Я буду ждать тебя

Диего встает раньше. Всё внутри него клокочет и бушует. Мысль о том, что она чья-то невеста, что она фактически изменяет своему жениху, бьет где-то у виска, а другая мысль, что она его девушка и имеет другого жениха, и фактически изменяет ему, прошибает всё тело периодическими разрядами тока. Тем не менее, он встает и идет на кухню приготовить завтрак для неё. Ставит сковородку на плиту, забывает включить газ, ведь мысли-то далеко-далеко, хотя если быть очень точным, то мысли его вот здесь, за дверью, вьются вокруг её идеального тела, вокруг её прекрасной доброй души. Невинная, чистая, светлая. Она ослепляет его, она очищает его, она верит в него. Что бы он ни делал, что бы он ни говорил, она всегда рядом, она всегда поддерживает, будто родная мать сына или сестра брата. И он любит её, так невыносимо сильно любит её, что сердце рвётся на куски. Кошки не просто скребут его, а куски безжалостно и дико выдирают, выкусывают, причмокивая от удовольствия. А внутри неё всё то же самое. Те же бури тяжелые и сметающие всё, те же чувства и эмоции. Она делает вид, что спит, а у самой уже всё лицо мокрое от слёз. Безысходность нестерпимой болью въедается под кожу, разъедая всё до основания самой души. И Тини плачет, кусая подушку, заглушая свои и без того немые крики.  — Тини, почему ты плачешь, я тебя обидел? — скрыться не получается, и она начинает рыдать сильнее. Он давно не видел её такой, слабой и потерянной. Обычно она сильная, оптимистичная и всегда знает, что ей нужно. Но теперь она оказалась будто бы прямо в лабиринте, клубке ниток и перекрестке одновременно. Нужно было найти выход, распутать все эти чувства и понять, куда идти. Но она не могла, не могла этого сделать. И всё это выливалось наружу слезами.  — Я не хочу, Диего, я не хочу! — прижимается к нему, он сажает её на колени, укутывает одеялом и целует в лоб. — Но я должна. Должна, черт бы их побрал! Даже Рудж на их стороне. Да даже я сама на их стороне. Умом, но не сердцем и душой. —Тини, детка, успокойся, я с тобой, — хрипло шепчет, целует её в макушку и слегка покачивает, успокаивая и её, и себя. — Всё будет хорошо.  — Я хочу тебе верить, я так хочу верить, — произносит Тини и тяжело выдыхает. — Что ж, пора вставать. Она встает, а он заглядывается на четкие, ровные, такие идеальные изгибы тела. Тини замечает это и краснеет, вспоминая, что вчера потеряла девственность. Она боялась, что Хорхе возьмет её силой и она не сможет противостоять ему, потому и решила, что лучше уж пусть любимый человек лишит её этого, чем какой-то посторонний. Вот только она не знала, что тот самый посторонний любит её, хоть сам ещё и не осознает этого до конца. Тини с трудом нашла нижнее белье и медленно, мучительно медленно стала натягивать его.  — Тини, если ты продолжишь делать это так, то тебя ждет отличный утренний секс, — усмехнулся парень, а Тини лукаво улыбнулась.  — Может, мне это и нужно?..

