Will You Be My Prince?

— Однако я уверен, что могло быть и хуже, — разговор немного развеял тревоги Уилла, хотя он сомневался, что дальнейшие социальные взаимодействия окажут на него похожее влияние. Разумеется, так и произошло: несколько человек узнали Андрюса, пока они прохаживались по холлу, и пожали им с Алеком руки, когда они подошли достаточно близко, с несколькими даже завязался разговор, но он особо не затягивался, обходившись несколькими вежливыми фразами о том, нравился ли им вечер. Уилл, по большей части, удивлялся тому, как легко было стоять рядом с Ганнибалом, играть роль его мужа, и ему пришлось усиленно напоминать себе, что на самом деле они не были женаты и все, что происходило, не являлось реальным. Впрочем, все было слишком реальным, каждое прикосновение или то, как они шли под руку, переплетали пальцы, прижимались плечами друг к другу и вместе вели беседы. Вскоре они подошли к еще одной группе людей: мистеру и миссис Моро, супружеской паре лет тридцати, и их друзьям, мужчинам и женщинам разных возрастов, которые, казалось, хорошо знали Андрюса, поскольку все уже были знакомы. Выглядело все так, будто они смотрели на Уилла с глубочайшим удивлением: от их оценивающих взглядов появилось неприятное ощущение дискомфорта. — Не могу поверить, что вы наконец-то привели сюда своего мужа, мистер Миккельсен. Я уже начал подумывать, что он никогда не согласится прийти с вами в оперу, — произнес мистер Моро. — Мне стало казаться, что вашего мужа вообще не существует, — усмехнулась его жена, а затем продолжила, и Уилл сильнее вцепился в руку Ганнибала, — после того, как вы до нынешнего момента до сих пор не выбрали кольца… — Это было важное решение, — отчеканил Грэм, его неприятно кольнуло от мысли, что они считают их отношения фальшивыми (хотя, по сути, так и было), — и мы хотели выбрать их надлежащим образом. Кроме того, кольца ведь еще не все. Ганнибал, стоящий рядом с ним, слегка подвинулся и кивнул: — Мы обнаружили, что связаны гораздо глубже, чем простыми формальностями, к тому же, мы не спешили с поиском колец, впрочем, я подумал, что сегодня может представиться прекрасная возможность продемонстрировать их на публике… — его рука скользнула по руке Уилла, будто желая приободрить, хотя это мало помогло понизить температуру в помещении, где становилось душно и жарковато. Замужняя пара послушала произнесенные Лектером слова и оба партнера кивнули, взявшись за руки: — Да, вероятно. Мы очень рады видеть вас здесь… Мы как раз собирались познакомить вас с нашей кузиной. — Казалось, что вы избегаете встречи со мной, — произнесла она, Уилл вспомнил, что ее вроде как звали Анжелина или Анжелика, — теперь здесь ваш муж, и он на самом деле существует. Жаль, я думала, что из нас с вами выйдет прекрасная пара. Группа людей рассмеялась над чем-то, что показалось им хорошей шуткой, и даже Ганнибалу удалось издать небольшой смешок, хотя, по мнению Грэма, и вынужденный. Уилл ощутил, как закипает кровь в его жилах. Вероятно, из-за гнева, и он заговорил более свободно, чем при любом простом представлении или беседе в этот вечер: — Все это хорошо, но, боюсь, он уже некоторое время полностью принадлежит мне. Он мой, и я не намерен делиться. Пальцы Грэма обхватили ладонь Лектера и слегка сжали ее, и он мог поклясться, что услышал, как Ганнибал сглотнул, если бы не был так сосредоточен на тех, кто стоял перед ними и смеялся над прозвучавшими словами так, будто они тоже показались для них забавными. И Уилл посчитал, что это так, он ведь не мог закатить безобразную сцену. Но… Ощущая поднявшуюся в душе волну неудовольствия, внезапный прилив чувств по поводу этой темы и то, как загустел воздух вокруг них, Грэм внезапно понял, что