The Strings We Attach

Прошло пять дней: 15 сентября 2015 года

      Сидя в кафе Куин Консолидейтед, Фелисити задавалась вопросом, как дошла до этого момента. Момента, где совершенно хороший, умный мужчина, заинтересованный в том же, что и она, сидит напротив нее, говорит о сложных научных вещах, а ей совершенно не интересно. Мало того, что ей не интересно — ей скучно.        — Это потрясающе, Фелисити. Мы действительно изменили ситуацию, понимаешь? Алгоритм… — продолжал Купер, но разум Фелисити блуждал в другом месте.       Она изучала его: рассматривала темные волосы, что висели над его лбом мягкими волнами; его яркие глаза, оживленные счастьем, которое можно обрести, обсуждая то, что по-настоящему любишь. Это был взгляд, который, Фелисити знала, был ее характерной чертой, когда она говорила о своей страсти к технологиям. Он был привлекательным мужчиной. Но прямо сейчас все выглядело не так.       Когда миллиардер-плейбой стал ее новым предпочтением?       Фелисити взяла кусочки своего салата, надеясь, что маленькая, вежливая улыбка твердо держалась на ее лице, пока он говорил. Несколько мгновений спустя она поняла, что Купер больше не рассказывает и смотрит на нее с нетерпением.       — О! Прости… Какой был вопрос? — сказала она.       Он странно посмотрел на неё.       — Ты в порядке?       — Да, — кивнула она, — извини, я правда слушала все, что ты говорил… я просто немного отвлеклась. Работа и все такое. — Она пожала плечами, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы удержать его от подталкивания.       Он принял это без дальнейших вопросов, продолжая говорить о каком-то алгоритме, который он и его друзья придумали в колледже. Фелисити продолжала слушать его, изо всех сил стараясь не закатывать глаза, когда она улавливала слово «хактивист»*. Серьезно?       Ее телефон зазвонил, прерывая Купера. Она с благодарностью вздохнула, прежде чем быстро взять сотовый со стола. Она не хотела рисковать: что он увидит, как имя Оливера высветится на экране.       Подняв трубку, Фелисити кивнула с извиняющейся улыбкой.       — Прости… мне нужно ответить. — Он понимающе улыбнулся, прежде чем подняться и направиться к очереди за едой.       — Оливер, сейчас середина дня. Почему ты звонишь мне, когда я на работе? — ответила она.       Он засмеялся.       — Должен признать, что надеялся на более восторженное приветствие, но я не могу сказать, что удивлен.       Она улыбнулась.       — Простите, ваше высочество. Позвольте мне прекратить все, что я делаю на работе, чтобы воздать вам хвалу.       — Так, а вот сейчас я даже не знаю, о чем ты говоришь. Ты вообще говоришь по-английски? — Оливер не отставал.       — Ты смешной, — засмеялась она, — что случилось, Оливер?       Его голос был легким, дразнящим:       — Ну, у меня появилось свободное время, чтобы заглянуть, и я стою у стола одной прекрасной особы, а ее здесь нет. Ты и представить не можешь, как я разочарован.       Сердцебиение Фелисити участилось с его словами. Он здесь? Она заметила, что Купер возвращался к их столику, и повернулась, садясь боком в своем кресле. — Ты здесь? — прошептала она.       — Да… Почему ты вдруг шепчешь? Где ты?       — Я на обеде, — ответила она, наблюдая за Купером краем глаза, — с коллегой.       Оливер сказал, запинаясь:       — Коллега… мужчина?       — Возможно.       — Он… привлекателен? — его голос был игривым. Она улыбнулась, пытаясь понять, как ей вежливо попрощаться.       Она посмотрела на Купера, который ел картошку фри, бросив на нее озадаченный взгляд.       — Не совсем, — проговорила она.       — Черт, бедный парень, — Оливер усмехнулся, продолжая: — В любом случае, можешь завершить свой обед? Я проделал весь этот путь сюда… — он замолчал.       — Да, даже не думая. — Фелисити засмеялась, раздраженно покачивая головой от своей выходки. Несмотря на бесстыдный флирт Оливера, Фелисити за последние пару недель узнала, что он был умным и спокойным мужчиной. И он был веселым. Очень веселым. — Где мы встретимся? — добавила она.       