Одна жертва на двоих

Только когда в окно начали заглядывать лучи утреннего Солнца, я оторвалась от монитора и широко зевнула. Из-за того, что вся ночь прошла в бодрствовании, в висках тихонько позвякивало и глаза постоянно окутывало пеленой. Тем не менее, проделанная работа радовала меня. Голова буквально звенела от перенасыщения информацией. За несколько часов упорного труда я вспомнила многое и узнала немало. Например, что Каге на английском звали бы Тень. Сладко зевнув и потянувшись, я наконец-то отложила ноутбук. Снизу уже доносился типичный шум: судя по склоке, Хелен обнаружила прокисшее молоко и теперь наезжала на Якоба, будто это он вчера не сходил в магазин за новой бутылкой. И хотя желание лечь спать преобладало во мне вкупе с больными глазами и поясницей, нужно было уже спускаться, разбираться в произошедшем. Впрочем, сперва стоило проверить коммуникатор. Я хотела посмотреть, не написал ли Джаспер, ведь время уже приближалось к восьми часам утра. И — о чудо! — система нашла целых два новых оповещения. Я живо вытащила клавиатуру и полезла в сообщения. Как и предполагалось, сообщения были от Джейн и Джаспера. И хотя убийца настрочила куда больше, чем Джаспер, первым делом, конечно же, я ответила парню. 7.33 А.М О, какие люди ххх Привет, Кейси. Надеюсь, я не слишком поздно отвечаю? Как ты? 7.45 А.М Доброе утро, Джаспер. Ты как раз вовремя. Я в порядке, но ночь выдалась бессонной: ( Сообщения Джейн большого внимания не удостоились. Она обеспокоенно (кажется) спрашивала, часто ли бывают у меня бессонницы и головные боли. Я слишком устала, чтобы отвечать на её расспросы, поэтому закинула комм на стол, быстро сменила толстовку на футболку и рубашку и на костылях поковыляла вниз. Спуск дался тяжело: не получалось как следует сконцентрироваться, поэтому несколько раз от падения спасало лишь чудо. Поздоровавшись с братом, я нырнула в комнату, откуда он вышел, и плотно прикрыла дверь. Прислонясь к стиральной машине, взяла из навесного шкафчика над ней расчёску и принялась быстро распутывать волосы. Слежавшиеся кудри с огромной неохотой отдирались друг от друга. Я внимательно наблюдала за своими действиями в зеркале напротив, чтобы ненароком не вырвать клок волос. Отражение было мне противно. Усталое, бледное лицо с искусанными губами, многочисленными царапинами на щеках и подбородке и тёмными кругами под опухшими глазами, которые приобрели почти идентичный цвет с потускневшими волосами, представляли собой жалкую картину. По мере сил я пыталась не оставаться наедине с зеркалами. То существо, в которое они отражали, пугало до икотки. Моё сердце сжималось от жалости и отвращения, будто бы смотрело на мертвеца, вернувшегося из самых недр преисподней. В каком-то смысле оно так и было. Было бы Джейн приятно смотреть на меня? Лично я часто ловила себя на мысли, что готова разбить стекло голыми руками, лишь бы не смотреть на себя. Закончив приводить грязную гриву в порядок, я по привычке, выработавшейся со дня выписки, оттянула ворот толстовки. Надо было осмотреть ожог. В последние дни он приобрёл вполне ясную форму: круг. Кожа вокруг него немного воспалилась и отдавала болью при прикосновениях. Мама несколько осматривала ранение, но ничего не смогла сказать. Только посоветовала не трогать и протирать холодной водой. Конечно, это не помогало, а если и помогало, то совсем мало. Мне было предельно ясно, что необходима консультация доктора Марриета. Но попасть на неё было проблематично. Я мягко очертила пальцем воспалённую окружность. Неприятные ощущения были сильнее, чем несколько дней назад. Я обречённо выдохнула. Такое чувство, что надо мной зависло проклятие. А ведь сейчас ещё нужно идти менять бинты, что тоже не подразумевает особого удовольствия. Правую ладонь я сама обмотала белой материей — чтобы не вызывать подозрений внезапным оздоровлением и татуировкой. Я рассеянно провела ладонью по лицу. Потерла маленький выпуклый шрамик на виске. Сердце