***

Тини возвращалась домой уже поздним вечером. Диего настойчиво предлагал Тини проводить её, но она очень настойчиво отказалась. Ей нужно было побыть одной, подумать и понять, попытаться распутать клубок и решить, как дальше жить. Мысли в её голове цеплялись одна за другую, нанизывались на извилины головного мозга, словно бусинки на нить. Она по-странному улыбалась и напевала под нос какую-то вдохновляющую песенку. Она сама не понимала: то ли это она сама пытается себя успокоить, то ли ей действительно так хорошо и тепло на душе, что улыбка непроизвольно появляется на её лице. Тини решила, что так и должно быть. Если она продолжит загонять себя в эту яму из чувств, которую сама же и вырыла, то она неминуемо погибнет, задохнется, и эта яма станет её могилой. Мартина решила, что занимается абсолютнейшей белибердой, думая об этом всем, как о своем конце. Да, ей придется какое-то время пожить в одном доме с малознакомым человеком, который её ко всему прочему раздражает, выйти за него замуж, меньше видеться с Диего, но развод никто не отменял, да и какая к черту разница, будет ли она хранить верность мужу, если это всё фикция, лишь иллюзия хорошего и крепкого брака, только для СМИ, только для его партнеров, глупых людей. Это всё не должно иметь значения ни для неё, ни для Диего, ни для Хорхе. Пару месяцев и они разойдутся, как в море корабли. Вдруг пошёл дождь. Не просто дождь, а самый настоящий ливень. Тини с удовольствием поднимает глаза к небу и подставляет лицо под чуть теплые капли, наслаждаясь тем, как они стекают по нему. Её легко и отрадно. Она чувствует себя такой живой, что даже и не пытается спрятать с лица улыбки. Её разум ясен и чист, а на её хрупких женских плечиках больше не лежит этот груз, этот ком тяжелейших и горько-мучительных мыслей. Промокшая, но полностью удовлетворенная, Тини подходит к воротам своего нового дома. Охранники пропускают её внутрь, но отчего-то смотрят на неё так тяжело и сочувствующе, что Тини сначала кажется, что она не туда попала. Отогнав плохие мысли и продолжая улыбаться, Тини заходит в дом. Она напевает под нос всё ту же песенку, когда проходит в гостиную и видит перед собой Хорхе. Она замечает, насколько он напряжен и озабочен только тогда, когда поднимает свой взгляд на него. Хорхе стоит перед ней в незаправленной рубашке, с горящими злостью глазами и плотно сжатыми челюстями.  — Кто пожаловал, — он говорит твердо и холодно, но продолжает сжимать челюсти так, что они, кажется, сейчас треснут от напряжения. — А мы уж Вас не ждали.  — Хм, Ваши проблемы, что Вы меня не ждали, — а она продолжает улыбаться и покачиваться из стороны в сторону, потому что в голове всё ещё звучит мотив песни.  — Не играй со мной, Мартина, — усмехается Хорхе, осознавая, что она пытается дерзить ему. Его злость потихоньку уходит, ведь она здесь, живая и здоровая. И только это ему сейчас важно. — Впредь я прошу тебя предупреждать меня о таких незапланированных отсутствиях.  — А ты мне кто? Отец, брат, муж, чтобы я перед тобой отчитывалась? — она улыбается уже не легко и непринужденно, а ядовито и в какой-то мере надменно.  — Ты меня поняла, — а ему вдруг становится так противно и жутко от её улыбки, что пропадает желание даже просто смотреть на неё. А Тини и сама кривится изнутри от самой себя. — Если ты снова поступишь так, то я обещаю, я трахну тебя прямо на кухонном столе.  — Да пошёл ты! — бросает она, прежде чем отправиться наверх, чтобы сходить в душ и переодеться… Она просыпается от того, что ей трудно дышать. Нос Тини заложило, а горло болит так, будто она вчера глотала морских ежей. Тини чувствовала себя паршиво. Ею охватило ощущение, что её несколько часов подряд таскали за волосы из стороны в сторону, а потом бросили на холодном твёрдом полу. Все тело ломило. Она медленно переворачивается на другой бок, кряхтя от боли. Почему-то правая сторона её тела болела сильнее левой, а голова так трещала, будто по ней ударили чем-то тяжелым. Тини решила, что вчерашнее гуляние под дождем не прошло для неё даром. Открыв глаза, она столкнулась со спящим Бланко. Её мозг отказывался понимать ситуацию, ровно как и вспоминать, как она в этой ситуации оказалась. Тини подскакивает на кровати и начинает осматривать себя. На ней была её обыкновенная пижама, в которой она спит, но она никак не могла вспомнить, как оказалась в ней. Последним воспоминанием было то, как она вышла из душа. Хорхе начал просыпаться, сладко потягиваясь в кровати. Посмотрев на испуганную Тини, он начал смеяться. Тини ошарашенно смотрела на него и даже не хотела понимать причин его смеха.  — Чего ты смеешься? — её голос хрипит, и Тини пытается откашляться. От сильного кашля начинает саднить горло и кружится голова. Ещё сильнее, чем прежде.  — Не волнуйся, — отвечает Хорхе, вдоволь насмеявшись. — Когда я нашел тебя на полу в ванной, ты уже была в пижаме.  — Нашел на полу? — ничего не понимая, произносит Тини и, скинув тёплое одеяло, встает с кровати. По телу сразу же пробегает дрожь, а она пошатывается от резкости своего движения. Сначала надо думать, а потом делать.  — Да. Я услышал грохот и поднялся к тебе. Ты поскользнулась и упала, ударилась головой. Тебе лучше сесть, Тини, выглядишь ужасно, — заботливо говорит Бланко, и что-то проскакивает внутри Тини. Ей всегда нравилось, когда о ней заботились, но сейчас Тини отрицательно качает головой и идет к выходу из комнаты, и, не заметив пуф, спотыкается об него и влетает в комод. Взвыв от боли, она присаживается на кресло, но садится мимо и падает на пол. Хорхе усмехается и подходит к ней. — Я вызову врача и останусь дома, иначе ты точно убьёшь себя. Он поднимает Тини и берёт на руки. В глазах всё расплывается, и вместо одного Хорхе на неё смотрит уже какой-то расплывчатый зеленоглазый монстр. Хорхе корит себя за то, что пользуется столь невыгодным положением Тини, но если это единственный шанс быть так близко к ней, то почему бы им не воспользоваться. Пока она достаточно слаба, чтобы сопротивляться, а значит он может быть рядом.  — Отпусти, я сама дойду, — она бьет его в грудь, но он лишь смеётся. Она слишком слаба, чтобы ответить ему. И он прекрасно это понимает.  — Не дойдешь, — шепчет он и тяжело вздыхает, колыхая волосы над её ухом, и кожа в том месте покрывается не особо приятными мурашками. — Ты читала договор? — спрашивает он, аккуратно кладя Тини на кровать и бережно накрывая одеялом.  — Нет.  — Тогда я знаю, чем мы займемся, — улыбается парень и берёт в руки телефон. — Но сначала врач и завтрак. Я принесу сюда.  — Нет! — резко выкрикивает Тини, чем пугает саму себя. Она терпеть не могла, когда ей приносят еду в постель. Во-первых, это было для неё крайне неудобно. Во-вторых, есть в кровати, как минимум, неприлично. В-третьих, ей всегда начинает казаться, что она маленький ребёнок, за которым требуется уход, а это до невозможности её бесит. — Я спущусь. Ты иди.  — Постарайся не упасть с лестницы, хорошо? — он целует девушку в лоб, и она морщится. Он это замечает и решает притвориться, что просто хотел проверить температуру. — Ты такая горячая.  — Что?! Извращенец! — вскрикивает Тини.  — Тини, не сходи с ума. Я имел ввиду, что у тебя лоб горячий. Тини закусывает губу и виновато переводит взгляд в пол. Хорхе выходит, и она поднимается с кровати. На тумбочке лежит её телефон. Тини вспоминает, что позавчера она сбежала от мам и Мечи и ничего им не сказала. Она решает им позвонить и снимает блокировку. На экране Тини видит кучу пропущенных от Мечи, мамы и Стефании. Один от Руджеро, который наверняка понял, что она не отвечает по каким-то своим особым причинам. И несколько сообщений от Диего. «Как ты добралась до дома, ничего не случилось?» «Тини, милая, ответь, пожалуйста. На улице такой ливень, я волнуюсь.» «Я тебя очень люблю. Надеюсь, ты просто очень устала и легла спать. Ответь мне, как только проснешься, или я буду вынужден заявиться в твой дом.» Тини улыбается и быстро печатает Диего ответ: «Я в порядке, милый, не беспокойся». Она выдыхает и, накинув на себя тёплый кардиган, спускается вниз, крепко держась за перила, чтобы не скатиться кубарем по лестнице. В столовой её ждёт Хорхе и вкусно пахнущий омлет и оладьи. В животе Тини урчит, но в горле так першит, что она не уверена, что сможет есть.  — Твоя мама хочет прийти и брат, — говорит Хорхе, когда Мартина садится за стол. Ей так не хочется кого-то видеть, ведь придётся объяснять, что случилось. Она боится, что родные не поймут, если она скажет, что бросила их потому, что хотела лишиться девственности с Диего. — Я сказал, что ты приболела и спишь и что бы они пришли завтра.  — Спасибо, — Тини облегченно выдохнула. Хорхе слабо улыбнулся и с аппетитом начал поедать завтрак. Закончив завтрак, Тини поблагодарила парня и пошла в комнату. Зайдя, она обессиленно легла на кровать и взяла в руки телефон. Увидев сообщение от Диего, она мигом открыла его: «Марти, я так рад, что ты в порядке. Надеюсь, мы скоро увидимся». Тини улыбается и решает не говорить парню, что заболела. Волноваться же будет, сюда придет и тогда скандала и драки точно не избежать. В комнату заходит Хорхе, отвлекая Тини от мыслей, у него в руках — папка с договором. Он ложится рядом с девушкой, по-хозяйски закидывая ноги на её кровать, и достаёт договор.  — Хей, а ты ничего не перепутал? — возмущается Тини, пытаясь спихнуть парня с кровати, но он лишь смеется.  — Не капризничай, — огрызается Хорхе, не обращая внимания на её тщетные попытки. Тини дуется, но останавливается. — Что ж, я буду читать пункты, а ты скажешь, если что-то не понравится, — его голос, от которого раньше Тини хотелось вывернуть себя наизнанку, сейчас будто бы ножом резал её больной воспаленный мозг. — Мисс Стоессель обязуется проживать в доме мистера Бланко. Мисс Стоессель обязана сопровождать мистера Бланко на всех мероприятиях, приемах, вечеринках и другом. В случае измены Мисс Стоессель выплачивает мистеру Бланко штраф в размере пяти миллионов долларов, в противном случае — компания мистера Стоессель и вся его недвижимость переходят к мистеру Хорхе Бланко…  — Что?! — вскрикивает Тини, до невозможности возмущенная последним услышанным пунктом. — Да как ты смеешь, Бланко?! Между нами нет никаких чувств, почему я не могу изменять тебе?  — Потому что я хочу тебя…— начинает Хорхе тихо-тихо, но продолжает уже громче. — И потому, что если ты попадешься прессе со своим парнем, то пострадает моя репутация. Я должен создавать впечатление примерного семьянина, моя семья должна быть образцовой.  — Ты не имеешь права запрещать мне, — шепчет Тини, чувствуя, как её глаза наполняются слезами. Но она хочет быть сильной рядом с ним и черствой. Возможно, даже куклой без кукловода. — Я требую изменений этого пункта. Если мы попадемся прессе, тогда наказание, но мы будем встречаться.  — Пойми, Мартина, если ты попадешься, мне уже будет всё равно, потому что репутация будет разрушена. Моя цель — не допустить этого, — он нагло врал ей в глаза, а она доверчиво внимала его лжи. Плевать он хотел на репутацию.  — Мы будем предельно осторожны, я обещаю, — она молила его всем своим видом: просящими глазами, блестящими от слез, согнутой спиной, сложенными ладонями, прижатыми ребром ко лбу, периодически вздрагивающими острыми плечиками. Хотела быть сильной, хотела быть куклой, да не умеет она без чувств. Не может скрывать истину, искренняя чересчур.  — Ладно, но ты обязана сообщать мне обо всех свиданиях и о том, где они будут, — Хорхе сдается, позволяет ей поймать его в свои сети. Знает, что запутается в них, но ничего поделать с собой не может.  — Хорошо, на это я согласна, — она облегченно выдохнула. — И прошу такой же пунктик в отношении тебя.  — Зачем это тебе? — свои причины он знал, а вот её были для него истинной загадкой.  — Так, просто, — Тини пожала плечами и устало легла на бок. Её клонило в сон. — Давай дальше.  — Всё имущество после развода остаётся мне. Развод возможен только через год.  — Через год?! — год никак не вписывался в те два месяца, что она пообещала Диего. Ей вдруг стало так холодно внутри.  — Да, моя милая, — произносит он, улыбаясь в своих мыслях. У него есть год, чтобы заполучить Тини.  — А раньше никак? — надежда теплится в её сердце, и Тини уже не так холодно.  — Нет, дорогая, никак, — отвечает он и видит, как она никнет, как опускаются её плечи, как она закутывается в одеяло. — Мне нужен хотя бы год. Единственное, что я могу сделать, — позволить тебе видится с твоим этим Диего в нашем доме и уходить, когда это будет.  — Ладно. Можно попробовать, — Тини думает, что сможет с этим справиться, что сможет уговорить Диего, сможет удержать, а через год они будут абсолютно свободны. — И ты не будешь склонять меня к сексуальным действиям, никакого насилия, ничего против моей воли. И никаких шлюх в нашем доме. Они отвратительны. И за нарушение любого пункта договора — развод.  — Хорошо, Тини, — говорит Хорхе и убирает договор в папку. Он и не собирался насиловать её, он же не животное, и ему больно от того, что она так думает о нем. Он готов отдать ей всё, что у него есть, всего себя, а она так прескорбно о нём думает. Хотя он сам виноват. Тини хочет сказать что-то ещё, но мысли в голове путаются, ей становится очень жарко и она встает, чтобы снять кардиган и высвободиться из-под одеяла. Ноги подкашиваются, слабость наполняет её тело, оно становится таким тяжёлым для неё, что она, не выдержав, падает на пол… Веки кажутся неимоверно тяжким грузом, и Тини пока не может их открыть, но она слышит голоса рядом с собой.  — Скоро она должна прийти в себя, мистер Бланко, — это был незнакомый для неё голос. — Пусть она пьёт эти лекарства, и дня через два-три она будет в полном порядке.  — Спасибо, мистер Харвей, — голос Хорхе окончательно возвращает Тини в реальность, и она нехотя открывает глаза, сталкиваясь с его ярко-зелеными. — Кажется, наша принцесса уже проснулась.  — Я пойду, — говорит доктор и выходит, а Хорхе садится рядом с Тини, сильнее укрывая её одеялом. Вроде обычный жест, забота обыкновенная, но для него это больше, это шанс, это надежда на то, что они могут быть вместе, ведь она позволяет ему накрыть её и успокаивающе гладить по спине, позволяет лечь рядом, чтобы помочь, если что. А он и на это согласен. *** Через три дня Тини действительно выздоровела, остались, конечно, ещё некоторые симптомы, но в целом всё было прекрасно. Свадьба стала для неё ещё ближе, и это заставляло её волноваться. Ей было страшно и дико от того, что она не знала, что её ждет, не знала, как будет выкраивать ценные минутки, чтобы встречаться с Диего. Ещё страшнее было то, что она не знала, как он на это отреагирует. Прятаться по углам было точно не в его характере.  — Мартина! — крик Хорхе заставил Тини вздрогнуть. Но подниматься с постели она не спешила. — Мартина, чёрт подери! Быстро спускайся! Хорхе казался Тини очень взволнованным, но его приказной тон отбивал у неё всякое желание. Она продолжила спокойно лежать и читать книгу, но тревожное чувство засело внутри. Она поняла, что что-то не так.  — Я сказал тебе спуститься! — Хорхе буквально ворвался в комнату с бешеным взглядом, который бегал из угла в угол. Хорхе выдернул у Тини из рук книгу и, бросив её на кресло, зашёл в гардеробную. Он не хотел грубо обращаться с ней, не хотел пугать её и кричать, но все его внутренности сейчас сжались от напряжения. Он просто боялся, не за себя, за неё боялся, за её семью, которая так много значила для неё. Всё, что было важно ей, ровно на столько же было важно ему. За исключением Диего, да он и не пострадает в этой истории точно.  — Бланко, что ты делаешь? — возмутилась Тини, идя за ним. Хорхе доставал чемоданы и судорожно пихал в них её вещи, которые первыми попадались ему под руку.  — Одевайся и спускайся вниз, я буду ждать тебя в машине, — грубо бросил Хорхе и, схватив наскоро собранные два чемодана, вихрем унесся на первый этаж. Находясь в полном непонимании, Тини тяжело вздохнула и надела на себя красные зауженные брюки и бежевый лёгкий свитер. Её терзали вопросы о том, что же произошло и почему он так спешил. Закинув в сумочку всё необходимое и не забыв своего медвежонка, Тини спустилась. Её встретил Бернард. Он нервничал почти так же, как и Хорхе. Только чуточку меньше.  — Что происходит? — Тини решила, что пытать дворецкого будет легче, чем самого хозяина этого дома.  — Мисс Стоессель, мистер Бланко ждет Вас, — Тини решила, что Бернард ушел от ответа, но она и не догадывалась, что он на самом деле ничего не знал. Всё, что было известно Бернарду, — это то, что когда мистер Бланко приходит в состоянии столь нервозном и взвинченном, но до невозможности сосредоточенном, значит случилось что-то плохое и ему просто нужно молча собрать вещи. Фыркнув, Тини вышла на улицу. Хорхе стоял у машины, нервно топая ногой. Он бы сейчас выкурил сигарету, да вот только не курил никогда. Он бы залил в себя бутылку виски или даже водки, да только не время было. Всю нервозность приходилось перенаправлять на конечности, которые то и дело дергались от непроизвольных нервных импульсов. Увидев девушку, Хорхе встрепенулся и открыл ей дверь. Но Тини не спешила садиться. Она решила, что для начала он должен всё объяснить.  — Что происходит, Хорхе? — настойчиво спросила Тини, подойдя к нему. Она видела, как в нём вспыхнула злость. Подумала, что на неё, покорежилась, не знала, что злится он на тех подонков, которые угрожали ему сейчас и подорвали машину одного из его телохранителей этим вечером.  — Объясню потом, у нас нет времени, Тини, — ответил Хорхе и указал Тини на сиденье. Она отрицательно помотала головой. — Садись! — Хорхе уже кипел от злости и нетерпения. В любой момент они могут заявиться сюда, они даже могут уже держать их на прицеле, а она тут возмущается и упирается, как всегда в неподходящий момент.  — Нет, сейчас, — твёрдо произносит Тини и складывает руки на груди.  — Если ты не понимаешь, что такое нет времени, то, боюсь, долго ты не протянешь! Садись в машину, Мартина, — шипит Хорхе, а потом понимает всю глубину своей грубости. — Пожалуйста! Тини цокает, но всё же садится. Бланко облегчённо закрывает за ней дверь и садится на водительское сиденье.  — А где Жак? — Тини странно, что за рулем сам Хорхе, это весьма необычно для неё.  — Он уже на месте, как и остальные, — отвечает Хорхе, и машина срывается с места. Тини даже вжимается в спинку кресла. Машина едет очень быстро, и Тини вцепляется ногтями в кожаное сиденье. — Боже мой, Хорхе, сбавь скорость! — вскрикивает Тини, хватаясь теперь за ремень безопасности. Машина резко затормаживает, и Мартина практически сталкивается с лобовым стеклом. — Но не так же резко!  — Какая привередливая! Красный свет вообще-то! — грубо бросает Хорхе, и Тини переводит взгляд на светофор. И правда, красный.  — Так куда мы едем? — наконец-то решает спросить Тини.  — Летим. В Сиэтл. И сюда вернёмся не скоро, — Хорхе отвечает отрывисто и четко, ему не до разговоров.  — Какого чёрта?! — кричит Тини и открывает дверь автомобиля. — Я никуда не полечу. Она выходит из машины и сталкивается с летней вечерней прохладой. Тини не готова так спокойно покинуть родной город, где все её друзья, все её близкие, её любовь и университет. Здесь вся её жизнь, и она не собирается её терять. Тини стремительно идет по улице, но тут её запястье сжимает рука Хорхе. За это время она недалеко ушла. Тини оборачивается и сталкивается с пожирающим, всепоглощающим пламенем в его глазах. Он не просто зол, он в ярости, и Тини кажется, что вот-вот её запястье хрустнет, а она вся лопнет под давлением этого мужчины.  — Сядь в машину, — он сжимает сильнее, и Тини стонет от резкой боли.  — Отпусти, мне больно. Я не хочу никуда лететь. Она вырывает руку и не успевает пройти и метра, как громкий звук оглушает её, и в ту же секунду тело Хорхе накрывает её тело и прижимает к холодной, влажной земле. Их обдает жаром, и в ту же минуту Тини понимает — это был взрыв…