Однако её жизнь закатится куда-нибудь скорее, чем зайдет солнце. А о Диего она вообще может забыть.
Её подсознание было сильнее, чем она сама. Оно понимало больше и убивало её, с каждым днём вытаскивая из глубин души всё новые и новые потаенные страхи. Она сама не знала, откуда оно их брало, но они всплывали на поверхность, и это выворачивало её наизнанку. И если бы сейчас подул сильный ветер, она бы точно сломалась, потому что всё её существо оказалось надломлено. — Помолвка? Боже, милая, как это произошло? Конечно, Ти, я сейчас же приеду, — спокойный голос подруги на редкость её бесил. Обычно, он успокаивал, но не сейчас. Голос подруги был нежный и ласковый, будто бы мамин, и это всегда нравилось Тини, но сейчас она была комком нервов, и любое неверное слово, сказанное не с той интонацией, заставило бы возбудиться всю её нервную систему до такой степени, что она бы просто перегорела. — Мне нужна твоя поддержка, — хотя она уже и не была в этом уверенна. — Жду. И, Мечи, мы в доме Бланко. Скину тебе адрес смской. Тини сбросила звонок и, упав на кровать, посмотрела в потолок. Чёрт! Они же познакомились только вчера, а сегодня уже помолвка. Ещё один шаг к точке невозврата, к точке, после которой ничего нельзя будет изменить. Всё происходило слишком быстро, и Тини не успевала следить за ходом событий. Она лениво поднялась с кровати и взглянула на платье, висящее на вешалке. Его ей подарила Стефания, она полюбила Тини с первого взгляда, она напоминала ей дочь, которой у неё никогда не было, но о которой она так трепетно и терпеливо мечтала. Платье было шелковое, в пол, нежного, розоватого оттенка. Оно было облегающим в зоне талии и бедер и свободным в зоне икр, с недлинным шлейфом. В зоне талии был чёрный поясок и кружева, красиво идущие к груди. Тини ненавидела шёлк, но это платье ей понравилось. Однако же её жизнь катится коту под хвост, и думать ей нужно не о красоте платья. Она поймала себя на этой мысли и начала одеваться. Она надела платье и поняла, что никак не может застегнуть молнию. Не то, что бы она не умела делать это сама, но молния зацепилась за ткань, и разбираться с этим одной было совершенно неудобно. Вдруг чьи-то холодные пальцы коснулись её горячей кожи и застегнули молнию так легко, непринужденно, правильно, будто бы каждый день этим занимаются. В ужасе Тини обернулась и столкнулась с взглядом ярких зелёных глаз. И тут же мысль, мерзкая и отвратительная, скользнула в её сознании. Он делает это постоянно, застегивая молнии на платьях своих любовниц. — Ты выглядишь очень сексуально в этом платье, Марти, — произнес он и похотливо улыбнулся. Он вспоминал её, кажется, и это будоражило его ум. Хорхе не знал, что ему делать с этим, ведь он не просто вспоминал её образ, он вспоминал чувства, нежные и трепетные, которые испытывал к ней. — Держите свои похотливые мысли подальше от меня, мистер Бланко, — грубо говорит Тини и разворачивается в другую сторону, засовывая ноги в чёрные туфли на высоком каблуке. Она сразу становится выше, и начинает чувствовать себя увереннее. — Но я не могу сдержать их, когда вижу твою упругую попку, Ти, — он шлепнул её по заднице, и она влепила ему такую смачную пощечину, что звон от удара можно было услышать на первом этаже. Вот только он эхом отдался в её и его голове. Она не ожидала такого от самой себя, как и он от неё. — Ну ты и сучка, Тинучи. — Хватит коверкать моё имя, извращенец, — огрызнулась она и, обойдя его, хотела уйти, но он схватил её за руку. — Отпусти, идиот! — Значит так, — Бланко явно напрягся и уже тяжело дышал. Он привык добиваться всего быстро и просто и уж точно не любил, когда его оскорбляли. Поэтому раздражение потихоньку забиралось в