***
Неправильность мужчин легко поддается измерению, а поскольку все женщины имеют форму прямолинейных отрезков и внешне выглядят Правильными фигурами, то для того, чтобы убедиться в их, с позволения сказать, скрытой Неправильности, то есть предусмотреть потенциальную Неправильность в их потомстве, необходимо изыскать какие‐то другие средства. Такими средствами служат подробные родословные, которые ведутся и хранятся в специальных государственных учреждениях. Без официально заверенной родословной ни одной женщине не разрешается вступать в брак.***
— Я больше не узнаю её. Она вышла замуж, у неё появились дети и внезапно этот мир уже не так уж плох, внезапно нам уже не нужно делать что-то. А не говорила ли она, что хочет, чтобы этот мир стал лучше для любых детей, которые у неё будут? Нора поставила стакан с большей силой чем нужно, и Билл сделал сознательное усилие, чтобы не сказать ей что-то вроде — ‘ты разбиваешь, ты покупаешь’. Сзади него вздохнул Хиллманн. — Я могу понять её. Не смотрите на меня так — когда у тебя есть дети, их сохранность — твоя первая забота. Я знаю — Тэд прошёл через огонь и воду, чтобы спасти моего мальчика, — сказал он, с некой горечью в голосе. Билл оглядел комнату Лиама, думая о тишине их родителей произошедшее — как они не попытались хоть что-то сделать, чтобы спасти его — и ничего не сказал. — Возможно ты бы понял, если бы у тебя были дети, — продолжал Хиллманн. — Эстер, должно быть долго и усердно думала о риске, с которыми им придётся столкнуться, если её когда-нибудь поймают. Её дети Правильные, мужского пола и чистые Многоугольники. Их будущее уже обеспечено, но одна единственная ошибка с её стороны может изменить это, и они потеряют всё. Ты можешь всё потерять. Пожалуйста. Будь разумным! — Какое хорошее оправдание, — услышал Билл собственное бормотание. — Билл… — начал Криптос, но Нора перебила его. — Нет, я согласна с ним. Это нелепость. У нас всех есть что терять, но это не может быть оправданием для того, чтобы абсолютно ничего не сделать. От её слов тот замолчал, Хиллманн тоже не стал ничего добавлять. Нора была очень ценным участником на их стороне: она лучше любого из них разбиралась в математике, благодаря тому, что она часто читала книги своего отца в детстве, и она находилась в идеальном положении, чтобы наиболее скрытно передавать им тайные исследования, которые обсуждались в высоком кругу ученых. И, что самое главное, теперь, когда Эстер вышла замуж и переехала из дома их отца, она потеряла таким образом регулярный доступ к его библиотеке. И говоря об этом… — Появились ли какие-нибудь новости о том, над чем твой отец ломает мозги? — спросил Билл, и она нахмурилась, отрицательно покачав головой. — Нет. Должно быть это что-то очень важное. Он много ночей проводит в своём кабинете, запирев дверь, пока находится внутри, но и когда его там нет тоже. Он никогда не вел себя настолько скрытно. Хиллманн беспокойно на неё посмотрел. — Думаешь, он понял, чем ты занимаешься? — Сомневаюсь. Он бы серьёзно поговорил со мной об этом, — с абсолютной уверенностью сказала она. — Такое бы точно привело его в ярость. Если он ничего не сказал, значит он ничего ещё не знает. Просто… он ведёт себя очень нервно. Билл и Криптос быстро обменялись взглядами. И похоже они оба пришли к одному выводу: если старик был так осторожен без видимой на то причины, тогда всё, над чем он работал должно быть действительно важным. — И он никогда не выпускает из рук ключ, хм? — спросил Билл. — Крайне редко — но никогда на достаточное время, чтобы я могла успеть попасть в его кабинет и он не смог бы заметить его отсутствие, и уж тем более, успела посмотреть… на чтобы там ни было. — Но при этом достаточно времени для того, чтобы сделать слепок ключа? Это заставило всех остальных остановиться, глаз Норы удивлённо расширился. — О! Я не подумала об этом! Да, я способна на это. Я сделаю его, а ты сможешь получить из этого ключ? — Да, я знаю кое-кого, кто может. Того, кто не задаёт вопросы. Хиллманн издал смешок. — Ты определённо знаешь интересных людей. — Связи приходят со стороны закладного бизнеса, — сказал Билл, пожимая плечами. — Признаю, это не так уж плохо, просто принеси мне слепок, Нора, и ты получишь ключ. Просто не попадись, ладно? Не было понятно подмигнула она или моргнула — это всегда было сложно сказать — но её голос определённо звучал самодовольно. — Не попадусь. Не волнуйся. Так и случилось. Через три дня она показалась в