Под маской

Misha Mishenko - þjóðarmorð. Музыка обязательна! Без музыки читать бессмысленно!       Смех глухо раздается в голове спящего юноши, вырывая его из объятий Морфия. Сонно потирая глаза, он не понимал, смех ему приснился или все это было наяву? Откинув одеяло, и различив окружающую обстановку, он понял, что находится не в своей квартире. Он был в помещении, которое до боли в груди и слез на глазах, напоминало ему его детскую комнату в старом доме. Все его любимые игрушки стояли на своих законных местах. Солдатики были построены на верхней полке, рядом, во всей боевой готовности, стояли пластиковые танки и бронемашины. На нижней полке стояли, исключительно, плюшевые зверушки, а на средней покоились комиксы и книги. Его заваленный учебными книгами рабочий стол, даже синяя ветровка, висящая на спинке стула, принадлежали омеге. Все это парень различил под светом ночника с любимым героем из «Звездных войн» Йодой.       От ностальгических воспоминаний его отвлек, все тот же незнакомый смех. На этот раз он был более ясным и звучным, словно этот кто-то стоял прямо под дверью. Кенсу неслышно прошел к двери, кажется, он даже перестал дышать, с какой-то опаской внутри он провернул ручку и резко дернул ее на себя. За дверью никого не оказалось. Высунув голову в темный коридор и посмотрев по сторонам омега никого не заметил. Смех опять раскатисто, словно с издевкой, раздался, но уже где-то на первом этаже. От этого все внутри омеги похолодело, а сердце забилось чаще. Но любопытство наш главный враг, верно? Поэтому омега несмело выходит в коридор и идет к крутой лестнице, ведущей на первый этаж. — Мам? Пап? Это вы? — Дрожащим голосом спрашивает омега, все еще надеясь на то, что все это просто странная шутка родителей. И снова незнакомый смех режет слух, и, заставляет застыть на одной из ступенек, чтобы в следующую секунду пулей пуститься вниз. Оказавшись в слабо освещенной гостиной, Кенсу в нетерпении озирается по сторонам желая увидеть хотя бы тень или след ночного, смешливого гостя. Но его внимание привлекает настежь открытые, стеклянные двери, ведущие в сад за домом. Двери были занавешены воздушным, белым тюлем, который легкой «рукой» ветра взмывает произвольно то вверх, то вниз. Внезапно, чей-то темный силуэт очерчивается белой тканью, а в следующую секунду очертания исчезают, как будто их и не было. Напуганный юноша почему-то испытывает сильное желание, увидеть лицо этого человека. Отчего он снова бежит к двери и, убирая мешающую ткань, он опять никого не находит. Черт!       Кенсу ощущает какую-то странную усталость, и чувство безысходности накрывает его. Не зная, что ему делать дальше омега выходит на крыльцо, он одну руку ставит на поручень, а второй обнимает деревянную колонну и на нее же упирает «потяжелевшую» голову.       В саду стоит вязкий туман, брюнет кожей ощущает влажный, холодный воздух, что проникает через пижаму. Глаза уже закрывались, а ветер, будто специально, убаюкивал юношу, своими невесомыми прикосновениями. Сквозь сонную пелену Кенсу вновь услышал этот, уже казалось мерзкий, смех. Было непонятно откуда он слышится, звук опять раздавался как бы внутри головы. Это сводило с ума и злило омегу. Сон как рукой сняло. Брюнет уже более ясным взором начал осматривать сад. Сквозь туман было тяжело что-либо различить, но сидящего на качели человека не заметить было тяжело. Омега не видел лица, был лишь размытый силуэт, но понимание, что это именно тот, кого он ищет, заставило пульс участиться, а дыхание задержаться и вовсе. Неспешно спустившись с крыльца, и ступив босыми ногами на влажный газон, Кенсу шаг за шагом приближался к устрашающей тени, которая становилась все четче и четче, вместе с этим все ярче становился и едкий запах гари, от которого слезились глаза, и начинало першить в горле. Черный силуэт был всего в десяти шагах, как омегу кто-то сзади окликнул. Пак-младший повернулся, но ни крыльца, ни дома уже не было. Была высокая и темная стена из густо росших деревьев, а прямо впереди, буквально в шаге, в земле была вырыта глубокая, прямоугольная яма.       Смех, прозвучавший прямо над ухом, заставил Кенсу повернуться, но не успел он полностью развернуться, как чьи-то руки толкнули его прямо в яму. Лежа там, на дне, студент ощущал, как сверху на него засыпают мокрую землю. Брюнет пытался закричать, но не мог, он лишь безмолвно открывал рот — ни звука, ни хрипа. Страх сжал горло омеги, своими холодными, сильными руками, а сердце билось так сильно, ровно было готово переполниться кровью и разорваться! Воздуха стало не хватать. Перед мутным, от слез, взором стоял тот самый силуэт, без лица.        Все тело омеги уже погрязло под землей, лишь лицо все еще было на поверхности. В уши уже проникал песок, но, несмотря на это, гнусный смех все еще, прекрасно доходил до угасающего сознания омеги. Влажная земля, уже беспощадно покрывала молодое, бледное лицо, погребая его навеки и оставляя мучительно гнить заживо. Без права на легкую или же тяжелую смерть перед тем, как его похоронят. Без права даже на самую скромную прощальную процессию. Ждать пока не задохнешься, или пока сердце просто не перестанет биться. Что же может быть тяжелей, чем ожидание самой Смерти?       Воодушевленный желанием жить омега, из последних сил дергается под землей, он хочет выбраться из-под этого смертельного «покрывала». Загнанный в легкие воздух уже на исходе, и организм буквально работает на аварийной системе. Сердце все еще глухо барабанит в ушах, словно напоминая хозяину, что он еще жив. Рывки вверх, резкие движения и еще попытки и….        В один момент Кенсу словно вынырнул из ледяной, мутной воды очередного кошмара, жадно вдыхая необходимый кислород. На лбу выступил холодный пот, и весь он покрылся испариной. Он все еще лежал на кровати не смея пошевелиться. Реалистичные нотки сна никак не хотели рассеиваться, кожей он все еще ощущал тяжесть сырой земли, дыхание было все таким же тяжелым, а сердце не прекращало бешено биться о грудную клетку.       Медленно приходя в себя, омега осмотрелся и понял, что находится не в своей квартире….