него. — Через пятнадцать минут ты должна спуститься по этой лестнице с счастливой улыбкой на лице. Ты должна быть влюблена в меня без памяти. Постарайся сыграть влюбленную девочку. Там будет пресса. — Не сомневайся в моём актёрском таланте, Бланко, — прошипела Тини прямо ему в лицо. — Это я должна бояться, что ты не справишься с ролью влюбленного. — Перестань называть меня Бланко, Тини, — потребовал он, сжимая её руку сильнее, так, что даже костяшки пальцев побелели. «Бланко» звучало так отстраненно, так непостижимо, так омерзительно-холодно. — Перестань называть меня Тини, Бланко, — последнее слово она растянула, старательно протягивая каждую букву, чтобы ему вдвойне неприятнее стало. — Я даже в своих мыслях никогда не назову тебя по имени. И отпусти. Мне больно. Тини вырвала руку и, схватив телефон, вышла за дверь. Он пытался вывести её из равновесия. Определённо. Но она совершенно точно решила, что никогда не поддастся ему, ведь он не имеет над ней никакой власти. Его прикосновения для неё омерзительны, после них возникает желание отмыться, оттереть себя железной щеткой так, чтобы даже намёка не осталось на то, что он касался её. Как и было ей сказано, через пятнадцать минут Тини спустилась с счастливой улыбкой на лице. Натянутой, фальшивой улыбкой, от которой кошки на душе скребли безжалостно. Внизу уже было много людей. Все переговаривались и мельком смотрели на Тини. Хорхе подал девушке руку. — Ты выглядишь великолепно, — улыбнулся он, и она вложила свою ледяную ладонь в его тёплую. — Благодарю, любимый, — сладко ответила она, и её чуть не вывернуло от собственного приторного голоска. Ей даже захотелось отшлепать саму себя, чтобы больше никогда и мысли не было сказать что-то с такой интонацией. Тини на секунду скривила лицо, но тут же вернула улыбку на место. — Прошу всех пройти в сад, — громко и весело крикнул Дон, а потом подошёл к Тини с Хорхе, радостный и сияющий, как если бы брак был вовсе не фиктивный, а настоящий. — Ты прелестна, Мартина. — У миссис Бланко отличный вкус, — она говорила правду, и её улыбка, такая нежная и красивая, на секунду приобрела оттенок искренности. Как же она ненавидела ложь, ненавидела фальшь, ненавидела весь этот мир, который её сейчас окружал. Это не её мир, хоть она и девочка из богатой семьи, её мир другой, он коряв и реален, он беден и трещит по швам, в нём настоящие чувства и ни капли фальши. Её мир там, переплетен с Диего, обычным парнем из детдома, без гроша за душой, с Мечи, девушкой из семьи бедного фермера, но такой умной и прекрасной, а главное искренней. — Пойдём, дорогая, — прошептал Бланко и, обняв Тини за талию, повёл вперёд. И она вдруг задумалась, за что ей такое наказание? Почему она должна выходить замуж вот так? Все свои практически двадцать лет (у неё день рождения через месяц) она была хорошей девочкой. Она была прилежной, примерной ученицей, отличницей, доброй и общительной, все учителя любили её. Тини никогда не грубила людям старше себя, она всегда была вежливой и вела себя, как воспитанная девушка из хорошей семьи. Её родителям никогда не приходилось краснеть за неё. Никогда. Она не курила, она ни разу не напивались до состояния обездвиженного куска мяса. Она вообще не пила, и уж тем более не курила травку и не употребляла наркотики. Она не ходила по клубам, не шлялась до ночи, не заставляла родителей волноваться за неё, не занималась ничем опасным для жизни, не ходила в сомнительные места и заведения, не меняла парней, как перчатки, а выбрала одного. Раз, в восьмом классе, и навсегда, как она думала. И что теперь? За её прилежность, за то, что она никогда не противоречила родителям (она начала вредничать лишь тогда, когда в её жизни появился