его магазине, притворяясь что она тут, чтобы купить что-то — быть женщиной было удобно, когда дело доходило до незаметных действий: они все выглядели одинаково, независимо от их статуса — и положила слепок на прилавок. — Что я могу получить за это, добрый сэр? — спросила она, Билл рассмеялся. — Блестящий новый ключ, вот что. Будет готов к концу недели. — сказал он, забирая его. — И что я получу взамен за то, что я открою с помощью ключа? Я заметила, у вас есть милый кулон, — добавила она, смотря на него с другой части магазина. Информация, которую она могла принести, оказалась бы бесценной, но у Билла ещё не было возможности это узнать: всё, что у него было, это предчувствие, что их ожидает что-то. — Трудно назначать цену, не зная, в чём дело. Я собираюсь делать это вслепую, — сказал он, уже зная, что это не закончит дискуссию. Нора могла купить какое захочет ювелирное изделие, так что дело заключалось не в предмете, а в забаве торга. Биллу тоже нравилась эта часть. — Тогда перепрыгните препятствие, — говорила она, опираясь на прилавок. — Разве ваша работа не связана с риском, Мистер Сайфер? — Расчитанным риском. В этот раз рассмеялись оба. Они ещё немного поторговались о цене, но Билл уже решил разрешить ей забрать его, ещё до того как они закончили: она рисковала, и это он уважал. В конце концов, она покинула магазин, посмеиваясь, надев на себя кулон, словно трофей. Когда она вернулась за ключом он всё ещё был на ней. Он был на ней и на следующем собрании в книжном магазине Рэндалла, и после, уже у Билла. Он всё ещё был на ней, когда её поймали. И на деле, реальная цена этого дела была гораздо выше, чем простой кулон — но, по как минимум, она была готова её заплатить. Другие же заплатят, потому что так сказал Билл.***
И все же меня не покидало ощущение, что в комнате кто‐то есть, и я даже поежился от ледяного дуновения, донесшего до меня едва различимый шепот.***
— Я верю, что Окружности ищут точку входа Сферы в наше изменение. От внезапного заявления Норы все сразу замолчали, и — на пару секунд, прежде чем он по настоящему понял её слова — Билл подумал, что она точно умела приносить неожиданные новости, и, что он, в знак уважения, хотел снять шляпу. А потом, то, что он всё же понял, что именно услышал, и просто уставился в одну точку. И неизвестно как… старый Рэндалл был первым, кто отошёл от этого. — Что… ты уверена? Точку входа? Это имело смысл, — думал Билл: Сфера должна была откуда-то попасть в их измерение. Они давно предполагали, что где-то должно быть слабое место между мирами, через которое Сфера происходила каждую тысячу лет, но Окружности пришли к тому же выводу и разыскивали его… ну, это было совершенно новым. Нора кивнула, всё внимание было сосредочено на ней. Присутствовали все, за исключением Эстер, которая была дома со своими детьми. Она делала так довольно часто в последнее время, вероятно, чтобы немного отдалиться, но от этого напряжение между сестрами стало лишь сильнее, если можно было судить по угрюмому виду Норы в начале собрания. — Это… это не нехорошо, — сказал Криптос, нервно оглядывая всех остальных. — Как вы думаете, что они собираются сделать? Переехать в Третье Измерение? — Вряд ли, — сказал Билл. Настоящее посещение Третьего Измерения было тем, о чём он мечтал с того момента как прочитал об этом в книгах Лиама, но он сомневался что Окружности, способные скрыть существование этого мира, также пытались попасть туда. Они были главными в их измерении, но они ничего бы не смогли сделать в Третьем. Вот почему они хотели сохранить всё как есть: как только люди узнали бы правду, они потеряли бы своё положение в этом мире. — Если уж что-то в голову и приходит, то они скорее всего хотят запечатать этот проход. Пентос нахмурился. — Чтобы Сфера не могла вернуться в следующем Тысячелетии? — И возможно вообще больше никогда не появилась бы, — сказал Тэд. — Каждый раз Сфера появлялась с сообщением, а Окружностям у власти, в свою очередь, пришлось потрудиться, чтобы заставить замолчать тех, кто говорил о ней — и, если бы что-то не смогло избежать их контроля, то нас бы тут не было. Имеет смысл, что они хотят пресечь проблему на корню. Это... — Разумно, — с насмешкой перебил его Билл. Несколько фигур слабо рассмеялись. — Хех. С их точки зрения, думаю да, — сказал Тэд. — Мы не можем этого допустить, — сказал Рэндалл. Его руки дрожали; Билл предположил, что мысли об этом было достаточно, чтобы даже он решил, что что-то нужно