Рождество с Фантомхайвами

На следующий день Себастьян проснулся до завтрака и вышел прогуляться во двор. Сиэль еще сопел в постели. Ночью в доме стало так жарко, что совенок выкарабкался из одеяльного логова и раскинулся на мужчине. Он что-то бубнил сквозь сон, и Себастьяну несколько раз послышалось: «Котята — исчадия ада» и «пироженку богу». — Какому богу пироженку? — решил просто так спросить мужчина, на что, к удивлению, вместе с нахмурившимся лбом получил ответ: — Мне! «Ну да, совсем нет золотой ауры», — улыбнулся Себастьян. Прежде, чем покинуть кровать, он поцеловал Сиэля в губы. На улице оказалось свежо, а под ногами хрустел свежевыпавший снег. Солнце и белое слепили глаза, и мужчина пожалел, что не взял черные очки. Неожиданно сзади его окликнули: — Себастьян! Обернувшись, он увидел шагающего к нему Винсента. Когда они встретились взглядами, мужчина помахал рукой: — Извини, но я звал пса. — Пса?.. — Себастьяну оставалось сделать вид, что он не совсем понял или — не сразу. Тотчас мимо него пронесся мраморный датский дог с палкой в зубах. Винсент извиняюще улыбнулся гостю, и, как тому показалось, слишком уж широко: — Да, нашего пса тоже зовут Себастьян. Хороший, славный мальчик, Себастьян! — пса потрепали за ушами и снова кинули палку. — Лови, Себастьян, лови! «Зачем так часто повторять его кличку?» — с досадой подумал брюнет, но медленно закивал, стараясь, чтобы его недоумение не заметили: — Вот как. Забавное совпадение. — Я тоже так думаю, но бывает. Ты со мной согласен? Винсент посмеялся. Себастьян не ответил. Хозяин дома приблизился, и они уже неторопливо зашагали вместе, хрустя снегом. Все это время Себастьян не мог понять, какое же впечатление на него производит отец Сиэля. В нем было слишком много всего: лоска, значимости, улыбок, строгости, неопределенности. В каких-то чертах Винсента угадывалось нечто от Сиэля: какая-то аристократичная нега и проскальзывающая едкость с егозливостью. Может быть, даже где-то высокомерие. — Как думаешь все прошло? — спросил Михаэлис у парня после их первого ужина. Он так и не понял закладывающейся атмосферы, все вышло слишком уж скомкано. — Погоди, они еще присматриваются. Ждем. Это было сказано так, словно Сиэль ждал выстрела в спину, а не общей попытки всех членов семьи наладить контакт. Тогда Себастьян еще удивился такой сыновьей подозрительности, но теперь, кажется, стал понимать посыл этого «погоди». Улыбка Винсента ему уже не казалась такой «милой». И чем дольше он в нее всматривался, тем отчетливее видел: «Я едва тебя переношу, голубчик, можешь не сомневаться». Дог нашел палку и, брызгая вокруг леденеющий на морозе слюной, подбежал к людям. — Сиэль с детства любит собак, — сказал Винсент. — А ты любишь их? — Я больше по кошкам. — Какая жалость, у сына аллергия на кошек. — Да, знаю, поэтому мы не заводим их. — А вообще животных любишь? — Не задумывался об этом… — А как думаешь, настоящий мужчина должен уметь зарубить скот на пропитание семье? Задавая вопросы, Винсент продолжал улыбаться, только теперь гораздо слабее, что, кажется, должно было показать его серьезность. «И к чему это он клонит?» - подумал Михаэлис, но вслух отозвался: — Разумеется. Хотя я бы предпочел этого не делать. Винсент удовлетворенно кивнул и продолжил, сложив руки за спиной: — Знаешь, я довольно ответственно подхожу ко всему, и когда узнал, что мой сын — гомосексуалист, то полез читать литературу. Пишут, что у… таких, как вы, есть распределение ролей, почти как в нормальной семье. Кто-то играет роль «жены», а кто-то — хозяин в доме. Как я. Себастьян даже не рискнул предположить, какое отношение все эти слова имеют к скотине и геям. — Вы хотите знать, кто у нас главный в доме? — Я почему-то уверен, что это Сиэль. — Почему у вас сложилось такое мнение? — Даже не