***
Дверь открылась со скрипящим звуком, от создающей его замочной скважины. Билл ненадолго остановился, прислушиваясь к малейшим признакам что его могли услышать, но его окружала лишь тишина, и тогда он открыл дверь достаточно широко, чтобы пробраться в комнату Лиама. Всё было в том состоянии, которое он видел, когда последний раз был в комнате. Недалеко от кровати пожёванная им книга, которую там оставил Лиам. Всё было в первозданном виде, ничего не сместилось с места. Никаких признаков, того, что была какая-то бойня. Либо кто-то из его родителей убрал комнату, прежде чем запереть её, либо Лиам не оказывал сопротивления. Билл не знал какой вариант был хуже, и решил не думать об этом. Ведь у него была другая причина быть здесь. Он укрепился в своем решении, и закрыл за собой дверь так тихо, как это было возможно. В комнате было несколько полок, заставленных книгами, но практически каждая из них была обычной книгой. Ни одной, похожей на ту, которую он прочитал, что-то в этом можно было точно понять: он даже мог сказать, что этой книгой никто не должен был овладеть. Ему потребовалось несколько ночей, чтобы прочитать её полностью — не потому что его скорость чтения оставляла желать лучшего, а потому что он останавливался на каждой странице, широко раскрыв глаз, пытаясь точно понять, что же он прочитал. За пределами этого мира существует другой мир — или даже несколько миров? Трёхмерное пространство? Он не мог даже представить, что могло находиться в третьем измерении, как он не мог даже представить, как может выглядеть цвет. Он никогда не слышал о них раньше, и не мог даже представить о чем же говорилось в тексте, но от одной лишь мысли об этом, он начинал чувствовать тоску, которую никогда раньше не чувствовал. А если он и правда сможет попасть туда, в третье измерение? Являлось ли оно таким местом, где всё было возможно, где вещи на самом деле могли происходить случайно и не были бы приняты за ошибку? … Могла ли неправильность Лиама не иметь значение в таком месте? Билл перестал наконец об этом думать, когда его рука случайно что-то задела — край шатающейся доски над кроватью Лиама. Неплохое укрытие, Умник, но предсказуемое. С небольшим усилием доску удалось вытащить, вот она и показалась — груда книг. Большинство из них были наполнены старыми теориями о существовании света, или рассказами о Восстании Красок, и многими другими вещами, о которых он раньше не слышал. И в самом конце полки находился блокнот, наполненный… Погодите, это что цифры? Звук снаружи испугал его, поэтому быстро вытащив книги, он поставил доску обратно. У него было схожее укрытие в своей комнате, но он использовал его, чтобы прятать сладости, и похоже теперь пришло время использовать его не только для этого. Он не хотел больше возвращаться в комнату Лиама, но то, что тот оставил он возьмёт с собой. Ему гораздо больше нужно было прочитать, и его ожидал ещё целый код, который нужно было взломать.***
Сколь восхитителен такой закон компенсации! И сколь совершенное доказательство естественности и, я бы сказал, божественного происхождения аристократической формы правления Флатландии он дает! Мудро используя этот закон природы, Многоугольники и Окружности всегда могут подавить любую смуту в самой колыбели и опереться на неисчерпаемую и неограниченную способность человеческого ума надеяться на лучшее.***
– Поэтому, когда дело доходит до договоров, ты должен убедиться, что обе стороны — Билл, ты слушаешь? Билл открыл свой глаз, увидев беспокойный взгляд отца над бухгалтерской книгой, которую они проходили на стойке магазина. Ну, по крайней мере, должны были пройти. Билл задремал… в какой-то момент он догадался, хотя и не был уверен когда. – Мы говорили о домах из сыра, да? Его отец замер и положил руку над глазом Билла. – Сын, ты хорошо себя чувствуешь? Я уже давно думал об этом. Ты выглядишь усталым. Ты плохо спишь? Ну, конечно же, нет. Мне ещё нужно прочитать запрещеннык книги, взломать код, который отказывается взломаться, и думаю о других измерениях ночью, с этим сложнее думать, Пап. Период непослушания утомителен. Конечно, этот ответ был далёк от вопроса, и это было даже не смешно. Билл просто пожал плечами. – Я в порядке, просто не очень хорошо сплю, — сказал он. Это была правда, даже если бы он не так устал, он всё равно не был бы заинтересован. Учиться работать с клиентами было