делать. Ну, лучше поздно, чем никогда, хотя раньше было бы еще лучше. — Если они запечатают вход, то для этого мира не останется надежды. Окружности могут оставить этот мир, — думал Билл. Если его визит к его настоящей семье его чему-то научил, это то, что их мир и идиоты, живущие в нём не заслуживают спасения. Если они не пытаются что-то сделать, зачем должен он? Если появится шанс, то он лучше просто оставит их всех позади и сбежит в Третье Измерение. При этом, он знал, что не стоило делиться своими мыслями с… кем бы то ни было из присутствующих. Кто-то был умнее других и имел благие намерения, но оставался таким сентиментальным. Они никогда не увидят вещи с его точки зрения: они лучше останутся на тонущем судне, пытаясь убрать воду ведрами, пока пассажиры в безопасности отказываются забраться спасательные лодки, говоря друг другу как разумно оставаться на своём поставленном месте. Возможно, однажды, у него может выйти убедить некоторых из них, что это того не стоит, но сейчас было не лучшее время для этого разговора. — Нора, как далеко они продвинулись? — спрашивал К-К-Кроатон. — Как ты думаешь, насколько твой отец близок к ответу и решению этих вычислений? — Осталось ещё много уравнений, которые ещё нужно высчитать, — медленно сказала Нора. — Но мне не кажется, что он далёк от вычисления самих координат. И как только он это сделает, готова поспорить, он даст им знать в самые кратчайшие сроки — даже если он понятия не имеет для чего нужны сами вычисления. — Как мы можем уговорить его не делать этого? — спросил Пентос, конечно же он уже зная ответ, и его предложение было встречено молчанием — и закатывающим глаз Биллом, но, похоже, этого никто не заметил. Мы должны заставить его замолчать, думал он и почти высказал это вслух, но остановил себя как раз вовремя. Не то чтобы он не думал о том что может переманить некоторых из них на его сторону — возможно даже Нору, учитывая риск — но потому что это не было такой хорошей идеей с самого начала. И всё же его смерть точно привлечёт внимание тех, кто запросил у него проход, и им будет слишком сложно прожевать это сразу. Плюс, он хотел бы знать где находится этот проход. Он сам хотел пройти через него в Третье Измерение. И если ты когда-нибудь сможешь увидеть то, о чём я только читал, обещай что хорошо посмотришь за нас обоих. — Нет, — ответила Нора. — Он никогда не пойдёт против Окружностей. Можете выбросить эту идею из головы — одна только мысль об этом может вызвать у него аневризму. Я лишь пытаюсь закончить работу прежде, чем это сделает он. Скептицизм в взгляде Пентоса был ощутимым. — Ты действительно думаешь, что сможешь выяснить координаты, прежде чем это сделает он? — спросил он. Конечно, он был бы настроен скептически: за всеми своими похлопываниями по спине друг друга они не могли отпустить концепт, укоренившийся в них с рождения, что женщины не были созданы для логического мышления — независимо от того, сколько раз Нора и Эстер доказали обратное. Было ли это той же причиной почему среди них не было ни одного Равнобедренного? Билл никогда не думал об этом. Это не имело значения. Не после того, как он увидел какими слабовольными и безмозговыми Равнобедренные являются. Если что-то стоящее когда-либо выходило из их вида, это был он. — Я полагаю на сегодня это всё, — сказал Рэндалл со вздохом, заканчивая собрание. Но это было не так, и Билл знал это с того момента как Нора положила ему что-то в руку — сложенный лист бумаги — перед уходом, даже не посмотрев на него. Биллу потребовалось… ну, много усилий, чтобы подождать пока все уйдут, чтобы прочитать это. Есть ещё кое-что, что ты должен знать. Я зайду в твой магазин завтра. Пока что никому не говори. Ну. Похоже тут скрывалось что-то серьёзное — секрет. Биллу нравились секреты, пока он один из тех, кто его знает.***
И все же, если не пресечь это зло, то постепенное истощение класса Окружностей в недалеком будущем может ускориться, и тогда наступит время, когда Окружности уже не смогут произвести Верховную Окружность, и тем самым падение Конституции Флатландии будет предрешено.***