Она всегда соглашалась без особых уговоров. Фелисити становилась совершенно ненасытной, когда дело доходило до него. Это беспокоило бы ее, вот только она была почти уверена, что Оливер с таким же трепетом относится и к ней. С тех пор, как они начали эту интрижку, она слышала от него это каждый божий день. Потому что они виделись каждый день. Они закрутились в водовороте, которому, казалось, не было конца.       И хотя основные предпосылки их встреч — их время, проведенное вместе, — основывались на физическом аспекте, они также начали тратить время на другие мероприятия. Были ли это походы на ужин после нескольких часов в постели, совместное время на диване за просмотром телевизора, или пьянки в «счастливый час», из-за чего приходилось ехать домой на такси — они узнавали друг друга. Это начинало беспокоить ее. Две личности, у которых не было ничего общего, просто нашли друг друга. Они органично сочетались. Это не предвещало ничего хорошего для ее позиции «у тебя не должно быть никаких чувств к Оливеру Куину».       — Садись в лифт в восточном крыле. Встретимся через пять минут.       — Что? На каком этаже? — спросила она.       Оливер усмехнулся, голос у него был ровный:       — Не на каком. Не беспокойся об этом. Просто садись в лифт, Фелисити.       Телефон запиликал ей в ухо, и она медленно его опустила, пялясь на него в растерянности.       — Что-то случилось? — сказал Купер, напомнив ей о своем присутствии.       Она подняла глаза, засовывая мобильник обратно в карман и покачивая головой.       — Нет-нет. Просто я забыла кое о чем позаботиться до обеда. Слушай, мне придется закончить это немного раньше, и я хорошо провела время. Увидимся! — С этим она встала, игнорируя удивлённый взгляд Купера в связи с ее быстрым уходом.       Фелисити выбросила остатки своего салата в мусорное ведро на обратном пути, пробираясь к лифтам в восточной стороне. Что происходило в голове Оливера? Они не могли ничего сделать в лифтах. «Это так далеко за чертой и противоречит здравому смыслу», — подумала Фелисити и засмеялась.       Она посмотрела на стрелочки, задаваясь вопросом, куда нажать: вверх или вниз. Она застонала. Это было смешно. Почему он всегда ставил ее в такие ситуации? Это никогда не пугало… Оглядевшись, она, наконец, ткнула стрелочку «вниз». О чем, черт возьми, она думала?       Через минуту двери лифта открылись с характерным звуком, и Фелисити шагнула вперед, вежливо улыбаясь женщине находящейся уже внутри. Я убью Оливера.       — Вам на какой этаж? — спросила женщина.       Она замерла.       — Мм, двенадцатый, пожалуйста.       Лифт остановился на пятнадцатом этаже, выпустив женщину. Фелисити вздохнула с облегчением, что никто больше не зашёл в лифт. Он начал опускаться дальше; Фелисити все больше и больше волновалась с каждым этажом. Она была готова просто выйти и позвонить ему, положив конец этой игре. Но когда двери открылись на двенадцатом этаже, ещё один пассажир вошел в лифт.       Она вздохнула, нажимая на кнопку двадцать пятого этажа. С таким успехом я вернусь на свой этаж, позвоню ему и дам нагоняй. Мужчина бросил на неё запутанный взгляд, и она подумала, что ему, вероятно, интересно, почему сумасшедшая женщина ездила на лифте вверх и вниз. Мне тоже, приятель.       Когда двери открылись на двадцать пятом этаже, Фелисити была готова к выходу. Что, конечно, не сделала, когда Оливер появился. Озорная ухмылка украшала его красивое лицо. Она кинула на него убийственный взгляд, который только увеличил ширину его улыбки. Он вежливо улыбнулся человеку, который вышел из лифта, а затем вошел сам, нажав на кнопку подвала.       Как только двери закрылись, Оливер загнал ее в один из углов в лифте. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но Фелисити выставила руку вперёд, отталкивая его в грудь. Его жалкая хмурость не могла ее сдержать.       — Оливер! — воскликнула она, отпихивая его еще дальше. — Кроме того факта, что я хочу ударить тебя прямо сейчас, мы не можем делать это здесь.       — Почему нет? Здесь никого нет, кроме нас с тобой…       Она вздохнула и подняла голову к потолку.       — Эм, камеры?       — Знаешь, — рисовался он, — я не умею врать. Я думал, что ты не вуайеристка**.       Ее щеки покраснели. Покачав головой, она застала его врасплох, когда толкнула к другому углу. Когда его спина встретилась со стеной, он посмотрел на неё удивленно, и она улыбнулась, прежде чем приблизиться и поцеловать его.       Его ответ был немедленным, целуя ее пылко. Через мгновение Оливер отстранился, а его руки легли на ее талию.       — Не то, чтобы мне это не нравилось, но что насчет камер? — сказал Оливер, затаив дыхание.       Она пожала плечами, глядя на него с ухмылкой на своих устах.       — Камеры поймали бы нас там, да… Но в этом углу — слепое пятно.       Он поднял бровь.       — И… откуда тебе это известно?       — Оливер, после первой недели… этого, — начала она, проводя руками вверх и вниз по его предплечьям, — я изучила слепые зоны этого здания, в которых, как я предполагала, мы, вероятно, будем.       Он смеялся от всего сердца, плечи дрожали от усилий.       — Ты искала нам места, где мы сможем нарушать порядок? Я л… Я знал, что в тебе это есть.       Она улыбнулась в ответ, игнорируя то, что он запнулся и последующее закрытие глаз, потому как то, что он не должен был говорить, почти вышло из его рта. Надеясь разрушить напряжение, она наклонилась вперед, чтобы захватить его губы еще раз. Она чувствовала, что не может насытиться им. Рот Оливера запутался в ее собственном, покусывая ее нижнюю губу, прежде чем она открыла свой шире, и его язык немедленно вошёл во вкус и начал его исследовать.       Фелисити могла слышать трещащие пола, когда лифт спускался в шахте, зная, что ей стоит быть осторожной, так как двери скоро откроются, но язык Оливера стирал каждую мысль с каждым прикосновением и лаской. Она оторвала рот от его, когда ощутила его руку на своей заднице.       — Оливер… — ахнула она.       Его губы припали к ее шее, мягко целуя изгибы по мере того, как он сжимал ее ягодицу; Фелисити могла чувствовать, что боль начинает образовываться внизу ее живота.       Через несколько секунд Оливер прекратил, отойдя от нее. Тело Фелисити покалывало, и она протянула к нему руку, возмущённая тем, почему он лишил ее такого приятного тепла.       — Оливер, что… — она остановилась, когда дверь лифта внезапно распахнулась.       Он ничего не сказал, а только схватил ее за руку и вытащил из двойных стальных дверей. Фелисити огляделась, понимая, где они. Подвал. Где находилась серверная комната. Вообще-то это было гениально.       Она посмотрела на него удивленно.       — Серверная? Как ты вообще узнал об этом?       — Ты не единственная, кто проводил свои исследования, Фелисити, — он засмеялся. Потянув ее дальше в комнату, он добавил: — И эта компания моей семьи. То, что я еще не занимаю постоянную должность, не значит, что я ничего не знаю. Я прихожу сюда всю свою жизнь. Особенно с недавних пор.       Она засмеялась.       — Повезло мне.       — Действительно. — Он вернул ей темную усмешку, которая была полна обещаний, посылая кровь Фелисити в разнос. Она была уверена: плотский подтекст в его голубых глазах станет ее погибелью.       Серверное помещение Куин Консолидейтед было огромным. Оно занимало почти весь этаж, за исключением нескольких технических помещений помимо него и ванной комнаты в правой стороне. Там было темно, но горели сотни блоков по всему периметру. Желтые, зеленые, синие и розовые огни освещали комнату — все снабжали энергией массивного технологического гиганта, которым и была компания КК.       Фелисити обвила руками Оливера, чувствуя легкую прохладу в комнате. Из-за тепла, выделяемого блоками, температура пола была значительно ниже, чем в остальной части здания. Конечно, по мере того, как они продвигались вглубь помещения, температура медленно поднималась, нагретая техникой, выстроенной в ряды.       