знаю, — протянул Винсент, прикладывая руку к подбородку. — Хм… Сказать честно? У меня, наверное, предубеждение по поводу творческих людей. Взять, например, балет… я не представляю главу семейства, танцующего в таком… — Но я не танцую, я — скульптор. — Ну да, да… — протянул Винсент с выражением «конечно, конечно, знаем». — К тому же, Сиэль — мужчина с характером. Себастьян чуть не засмеялся, но сдержался. «Мужчина с характером». — Мне кажется, мы с вами еще не особо успели познакомиться, — ответил Михаэлис, с трудом сдерживая улыбку. Где-то внутри дома, завернутый в полосатую шелковую пижамку, как конфетка в обертку, спал и видел сны «мужчина с характером», ему снились пироженки и апокалипсис из котят, а утром он будет полчаса одеваться, немыслимо долго шнуровать ботинки, и, может быть, звать Себастьяна на помощь, потому что: «Я все-таки вчера себе все отбил, бо-бо, зашнуруй ты!» — Это верно, — кивнул Винсент. — Именно по этой причине я бы хотел попросить тебя помочь. В приготовлении к Рождеству у нас участвуют все члены семьи и гости. — С удовольствием помогу, чем смогу. — Каждый год накануне мы сами готовим домашнюю индейку, но поскольку вчера я отпустил слуг на пару дней, то… нужно зарубить индюшку. В другой ситуации Себастьян сказал бы, что он пас, однако слова Винсента о главенстве и мужественности… подсказали ему, как можно скорее убедить отца Сиэля в обратном. Поэтому он ответил: — Хорошо, — стараясь, чтобы голос прозвучал как можно более безразлично. Сам Себастьян имел лишь общие представления, как это делается, и на самом деле не имел никакого желания рубить кому-то головы. — Вернее, это индюк, — заметил Винсент. — Справишься? — А должен не справиться? — отозвался брюнет. — Отлично. Я бы хотел, чтобы ты сделал это до завтрака. А после — я начну его готовить. Ты мне очень поможешь… Ну вот, мы как раз подошли. Они оказались около сарая. Винсент поднял топор и вручил мужчине, затем кивнул в сторону небольшой площадки, окруженной изгородью. — Он там. Нужно его сначала завести в сарай и… сделать дело. — Вы не поможете? — Я должен отвлечь женщин. Рейчел так расстроилась вчера, когда узнала, что опять домашняя птица. А если увидит Элизабет — будет истерика. Я очень надеюсь на тебя, Себастьян. «Надо же, назвал по имени». С этими словами Винсент окликнул пса свистом и направился к дому. Себастьян оглядел топор, собираясь с мыслями. «Это просто индюшка. Еда. Пища. Верно?.. Хоть ты никогда этого не делал… ты справишься». В это время на веранде Винсента встречали Рейчел и Лиззи. — О чем вы разговаривали? — улыбнулась женщина. Она уже надеялась, что муж стал искать пути понимания с избранником сына. — Да так, о всяком мужском. Наружу вышли Сиэль, Габриэль и Ханна с чашкой кофе. Сиэль потерял Себастьяна и вышел его искать. — Чего здесь все собрались? — Сейчас-сейчас, — улыбнулся Винсент и достал из шкафчика в столе бинокль. Габриэль первым о чем-то догадался и прищурил глаза, вглядываясь в территорию птичьего дворика. — О, нет, отец, ты послал Себастьяна за индюшкой? — Традиции в нашей семье строго соблюдаются. Габриэль и Сиэль широко распахнули глаза, а Габриэль прошептал: — Только не говори, что это… Большой Дюк. — Я верю, что однажды найдется герой, который… — Винсент покрутил колесико линз, настраивая фокус. — Да. Это Большой Дюк. Лиззи охнула, прижав ладони ко рту, а Рейчел успокаивающе обняла ее за плечи. Ничего не понимающая Ханна поинтересовалась: — Что за Большой Дюк? Габриэль с волнением облизал губы: — Это семейный индюк, которому бог знает сколько лет. По легенде несколько поколений дворецких пытались справиться с ним на каждое Рождество. Несмотря на то, что он старый, в прошлом году его пытались поймать двенадцать человек… — И? — изогнула бровь женщина-кошка. — Никому не удалось. — Но это