опять галопировало как укушенная лошадь, вызывая ощутимую дрожь по всему телу, но на этот раз не от страха. Впервые меня прямо-таки охватило нетерпение. Я ждала встречи с Каге. Он сказал, что мы ещё встретимся. Правда, сроки не обозначил. Поэтому мог явиться как сегодня, так и через месяц. От этой мысли уныло засосало под ложечкой. Уверенности, что Каге не убьёт меня, не было. Но зато было знание: его когти лечебны. Ну как лечебны. Скорее просо способны забрать раны. Но и одно это стоит ожидания. Ополоснув лицо холодной, я пошла в столовую. Живот громко забурчал, требуя еды, когда нос обнаружил в воздухе восхитительный аромат пиццы и жареного бекона. Я невольно заулыбалась. Вкусный перекус всегда поднимал моё настроение. Но перед завтраком Якоб аккуратно сжал меня за локоть и повёл в гостиную. Я по обыкновению расположилась на диване и сняла рубашку. Брат сел рядом со мной и сначала осторожно размотал бинты, затем промокнул раны перекисью и велел ждать, когда обработка подсохнет. Я скучающе кивнула, включила телевизор. Мол, можешь спокойно идти по своим делам, не сигану же я через открытое окно на улицу? Но едва наверху хлопнула дверь спальни Якоба, я схватила свои «ходули» и резво потопала в кухню. Захватив оттуда мешок мусора как обоснования для несанкционированного побега, нацепила на босые ноги старые босоножки и выскользнула на долгожданную свободу. От вчерашнего шторма не осталось и следа. На улице было хорошо: солнечно, тепло, в воздухе парила невесомая влага. Прикрыв от наслаждения глаза, я добрела до мусорного контейнера, который, очевидно, был утром поднят Клайвом, и с расстояния в два-три шага безошибочно закинула мешок в тёмную утробу. Успех вызвала лёгкую улыбку. И даже когда из окна высунулся Якоб и закричал, чтоб я немедленно возвращалась в дом, ухмылка никак не хотела покидать губ. Иногда нарушить парочку запретов это всё, что нужно.

***

Пробуждение пришлось к трём часам пополудни. После того, как братец отчитал и с надутым видом наложил новый слой бинтов, я наскоро перекусила, поднялась в свою комнату и вырубилась, едва коснувшись головой подушки. Спустя семь с половиной часов организм восстановил силы и вытолкнул меня в реальность. Первым делом рука потянулась к комму. Припомнилось, что вопросы Джейн так и остались обделёнными вниманием, отчего стыд немного кольнул меня. Всё-таки убийца переживает за меня… странная формулировка, ну да ладно. За полсуток от Джейн пришло ещё несколько сообщений. Один раз она даже звонила, но я так крепко спала, что не услышала ни звонка, ни уведомлений. 15.34 Р.М Привет, Джейн. Извини, я проспала весь день… Давно так не высыпалась. 15.36. Р.М Я правда в порядке, не переживай. Головные боли возникают не часто, только если я всю ночь ворочусь, не в силах уснуть. Над следующим ответом пришлось поломать голову. Девушка предлагала встретиться и прогуляться. Не то чтобы я не хотела, не было желания появляться несчастной хромоножкой средь бела дня. Поэтому я скрепя сердцем согласилась, но с условием, что свидание будет после посещения доктора. Иначе это просто невозможно. Пока Джейн не ответила, я перешла в беседу с Джаспером. Тот тоже озвучил предложение о встрече… Смех невольно вырвался из моей груди. Сговорились, что ли? Но Джасперу я ответила твёрдым согласием. Якоб, насколько помнится, был знаком с ним, так что разрешение было почти у меня в кармане. И проводить время в компании таких же подростков, как я, намного безопаснее, чем тусоваться с убийцами Прихватив комм с собой и нацепив нанос очки, я переместилась за рабочий стол. Работы предстояло немало. Мысли, догадки, сомнения, факты теснились в моей голове уже давно, но теперь они нуждались в проработке. Пустая тетрадь и разноцветные ручки были приготовлены ещё с вечера. В течение следующих несколько часов чистые листы покрывались нестройными разноцветными заметками. Иногда приходилось перечёркивать целые абзацы, потому что новая