весело, и он был в этом хорош — даже очень хорош, если речь шла о торгах или открытом мошенничестве — но теперь у него на уме было слишком много мыслей. Концентрация на чём-то таком скучном была просто невозможной. Во взгляде его отца было очевидное облегчение. – Хорошо, но если ты плохо себя чувствуешь, скажи мне, и я отведу тебя в больницу для хорошего осмотра. Лучше подстраховаться — не знаю, чтобы я сделал, если бы что-нибудь с тобой случилось. Но вы дали им забрать Лиама. Билл заставил себя выкинуть эту мысль из головы. – Я скажу вам, если что-то будет хуже. Я сейчас останусь тут, — сказал он. Пока что, — подумал он. Потому что он найдёт выход из этого мира, даже если это будет последним что он сделает. Он выйдет, увидит мир трёх измерений, и будет смотреть на цвет, пока глаз не устанет настолько, что он больше не сможет смотреть. Он увидит всё, за них обоих. И до этого момента, он сделает свою главную ставку на время.***
Даже упоминание слов, означающих Цвет, влекло за собой суровое наказание (исключение делалось лишь для Окружностей и наиболее сведущих преподавателей научных дисциплин), Правда, власти не возбраняли экономное расходование красок для иллюстрации некоторых наиболее глубоких проблем математики, но только в самых высших и эзотерических классах нашего университета. Впрочем, и это точно не известно, я говорю лишь понаслышке.***
Привет, Билл. Билл замер, его глаз застыл на словах, которые он написал на чистом листе бумаги. Его взгляд метнулся от него на другой, заполненный цифрами лист, который он нашёл в блокноте, на который он привык смотреть, пытаясь взломать код Лиама. И сейчас — после ещё одной бессонной ночи, окружённый смятыми остатками от его предыдущих попыток, разбросанными вокруг него — он знал, что нашёл ключ чтобы его дешифровать. Этот лист не был частью записей Лиама. Это было письмо.***
Привет, Билл. Если ты нашёл это, я предполагаю что Проверка прошла как я и думал, потому что я больше не мог уничтожить его. Это становится крайне утомительно, писать последнее письмо каждую неделю. Я буду рад, когда мне больше не нужно делать это, каков бы ни был итог. Если ты нашёл это, тогда ты нашёл и мои книги. Я знал, что рано или поздно ты придёшь к этому, и если кто-то расшифрует мой код, это будешь ты. Ты такая заноза в углу, Билл. Никогда не сдаёшься. Даже насчёт меня. Мне больше нечего добавить, и я не очень хорош в словах — ты всегда говорил достаточно за нас обоих. Всё что я знаю в этих книгах и записях. За пределами этого есть что-то, что-то большее, чем я или ты можем представить. Целая вселенная возможностей, и некоторые избранные даже могут их посетить. Все Окружности слишком остерегаются этого, но это знание забыто, что как я предполагаю ты уже понял. Какое бы решение ты не принял в отношении этих знаний, выбор уже за тобой. Я могу только призвать тебя к осторожности. И если ты когда-нибудь сможешь увидеть то, о чём я только читал, обещай, что хорошо посмотришь за нас обоих. Я всегда мечтал о возможности увидеть цвета. Ни один из нас не должен был появиться, по многим причинам. Мы бросаем вызов логике, что это измерение устанавливает. Думаю, было бы не слишком безумно думать, что ты сможешь продвинуться на ещё на несколько шагов. Ты достаточно странный, чтобы это сделать — насколько я Неправильный, также не подходишь к этому миру, но они не могут это увидеть. Скрытый Неправильный, если хочешь. Это хорошая оболочка. Не сбрасывай её. Оставайся в сохранности, Лиам.***
Он прочитал это снова и снова, пока он больше не мог быть уверен заставляла ли усталость гореть его глаз. Наконец, он сложил и убрал его в своё укрытие, где он держал все книги и записи, что он взял из комнаты Лиама. Придёт день, когда это письмо и книги потеряются среди хаоса вместе с остальным их миром, но не сейчас.***
Я ответил, что не могу добавить к сказанному ни слова и полагаюсь на Истину, которая в конце концов несомненно восторжествует.***