— Уравнение, чтобы открыть трещину во времени? — Не так громко, Билл. И да, именно так. — Это безумие. — Я думала, что ты в безумии знаток. — … Справедливо, — признал Билл, и быстро огляделся вокруг. В магазине больше никого не было, и если бы кто-то подглядывал в окно, то тот бы решил, что он показывает покупателю товары, но аккуратность не мешала. — Хорошо. Трещина во времени. Ты говоришь, что можно открыть трещину во времени при помощи математики. Нора закатила глаз. — Всё в этом мире связано с математикой. Это сама ткань реальности. Это не должно было тебя так удивить. — И зачем бы твоему отцу работать над чем-то таким? — Над этим и над координатами точки входа Сферы. У меня есть догадка. Но сначала, как ты сам думаешь? У Билла действительно была догадка, и ему она совершенно не понравилась. — Они могут использовать уравнение где угодно, не так ли? — Бинго. Нет, я не думаю что это могло бы сработать. Нужно было бы использовать место, где ткань реальности уже тонка. — Точка входа. — Именно. Идея того, что именно такая вещь позволила бы Окружностям привела к молчанию. Мысленно Билл мог представить несколько вариантов, но ни одного приятного. Они могли совершить путешествие вперед к следующему Тысячелетию, и в секунду уничтожить Сферу, если подумать, или, что ещё хуже, совершить путешествие назад во времени к самому первому визиту — так, что как только Сфера будет уничтожена ни один из упомянутых визитов никогда бы не произошел. И если бы им это удалось, это был бы конец. Ни слова о Третьем Измерении не появилось бы, никто бы никаких мемуаров или книг не написал. Знание было бы потеряно, и он бы прожил всю свою жизнь, никогда не зная или желая лучшей жизни, чем эта. И Билл не мог желать такого. Он вместо этого предпочёл бы смерть. — … Другие знают? — Нет. Это слишком важно, и мы не можем допустить ни единой ошибки. У нас есть лишь одна попытка. Криптос слишком легко впадает в панику, а Хиллманн слишком склоняется на сторону аргументов Эстер. Не думаю, что мы можем полностью ему доверять, — сказала она, передавая ему что-то — другой лист бумаги. — Это уравнение. Пока что, оно бесполезно. Но как только я вычислю местонахождение точки входа, всё изменится. Это приведёт нас к первому Тысячелетию, так что мы сможем предупредить Сферу. И увидеть Третье Измерение, — мысленно добавил Билл, но ничего не сказал вслух и просто посмотрел на уравнение. Придёт день, когда одного взгляда ему хватит, чтобы понять всё, сейчас у него такой силы не было. Для него это было слишком сложным, чтобы сразу понять, слишком продвинутым, и всё что он мог сделать, это полностью довериться в этом Норе. — Тебе нужно будет опередить их, — сказал он. Эта была, буквально, гонка со временем. — Я это сделаю. — Но нам потребуется время. Даже если они узнают после тебя, они всё ещё могут вернуться назад во времени и... — Я сожгу кабинет отца дотла, как только найду координаты. Если потребуется, вместе с ним. Они их не получат. За этим последовало молчание, несколько длиннее чем в первый раз. Нора отвернулась; её голос был суров, слишком суров, чтобы не подумать, что это было для того, чтобы скрыть что-то другое, что она не хотела выпускать. Но это его не касалось, так что он ничего об этом не сказал. Оглядываясь назад — обычно он так делал, когда он не мог заснуть, смотря на тени на стенах своей камеры от огней Пироники — Билл чувствовал себя довольно глупо, даже не думая, ни на мгновение, что кто-то может их предать. Что кто-то проговорился бы, ради выгоды или от страха, или потому что заставили, а остальные были бы обречены на поражение. Что кто-то умрёт. Что кого-то посадят в тюрьму. Что кто-то будет просто скрываться. И что, в конце концов, он доберётся до Третьего Измерения. И спустя года, Билл уже не мог сказать был ли он самым везучим или самым невезучим из них.***
«Различные злоумышленники, делающие вид, будто им удалось снестись с иным миром, и даже осмеливающиеся проповедовать мнимые доказательства его существования, а тем самым вводить в соблазн и себя, и других, неоднократно возмущали спокойствие в государствах Флатландии. Посему высокий Совет единодушно постановляет: в первый день каждого тысячелетия направлять префектам области Флатландии специальные предписания, дабы они со всей строгостью учиняли розыск таких злоумышленников и своей властью, минуя формальное математическое исследование, подвергали их уничтожению, буде они Равнобедренные Треугольники с любым углом при вершине, наказанию плетьми и заключению в тюрьму, буде они Равносторонние Треугольники, отправке в приют для умалишенных, буде они Квадраты или Пятиугольники. В случае, если злоумышленник окажется особой высокого ранга, то префекту надлежит препроводить его под стражей в столицу, дабы тот был подвергнут исследованию и предстал перед Высшим Советом.»