ревнует. Он ревновал Ганнибала, ревность возникала даже при простом предположении, что кто-то другой может вообще позволить себе предположить, что хочет заполучить его, что они каким-то образом заинтересованы в нем, или что Лектер не принадлежит Уиллу. Здесь даже не было особого повода для ревности, всего лишь несколько комментариев от грубых и, очевидно, неразумных людей. Грэм ревновал человека, который на самом деле ему не принадлежал. Но, опять же… Ганнибал ему не принадлежал? Их собеседники продолжали разговор, их голоса внезапно захлестнули Уилла своим шумом и оставили его, ошеломленного, вести бой с противоречащими друг другу мыслями. Внезапное открытие поразило его до глубины души, а напряжение, висевшее в воздухе, накалилось до предела. Его напополам с яростью охватило сильное желание увести Лектера подальше ото всех этих людей. Гнев Уилла был адресован им всем, но и самому себе за то, что он вообще ощутил подобные эмоции. Он быстро допил оставшееся в бокале шампанское, хотя это и не разрядило обстановку. — Алек, вы когда-нибудь раньше посещали оперу или вы, в основном, предпочитаете охоту? Одна из беседующих вопросительно смотрела на него. Уилл едва заметно дернул Ганнибала за руку, чтобы привлечь его внимание, указать на свое беспокойство, пока тот не взглянул на него вопрошающе. Грэм был благодарен Лектеру, который что-то прочитал по его лицу, а затем ответил вместо него: — Нет, на самом деле, он здесь в первый раз, и я думаю, невероятно нуждается в еще одном бокале шампанского, — он слабо улыбнулся, — приношу всем вам мои глубочайшие извинения, но я действительно хочу показать ему оставшееся помещение. Надеюсь, вы простите нам нашу грубость. Мистер Моро покачал головой, указывая в направлении стола, уставленного напитками, который располагался на другом конце холла: — Разумеется, мы не станем отказывать вам в возможности вкусить еще немного шампанского наедине друг с другом. — Спасибо, — кивнул Ганнибал, и Уилл позволил оттащить себя в сторону, подальше от чужих ушей. — С тобой все хорошо? Шепот Лектера щекотал ухо, эхом раздаваясь где-то глубоко внутри, когда он оказался очень близко, и они остановились у стола, на котором стояло множество различных блюд. Ганнибал влюблен в меня? Уилл сделал глубокий вдох, Лектер подошел почти вплотную, полностью окружая Грэма собой, даже если он и был примерно на той же дистанции весь вечер. Он может принадлежать Уиллу, — говорил голос на задворках разума. — Просто немного устал, а так я в порядке. Слишком много бесед с людьми, — слишком уж поспешно солгал Грэм и, высвободив свою руку, отстранился от Ганнибала, от мужчины, который заставлял все мысли вращаться только вокруг него. Он еще раз глубоко вздохнул и постарался не встречаться глазами с Лектером, — мне и вправду нужно еще немного шампанского, — Уилл указал на наполовину наполненный бокал в руке Ганнибала, — я сейчас вернусь, не беспокойся обо мне. Грэм ощутил слабенький укол вины, который вскоре заглушили все остальные чувства, и он отвернулся, быстрым темпом направившись к столу, где стояли напитки. Уилл отставил пустой бокал и взял наполненный, осознав, что его руки слегка дрожат, когда он сжал ножку бокала. Уилл сделал неэлегантный глоток, закрыл глаза и прислонился к столу, пытаясь отдышаться и заглушить фоновый шум, чтобы навести порядок в спутавшихся мыслях. Это было невозможно. В холле стоял громкий шум, и неугомонные мысли, которые ему удалось спрятать глубоко внутри, в эту ночь всплыли на поверхность, наполняя его разум. — … Ты знакома с Алеком Миккельсеном?.. Уилл открыл глаза, когда услышал, как неподалеку произнесли его имя. — … не могу поверить, это его муж… Грэм оглянулся назад, вид ему загородили