Диего, но он не делала ничего плохого, лишь поступала так, как велило сердце, а не отец), что она жила под жёстким контролем отца, в строго определенных рамках, не пытаясь их рушить, чтобы не обидеть его… За это она должна страдать? Ей резко захотелось оттолкнуть Бланко, затопать ногами, завизжать. Но она сдержала себя всеми оставшимися у неё силами. Она всегда была хорошей девочкой (правда, с характером), наверное, стоило быть плохой. Тогда бы Дон Бланко точно не выбрал в невесты сыну именно её, но это означало бы, что отец должен выплатить ему. И она запуталась в себе, в своих мыслях, чувствах. Этой свадьбы ей не избежать, как и этого долбанутого, как она считала, Бланко. Она выйдет за него, но она не обязана вести себя с ним, как его жена. Они разведутся через пару месяцев. И он больше не вспомнит о ней, а она никогда — о нём. — О чём задумалась? — спросил он, наклоняясь к её уху, слегка касаясь его своими тёплыми губами. Чёрт возьми, она точно будет драить себя в душе щеткой сегодня вечером! — Ты выглядишь грустной, Мартина, не справляешься с ролью. — Дорогой, просто это всё так волшебно, — она специально громко выкрикнула это, привлекая к себе внимание. — Когда ты сделал мне предложение, я была на седьмом небе от счастья. Я не могла поверить в это. И сейчас не верю. Она театрально пустила слезу. — Прости, что-то я совсем расклеилась. — Ну, что ты, любимая, я люблю тебя, — произнёс он и впился в её губы. У этого порыва было две причины: во-первых, он давно хотел это сделать, а во-вторых, он не мог упустить шанса окончательно вывести её из себя. Да чтоб он в аду горел! Как он может? Сукин сын. Рот ей тоже, прикажете, с мылом мыть теперь? Как же противно, господи! Сколько шлюх перецеловал и перетрахал этот самец похотливый, а теперь целует её. Властно и страстно. Его поцелуй уже переходил все рамки дозволенного.Ты всё равно влюбишься в него рано или поздно, моя хорошая. От судьбы не сбежишь.
Когда Бланко наконец-то отцепляется от неё, она еле сдерживается, чтобы не врезать ему. И он замечает это, потому что в следующую секунду на его губах появляется ухмылка. Он хотел, чтобы она сдалась. Ну уж нет. — Я тоже так люблю тебя, зайчик, — прощебетала Тини, прижимаясь к нему. — Скорее кролик, — добавила она тихо. Так, что только он услышал. — Я рад вам сообщить, — начал Дон, и все собрались вокруг него. — Что мой сын, Хорхе Бланко, женится на чудесной девушке, дочери моего хорошего друга, Мартине Стоессель. Все зааплодировали, а Тини закатила глаза и посмотрела в другую от Бланко сторону. Какого же было её удивление, когда в толпе она узнала Диего. Её фальшивая улыбка тут же перестала быть фальшивой. Диего улыбнулся ей в ответ и рукой позвал к себе. — Мне нужно отойти, — грубо бросила она Бланко и пошла к Диего. — Что ты здесь делаешь? — произнесла Тини, обняв его. Но она очень быстро отпустила его, хоть и совсем не хотела, потому что была обязана сохранять образ невесты Бланко. — Мечи не смогла прийти и прислала меня. Она плохо себя чувствовала, — Диего смотрел на неё, с любовью и обожанием, и глупой улыбкой. — Надеюсь, с ней всё в порядке. Она всегда знает, что мне нужно. Спасибо, что пришёл. Сейчас ты мне особо нужен, я больше не могу терпеть… — Любимая, не представишь нас? — ей не дали договорить. За спиной появился Хорхе и его рука обвила, словно змея, её талию. Тини аж передернуло. — Я тебе не любимая, — тихо шикнула она. — Это Диего, мой па… — и тут Тини запнулась. Она же не может сказать, что Диего её парень. — Рень? — продолжил за Тини Бланко. — Не бойся, мне плевать, но сейчас погромче представь мне его, как своего лучшего друга, — шепнул он ей на ухо, его глаза вдруг потемнели, а голос стал ещё