же просто индюк! Близнецы переглянулись и покачали головами: — Это не просто индюк, — промолвил упавшим голосом Сиэль. — Это большой… реально большой Дюк. С этими словами он стремительно выбежал наружу в чем был (рубашке и брюках) и побежал к Себастьяну с криками: — Себастьян, стой! Не ходи туда! Себастьяя-я-ян, вернись! Но мужчина, кажется, не слышал его, поскольку на слабый шум лишь обернулся и дружелюбно помахал всем рукой, затем снова направился к изгороди. Причем топор старался прятать, держа ближе к телу. Габриэль охнул, Лиззи всхлипнула от волнения, а Ханна фыркнула, мол, из чего весь сыр-бор, с индюшкой никто не может справиться: «Тоже мне!» Винсент, все еще настраивая бинокль, заметил: — Кстати, Дюк всегда тонко чувствует, когда за ним приходят. — Дорогой, — Рейчел потянула супруга за рукав, — не стоило этого делать… — А что? По мне, это отличная проверка… потенциального члена семьи. Габриэль хотел что-то сказать отцу, но передумал и вместо этого схватил первое, что попалось под руку, и выбежал следом за братом со словами: «Сиэлю нужно помочь! Лиззи, оставайся тут!» Девушка с беспокойством крикнула вдогонку: — Вы простудитесь без курток! Тем временем Себастьян уже открыл изгородь. Внутри площадка была пустой: ни одной птицы, а маленький курятник, похожий на избушку, открыт настежь. — Куц-куц, или как там вас. На свежем снегу он увидел следы лапок, ведущих внутрь. Себастьян приблизился к курятнику и заглянул туда. — Извини, что так получается, но такова жизнь, мне нужно, чтобы ты вышел, — сказал он, обращаясь к птице-незнакомке, а затем только и успел издать короткое «о», потому как из удушливого мрака на него сверкнула пара черных глаз. Настолько ярких и яростных, что мужчина отпрянул. Вместе с запахом помета и птичьего корма из недр избушки донесся оглушающий крик, и на снег выскочило нечто потрясающе огромное и массивное — все сплошь перья. Хлопая крыльями, как сыч, индюк затряс алой бородкой, которая скатывалась до земли, как сложенный флаг, и вновь заорал. Это было похоже на воинственный клич разъяренного индейца, созывающего своих воинов на последнюю битву. — Ака-а-а-каааа! И где-то уже рядом: — Себастьян, назад! Назад! Уходи! Мужчина удивленно оглянулся на Сиэля, бегущего к нему со всех ног и размахивающего руками, еще позади него мчался Габриэль с зонтом. Он тоже что-то кричал, кажется: «Он уже встал в стойку, слишком поздно!» Когда Себастьян снова повернулся к птице, то на него налетело огромное пушистое ядро с такой яростью, что сбило с ног. Топор отлетел в сторону. — АКАААКА! — заверещал монстр и угрожающе потряс брусничным бурдюком на шее. — Себастьян! — отчаянно продолжал звать юноша, он уже был близко. — Сиэль! — кричал ему позади близнец, а Лиззи, глядя, как взрослый мужчина упал на снег, вскрикнула нечто вроде: «Ну раз так… Габриэль, я иду!» и выбежала следом за мужем из дому. Ханна на все это удивленно-скептически приоткрыла рот, а Рейчел сжалась в комок. Винсент же облизнул пересохшие губы, уж он-то продолжал с интересом наблюдать через бинокль: «Занятненько». Себастьян успел подняться на ноги прежде, чем индюк атаковал в прыжке. Мужчина отскочил в сторону, в этот момент подбежал Сиэль. — Сиэль, назад! Юноша попятился, но птица уже заметила его, развернулась и расправила крылья. Когтистая лапа шпорой вспахала сугроб. Еще мгновение и птица… — Беги, Сиэль! — крикнул мужчина. Он бросился к топору, а Сиэль — прочь от индюка, который стал его преследовать. С топором в руке Себастьян побежал вдогонку за Большим Дюком, и, когда птица пару раз поклевала брючину Сиэля, мужчина-таки привлек ее внимание. В этот момент на Дюка обрушился удар сзади: Габриэль применил сложенный зонт. — А ну пошел прочь! Дюк заорал и прыгнул в сторону, затем увидел приближающую Лиззи. — Лиззи, назад! — крикнул