несколько официантов и прочих сотрудников обслуживающего персонала, остальные спокойно потягивали вино, но он сосредоточился на беседе, из которой выхватил несколько слов, и их оказалось достаточно. — … честно говоря, не думаю, что Алек… его супруг, — произнес кто-то, и Уилл вцепился в край стола, напрягаясь, чтобы услышать остальное. — Они почти полные противоположности друг друга… — Вероятно, притворяется, чтобы Андрюсом никто не заинтересовался… — …надеется, что его никто не уведет… — Вы видели шрам на его лице? Отвратительно… Кто бы вообще выбрал его?.. — Ни шанса, что Миккельсен мог бы… — Знай я, что он гей, я бы свела его с моим братом Люсьеном. — О! — раздался среди них воодушевленный вздох, это читалось в их жестах, — он очень хочет познакомиться с Андрюсом. Уилл задался вопросом, может ли бокал треснуть в его руке, если он сожмет его еще сильнее, костяшки его пальцев побелели от напряжения, но он не мог перестать вслушиваться. Одна из женщин издала смешок: — О, я думаю, у него будет шанс. — Что? — Взгляните! У соседнего столика. Грэм резко повернул голову, глядя в эту же сторону, его внимание привлек Ганнибал в своем бордовом костюме, который слегка облокотился на стол, и рядом с ним стоял мужчина в ярко-синем пиджаке и светлом галстуке. — Вы правы! — Ооо, он пустит в ход все свое очарование… Они стояли слишком близко друг к другу. Вероятно, Уиллу так только показалось, но этот мужчина — Люсьен — жестикулировал, что-то рассказывая Ганнибалу, и тот слушал, наклонившись ближе, чем на то предполагала просто дружба. Быть может, ничего страшного, — заявил далекий голос где-то в глубине сознания Грэма, но он ему не внял. Он услышал, как в группе людей заговорили снова: — Думаете, он мог бы отправиться домой вместе с ним?.. — … мне не кажется, что Алек заметит, он просто… напивается где-то… В душе Уилла что-то оборвалось, когда они засмеялись, а ярость и ревность вскипели с новой силой. К черту их. К черту вообще все. Он покажет всем, что Ганнибал не принадлежит не им, ни этому мужчине, который заставляет Лектера улыбаться, пока Люсьен подается вперед. Они его не получат. Если уж Ганнибал и принадлежит кому-то, то только Уиллу. Грэм небрежно опустил свой почти полный бокал на стол, жидкость в нем опасно качнулась, грозясь выплеснуться, и уверенно направился туда, где стояли Ганнибал и его будущий поклонник, его лицо выражало некое намерение, которое он сам пока до конца не осознавал. Взгляд Люсьена незамедлительно перескочил на него, и Уилл, должно быть, выглядел каким угодно, но только не спокойным, поскольку он заметил удивление, промелькнувшее в слегка расширившихся глазах Лектера и миновавшее маску его невозмутимости. — Здравствуй, дорогой… — прямо-таки промурлыкал Грэм, как только подошел. — Уи… кхм, Алек, я… Смущенная и скомканная речь Ганнибала прервалась, когда, руки Уилла крепко сжали лацканы его пиджака, без сомнения, сминая дорогую ткань. Грэм прижался губами к его губам с сокрушительной силой, не давая ему времени отреагировать и слегка толкнув его к столу, намереваясь привлечь внимание всех, кто станет смотреть. Напоказ или, скорее, инстинктивное, он протолкнул язык меж приоткрытых от изумления губ Ганнибала, целуя его глубоко и сильно, собственнически, его руки обвили талию Лектера, ладони блуждали по его спине и даже оглаживали ягодицы, скрытые мягкой тканью брюк, прижимаясь к нему и вдавливая в край стола. Все произошло слишком быстро, Уилл ощутил тихий звук, который Ганнибал издал ему в губы, едва слышный выдох, похожий на стон, и он почувствовал все: прикосновение его языка, мягких и подвижных губ, которые теперь были ему знакомы, разделенное на двоих дыхание, надежность и тепло мужчины, стоящего