информация противоречила написанному. Когда хронометраж обрел вполне ясные черты, пришло время составлять персоналии каждого, кто в последний месяц пытался меня прикончить. Листов на это ушло немало — восемь, по одному на каждую убийцу. Когда я принялась заполнять первую анкету, в комнату вошла мама. Я мигом закрыла тетрадь и спрятала её среди учебных принадлежностей. — Пора бы что-то сделать с твоими лохмами. — Произнесла мама и поманила меня вниз. Я неохотно последовала за ней, оставив очки на столе. Волосы хоть и были сальными уже который день, но лично мне никак не мешали. — Ну, садись, — мама кивок указала на стул, который, очевидно, был притащен из кухни и поставлен посередине гостиной. Рядом на столике располагался тазик с мыльной водой. И как бы сильно ни хотелось тратить драгоценное время на бесполезное мытьё волос, когда у меня в буквальном смысле слова дрожат руки от желания приняться за характеристику Джейн, пришлось перетерпеть эту пытку. Она, к счастью, закончилась быстро. Только из-за бесконечных прикосновений к волосам, которые, как оказались, тоже являлись триггерами, десять минут показались мне вечностью. Так что когда мама аккуратно замотала мою голову в пушистое полотенце, приятно пахнущее стиральным порошком, ноги сами понесли меня наверх, причём чуть ли не бегом. Только в комнате до меня дошла вся абсурдность побега. Выровняв сбившееся дыхание и поправив полотенечную «шапку», я вернулась за рабочий стол. Дело пошло, но уже медленнее. Из-за нерационального страха, всё никак не желавшего покинуть меня, я подолгу размышляла, что написать, и не могла поймать нужную мысль за хвост. Так что к тому моменту, как первые три странички были заполнены и волосы полностью высушены, меня одолела лень и зевота. Я покосилась на комм. Время на экране подходило к шести вечера. — Поработали, можно и отдохнуть, — прикрыв рот одной ладонью, пробормотала я и несколько небрежно просунула дневник по следствию между учебниками биологии и права. Живот, словно поддакивая мне, забурчал, требуя набить его чем-нибудь съестным. Последний приём пищи состоялся ещё утром, поэтому возмущение желудка было понятно. Но тихий шорох за окном заставил меня застыть, не дойдя до двери. Ладонь уже касалась выключателя, и когда позади что-то противно зашуршало, пальцы невольно нажали на кнопку. Лампочка тут же погасла. Комната оказалась в лёгкий полумрак. — Чёрт… — ветер принёс какую-то веточку, а я чуть ли не испариной покрылась. Хмыкнув, я покачала головой и направилась в столовую. Коридор и лестницу заполняли предсумеречные тени, так что пришлось прилагать усилия для успешного спуска. Скорее бы уже избавиться от проклятых костылей. Мало того, что неудобные, так и ещё и время занимают… Столовая встретила меня изумительным ароматом свежей пиццы, из-за которого живот забурчал с новой силой. Облизнувшись, я примостилась за стол и принялась уплетать ужин. Вскоре моё довольное чавканье привлекло самого пекаря, а именно — Якоба. — Не доедай всё, — с лёгкой улыбкой попросил он и, налив стакан сока, пододвинул мне. Я с благодарностью кивнула. — Какая ты чистая и пушистая, — пройдя ко мне, брат начал усиленно гладить мои волосы. Дёрнувшись пару раз, всё же пришлось принять судьбу. — Может, расчешешь ещё? — в шутку предложила я, насытившись и отложив подальше аппетитную готовку Якоба. Якоб неожиданно кивнул. — Только подожди, расчёску принесу. Я мигом. — Он бегом бросился в ванную. Нагие ноги зашлёпали по линолеуму. Но даже когда скрипнула дверь, шаги продолжили слышаться. Я с недоумением оглянулась. В прихожей не наблюдалось никого, гостиная тоже пустовала. По крайне мере ни откуда из первого этажа не доносилось ни звука. Я медленно подняла голову, надеясь, что ошибаюсь. Но звук не померещился. Он замер на несколько секунд, а когда присмотрелась к потолку, то последовал глухой удар. Будто бы прыжок. Мои руки покрылись мурашками, а горло в момент пересохло. Каге. Он пришёл.