– Хей, старик. Ты сломаешься надвое, если продолжишь держаться так. Может пора уже на покой? Пожилой владелец магазина — чьё имя было Рэндалл — выглянул из-за кучи книг, которые он расставлял на полках. По его взгляду было ясно, что гостя своего магазина он не узнал, но Билл не был удивлён. Прошло много времени с тех пор как он в последний раз его видел, и Билл тогда был ещё ребёнком, а теперь… ну, не совсем ещё взрослым, но он был очень близок к этому. Как минимум он был достаточно взрослым, чтобы требовать ответы — больше информации, чем в книгах и записях, что Лиам оставил оставил за собой. Он несколько лет провел запоминая каждую строчку оставшихся книг и записей; теперь пришло время идти дальше. – Чем я могу вам помочь, сэр? — спросил Рэндалл, убрав книги в сторону. И если в их последнюю встречу тот выглядел старым, теперь же его можно было назвать чрезвычайно древним. Но пройдёт много времени, когда Билл пересмотрит свой взгляд на концепцию древности. – Думаю, да. Хорошо что я пришёл до закрытия магазина, а? — сказал Билл, осматриваясь вокруг. Тут не было никого, кроме них. Идеально. – Но магазин не... – А теперь да, — прервал его Билл, и закрыл за ним дверь. Ключ повернулся, вывеска была перевернута, и он знал что никто их больше не побеспокоит. Он любил отвлекаться — очень любил — но не когда нужно было сосредоточиться на важных делах. На его собственных делах, как минимум. – Тебе ещё понравится, когда время придёт. Взгляд другого глаза из непонимающего стал встревоженным. Он отошёл назад. – Если вы хотите украсть у меня... — начал он, но его перебил Билл, замахав руками. – Воу, воу, погоди-ка. Эй, слышишь? – Слышу… что? – Моё сердце разрывается на мелкие кусочки, вот что. И вот так ты встречаешь старого друга? Называешь его вором? — Билл поддельно всхлипнул. – Я не ворую, старик. Я заключаю справедливые сделки. Ииии время от времени обманываю идиота или двух, но обычно все счастливы. Пожилой треугольник расслабился, но только немного. – Тогда… Извините, сэр, но я не знаю кто вы. Простите плохую память старика и напомните мне. Билл снял свою шляпу — подарок от отца, предсказуемый, так как такие украшения, как шляпы и галстуки были их основным направлением в торговле; по крайней мере, никто не мог сказать, что они не были хотя бы модниками — и сделал поддельный поклон. – Зовут Билл Сайфер. Ничего не напоминает? Это точно напомнило, взгляд Рэндалла стал удивлённым. — О, Окружности — Билли? Это правда ты? – Я заикнулся на части ‘зовут Билл Сайфер’? Был уверен что нет. Я всё тщательно отрепетировал прежде чем войти. Рэндалл наконец рассмеялся, но было легко сказать, что смех искренним не был, и Билл мог легко понять причину этого. – Тогда понятно, почему я тебя не узнал. Как же ты вырос. Я не видел тебя с тех пор как... – Как Лиама забрали. Он не смог открыть сюрприз, если тебе интересно. Впрочем, я смог. Я конечно же был удивлён. Мягко говоря, — прервал его Билл, опираясь на стену, и теперь он уже не был удивлён, что Рэндалл неуверенно сделал шаг назад. – Видишь, вот почему, то, что магазин закрыт выгоднее для нас обоих. Не можем же мы обсуждать забытые книги перед публикой, верно? Точнее, можем, но тогда нас посадят или хуже, забрать прежде чем начнём, и это может стать главной занозой в углу. – Билли... – Билл, спасибо. И… так, может перестанешь смотреть на меня как будто я тебя укушу? Это немного отвлекает. – Оу… Прости. – Тааак то лучше, — сказал Билл, и положил свою руку на его спину, ведя его глубже в магазин. – А сейчас… на чём я остановился? А, точно. Сюрприз для Лиама. Хорошая уловка, что заставила меня думать, что тут была шутка, частью которой был я. Ты знал, говоря мне что-нибудь другое ты бы дал мне желание открыть её, а? – Но ты и так это сделал. – Когда я вернулся, Лиама уже не было, и открыть её было некому. Наверное, мы просто немного разминулись. А может, если бы я не остался перекладывать с полки на полку твои тупые книги что-то изменилось, но эй — тогда они могли бы проверить ту новую книгу, и тогда никого из нас тут бы уже не было. Мне как-то больше нравится быть живым. Так что давай оставим прошлое в прошлом и скажи мне — получил ли ты больше книг для Умника? Я нашёл ещё несколько, спрятанных в его комнате. Рэндалл глубоко вздохнул — Если ты хоть кому-то расскажешь... – Не сказал раньше, не скажу теперь. Я не мой брат, Рэнди, но при этом всё же не тупой. У меня не было планов связанных с тем, что меня бы заперли ни в краткосрочной, ни в долгосрочной перспективе. У меня ещё остались дела, которые до того момента мне хотелось бы сделать. Увидеть цвета, посетить Третье Измерение, преподать Верховным Окружностям этого мира жизненный урок, научиться играть на пианино. Именно в таком порядке. За этим последовало молчание, его прервал странный