рядом с ним и ощущающегося под лаской его рук. Он мог чувствовать чистое желание и жажду, исходящие от Ганнибала, сквозь их общее дыхание, в том, как его губы отвечали на поцелуй после первоначального замешательства, в том, как его ладонь скользила по спине Грэма и замирала, и если бы Уилл мог разглядеть что-то вокруг себя, он бы заметил, что другая рука Ганнибала буквально вцепилась в край стола. И Уилл жаждал. Он жаждал Лектера. Он желал с такой силой, что она жгла его подобно откровению, подобно ответу на вопрос, который Грэм давно знал, но не принимал, не позволял себе принять. Но он жаждал Ганнибала, чтобы он принадлежал ему. И знал, что Ганнибал жаждет его. В этот момент слова Беделии пронзили сердце Уилла: — Да. Но жаждете ли вы его? Боль внутри него разгорелась с невиданной ранее силой, будто что-то подлило масла в ее огонь, и ему пришлось удержать себя, чтобы не вытворить что-нибудь еще и не испортить их прикрытие, оторваться от Ганнибала и предстать перед толпой, о которой они почти позабыли и которая стала свидетелем его внезапного нападения на мужа после того, как он в течение нескольких минут беседовал с кем-то посторонним. Когда Уилл отстранился, он поймал взгляд Ганнибала, наблюдая, как его загадочные и потемневшие глаза смотрят на Грэма в поисках ответа, который он не может дать, их губы все еще оставались приоткрыты в попытке восстановить дыхание, что оказалось не так и просто. Ладони Грэма огладили бока Лектера, и когда он немного отступил назад, рука Ганнибала с побелевшими костяшками, наконец, отпустила стол. — Я… я рад, что тебе удалось поладить с… гостями, — Уиллу потребовалось некоторое время, чтобы к нему вернулась способность говорить, и в его тоне прозвучало мучительное желание, которое потрясло его до хрипоты, когда оно стало еще более глубоким. Ганнибал гулко сглотнул, когда пальцы Грэма разгладили складки на его пиджаке, а затем совсем отпустили его: — Действительно… Хотя, сейчас мне гораздо приятнее, потому что ты здесь, мой дорогой муж, — говорить нормально оказалось больше похоже на вызов даже для него, — возможно, ты хотел бы познакомиться с Люсьеном. Он любезно представился, и оказалось, что он разделяет мою страсть к опере. Только когда слова Лектера вернули его в реальность, Уилл вспомнил, что остальные все это время наблюдали за ними, и он обернулся, чтобы увидеть, что Люсьен стоит рядом с ними, глядя на них распахнутыми глазами и приоткрытым от удивления ртом. Грэм одарил его предупредительным взглядом и протянул руку для приветствия, которую тот, к большому удовольствию Уилла, пожал неуверенно и даже немного неуклюже. Собственная реакция удивила Грэма и прокатилась по спине волной мурашек: — Приятно познакомиться, Люсьен. Вижу, вы уже знакомы с моим мужем. — Да, я… Да, Алек, это большая честь для меня. Теперь я понимаю, что ему… с вами очень повезло. Вам обоим повезло друг с другом. Было заметно, что он все правильно понял, Уилл кивнул: — Вынужден с вами согласиться. Ему даже не пришлось переводить взгляд на стоящих в отдалении людей, чтобы сказать, что за ними наблюдают, лишь несколько человек старались сдержать интерес, остальные же все еще слегка изумленно пялились. Все знали, что сделал Грэм, и теперь они видели, что Андрюс по праву принадлежал Алеку. А Ганнибал — Уиллу. Трудно было хоть как-то поколебать то глубокое и теплое удовлетворение, которое до краев наполнило Грэма, и он подумал, что не стоит больше задерживаться, чтобы не нарушать другие нормы поведения и не продолжать привлекать к себе внимание. Он высказал свою точку зрения. — Я хотел бы побеседовать с вами еще немного, но этот вечер для моего мужа очень особенный, и у меня почти не было возможности поговорить с ним