Габриэль. — Ай! — девушка сжалась в комок, когда птица молниеносно обрушилась на нее. Себастьян вовремя заслонил Лиззи и толкнул птицу в сторону. Большой Дюк оказался окружен со всех сторон, и это его не устроило. — АКАКА! — грозно надвинул распушил он хвост и крылья. — Надо загнать его в сарай! — воскликнул Себастьян. — Сиэль и Габриэль, откроете дверь, а я заманю его внутрь. — Хорошо! — отозвались близнецы. Себастьян надвинулся на индюка, но… Большой Дюк то ли действительно был не простым индюком, то ли уже выжил из ума, а может быть, ему всегда нравился розовый, который «нынче в моде», но целью он выбрал Лиззи, которая стояла дальше всех. — АКАКА! — заорал Дюк и как молния побежал на девушку. — Помогите! — закричала Лиззи и побежала наутек. — Лиззи! — Габриэль пустился следом. — Залезай на крышу, Лиззи! Девушка стала карабкаться на курятник, Большой Дюк едва не схватил ее за подол, но в него прилетел зонт, брошенный Габриэлем. — Не смей трогать мою жену! А уже в свою очередь, спасаясь от индюка, Габриэль тоже залез на крышу, но уже с другой стороны. Пытаясь успокоить плачущую Лиззи, он обнял ее. Оба оказались в западне. Большой Дюк при желании мог достать их и там, но Сиэль швырнул в него снежком, привлекая внимание. — Эй, ты! Индюк булькнул и помчался к юноше, как дорогу ему преградил Себастьян с топором. — Покончим с этим! Мужчина занес топор. Лиззи вскрикнула, Габриэль закрыл ее глаза: «Не смотри!» Хрясь! Топор пронзил воздух и упал в снег. Индюк оказался маневренным: он уклонился от удара и был таков. — Ака-ка! — гневно визгнул он и, набрав скорости, пулей налетел на Сиэля. — Ай! — Сиэль! Юноша отбежал, но упал неловко и подвернул лодыжку. — Нога! — с болью в голосе воскликнул он. Тут-то Большой Дюк и развернулся, чтобы нанести сокрушительный удар лежачему. Он распушился как никогда, собрал всю свою старческую мощь и прыгнул… в бешеном ритме берсерка: — Сиэль!! — крикнули все, кто был в доме и на крыше курятника. К счастью, Себастьян успел заслонить Сиэля собой и отбить удар ногой. — Пошел вон! Затем мужчина подхватил юношу на руки, и какое-то время ему пришлось идти спиной вперед, отбиваясь ногой от прыжков и атак клювом. — Я сейчас слезу и помогу, держитесь! — крикнул Габриэль, но Себастьян крикнул ему: — Не надо! Когда Большой Дюк же замешкал, готовясь к атаке, Себастьян помог Сиэлю забраться на крышу к брату и Лиззи. — Ну вот мы и остались одни. Ты и я, Большой Дюк, — усмехнулся Себастьян. Он заслонил собой курятник с людьми и сдул со лба намокшую прядь. В ответ птица тряхнула красным мешком. Воспаленный глаз Большого Дюка пронзил взглядом человека — это последнее предупреждение матерого старика. Коготь вспорол снег, из глотки раздался хрип и… индюк упал в снег, закрывая глаза. По звуку это было похоже на упавшую на ковер грелку. После долго молчания первой заговорила Лиззи: — Он что… умер? Себастьян недоверчиво подошел к птице, держась на расстоянии, но Большой Дюк не шевелился. — Кажется, просто пришло его время, - сказал он. Габриэль вздохнул: — Он так и не был побежден. Погиб, как герой… Лиззи неожиданно заплакала. — Бедная птичка! *** Они возвращались в дом. Себастьян нес Сиэля на руках, так как юноша не мог идти. Лиззи продолжала тихонько плакать. Навстречу им выбежали все женщины, включая Анжелу, которая успела проснуться и спуститься вниз. — Боже, вы в порядке?! — вскрикнула Рейчел. — Сиэль, кажется, подвернул ногу, — отозвался Себастьян. Винсент протянул мужчине руки: — Я отнесу его, — но брюнет сделал вид, что не заметил и не услышал, поэтому прошел мимо. Сиэль крепче обнял его за шею. Проходящий мимо Габриэль взглянул на отца и покачал головой. Винсент шепнул Рейчел в ухо: «Все же у нас очень сплоченные дети. Именно это и есть Фантомхайвы, ты так не