смех Рэндалла. — Я размышлял о том, найдут ли книги после того как Лиам пропал, но я принял все меры, чтобы они не привели обратно ко мне. Я не ожидал, что судьба приведет тебя к этому. – Не судьба. Шанс, — поправил его Билл — Спасибо, что допустил ошибку и использовал меня как среднее звено, мужик. Решил бы свои дела сам, а не складывал бы их на ребёнка. Так это именно ты предоставил всё остальное. – Да. Будучи Неправильным, Лиам был под тщательным наблюдением. Он не мог к нам присоединиться, но хотел знаний — так что я принял меры, чтобы их ему передать. Он понял риск, но... – Эй, эй, погоди, — сказал Билл, перебив Рэндалла. – Нам? Рэндалл повернулся и посмотрел на него. Он сделал так же, как когда они в последний раз виделись, но в этот раз Билл был таким же высоким. – Ты и я не единственные кто знает о Третьем Измерении. Есть много таких же как мы разбросанных по миру фигур, и существуют и другие тексты, которые нуждаются в изучении. Этот магазин является одним из мест встреч, ближайшим к столице. Я могу познакомить тебя с остальными, Билл, если хочешь. Но тебе нужно быть уверенным в своём решении. Билл выпрямился. — Конечно же. Уверенность моё второе имя. – Оно же Норман? – …Мы говорим не об этом. В этот раз, смех Рэндалла звучал чуть поискреннее. – Очень хорошо. Мы встречаемся каждый второй четверг месяца после закрытия магазина — встреча будет на следующей неделе. Мы поделимся тем что знаем о Третьем Измерении с тобой. Ты должен будешь три раза постучать, и принести что-то с собой. – Ооо, понял! Например, знак приверженности или что-то в этом духе? Сердце врага? Их глаз? Кусок плоти? Рэндалл моргнул. – Нет, я-я имел в виду что-то поесть или пить — что, во имя Окружностей, с тобой не так? Билл закатил свой глаз. – Теперь вы, ребята, звучите, будто совсем толк в веселье не знаете. – Мы собираемся здесь не ради веселья, Билл. Всё это ради знаний, надежды на лучшее будущее, ради свободного мира. –…И еды с напитками. – Это не будет лишним. – Тут ты меня поймал. Эй, я могу сделать отличный мартини. Подойдёт? – О, ещё как. И, Билл? — добавил он, кладя руку на его заднюю часть. – Нам ещё лишь предстоит открыть тайны Третьего Измерения, и, если существует возможность для кого угодно попасть туда — кого угодно не только счастливчика, выбранного Сферой на границе Тысячелетий — мы должны найти его. Но некоторые из твоих желаний я могу исполнить и сейчас. – Ты можешь научить меня играть на пианино? – … Это тоже. Но я имел в виду кое-что другое — этот секрет мы достаточно освоили. Я могу показать тебе цвета, здесь и сейчас. И если ты когда-нибудь сможешь увидеть то, о чём я только читал, обещай что хорошо посмотришь за нас обоих. Я всегда мечтал о возможности увидеть цвета. На секунду, Билл ничего не мог сказать; это был необычный случай. Затем он услышал свои собственные слова, но это ощущалось, будто звук исходил от источника в милях от него. – … Покажи мне, — было всем, что он сказал, и последовал за Рэндаллом в конец магазина, и потом за двигающийся шкаф.***
Ныне во всей Флатландии Цвет более не существует. Искусство изготовления красок известно лишь одному‐единственному лицу — Верховной Окружности, которая правит в данное время. На смертном одре она передает эту тайну своему преемнику. Краски производит единственная во всей Флатландии фабрика, а чтобы никто не выдал секрет их изготовления, рабочих ежегодно истребляют, а на их место набирают новых.***
Его глаз болел, но он не мог отвести свой взгляд. Смутно, словно издалека, он слышал как Рэндалл говорит не смотреть слишком долго, что ненатренированный глаз может и не перенести этого. Он сказал, что нужно время, чтобы приспособиться, но Билл его уже не слушал. Перед ним, на части стены, в конце комнаты, были всплески цветов — всех видов цветов. Некоторые были тёмными, другие более яркими, и его глаз остановился на самом ярком из них, на который было мучительно смотреть. Придёт день, когда Билл Сайфер будет знать названия всех цветов на всех существующих языках во всех существовавших измерениях. В измерении близком к его — и при этом таком далёком — цвет, на который он смотрел когда-нибудь будет известен как ‘жёлтый’. Биллу Сайферу, здесь и сейчас, это было просто первым настоящим взглядом на более огромную вселенную.***
Я взглянул на песочные часы. Последние песчинки упали. Наступило второе тысячелетие.