на протяжении всего этого времени. Прошу простить нас, — произнес Уилл, и, вероятно, ответ получился достаточно грубым, от которого будут дальнейшие последствия, хотя горькие слова и были обернуты в вежливые формулировки, но Люсьен только кивнул и отошел. — Прошу. Не хотел побеспокоить вас в этот вечер. Уилл ощутил рядом присутствие Ганнибала и взял его под руку. Прикосновение казалось одновременно обнадеживающим, как это было на протяжении всего этого времени, но все же добавляло некоторое напряжение, желание ощутить больший контакт, которое чувствовалось даже сквозь ткань костюма. — Спасибо. Грэм наклонился к Лектеру, когда тот уводил их в другую часть холла, минуя нескольких человек, позволивших им пройти мимо без единого слова и смешаться с толпой. Хотя они не сказали друг другу ни слова, Уилл ощущал, как Ганнибал слегка наклоняется в его сторону, опираясь на него. Он чувствовал невысказанные вопросы еще сильнее, чем раньше, так, будто кто-то шептал их вслух, пока они шли мимо гостей, мольба озвучить и получить на них ответ висела в воздухе между ними. В конце концов, Ганнибал заговорил, и Уилл испытал облегчение, услышав его слова: — Представление скоро начнется, так что нам стоит занять наши места на балконе, — Грэм больше не хотел находиться среди всех этих людей, он уже продемонстрировал им то, что думает о них. Он кивнул, на мгновение поймав взгляд Лектера: — Было бы неплохо. Казалось, что некоторые гости покидали холл, чтобы занять свои места, поэтому они двигались в их направлении. Но затем Уилл ощутил, что шаг Ганнибала замедлился, отчего он почти споткнулся, пока тот наблюдал за толпой, на чем-то сосредоточив свое внимание. Грэм не успел ничего спросить: они подошли к высокому мужчине, который смотрел на Лектера. — Доктор Альтимари, очень приятно встретить вас здесь, — произнес Ганнибал, как только они приблизились. — О, мистер Миккельсен, рад вас видеть. Мне приятно, что вы присоединились к нам с вашим… — его низкий голос умолк, когда он бросил взгляд темных глаз на Уилла. Тотчас, Грэм ощутил исходящее от него отвращение и что-то темное, смешанное с ним, что сразу же не понравилось Уиллу. Он не был человеком из все этой толпы, а представлял собой нечто иное. — Да, с моим мужем Алеком. Он хотел познакомиться с вами. Мужчина, услышав слово «муж», нахмурился еще сильнее, очевидно, ответ пришелся ему не по душе: — Ваш муж, да. — Приятно познакомиться, — выдавил Уилл, и ему пришлось протянуть руку, чтобы пожать протянутую доктором ладонь, его хватка была крепкой и неприятной. — Мистер Альтимари — владелец многих отелей в этом районе. Он довольно успешный бизнесмен, и я считаю себя… достаточно везучим, что знаком с ним… — в тоне Ганнибала прозвучало что-то еще, когда он знающе взглянул на Уилла, пока говорил, будто пытался сообщить ему необходимую информацию, минуя стоящего рядом человека. Разум Грэма наводнили варианты развития событий, пока Лектер продолжал беседовать с этим мужчиной, который одарил Уилла несколькими взглядами, полными неудовольствия, в то время как описывал различные особенности своего преуспевающего бизнеса, как он собственноручно создал все с самого начала и прочее-прочее, что Грэм счел достаточно скучным и претенциозным. Тем не менее, в нем таилось что-то темное и хищническое, возвышающееся над его, предположительно, традиционными взглядами, в его снисхождении к ним обоим. И Ганнибал хотел заставить говорить именно их прежде, чем они уйдут. Эта мысль продолжала крутиться в голове у Уилла, когда они, наконец, расстались с этим неприятным человеком, поскольку скоро должно было начаться представление, и они вместе пересекли холл, направляясь на балкон, где Ганнибал приобрел для них места.