрой окно, пожалуйста? Тут уже холодно, как на улице. Якоб коротко усмехнулся и исполнил мою просьбу. Я же захромала к кровати. Забравшись на неё, торопливо взглянула на правую ладонь. Ладонь, которую невозможным способом, чуть ли не магическим способом исцелилась. Ладонь, которую я наконец-то могла согнуть, не опасаясь боли. Говорите, время лечит? Впрочем, некоторые убийцы-иностранцы тоже.