Важный объект — серверная комната — пустовал большую часть времени. Не было никаких причин для ИТ-работников быть здесь, за исключением случайного необходимого обслуживания или когда возникали какие-либо проблемы. Сама Фелисити была здесь всего несколько раз, и это была в основном экскурсия, чтобы ознакомиться с этой областью. Она действительно была впечатлена тем, что Оливер решил спуститься сюда.       Оливер тащил ее за руку, ведя к одному из столов, расположенных между блоками. Он улыбнулся, когда вывел ее вперёд, так, чтобы она была лицом к нему, а ноги упирались в деревянный край. Сделав шаг навстречу, он положил руки на ее талию.       — Я скучал по тебе, — прошептал он, впиваясь в ее губы.       Она улыбнулась в поцелуй, держа его губы, прежде чем отступить, затаить дыхание и засмеяться.       — Ты видел меня ночью.       Оставив еще один поцелуй на ее губах, а затем на шее, он добавил:       — Точно… это было несколько часов назад.       И затем их губы нашли друг друга; Оливер целовал ее настойчиво и с животной страстью; его пальцы сжимали ее талию, когда он вдавливал ее в себя. Она сразу же двинулась вперед, руки блуждали по его шее. Оливер перешёл к своей слабости — посасыванию ее нижней губы, тихо покусывая в ответ на ее стоны. Он всегда играл грязно.       Тогда и Фелисити осенило. Это было идеальное время, чтобы вернуть должок. С того дня на прошлой неделе в конференц-зале она ждала подходящий момент, чтобы заплатить ему за «обед» в офисе.       Отрываясь от его губ, она проигнорировала смущенный взгляд, который он кинул на нее. Она лишь улыбнулась, перед тем как слегка отодвинуть его и опуститься на колени. Его глаза ужасно потемнели, даже когда он мягко запротестовал:       — Фелисити, ты не обязана… — он прекратил. Он не хотел, чтобы она останавливалась, но это был красивый жест.       Она озорно улыбнулась; глаза Оливера сверкнули, когда ее руки задели его достоинство. Расстегнув пуговицу с искусной непринуждённостью, она потянула молнию вниз, стаскивая штаны и боксеры одним быстрым движением. Она прикусила губу, когда его длина выскочила перед ней, и улыбнулась, слушая его тяжелое дыхание, а затем стон, когда она взяла его.       — Знаю, что не обязана, — вздохнула она, — но я хочу.       Оливер чертыхнулся, горячий и жесткий в ее руке, и она мягко сжала его член, а затем начала медленно водить вверх и вниз по его длине, получая удовлетворение от его быстрого дыхания. Не дав ему ни секунды, чтобы догадаться о своих действиях, она наклонилась вперед, взяв головку в рот. Он дернулся, приближая бёдра к ней, и она усилила руку у его основания.       — Черт, Фелисити, — он застонал, его голос был грубым от напряжения.       Она что-то промычала, проталкивая его глубже. Ее язык скользил вверх и вниз по его члену, вращаясь вокруг его длины, когда ее рука медленно опускалась и поднималась. Фелисити подняла взгляд и была захвачена стальным синим цветом его глаз, которые были прикованы к ней. Она чувствовала себя еще более влажной, воодушевленная знанием того, что она делала с ним. Ей нравилось чувство контроля.       Она также едва могла признать, что окружающая среда вокруг них совращала ее совсем чуть-чуть. Но она держала это в себе.       Фелисити нежно водила языком по своей новой любимой части его, кружа по головке, прежде чем опуститься, глотая его снова. Оливер застонал, продвигаясь ещё дальше в рот, и Фелисити почувствовала, как он начал дергаться.       Оливер позволил ей продолжить еще одну минуту — только до тех пор, пока его бедра не начали двигаться, медленно толкаясь в рот без его ведома или разрешения. Понимая, что он приближается к краю, он выругался, прежде чем отступить, подняв ее на ноги. Его рот захватил ее, пробуя себя на губах. В то время как это, возможно, распаляло некоторых мужчин, Оливер чувствовал себя вдохновлённым только вкусом себя на ней. «Моя»,— кричал его разум.       