грубее. Несмотря на то, что всё было ненастоящим, он уже причислил Тини к своей собственности. Ему не было плевать, никогда не было. — Это Диего, мой лучший друг, — и она видела, что он уже готов убить Хорхе, видя его руки на её талии. Видела и не понимала, насколько глубока его боль. — Что ж, приятно познакомиться, — Бланко пожал руку Диего. Они оба сделали это через силу. — Взаимно, — это слово далось Диего с явным трудом. Ведь внутри него всё рвалось на куски. Может, пора ставить точку? — Тина, деточка, ты не могла бы мне помочь? — Тини услышала голос Стефании и обернулась. Она стояла около стола и махала ей рукой. — Диего, постарайся не убить его, хоть это и прекрасная мысль, — прошептала Тини своему парню и подошла к женщине. — Это твой парень, Тини? — неожиданно спросила она, и Тини чуть не подавилась собственной слюной. — Да, — она не хотела врать Стефании, да и незачем было это делать. — Тини, вы должны расстаться, ты же это понимаешь? — женщина спросила это так спокойно и легко, что всё хорошее впечатление о ней рассеялось в один миг. — Миссис Бланко, в этом нет необходимости, — твёрдо сказала Тини, взглянув на неё. — Меня с Вашим сыном не связывают никакие романтические отношения, лишь долг отца. — Милая, он твой будущий муж… — А я его будущая жена, но я же не требую его перестать трахаться с кем попало. Да и уверена, у Вашего сына наверняка есть девушка, которую он и не думал бросать. Тини никогда не была такой с людьми, настолько старше её самой, но сейчас она была очень зла и вообще не контролировала себя. Она развернулась и первое, что увидела, — разъяренного Диего, летящего к ней, словно ужас в ночи. — Скажи мне одно, ты переспала с ним? — такого вопроса Тини не ожидала точно, он застал её врасплох и обидой закрался в глубины души. Как он мог подумать такое? Диего больно сжал плечо Тини, и она взвизгнула. — Отвечай! — Ты из ума выжил, Диего? Нет, конечно, нет, — сдавленно простонала Тини и попыталась вырваться из мёртвой хватки. — Как ты вообще мог такое подумать? — Прости, я лучше пойду. Мне нужен перерыв, Марти. Не думаю, что я смогу терпеть роль любовника. Он развернулся и ушёл, оставив её совсем одну. Он даже не обнял её, не поцеловал хотя бы в щечку. Он лишь намекнул на то, что хочет с ней расстаться? Она даже не совсем поняла, что он имел ввиду. Тини чувствовала себя опустошенной. Господи, как же много всего за один малюсенький вечер. Она выжата, словно лимон, который уже давно засох, но из него решили выдавить и последние капли. Сердце бешено колотится в груди, хочется просто лечь и лежать. — За мной, — сказала Тини и утащила Бланко за руку в дом, чтобы никто их не слышал. — Что ты ему наговорил, идиот? — Я всего лишь сказал, что ты какая-то нервная и тебе нужно почаще заниматься сексом, и что я могу помочь, если он не справляется со своими обязанностями. Всё равно я скоро стану твоим мужем, и он отойдёт на второй план, — Бланко сделал паузу и усмехнулся, пока внутри Тини всё закипало. — Уже отошёл. Ну, он и напридумывал всего. — Ах ты сукин сын! — заорала Тини и хотела было ударить его, но он резко перехватил её руку и напрягся всем телом. Он был очень зол. — Если ты думаешь, что вот так просто можешь оскорблять меня, Тини, то ты ошибаешься. Ещё раз замахнешься на меня, и я за себя не отвечаю. А теперь успокой свои гормоны, улыбнись и выходи к гостям. Он откинул её в сторону, и она, пошатнувшись, ударилась ногой об угол комода. Он пытался угрожать ей. Наивный. Её уже давно ничего не пугает. — Иди нахуй, Бланко, — плюнула Тини ему в лицо и, грациозно развернувшись, гордо, не теряя ни капли своего достоинства, отправилась в сад. Он ещё поплатится за то, что почти лишил её любви.