думаешь?» Рейчел ничего не ответила, лишь удивленно посмотрела на мужа. Все ушли в дом, кроме Анжелы и главы семейства. Женщина тихо спросила: — Почему индюк? Разве это было по плану? — Нет, хотел просто пошутить над Себастьяном. Я не ожидал, что Сиэль и остальные побегут следом. К слову, вы уже начали говорить с ним на больные темы? — Да. Думаю, он среагировал. Нужно время. — Хорошо. Но вот теперь готовьтесь к плану Б. — Идет. *** У Сиэля оказалось небольшое растяжение лодыжки, поэтому приготовление индюка отложили на пару часов. Причем было решено купить готовое мясо, а Большого Дюка похоронить с почестями на заднем дворе. Легенда дома все-таки. Хромую жертву разместили на диване в зале у камина, и все собрались около него, развлекая. — Когда Дюк накинулся на тебя, я так испугалась! — сказала Лиззи. — Это точно, — поддакнул Габриэль и, легонько толкнув Себастьяна в бок, подмигнул: — И откуда у скульпторов такая реакция? Ты молодец. Себастьян хотел ответить нечто вроде «А с Сиэлем иначе нельзя», но передумал: проблем потом не оберешься. — Не знала, что индюки такие опасные, — промолвила Анжела. Она подала Сиэлю чашку какао с зефиром. Юноша поблагодарил и забулькал ложечкой, размешивая. Тем временем наверху Винсент обсуждал с Рейчел свое поведение: — Почему ты не можешь просто принять все, как есть? — сетовала жена. — Что с тобой, Винсент? Ты никогда не был таким… Ведешь себя как косный… старикашка! Да! Вредный, костный старикашка! — Я так не думаю, — хмыкнул мужчина. — Дай мне время, хорошо? Я никоим образом не хотел навредить нашей семье, пойми. Откуда я знал, что так обернется? — А то ты не знал, что такое Дюк?! — Рейчел взмахнула руками. — Я тебя предупреждаю, милый, если ты не поменяешь отношение, как и обещал, я… — Что, милая?.. Рейчел вздохнула и устало опустилась в кресле: она перенервничала, и это с самого утра. — Сегодня. Сегодня же ты помиришься с Себастьяном! — Мы и не ссорились, — пожал плечами Винсент. — К тому же, как видишь, он справился со своей задачей… Почти. Он слишком долго медлил. Так и до старости можно было стоять и ждать, пока индюк умрет… — Винсент! — Хорошо. Я сегодня же приготовлю с Себастьяном индюка. Идет? Только я и он. — Уже лучше. И будь с ним вежлив. Он старается, иначе не пошел бы на такое! — Да-да… *** Когда все разошлись по делам, Себастьян рассказал Сиэлю об утреннем инциденте. — Он нарочно это сделал, чтобы унизить меня. Сравнил с собакой… Почему ты не говорил, что у вас есть собака с моим именем? — Не думал, что это особо важно, — пожал плечами Сиэль. Он поморщился, потирая ногу. — К тому же эта собака умерла, когда я еще был ребенком. Я не знал, что они завели пса и так же назвали его, как старого. — Точно нарочно… — Наберись терпения. — И это мне ты говоришь? — А не ты ли назвал их «милыми»? Себастьян вздохнул. — Справимся как-нибудь. — Никого нет, — загадочно шепнул Сиэль и, притянув мужчину к себе, нежно поцеловал в губы. — Это тебе за спасение, мой бесстрашный борец с индюшками… В зал вошел Винсент. Он покашлял в кулак. — Извиняюсь. Как чувствуешь себя, Сиэль? — Спасибо, хорошо, - юноша неловко отстранился от Себастьяна. — Жаль, что так вышло с Большим Дюком… — Да уж. — Себастьян, может вместе с тобой приготовим птицу на ужин? Себастьян переглянулся с Сиэлем. Сиэль дал знак «дерзать». Он бы добавил еще «все равно терять нечего», но… зажевал зефирку. — Почему бы и нет? — отозвался брюнет. Едва Винсент ушел, Сиэль дал знак Себастьяну наклониться и положил в его рот кусочек сладкого. — Будь самим собой в любом случае и не поддавайся. — Может быть, он хочет загладить свою вину? Сиэль на это расхохотался так сильно, что схватился за живот. — Ой-ой-ой, ладно, все, иди! — помахал он напоследок ручкой. Себастьян ушел на кухню, гадая, как пережить это Рождество…