Оливер руками нащупывал застежку на ремне её юбки. Она убрала его руки, сама ослабив ремень, прежде чем юбка сползла вниз по её бедрам. Как только она вышла из юбки, отпихивая ее в сторону, он оказался рядом с ней, толкая её назад.       Фелисити почувствовала, как ее спина ударилась о стол позади нее; Оливер раздвинул её ноги, чтобы встать между ними. На вершине стола они были идеально ровные. Оливер оказался рядом немедленно; в тишине комнаты он разрывал пластик, открывая презерватив, извлеченный из штанов. Через несколько секунд он вошёл в неё; руки сжимали ее бедра, а затем обвили талию. Оливеру было достаточно прелюдий и у них не было времени.       Они оба вздохнули, ощутив его ещё один толчок. Их страсть — неизлечимая жажда, которая никогда не угаснет. Оливер начал двигаться внутри Фелисити чаще, хорошо знакомый с ее телом, зная от и до, как вести себя с её промежностью.       Единственный звук, который наполнял комнату, — это шлепки его бедер против её и их общее дыхание. Взгляд Оливера был прикован к ее глазам; он положил грубую ладонь на её живот, удерживая Фелисити на месте, когда вбивался в нее.       — Мне нравится чувствовать, как ты сжимаешься вокруг меня, Фелисити, — застонал он, — и этого никогда не будет достаточно.       Фелисити стонала, кивая головой в согласии. Постоянное давление, которое начало нарастать ниже, достигало невыносимого уровня, и ее бедра сжимались вокруг его талии, когда ее ноги зарывались в его поясницу. Оливер воспринял ее бессловесный ответ как поощрение: он взял её за бёдра и начал ускорять свои фрикции.       Ее руки схватили край деревянного стола, держась так сильно, как их движения раскачивали стол под ней.       — Оливер… я, о боже, я близко, — застонала она.       — Я тоже, детка.       Фелисити вздрогнула, чувствуя, как ее стеночки начинают стягиваться вокруг него. В любой другой ситуации она бы разозлилась, услышав уменьшительно-ласкательное в свой адрес. С Оливером… все ставки были аннулированы. Он перевернул все, что она знала о себе, с ног на голову.       Несколько минут спустя они испытывали вместе оргазм, когда стол дрожал под их весом. Фелисити ахнула, тяжело дыша, пытаясь успокоить своё стучащее сердце. Оливер упал на нее, едва удерживая себя, когда тело испытывало покалывание от его освобождения.       — Знаешь что? Я теперь буду иначе относиться к технике, — сказал Оливер ей в шею, улыбаясь.       Она не смогла не захихикать. Глупо. Она винила эйфорию после кульминации, потому что Фелисити Смоук не была хохотушкой.       После нескольких минут расслабления — ну, после такого количества расслабления, которое можно было получить лёжа на жестком столе, — они начали натягивать на себя одежду. Этот момент был наполнен легкими поцелуями и мягкими прикосновениями, — с каждым разом они узнавали друг друга ещё больше, в подтверждение — продолжительность их близости.       Только они добрались до лифта, как Оливер остановил её, сцепляя свою руку с её прямо перед дверьми. Он молчал, уставившись на их руки. Фелисити сжала его кисть, надеясь понять его мотивы, но была не совсем уверена, что мыслит в правильном направлении. Смена настроения — это внезапный отход от их беззаботной энергетики несколько секунд до этого.       — Оливер, что такое?       Он поднял на неё глаза, нервная улыбка украшала его лицо.       — Знаю, что приехал сегодня, не спросив. Надеюсь, все в порядке, — он остановился, и сердце Фелисити билось в её груди равномерно, прежде чем стать быстрее. Она хотела было ответить, но он уже продолжал: — Я… не думал об этом. Я просто подумал, что хочу тебя увидеть. До того, как я узнал об этом, я был в машине. Я просто хочу убедиться, что ты знаешь, что я никогда не буду злиться на тебя, если ты… занята или, например, просто устала от меня.       — Оливер… — выдохнула она.       — Подожди, Фелисити. Просто дай мне закончить, — прервал он. — Эта ситуация для меня нова. Я ориентируюсь в ней, как могу, и я знаю, что может показаться, что у меня есть все ответы, но у меня их нет. У меня никогда не было такого постоянства, как то, что мы делаем. Я знаю, что ты, вероятно, знакома с моим прошлым, но я больше не тот парень. Думаю, ты это знаешь. Или надеюсь, что это так. Наверное, я пытаюсь сказать, что нахожусь на стадии узнавания нового себя, и я могу где-нибудь ошибиться.       Оливер смотрел на неё одновременно с надеждой, нервозностью и болью в грудной клетке. Это новая его сторона, которую Фелисити раньше не видела. Она знала, что всё, что он сказал, правда, но тот факт, что он признался в этом вслух, был очень важен.       Оливер нахмурился, и Фелисити поняла, что она до сих пор не сказала ни слова после его речи. Она приблизилась к нему, целуя, потому что ещё не знала, что сказать. Его руки обвились вокруг неё, приблизив её с благодарностью. Они находились в объятиях, кажется, целую вечность, но она знала, что только несколько минут.       Отстранившись, Фелисити улыбнулась, прежде чем тихо добавить:       — Я знаю, Оливер. Но спасибо, что сказал это. Я никогда не скажу, что устала от тебя, — её тон был дразнящим в конце, и эмоциональное напряжение разрушилось в этот момент.       Оливер только вздохнул после её слов, а потом наклонился, чтобы нажать на кнопку лифта «вверх». Пришло время им вернуться в реальный мир. Фелисити нажала на кнопку своего этажа, а Оливер на тринадцатый, и она бросила на него озадаченный взгляд.       — Собираюсь задержаться, чтобы увидеть своего отца, — сказал он, отвечая на её невысказанный вопрос.       Они ехали в лифте в тишине, их тела стояли всего в дюйме друг от друга. Несмотря на то, что они только что закончили заниматься сексом, химия между ними обжигала их тела в непосредственной близости. Когда лифт остановился и открылся на первом этаже, сердце Фелисити остановилось, а Оливер отошёл назад, уменьшая расстояние между ними.       — Оливер? Что ты здесь делаешь? — сказал Роберт Куин, входя в двери, едва задерживая взгляд на Фелисити, которая стояла в одном из углов лифта. Она вдруг желала слиться со стеной, исчезнув из поля зрения.       Фелисити молилась, чтобы воспитание и харизма Оливера спасли их сейчас, потому что чувствовала румянец на своих щеках, нервничая. Она была ужасной лгуньей. Но, конечно, Оливер принял ответственность на себя:       — Вообще-то, иду повидаться с тобой, — произнёс Оливер ровным и ясным голосом, безо всякой игривости, что была в нем несколько минут тому назад.       Роберт молчал, обводя их ещё одним любопытным взглядом, прежде чем ответить:       — Из подвала?       — Со стоянки, — быстро отозвался Оливер. Ей было интересно, как ему это удаётся.       Его отец только прогудел, явно всё ещё подозревая. Но он быстро сменил тему, вовлекая Оливера в разговор о дне рождении его матери, который, по-видимому, был не за горами. Фелисити чувствовала, что её сердцебиение начало медленно приходить в норму в груди, а затем она вытерла об юбку свои влажные ладони.       Слишком близко, чтобы быть приятным. И как только двери лифта открылись на двадцать пятом этаже, она вышла, не оглянувшись. Она просто хотела вернуться к своему столу и закончить день. Достав свой телефон, она написала Оливеру быстрое сообщение.       «Фелисити Смоук, 13:05       Мы чуть не попались, Оливер».       «Фелисити Смоук, 13:06       Возможно, нам обоим нужно изучить какие-нибудь „приемлемые“ места в здании. Лифты явно не являются одними из них».       Ответ Оливера занял больше времени, учитывая тот факт, что он был с отцом. Фелисити интересовалась, о чем он говорит с ним, каким будет его оправдание для того, чтобы быть там, когда ее телефон, наконец, завибрировал.       «Оливер Куин, 13:25       Может быть, но серверная определенно будет возглавлять мой список».       Её тоже.